Поставь на паузу

Остановись, мгновенье, — ты прекрасно! — Иоганн Вольфганг Гёте (Фауст).

      Когда на землю опустилась ночь, в динамиках старого потрёпанного телефона включилось мелодичное инди. Тихое контральто постепенно заполняло собой всё пространство комнаты, разносилось по углам, словно разгоняя всю мелкую живность, которая успела осесть здесь с утра. Женский голос мягко напевал о печали, виртуозно играя на струнах души, так однозначно прекрасно вплетаясь в нынешнее состояние Мегуми. Он не мог заснуть уже несколько часов. Тихая безветренная ночь принесла с собой духоту и запах надвигающегося дождя. Бессонница настигала всё чаще, и это не могло не разочаровывать. Мегуми из тех людей, кто обычно спал спокойным сном, поэтому ему сложно было понять, как вернуть сонливость обратно. Ни одна из книг не вгоняла его в желаемое состояние, поэтому пришлось прибегнуть к иному. Он выбрал песню совершенно случайно: просто нажал на произвольное воспроизведение всего вороха непрослушанного из новой подписки. Однако, попал сразу в яблочко.       Иногда наступало то самое время, когда хотелось обхватить себя за колени, приземлиться на бархатное покрывало и погрузиться в мир грёз, где всё так прекрасно и волшебно, где нет места настоящему безумию, а в ясном небе всегда радуга. Мегуми привык быть реалистом, верить своим глазам и полагаться на силу, но даже он имел способность банально уставать. Особенно сильно от такого происходящего вокруг хаоса. Ему нужна была передышка, ведь сон уже не спасал – ежедневные кошмары изнуряли сильнее. Поэтому он надеялся, что сможет хоть немного отвлечься, поймав волну размеренности. Почти на самой кульминации распевки раздвижная дверь с улицы немного отодвинулась, впуская прохладный воздух.       — Не спишь? — в проём протиснулось заинтересованное лицо Юджи.       Мегуми лишь покачал головой. Он ещё даже не успел расстелить постель — так и завис посреди комнаты с ворохом разлетевшихся мыслей в голове. Все как одна — о воспоминаниях за прошедшие месяцы и в единстве печальные. Ни одну из них он не мог приманить, чтобы запихнуть обратно в раскрытый ящик. Спать ему мешали явно они — эти всепоглощающие негативные думы.       — От твоей комнаты исходит странная аура, — Юджи зашёл внутрь, кивая на телефон. — Я сначала не понял, а потом услышал это. Звучит грустно, хотя я даже не понимаю слов.       — Ты прав.       — Тогда зачем включил?       Мегуми пожал плечами. Он не выбирал, просто сегодня так тени легли. А вот на повтор он уже поставил сам, руководствуясь излишне противоречивыми чувствами. Юджи одарил его непонимающим взглядом. В неярком свете ночника его карие глаза слегка блестели, что выглядело завораживающе. Юджи обычно был гиперактивным, но в той же мере умел быть спокойно-серьёзным — этот случай был как раз из таких. В два шага он дошёл до прикроватной тумбы и уверенно обхватил чужой телефон, будучи в момент остановленным.       — Что ты хочешь сделать?       — Выключить.       Мегуми снова покачал головой. Ему не хотелось оставаться в тишине, наедине со своими неприятными мыслями, которые так и не исчезли. Он словно боялся, что вот-вот рухнет спиной на жёсткую землю, ведь никто не подставит ему рук. А так он хотя бы держался на воздушной подушке, уберегая себя от падения. Юджи слегка нахмурился, но движений не продолжил. Зато он смело смотрел Мегуми прямо в глаза. И, пожалуй, эта его черта — залезать взглядом в самую душу — пугала сильнее сидящего внутри проклятья.       На ощупь его ладонь была не такая гладкая. Со всеми ушибами и мелкими порезами она напоминала кратер спящего вулкана — в придачу слишком разгорячённая. Кратер вулкана, который никогда не проснётся, даже если…       Юджи пошевелил пальцами, настойчиво хватаясь ими за раскрытую ладонь, второй рукой осторожно цепляясь за кофту где-то в районе талии. Он совсем незримо выдохнул и со взглядом, полным решимости, сделал небольшой шаг вперёд. Мегуми понял не сразу. Шестерёнки в его голове терлись друг об друга и скрипели, пытаясь повернуться сухим механизмом, но им явно чего-то не хватало, чтобы функционировать нормально. Мегуми выживал на инстинктах сейчас, переставляя ноги под медленные шаги Юджи чисто интуитивно. Один шаг — всё вокруг погрузилось в вакуум. Второй шаг — тихие звуки гитары обволокли тело. Третий шаг — мир впереди сузился в трубу до одних лишь осязаний, что на кончиках пальцев рассказывали свою историю в мелодичном звучании.       Мегуми понял, что они неспешно кружатся по комнате лишь после десятого шага. Его вытолкнуло как пробку из бутылки, и он ненамеренно сбился с ритма, наступая Юджи прямо на ногу. Тот в ответ лишь легко улыбнулся, продолжая танец как ни в чём не бывало. Подобные допускаемые шероховатости в поведении Мегуми ему однозначно нравились: они давали понять, что он как-никак живой человек, а не робот. Только по одному тёплому взгляду и тонкому прищуру понятно, что нравились. Мегуми осознал это уже давно — ровно в тот самый миг на улице под проливным дождём у развороченной проклятым духом тюрьмы. Ровно в тот самый миг, когда сам же первый высказался о своём отношении и когда на место Сукуны явился Юджи с вымученной улыбкой. Ровно тогда и ещё несколькими мгновениями позднее, потому что Юджи вовсе не умел скрывать своих чувств и желаний. Он покорял неубиваемой прямотой и был на удивление чересчур сочувствующим. Таких обычно называли эмпатами, да? Был ли Юджи эмпатом для всех, Мегуми точно сказать не мог, но мог поклясться, что его настроение он считывал верно довольно часто.       