На каждой из звёзд - твоё имя

Наверное, это грустно быть всего лишь частью чего-то? Каждая звезда — часть всё ещё неизведанного, но такого огромного Космоса. Каждый человек, существующий в своей плоскости жизни — всего лишь один из многих других. Все мы объединяемся в такое же огромное множество, как Космос, только вот называем это «обществом». Сокджин думает, что люди в чём-то похожи на эти светящиеся точки. Одни гаснут, другие загораются. Человек проходит свой отрезок пути, а потом уходит туда, откуда он спустился на Землю. Если верить бабушкиным рассказам, каждый из нас когда-то был на небе. Сначала мы были пустотой, не имеющей определённой формы и размера, которая с течением времени обретала сияние и постепенно становилась душой. Тогда, в зависимости от её внутренних моральных стремлений, она обретала те самые врождённые грани характера, которые есть у каждого из нас. Душа бороздила просторы галактик, огибала астероиды, видела все самые прекрасные цвета и впоследствии воплощала их в живописи, кинематографе, писала об этом книги… Именно поэтому у нас так захватывает дух, когда мы смотрим в телескоп, потому что когда-то давно мы всё это видели своими глазами. Мы проплывали над планетой «Земля» в поисках подходящего именно для нас места, и то, почему мы сейчас здесь — целиком и полностью наша вина или же благодать. Бабушка любила рассказывать про небесные тела, она считала, что в мире не бывает случайностей. И любые невзгоды нужно принимать как само собой разумеющееся, и Сокджин с ней согласен. Правда временами он спрашивает себя о том, почему всё в его жизни сложилось именно так? Почему он отказался от возможности жениться на хрупкой Милюн, хотя любил её практически так же как и молчаливое звёздное небо. А может, в этом «практически» и заключался весь ответ… Сокджин — странный молодой человек, который может часами стоять на балконе и смотреть на тёмное полотно с сияющей луной. Его не прельщают долгие прогулки по городу, пустые разговоры во избежание неловкой тишины, которые в большинстве своём не несли в себе пользы даже в целях того, чтобы просто потратить время. Но ему нравилась Милюн, в чьих глазах он увидел искру, маленький огонёк, как будто спустившийся откуда-то сверху. Девушка была другой. В ней было много земного: звонкий смех, медленно и надолго оседающий в сердце, была та нежность, от которой у Сокджина подкашивались колени, стоило ей только приблизиться к нему и обнять. Однако Милюн не понимала Сокджиновой любви к запредельному и такому далёкому. Ей хотелось любви. А Сокджин посвящал всего себя Космосу. — Ты даже не увлекаешься астрономией, Сокджин. Зачем тебе всё это? Ты же обещал, что мы проведём время вдвоём! — несчастная девушка истошно кричит на неморгающего парня в надежде, что он одумается, поймёт, что это пустая трата времени. Ей надоело смотреть на это всё, а ведь у них свадьба через неделю. У Сокджина улыбка грустная. Он и сам не знает, зачем ежедневно приходит на балкон, ставит стул и наблюдает за неподвижным небом, чувствуя распирающее грудь счастье. Его глаза фокусируются на красных щеках Милюн, но он не ощущает щекочущей душу радости, когда просто думает о тех же звёздах… — Может, это любовь? — А как же я? Разве я хуже? — спрашивает Милюн уже тихо. Она наблюдает за замершим парнем, у которого плечи напряжены до предела. Сокджин — безусловно красив и добр по отношению к ней. Именно он сделал первый шаг, когда она переводилась в их отдел, такая юная, лёгкая на подъём. Девушки, подобные ей, встречаются крайне редко, и парень долгое время не мог поверить, что такая как Милюн, действительно отвечает ему взаимностью. Наверное, Сокджин в глубине души надеялся, что у них что-то получится. Но проходили дни, месяцы, годы, а безумное