"Ну их в баню"

Руки Флегетона овили нагое тело Ахерона сзади. После чего юноша прижался грудью к спине своего крепко скроенного друга. Ласковые пальцы прошлись в игривых поглаживаниях шеи Ахерона, наматав на ноготок намокшую прядь тёмных волос. Заигрывающее: — Друже. ~ Губы Флегетона коснулись ушка мужчины. Юноша кокетливо и хищно провёл языком по кромке уха и зацепился за золотую серьгу, озорно заигрывая с приятным холодом металла. Ахерон улыбнулся довольно, кладя свою широкую ладонь на обнимающие руки Флегетона, чувственно поглаживая по ним. Скользнул по мягкой коже юноши и взял его аристократические ладони в свои, целуя в них с любованием. — Ммм. Чувствую жар усачёвских бань уже начал мутить и подогревать твои воды, тьма души моей. Он усмехнулся и развернулся к Флегетону, обняв его и сжав в плотных объятиях. Скользнул ладонями по изгибам его нагого тела, погружая руки в разогретую и чистую воду. Под водой было особенно приятно касаться тела своего смертельно прекрасного друга, оглаживая его нежную кожу и сжимая её с приливом нахлынувшей страсти. — И не стыдно тебе помышлять о таком в столь чистом месте, мой пылкий Ахерон? — Хочешь сказать мне, что оно настолько чистое, что даже твои мутные помыслы вдруг обрели кристальную прозрачность, друг мой сердечный? Послышались шаги и в общее помещение с бассейном, вошли двое мужчин при полном параде, в костюмах, что выглядело очень нелепо в таком месте. Один из них забавно небольшого роста и со странной, похожей на ежа, причёской оскалился хищно своим знакомым. — Дорогие мои, Вас только оставь на пару минут. Он взялся за свой галстук и ослабил его, обмахиваясь воротом. За ним следом, нагнувшись, чтобы не ударится головой о перекладину дверного проёма, зашёл очень статный мужчина с отстранённым выражением лица, при виде на которого даже в такой разгорячённой атмосфере становилось на пару градусов холоднее. — Надеюсссь, Вы помните для чего Вы тут. Вы на зсссадании. Хватит прохлаждатьсся.~ Флегетон уткнулся устало в плечо Ахерона, буркнув в него тихо, — «Только ты тут делаешь всё холоднее, Стикс». Он укусил Ахерона за плечо, решив отыграть на нём своё разочарование. — Всё настроение портите, хлопчики. Ахерон встал из воды подвязываясь полотенцем и беря на руки Флегетона. — Я всё помню, Стикс. Слежка за губернатором, который будет уже тут через несколько минут. Надеюсь, вы принесли капсулы с ядом, для случая, если Ваш гениальный план провалится? Уже пора установить их в бассейне, Коцит, до-ро-гу-ша. Он уносит Флегетона в соседнее помещение и меняет полотенце на белую тканевую повязку, надевая шапочку банщика. Коцит выкрикнув: — Конечно, дорогой! - приступил к установке капсул в бассейне. Стикс выдохнув, молча вышел на встречу гостям и через время на подходе к двери послышался низкий смех мужчины и птичье щебетание девушек навеселе. — Кажется, в случае провала мы прихватим с собой на тот свет лучших шлюх этого города, Коцит. — Не «шлюх», а дев лёгкого характера, мой грубоватый друг. И мы им платим. Никто не застрахован от риска в такой профессии. Стикс открыл дверь перед губернатором в поклоне, впуская празднично настроенную процессию, после чего вошёл, встав равнодушно рядом с Коцитом. Коцит расплылся в своей наигранно приветливой улыбке и поклонился полному мужчине с напомаженными усами в дорогом халате. — Всё проверено, Ваша Светлость, ваша анонимность в лучших руках нашего охранного агентства «Цербер». Искуснейшей банщик Петербурга будет обслуживать Вас и сделает всё, чтобы Ваше веселье, Ваша Светлость, продлилось подольше. Коцит фамильярно похлопал по накаченной и промасленной банными маслами руке Ахерона, с неодобрением стряхнув с ладони его пот и масло, и с неприязнью вытирая ладони платком, на что получил усмешки Губернатора, Ахерона и лёгкую улыбку Стикса. — Я понял тебя, Игнат Аркадьевич. Вы с Алексеем Афанасьевичем можете быть свободны. Коцит и Стикс откланялись и ушли за пределы общей бани, оставив остальное на Ахерона и Флегетона. Полчаса одиночества Флегетона за дверью помещения в душной парилке длились кажется вечность. А Флегетон прекрасно знал, что такое вечность. Было невыносимо слушать, отзывающийся сладкой болью в прогнившем сердце, смех Ахерона, перекликающийся с щебетом продажных женщин и довольными вдохами Губернатора под хлещущими звуками банного веника. Хотелось ворваться в помещение и переломать кости всем присутствующим наслаждаясь их криками и запахом распаренной крови, даже Ахерону за то, что тот столько любезничает с этими людишками. Через несколько минут Губернатор отсыпал чаевых Ахерону и вежливо попросил удалиться. Весёлый и пропахший людьми и дубовыми листьями Ахерон вошёл к Флегетону, занося этот омерзительно приятный запах человеческого разврата и богатства. Флегетон посмотрел на него зло, тая в своей чёрной душе ещё более тёмную обиду. — Ты чего, душа моя? — Ахерон присел к нему на скамью и приобнял за талию, на что получил мгновенный шлепок по щеке, — Ты так обиделся на идею Стикса и то, что тебе дали не самую активную роль в плане? Мужчина не убрал ладони, несмотря на недовольство своего друга. Флегетон расплылся в своей неискренней и притворной улыбке, резко стянув банную шапочку с головы Ахерона. — Этот головной убор тебе совсем не идёт и бесит меня, — юноша бросил его на пол комнаты и наступил на него измазывая во влаге. Ахерон усмехнулся и положив вторую руку на грудь юноши, наклонился над ним опасно близко, заставляя вновь обратить на себя внимание. — Может и эта белая простынь на моих бёдрах тебя раздражает, мой дорогой друг? Флегетон на мгновение застыл, посмотрев на мужчину, после чего зло выдал: — А может меня раздражает то, что в неё засунуты губернаторские деньги, как в панталоны сладострастных нимф в соседней комнате? На этот раз Флегетон решил не притворяться и просто понизил уровень притворной улыбки, до холодного насмешливого оскала. — И это у меня пассивная роль в этом спектакле, говоришь? Юноша решил опасно пройтись по самооценке своего вспыльчивого друга и получил прямой ответ. Его завалили на лавку, прижав к деревянным доскам. Казалось, что из-за духоты и такого положения, закончился воздух в лёгких. После чего его губы были грубо заткнуты страстным поцелуем Ахерона.