Мегуми не знал, куда спрятать взгляд. Чуть ли не впервые ему было настолько неловко от палитры сменяющихся эмоций, отображающейся прямо на лице. Похоже, Юджи это ни капли не смущало. Его дыхание на шее и лёгкие прикосновения закидывали ещё больше мыслей в голову, и от соединения их с неразобранными старыми случился коллапс. Яркий и мощный. Нет, вовсе не ядерный взрыв, хотя что-то похожее. Но тело прошибло лёгкой судорогой, когда движение остановилось. Карие глаза напротив раскрылись в неопределённом страхе. Чужие руки всё ещё уверенно ощущались сквозь тонкую ткань кофты, но вот осознание падения пришло не сразу. Мегуми хлопнул глазами — под лопатками покоилось мягкое одеяло. Наверное, он просто запнулся о ногу и приземлился прямо на кровать, утягивая Юджи за собой.       — Поставь на паузу.       Голос тихий, блёклый, как будто доносился из-за завесы. Но мягкий, бархатный, как и руки, что осторожно касались спины. В тёмном полумраке от неяркого ночника на лице плясала тень. Всего одна. Мегуми знал, что Сукуна спит где-то там на дне, под рёбрами или куда он мог ещё спрятаться. Возможно, конечно, он бодрствовал, наблюдал, тихо поскрипывая зубами, но не смел вмешиваться в их сумрачный ритуал.       Мегуми развернул ладонь, хватая телефон, останавливая музыку, раскатами тихого грома пробивающуюся через динамик. «Поставь на паузу» — голос Юджи в голове отпечатался слишком ярко. На секунду показалось, что это вовсе не о песне. О чём-то более философском. Остановись? Прекрати?       — Ты в порядке?       Мегуми закрыл глаза и кивнул: он не в порядке, но под контролем. Это не одно и то же, но напрягать сейчас таким пустяком не имело смысла. Он перебрался руками под футболку Юджи, ощупывая его подтянутый живот. Прохладная кожа слега остужала разогнавшийся с пол-оборота мозг, сбрасывая холодную воду в шумно гудящие вентиляторы. Кажется, такое обычно приводит к замыканию, да? И Мегуми справедливо перемкнуло, когда он понял, что обмануть мозг не удастся.       Лёгкое покалывание — на щеках чужие подзагрубевшие от битв ладони. И расплывчатый голос на периферии где-то там в тёмном море совсем за бортом. Мегуми его не слышал, он лишь чувствовал пятнами отпечатки по всему телу. Юджи был совсем близко, буквально на нём, почти буквально растворяясь в нём. Натянутая минутами ранее нить в голове лопнула в один рывок, когда ощущение тёплого влажного языка на шее отодвинуло остальное на второй план. Мегуми раскрыл глаза, не слыша собственного голоса. Он ведь однозначно что-то произнёс, иначе бы Юджи не смотрел на него сейчас так открыто.       — Никаких пауз.       Этот голос не принадлежал ему. Принадлежал, конечно. Просто словно сейчас вовсе был не его. Резкий, отрывистый, даже повелевающий. Юджи улыбнулся, прижимаясь руками к рёбрам. Прижимаясь своими, чёрт побери, холодными пальцами, проводя ногтями вниз до живота. Словно говоря «как скажешь». Он наклонился ниже, опаляя губы дыханием, и поцеловал со всей вложенной в жест нежностью. Мегуми чувствовал себя оставленным на тарелке мороженным, стремительно тающим в жару. Не сказать, что ему не нравилось это ощущение, поэтому за вторым поцелуем он потянулся сам, сразу же вплетаясь пальцами в короткие волосы Юджи. На задворках сознания всё ещё тихо играли гитарные рифы недавно затихнувшей песни, всё никак не желая исчезнуть, придавая атмосфере некую таинственность. Боже, что сейчас творилось в его голове?       Всё было так абсолютно просто и сложно одновременно. Единичный порыв, вымученный на эмоциях, этот акт длинной всего в одно действие, так ли он был хорош сейчас? Мегуми думать не хотелось — он просто желал отдаться эмоциям во власть, пожалуйста, хотя бы раз. Но заведённые теперь шестерёнки крутились отчаянно и быстро, пронося события в голове одно за другим. Эта хаотичная лента так бы и летела в бесконечность, если бы мягкий голос не вывел из транса.       — Пожалуйста, засыпай. Тебе это нужно.       Мегуми не сразу понял, что лежит на боку, буквально вжатый в тело Юджи. Его обнимали и успокаивающе гладили по спине, а размеренное дыхание проходилось где-то поверх волос. Карточки разорванных воспоминаний замерли, прерывая свой ведьминский шабаш в голове Мегуми, и медленно осели вниз, по порядку складываясь в объемный сундук.       — Юджи…       — Я останусь здесь. Хорошо?       Мегуми всё ещё немного трясло. Он не хотел выяснять причин, но знал, что это пройдёт совсем скоро. В мыслях покоем служила белая равнина, и это было одно из самых приятных ощущений за последние дни. Вторым было тепло, волнами расходящееся от Юджи так размеренно, словно от обогревателя. И это было безмерно уютно.       Мегуми осторожно кивнул, улыбаясь в полусне, и уложил макушку на чужое плечо, ставя на паузу весь мир вокруг.