увлечение Сокджина так и оставалась загадкой для Милюн. Она никак не могла заставить себя смотреть на космос его глазами. Разве простое увлечение способно заменить собой любовь к женщине? Старый балкон, деревянные рамы на окнах. На полу лежит болотного цвета дырявый ковёр, подаренный семье Ким много лет назад, именно на нём стоит перекрашенный на сто рядов табурет, чья поверхность зияет ядовитой желтизной. Милюн становится тошно от такого вида, она бы хотела убедить Сокджина продать квартиру, чтобы купить новую с нормальным балконом. А Сокджину нравится, Сокджин улыбается, глядя из окна на обычное небо. — Я хуже? — спрашивает повторно Милюн, постепенно пятясь к коридору. А в душе понимает — он ей не ответит, потому что всё и так очевидно. Она — хуже, она не умеет сиять как чёртовы звёзды. А всё почему? Потому что у маленького Сокджина не было нормального детства, родители не могли позволить себе покупать игрушки, книжки с картинками и без, о покупке телевизора не было и речи. Они жили настолько плохо, что единственной отдушиной для малыша были рассказы бабушки о великом. О созвездиях. О путешествиях души. А теперь, благодаря всем этому, он останется без единственного шанса на адекватную жизнь. Она уйдёт, а он снова останется с ничем. Сокджину хотелось схватить её за руку, попросить, чтобы она поставила рядом с ним стул и хотя бы попробовала увидеть новое в привычном нам великолепии. Луна — это друг, сопровождающий его на протяжении всей жизни. Неужели, глядя на неё, она не чувствует себя лучше? Однако вместо этого он просто сидит на месте и держит свои желания в узде. Ей не нужен человек, который не готов жертвовать своим маленьким миром за окном ради кого-то вроде Милюн, как бы сильно он её не любил. Девушка ушла, бесшумно прикрыв за собой дверь, она долго смотрела на ссутулившуюся фигуру возлюбленного, что продолжал сидеть на своём месте. Она не понимала своих чувств, в её душе бушевал ураган, а в сердце всё распускались цветы нежности и любви к этому прекрасному парню, не имеющему понятия о собственной уникальности. Только бы ворваться на этот балкон и снова попробовать вразумить несчастного и горячо влюблённого юношу. Но не в неё. А в нечто абстрактное и выходящее за рамки человеческого понимания. После её ухода в и без того пустой квартире стало ещё тоскливее. Холодные стены давили на несчастного и вновь одинокого Сокджина, он прохаживался по полу, искал взглядом хотя бы одну принадлежавшую ей вещь, но видел только свои — тусклые, кажущиеся ему безжизненными. Поцарапанный со всех сторон шкаф, стоящий в гостиной, вызывал у него отвращение, а при его открывании Сокджин натыкался на поношенные тряпки. Кое-где уже были дырки, но денег на новые вещи у него не было. Зарплата оставляла желать лучшего. В основном все средства уходили на оплату квартиры и коммунальных услуг, ещё немного он оставлял на еду и предметы первой необходимости. Но он не чувствовал себя несчастным, вовсе нет. Наоборот. Сокджин смотрел в окно, и ему становилось легче. Ему казалось, что главное богатство находится за пределами его квартиры. И в общем-то всё его существование ограничивается лишь квартирой и кампанией, в которой он проводит больше всего времени, занимая должность парня на побегушках. На работе Сокджина не жалуют, друзей-коллег у него нет, практически все мужчины в их отделе наблюдают за неловкими попытками Кима влиться в коллектив. Вот он спокойно подходит к своей коллеге и передаёт распоряжения босса, стараясь сделать акценты на наиболее важных задачах. Сокджин слышит позади себя смешки, ехидные комментарии, касающиеся того, насколько он нелепо выглядит в своей застиранной рубахе с еле заметным желтоватым пятном на рукаве. Он не стесняется своего внешнего вида