Его любимый бог

Еще сквозь сон Мобиус почувствовал, как его тело аккуратно придавило к кровати. Солнца в небольшой спальне его апартаментов, скрытых в глубине ТВА, не было, поэтому окна, выходившие на межгалактические небоскребы, скрытые толстыми шторами, скрывали от мужчины лишь искусственное, холодное сияние постоянно горевших ламп. Впрочем, на закрытые веки Мобиуса вдруг упал свет, непохожий на привычный ему; его теплые переливы с редкими всполохами оранжевого и тепло-желтого, Мобиусу вдруг подумалось, что такими могли бы быть перья цыпленка, которого он ни разу в реальности не видел, мягко разбудили его и будто слегка угасли, стоило ему открыть глаза. Сонно взглянув в сторону окна, он потер отдохнувшие за долгую ночь веки и только тогда заметил лежавшую рядом с его ладонью сильную мужскую ладонь, чуть дрогнувшую, стоило Мобиусу попытаться перевернуться на спину, и скользнувшую ему под грудь. — Что ты…? — прошептал мужчина хриплым голосом. — Я соскучился, — прошелестел знакомый голос рядом. Локи прижался носом к его загривку и затих. — И поэтому решил меня придушить? — предположил Мобиус, едва заметно улыбаясь в ответ на признание. Локи лишь хмыкнул, в кои-то веки не пытаясь найти остроумного ответа. Завозившись, он устроился удобнее, скользнул дорожкой ленивых поцелуев по шее и верхним позвонкам Мобиуса, перелез через него и лег напротив, носом касаясь его носа. Мобиус приподнял бровь и с улыбкой на лице спросил: — Как тебе спалось? — Это то, что ты хочешь спросить? — уточнил Локи, внимательно рассматривая мужчину прищуренными от смеха глазами. — Нет, — благосклонно признался Мобиус, проводя ладонью по руке Локи и кончиками пальцев чувствуя прохладу, исходившую от него. — Тогда что? — с удовольствием спросил Локи, прижимаясь к Мобиусу. Тот скрыл сбившееся дыхание глубоким вздохом и положил руку на едва заметно приподнимавшуюся грудь чародея. — Как прошла встреча с Равонной? — По чуть нахмурившемуся взгляду Локи Мобиус понял, что к соглашению его начальница и любовник не пришли. — Хочешь поговорить о подруге, что тебя предала? — осведомился Локи, чуть тише, чем до этого, чуть более шипяще, чем стоило. — Не думал, что тебя еще могут посещать мысли о других, когда в твоей постели лежит бог… — прошептал он в приоткрытые губы Мобиуса, задевая бородку кончиком языка. — Полубог, — мягко поправил его Мобиус, кладя ладонь ему на изогнувшуюся спину. — Да как ты… — конец возмущенной фразы потонул в глубоком поцелуе; Локи задохнулся своими же словами, но даже не попытался отодвинуться, наоборот притираясь всем телом к мужчине. Мобиус дернул его под себя, нависая сверху и устроил ладони на узких бедрах, вдруг осознавая, что чародей полностью обнажен. — Ревнуешь? — едва заметно запыхавшись, спросил Мобиус, сразу же прерывая зрительный контакт с Локи и легкими прикосновениями лаская его грудь. — Еще чего. — Донеслось сверху. Мобиус поднял лукавый взгляд на насупившегося любовника. — Кто тут еще ревнует. — Ты, — подсказал ему Мобиус, целуя в солнечное сплетение и поднимаясь выше. Его резко прервали, за волосы подтянув обратно, и яростно прошептали: — Я не ревную тебя. Я могу сменить тебя в любой момент, ты мне совсем… Мобиус прижался к губам Локи в целомудренном почти поцелуе. — Будешь спать на коврике, — пригрозил Мобиус, целуя его в уголок губ и устраиваясь рядом. Локи сердито взглянул на него, но промолчал. Ладонь Мобиуса легла ему на живот и стащила одеяло с него, оставляя прикрывать лишь пах и ноги чародея. — Что ты делаешь? — недовольно спросил он, впрочем, не останавливая теплую ладонь мужчины, кружившую по медленно покрывавшейся мурашками коже. — Наслаждаюсь