и не жалуется начальству на низкую заработную плату. Ещё на собеседовании сказали, что с его-то рекомендациями с предыдущего места работы, ему не светит продвижение по карьерной лестнице. Предыдущий начальник при переводе своего сотрудника любезно указал подробную характеристику Сокджина в письме. Туда вошла информация о не совсем здоровой любви ко всему, что связано с звёздами, и из-за этого он больше не может брать дополнительные часы, чтобы разбираться с бумагами до самой ночи. И как итог — сколько бы Сокджин не возился с бумагами, работы всё ещё много. Одна стопка документов заменяется другой, телефон разрывается от поручений, а сам Сокджин трудится из последних сил, цепляясь мыслями о долгожданную встречу с красотами ночного неба. — Так это правда, что ты расстался с Милюн? — один из весельчаков их офиса, главная зажигалка отдела — Кво Сехун, кривит губы в улыбке. Он давно засматривался на бывшую Сокджина, но далеко не из-за искр на дне голубых глаз. Ему нравились её аппетитные формы и длинные ноги. Для него она была красивой куклой, которую нужно обязательно выставлять на показ в кругу друзей, чтобы все знали о силе его обаяния. Что такая как Милюн находится рядом с ним. Потому что он знает, как покорить любую из женщин. — Я бы не хотел обсуждать свою личную жизнь на рабочем месте. Так что насчёт того отчёта? Его необходимо сделать в течение двух дней, — Сокджин старательно делает вид, что не обращает внимания на слова Кво, продолжая стоять в ожидании ответа. Однако парень только усмехается: — Какую ещё личную жизнь? Вы слышали это, ребят? У нашего ходячего планетария, оказывается, есть личная жизнь. Работники заинтересованно выглядывают из-за перегородок между столами. Кто-то смеётся, тактично прикрывая рот ладонью, а кто-то не боится в открытую указывать на побледневшего Сокджина пальцем. Все они поддерживают Сехуна, выкрикивают его имя, чтобы он продолжил унижать главного изгоя их офиса. И тогда парень показательно поправляет на шее галстук, не сводя пристального взгляда с лица Сокджина. Сейчас он скажет своё последнее слово, и Сокджин сломается. На глазах у всех, на глазах у сжавшейся в углу Милюн, которая, боясь чужого осуждения, не бежит спасать бывшего, а трусливо отсиживается за своим рабочим столом. Но Сокджин её не винит. Он сам сделал ей больно, у него нет права что-либо требовать от возлюбленной. От уже бывшей возлюбленной. — Не было у тебя личной жизни и никогда не будет. Ты упустил свой шанс. Так и останешься никому не нужным больным фанатиком, — Сехун заглядывает Сокджину в глаза, пытаясь найти в них страх, панику, но натыкается на холодное равнодушие, хотя это и неудивительно. По отношению к реальному миру Сокджин не испытает эмоций, для него весь спектр чувств заключается в другом… Для него эта самодовольная физиономия напротив совсем не имеет значения. Таких как он сотни тысяч. Как звёзд на небе. Только Сехун — это не горящая песчинка, в нём нет огня и света. Он пуст изнутри. Сокджин разворачивается на сто восемьдесят градусов, и выражение его лица при этом остаётся непроницаемым. Маска образцового работника закрывает собой боль, но и она то и дело сползает, обнажая беззащитность, наивность и доброту, которой все эти смеющиеся люди постоянно пользуются. Каждый шаг даётся ему с трудом, каждый вдох кажется испытанием. Десятки глаз смотрят в сгорбленную спину. Наверняка все эти гордецы считают его грустным клоуном, человеком, над которым можно без зазрения совести посмеяться, даже если сам клоун не кривляется и не рассказывает шутки. Вот так Сокджин и работает. Отныне он редко выходит из-за своего стола. Очевидно, предыдущая стычка с Кво сказалась на его работоспособности. Если раньше он мог позволить себе выйти в коридор или спуститься на первый этаж за стаканчиком кофе с сэндвичем, то теперь он игнорирует время обеда, продолжая разбираться с документацией. Желудок недоволен, он покрывает своего хозяина всеми возможными ругательствами вперемешку с просьбами, чтобы тот подумал ещё раз и всё-таки спустился вниз. Но Сокджин непреклонен, он молча открывает папку на своём компьютере и начинает читать файл. Тогда урчание прекращается, и работать становится чуть легче. С Милюн Сокджин больше не разговаривает, все её попытки подойти к нему и извиниться брюнет старается пресекать сразу. Безусловно, ему приятна её забота, он, наверное, уже сотню раз ловил себя на мысли, чтобы возобновить их общение, но всячески отговаривал себя от этого. Он не любит её так, как она того заслуживает, но по крайней мере она ему нравится. Да и квартира без неё совсем опустела. Всё-таки одиночество больше действует на нервы. Оно не помогает разобраться в себе, а ещё больше угнетает мыслями о прошлом. О Милюн, об их ночных поцелуях, о так и незавершённых разговорах о далёком космосе. А потом Сокджин замечает огромный букет цветов в её руках, Кво Сехуна, целующего её в щёку под радостный и звонкий смех девушки. Ким чувствует себя странно. Но почему-то не разбито и не так, как нужно чувствовать себя, когда буквально на твоих глазах целуют человека, с которым ты засыпал и просыпался, которому рассказывал о тайнах Вселенной, чьи огоньки на дне глаз когда-то покорили твоё сердце. А сейчас всего этого нет, Сокджин смотрит, а внутри лишь плещется сожаление. Наверное, они действительно не подходили друг к другу. Просто хочется, чтобы Сехун сделал её счастливой и любил её так, как Сокджин любит небо. Тэхён появляется в их офисе каждый день, он работает курьером и доставляет еду из ресторанчика неподалёку. Босс компании знает хозяина того самого ресторана, а потому имеет своеобразные бонусы в качестве каждодневного обеда со скидкой для всех своих сотрудников. Вот Тэхён к ним и наведывается, сверкает своей квадратной улыбкой направо и налево, пока передаёт пакеты с картонными контейнерами. Он хороший человек, правда, местами странноват за счёт своей простоты и лёгкости в общении. Обладает потрясающей внешностью, из-за чего женская часть конторы частенько отлынивает от своих дел. Многие из них в открытую флиртуют с юношей, нахваливая мягкость его каштановых кудрей, то, насколько красив и уникален миндалевидный разрез глаз. Таких, как он, показывают по телевизору. Однако парень только улыбается искренне. Но так, чтобы это было без намёка на дальнейшее развитие отношений, девушки здесь хоть и внешне чудесны, но при этом не вызывают желания познакомиться поближе. Сокджин тоже считает Тэхёна красивым, он объективно оценивает то, как выглядят другие, и ему правда не сложно сказать человеку, что тот привлекателен. Но Тэхёну он почему-то сказать об этом не может. Мельком кидает на него взгляд, и тут же одёргивает себя. Это смутно напоминает Сокджину то состояние, когда он работал над оставшимися документами дома и упорно уговаривал себя не смотреть в окно. Иначе он бы застыл и погряз в этом звёздном великолепии. Но Тэхён — не представитель Космоса, он живое существо, не имеющее ничего общего с небесными телами. А реакция на него такая, словно… — Извините за беспокойство, но вы точно не хотите ничего заказать? Я просто давно за вами наблюдаю, и, поверьте, вы кажетесь очень голодным. Тэхён из всего офиса не привозит еду только одному сотруднику, рядом с которым никто не сидит, соседние столы пусты. Он никогда не отвлекается от компьютера, и Тэхёну всегда было интересно, кто это такой? И почему он не присоединяется к общей трапезе? Сокджин теряется. Во рту резко пересыхает, а сердце подскакивает до самого горла, даже не