богом в постели… — улыбнувшись, ответил Мобиус, переводя взгляд с ладони на лицо Локи. — Ага! — воскликнул тот, аж подскакивая, и повернулся лицом к мужчине. — Я знал, что ты считаешь меня богом! Мобиус хмыкнул, вытаскивая руку из-под одеяла и скользя по его гладкой поверхности вдоль бедра любовника. — А богом чего? — спросил Локи, пристраиваясь ближе и заглядывая в глаза Мобиусу. Тот притворно недовольно вздохнул и ответил: — Все-то тебе расскажи. Локи откинулся на подушку, перечисляя: — Ну, богом коварства, конечно же. Богом обмана. Богом… — Он бросил хитрый взгляд на замершего Мобиуса. — Секса. — Ну… — протянул тот и тихо рассмеялся, опрокинутый на подушки. Локи удобно устроился на нем и прижал его руки к матрасу, грозно спрашивая: — Что значит «ну»? От меня не уходят неудовлетворенными. — Ты заснул на мне, — услужливо подсказал Мобиус, не принимая попыток вырваться. — Один раз, — парировал Локи, мягко притираясь промежностью к паху мужчины, скрытому пижамными штанами. — И мы оба были уставшие. — Ты уронил меня с дивана. — Мы упали оба. — Нет, ты уронил меня с дивана и со словами «и так пойдет» свалился сверху, — ответил Мобиус, улыбаясь, и с обманчивой обидой в голосе добавил. — У меня до сих пор болит спина. — Болит? — сладкий шепот Локи вдруг раздался прямо у его уха. — Где именно? — Его вездесущие ладони скользнули ему под пижамную футболку и спросили, сжимая лопатки. — Здесь? — Ниже. — Но они уже и сами переместились на середину спины, там, где прощупывались ребра, и прошлись кончиками пальцев по коже. — Тогда… здесь? — Локи осторожно улегся на нем, устраивая голову на его плече так, чтобы его губы оказались точно вровень с ухом Мобиуса. — Ниже, — хрипло прошептал Мобиус и почти ощутил улыбку, растянувшую губы Локи. В конце концов, они играли в одну игру, пусть каждый и пытался доказать свою беспристрастность. — Здесь? — Ладони чародея с нажимом прошлись по низу его спины вдоль пояса пижамных брюк. — Да… — почти неслышно ответил Мобиус, чуть выгибаясь под прохладными пальцами. Мочку его уха неосторожно прикусили и захватили в полость горячего рта, и вкупе с прохладным телом Локи, лежавшим на нем, Мобиус с трудом сдержал рвавшийся наружу стон. — Хорошо, — удовлетворенно произнес Локи, спускаясь поцелуями ниже по шее мужчины. — У меня есть прекрасное средство. Он привстал, помогая мужчине перевернуться, и избавил его от футболки, почти заботливо подкладывая подушку ему под голову. Наколдованное масло быстро разогрелось меж его ладоней и потекло по спине доверчиво закрывшего глаза Мобиуса. Сильные пальцы с нажимом прошлись по болезненно стянутым мышцам, осторожно разминая их. Мобиус тихо застонал, обхватывая подушку руками. Если Локи хотел доставить удовольствие, он его доставлял. Вот и сейчас; его ладони разминали затекшие от многих часов сидения мышцы, а они оба понимали, что инцидент с диваном был лишь уловкой, его уже ощутимый сквозь тонкие пижамные штаны член давил точно между половинок разомлевшего Мобиуса, а его бедра твердо прижимали мужчину к кровати. Прохладные пальцы оставляли на коже горячие следы магически согретым маслом; они будто проникали под нее искорками магии, расслабляя напрягшиеся мышцы, и нащупывали болезненные места на спине Мобиуса, с неприкрытым, казалось бы, садизмом нажимая на них, но оставляя после лишь блаженную негу и фантомные прикосновения. Напоследок склонившись к его спине, Локи прижался к его загривку губами, бесстыдно прикусывая его. Зная, что останется засос. Зная, что его будет видно из-под рубашки и пиджака. Зная это и получая неожиданное удовольствие от факта, что его любимый аналитик заклеймен им и