намереваясь спуститься обратно. Напротив него стоит не человек. Он спустился к нему с неба, с другой планеты. Таких красивых на Земле не бывает. На дне карих глаз не просто звёзды, там целые Галактики, Вселенные. Сокджин не может вымолвить ни слова, он даже боится представить то, насколько глупо он сейчас выглядит. Правая рука Сокджина не слушается, а тянется на автомате по направлению к Тэхёну, чтобы потрогать, убедиться, что это не сон, что все планеты и измерения на самом деле воплотились в стоящего напротив него человека. — Здравствуйте, меня Ким Тэхён зовут. Может всё-таки закажите… Я потом быстро сгоняю обратно и принесу вам обед, — рука Тэхёна мягко сжимает подрагивающую ладонь Сокджина. Кажется, парень не заметил чужой неловкости, а даже напротив, воспринял это больше в положительном ключе, значит, человек идёт на контакт, пусть и не словесно. Люди бывают разные, кому-то гораздо легче пожать руку, чем сказать на первый взгляд простое «привет». Тэхён это прекрасно понимает. — Нет, я, пожалуй, откажусь. Меня Сокджином зовут, приятно познакомиться, хотя ты, наверное, давно уже в курсе. — Говорят, что вам нравятся звёзды? — Тэхён подтверждает догадки Сокджина, но при этом его яркая улыбка становится шире. В ней нет насмешки или лукавства, он видит в ней сияние луны. — Мне кажется, люди на них похожи. Мы загораемся и гаснем с течением времени, хотя часто рождаются те, кому гореть, увы, не дано, — Сокджин уже счастлив в данную минуту, он говорит на важную для себя тему и видит в чужих глазах то, чего он так старательно добивался от Милюн — интерес, желание узнать побольше. Парень смотрит так, будто он впервые слышит о звёздах. Сокджину отчаянно хотелось добавить, что Тэхён в отличие от остальных сияет ярче всех. — Быть звездой гораздо круче, чем просто курьером, — юноша пододвигает непонятно откуда взявшийся стул к стулу Сокджина и кивает, давая понять, что готов слушать. — А насчёт того, что не каждому человеку суждено гореть… Наверное, не все понимают свои таланты, способности… Я тоже искал себя, пробовал разные профессии, даже на кастинги ходил. Модельное агентство, в котором работает мой друг, искало новое лицо для рекламы, ну, я и пошёл. — И как это было? — Сказали, что если я соглашусь на их условия, то возьмут — сделают пару снимков и отпустят, а если совсем понравлюсь — снова позвонят. Ну, я и согласился, думаю, а почему бы и нет? А когда мужик в берете такой, мол, волосы надо будет покрасить в ярко-зелёный, концепт у нас такой, я сразу же вышел, решил, что денег я смогу и по-другому заработать, — Тэхён зарывается пальцами в каштановые волосы, оттягивая чуть закрученные пряди и тем самым наглядно демонстрируя то, насколько чудесно они блестят и переливаются на свету. И да — Сокджин понимает, почему тот отказался. — Они мне гадостей наговорили напоследок, что-то вроде «Да тебя никто не возьмёт, позировать не умеешь, чего нос тогда воротить». Может, поэтому иногда мы и не горим, ведь другие делают всё, чтобы погасить в тебе свет, твердят, что ты плохой. Как тут поверить, что ты звезда, что ты можешь сиять? Сокджин медлит с ответом. Он на минуту задумывается, всё ещё не веря собственным ушам, его на самом деле слушали, и он слышит чужую речь, наполненную пугающе знакомыми вещами… Он тоже считает, что Тэхёну скорее всего нужно уже быть на работе, но этот парень удивляет. Ёрзает на месте от нетерпения и, кажется, не собирается никуда уходить. Любопытство, подстёгнутое бунтарским духом молодости, действительно оказывает сильное влияние на людей, на Тэхёна, в том числе. — Эй, моделька наша, ты ещё долго будешь здесь сидеть и отвлекать планетария от работы? — ехидный голос руководителя их отдела, выходящего из кабинета босса, не даёт Сокджину сформулировать свои мысли, он покорно опускает голову вниз, открывая свёрнутый вордовский документ и пододвигая клавиатуру ближе к себе. Тэхён сначала смотрит на него, потом обращает внимание на говорящего. Его губы сжимаются в тонкую линию. Он явно расстроен тем фактом, что их беседу прервали, и его явно не оставили равнодушным слова этого заносчивого мужчины. Сокджин хоть и кажется со стороны отстранённым, погружённым внутрь себя, но на деле он — мягкий, очень ранимый, да и просто любит разговаривать на определённые темы. Но это же нормально. Тэхён его понимает, единственное, что смущает парня — Сокджин не пытается защитить себя. Его обижают, но он не делает ничего, предпочитая молчать и терпеть нападки со стороны окружающих. — Если и давать хёну прозвище, то только с его разрешения и одно конкретное… — говорит Тэхён, поднимаясь с места. Он не кажется злым или рассерженным, но Сокджину от такого Тэхёна становится не по себе. Юноша выглядит расслабленным, в то время как в глазах полыхает пожар. Руки хоть и спрятаны в карманы, но на деле сжимаются в кулаки. Губы изгибаются в улыбке, но и она постепенно превращается в оскал. И если сначала Тэхён всем своим существом излучал доброту и искренность, то теперь это явное желание поставить кое-кого на место, а заодно показать остальным — что будет, если по чьей-то указке Сокджин снова опустит вниз голову. — Солнце. Самая яркая звезда вашего офиса. В помещении становится тихо. Люди оборачиваются на курьера, скрипя своими стульями и прекращая есть, женщины разочарованно смотрят на Тэхёна, видимо, они всё же надеялись растопить его сердце, какое же разочарование… Самый привлекательный парень, появляющийся раз в день на пороге конторы, оказался геем. Кто-то отпускает смешок, но тут же им давится, потому что Тэхён стреляет в него гневным взглядом, граничащим где-то между желанием избить до безобразия или убийством. Сокджин не дышит, он стискивает край стола, потому что чувствует себя непривычно. Чувствуют себя парящим, но не в воздухе, а где-то выше, за пределами родной планеты. И кажется, он горит. Горит как настоящее солнце. Тэхён оборачивается, чтобы протянуть ему визитку со своим номером, и Сокджин ломается от этой потрясающей квадратной улыбки, звёздного сияния в миндалевидных глазах. Он даже не подозревает, с каким обожанием на него глядит Тэхён, зато видят другие — женщины, чьи пристальные взгляды полные отвращения к серому и невзрачному Сокджину. Они и знакомы то всего ничего, а уже напоминают давних возлюбленных. И только Милюн отчего-то грустно опускает глаза. Сокджин смотрит на него так, словно любуется проблеском звёзд, словно Тэхён заменяет собой целый Космос.

***

— Почему ты решил за меня заступиться? — Сокджин спрашивает Тэхёна через два дня после случившегося в офисе инцидента. Коллеги его не трогали, обращались только по деловым вопросам. Как будто… Боялись? Но Тэхён — курьер, его слова не должны ничего значить для людей, обладающих объективно большим влиянием, чем какой-то доставщик. Они сидят всё за тем же столом Сокджина во время обеденного перерыва. И Тэхён, этот несносный и упрямый мальчишка, всё-таки не стал слушать хёна и сам заказал для него еду — небольшую коробочку лапши с курицей и стакан зелёного чая. Он хотел уж было поворчать и отказаться, но стоило только Тэхёну в очередной раз улыбнуться ему… Обаяние и красота этого парня — страшное дело, так считает Сокджин, пока достаёт из пакета палочки. — Если кто-то зарабатывает больше, чем ты, это не даёт им права над тобой издеваться. Тэхён устало откидывается на спинку стула. За последнее время заказов заметно прибавилось, да ещё и курьеры повадились увольняться. Нагрузка бешеная. Заменить его некем, вот ноги и отваливаются… Зато хёна покормил. Парень тихо радуется выпирающим Сокджиновым щекам, и думает, что боль в ногах ради сытого Сокджина можно вытерпеть. — Они могли накинуться на тебя толпой. Здесь много импульсивных кадров, бить — не били бы, а вот накричать на тебя или пожаловаться твоему работодателю — возможно могли бы, — Сокджин обеспокоенно заглядывает в глаза Тэхёну, надеясь, что тот в следующий раз будет благоразумнее и не станет лезть на рожон ради какого-то фанатика. Он того не стоит. — Ну и уволили бы. Я найду себя в другом. Жизнь нам для того и дана, чтобы мы теряли одно, а потом обретали другое. Вот, допустим, если бы ты ушёл отсюда куда-нибудь, неужели небо отвернулось бы от тебя? Неужели звёзды перестали бы смотреть на тебя свысока? Не-а, хён. Изменилось бы только одно… Только ты, ты стал бы гораздо счастливее. Тэхён младше Сокджина. У него озорное выражение лица, вечная улыбка, голос, пробирающий до мурашек. А ещё он умён. Умён настолько, что Сокджин убирает еду в сторону и просто слушает. Тэхён говорит правду, не колющую, а просто правду, которую и сам парень осознавал, но никак не хотел принимать. Он работает здесь, потому что не любит перемены, он привык вставать в семь утра, трудиться с восьми до шести, а потом ещё доделывать остатки работы дома… Ему не нравилась сама мысль, что можно по-другому. Потому что ночью были звёзды, и ему казалось, что малейшее изменение привычного уклада заставит их больше не появляться. Это глупо, он уже взрослый человек… Стыд накрывает Сокджина с головой, но он ничего не может с собой поделать. Тэхён замечает чужое смущение, то, как Сокджин пытается от него спрятаться за изношенной вдоль и поперёк маской бесчувственного любителя космоса. Он не хочет, чтобы его хён чувствовал себя некомфортно, потому накрывает ладонью пальцы Сокджина, заставляя того обратить на себя внимание. — «Никогда не поздно» — это главное достоинство жизни. Порой мы опаздываем с принятием решения и наивно полагаем, что поезд уехал, а мы остались на станции. Но это не так. Если сильно хочется добраться до цели, можно дойти и пешком, можно поехать с пересадками на автобусе или поймать машину. Вариантов много, главное не ждать следующего поезда, вдруг он опоздает или вовсе не приедет. — Или просто пойти с нужным тебе человеком куда глаза глядят и посмотреть, что из этого выйдет, — произносит Сокджин в непривычной для себя манере. Он склоняет голову чуть вбок и смотрит на свой личный, спустившийся с неба Космос, пытаясь не выдать своё восхищение, хотя голос предательски подрагивает, а сердце вот-вот и прыгнет Тэхёну на руки, — Даже если эти двое практически не знают друг друга. — Тэхён замирает, ловя каждое слово. И что-то ему подсказывает, что Сокджин говорит далеко не абстрактные вещи. — И для одного жизнь без другого покажется адом. Он добровольно будет сидеть на станции до скончания своих дней и пропускать все поезда мимо себя. Зачем ему ждать, если ни в одном из вагонов не будет того самого человека? Наверное, это было самое неожиданное признание в жизни юного Тэхёна. И наверное, люди в возрасте Сокджина говорят о чувствах немного иначе, но Сокджин — особенный, и любовь в его понимании — другая, ненавязчиво красивая, но от которой потеют ладони и зажигаются днём звёзды. Они совсем не знают друг друга, два человека, у которых разные условия жизни и разный статус. Они не целуются напоказ, не обнимаются так, чтобы это могло показаться интимным. В их взаимодействии слишком много того, что другим кажется странным. Так парочки себя не ведут. Но Тэхён продолжает приносить ему обеды, разговаривать обо всём, даже о том, что не имеет никакого отношения к Космосу. Сокджин же всё также смотрит на него, и считает Тэхёна самым прекрасным человеком, целиком состоящим из звёзд.

***

Тэхён звонит Сокджину каждый день, зачем-то описывает то, где он сейчас находится, включая мелкие и вроде бы такие малозначимые детали, но именно они делают каждый звонок Тэхёна особенным. — Я стою около дома, хён, то есть не около твоего, а рандомного дома, ну, ты меня понял, и тут растёт крапива, куча крапивы, — Тэхён убеждается в своих догадках простейшим образом — он пробует на ощупь жгучее растение. Сокджин слышит шипение и громкое «Не, это точно крапива». В груди теплеет, у Тэхёна есть эта привычка — докладывать ему обо всём, что происходит с ним, пока его хён медленно тонет в своей работе. Иногда Сокджину кажется, что этот парень любым способом пытается разнообразить его жизнь, хотя бы вот так… Разговорами через телефон, чтобы бархатный тембр окутывал и отвлекал от монитора. — О, а ещё здесь небо красивое… Фиолетовое такое… С алыми полосами. Ты меня слушаешь, хён? Брюнет кивает на автомате, представляя Тэхёна, стоящего на земле около жгучей крапивы. Как ласковый ветер треплет пушистые волосы, и Тэхён довольно жмурит глаза, задирая голову к полосам на фиолетовом фоне. Красиво… Там, где находится Тэхён — всегда красиво. — Расскажи ещё, пожалуйста, — шепчет Сокджин в надежде, что никто из работников ничего не услышит. Пусть к нему больше не лезут, но рисковать не стоит. Женщинам, например, только дай повод посплетничать… Потом придётся весь день с красными щеками ходить. Тэхён хрипло смеётся, а затем говорит. Говорит об асфальтированной дороге, по которой так приятно ходить после дождя. О деревьях, чьи голые ветви соприкасаются друг с другом, словно пытаясь что-то сказать. Сокджин случайно удаляет страницу вордовского документа. Он настолько погружается в этот голос, в то, что видит Тэхён, что даже теряется, печатает не то, что нужно. Но в отличие от предыдущих дней, когда он мог сорваться из-за малейшей оплошности, Сокджин отмахивается, и продолжает слушать восторженную речь, спокойно восстанавливая удалённый текст. Так, Сокджин путешествует вместе с Тэхёном, находясь за своим столом. О звёздах он даже не вспоминает.

***

После первого совместной прогулки и после первого поцелуя c привкусом сладкой ваты Сокджин переезжает к Тэхёну, в обитель мрака за счёт плотных штор, не пропускающих свет. Поэтому только войдя в квартиру, он оказался в ночи при светлом времени суток. Тэхён потянул Сокджина за руку в сторону их спальни и сказал, чтобы тот взглянул на потолок. Он взглянул… И увидел больше сотни фосфорных звёзд. Его Тэхён, этот непредсказуемый юнец подарил ему Космос. Сокджин тогда не мог подобрать слов, чтобы поблагодарить его как следует, потому что в голове не было ничего подходящего, ничего такого же трогательного. Поэтому парень только притянул Тэхёна ближе к себе, и тихо сказал, что лучший подарок у него уже был, когда они только посмотрели друг другу в глаза. Когда Сокджин назвал Тэхёна своей Вселенной, а Тэхён Сокджина — солнцем.

***

Сейчас Сокджин стоит на новом балконе Тэхёновой квартиры. За два месяца отношений это в первый раз, когда им приходится быть по отдельности. Обычно юноша притаскивает второе кресло, чтобы сесть рядом и полюбоваться ночным небом вместе с возлюбленным, а теперь его нет. Он ненадолго уехал по делам и спустя две недели должен вернуться. Сокджин звонит ему сам, всё также выслушивает описание местности, людей, которые проходят мимо Тэхёна. И ему приходится кусать себя за губу, чтобы не попросить парня приехать пораньше, потому что сердце обеспокоенно. Оно кричит и зовёт его сюда, в их царство ночи. Но самое страшное в другом. Сокджин опирается руками о перила балкона, вновь обращая свой взор на небо и сталкивается с тем, что больше не видит в звёздах того, что видел раньше. А как же Вселенные и Галактики? Души, что путешествуют, огибая астероиды? Сокджин смотрит на звёзды и видит, как те соединяются в до боли знакомый силуэт с квадратной улыбкой, с пушистыми волосами и ласковым взглядом. Теперь Сокджин не чувствует себя странным, всё кажется правильным.