принадлежит лишь ему… А не какой-то там Равонне. — Все-таки ревнуешь, — удовлетворенно прошептал Мобиус, специально откидывая голову вперед, чтобы обеспечить Локи больший доступ. — Может быть… — прошептал тот. Признаваться в разных любовных «глупостях» было проще, не смотря в глаза мужчине. Мобиус не стал давить и лишь тихо постанывал от сильных рук чародея на себе. — Мобиус? — Да? — Мужчина перевернулся на спину, когда вес Локи вдруг исчез с его ног. Тот оказался совсем рядом; лежал, подперев голову рукой, и смотрел на него. — А тебе… — Тонкие пальцы скользнули по его груди. — Действительно больше нравится Сильвия, чем я? Пару секунд Мобиус рассматривал его лицо, ища там признаки улыбки или уловки, но Локи выглядел серьезным. А значит, и ответить стоило серьезно. — Нет. — Он перехватил его ладонь и прижался к ее основанию губами. В голову пришла фраза, случайно услышанная где-то, давным давно, и он прошептал ее. — Всегда был только ты. — Но ты же изучал и других Локи, — заметил чародей, рассматривая Мобиуса чуть потеплевшим взглядом. — Я изучал вас всех, — подтвердил Мобиус, с трудом выныривая из сонного блаженства, в которое его ввели сильные руки любовника. — Меньше всех Сильвию, так как она была в бегах. Лучше всех — тебя. — Почему? Мобиус пожал плечами. — Ты был самым любопытным из всех. — Мобиус принялся перечислять; в памяти всплывали сухие строчки из файла. — Украл тессеракт, попал в плохую компанию, напал на Нью-Йорк, спас девушку брата, сымитировал свою смерть, занял трон, почти разрушил девять миров, совсем о них не заботясь, занял самую возможно удобную позицию, даже если она включала в себя оставление брата на смерть в поединке, потом все же помог ему, спас часть своего народа, победил свою сестру и… — Погиб. — Локи откинулся на подушку и сощурился. — Вся моя жизнь в одном предложении. — Я лишь скользнул по поверхности, — возразил Мобиус, целуя его в плечо. Локи задумчиво взглянул на него. — Было много больше, и… Я видел это. Я читал об этом. И даже я знаю далеко не все, а ведь я изучил твою историю вдоль и поперек. — И твое заключение? — скривившись, уточнил Локи. — Что я самый интересный? Что там говорила Равонна? Что у тебя слабость к сломленным и обиженным? Получается, что я, по твоему мнению, обиделся на весь мир и решил его уничтожить? — Поработить, но не суть важно. — Мобиус положил голову на грудь чародея, сосредотачиваясь на биении его сердца, потом оперся подбородком о свою ладонь, чтобы взглянуть ему в глаза. — Меня привлекла не твоя потерянность, сломленность или обида, меня привлекло твое желание бороться, во что бы то ни стало. Сам подумай! — Он приблизился к его лицу. — Да, ты борешься за то, что считаешь правильным в тот определенный момент времени, но разве не все так делают? И ты встаешь и встаешь, раз за разом, хотя тебя шпыняют, пытаются убить, предать и причинить боль, разве нет? И мне было интересно… — Мобиус сел перед ним, и Локи приподнялся следом, внимательно слушая его. — Откуда берется эта сила? Откуда ты ее черпаешь? — И что ты думаешь? — тихо спросил Локи. — Я думаю, что это вера в правоту того, за что ты борешься, — убежденно ответил Мобиус. — И не будет никаких «ты дерешься за любимых людей» или «ты просто ищешь место в жизни»? — нахально уточнил Локи, скрывая разочарование во взгляде прикрытыми ресницами. — Эй. — Мобиус мягко приподнял его за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. — Когда ты в это веришь, это так и есть. — То есть, ты веришь, что сейчас я смог бы сражаться за тебя? Мобиус глубоко вздохнул и сжал ладонь Локи в своей. — Поживем, увидим, — улыбнулся он. Локи не сдержал ответной улыбки и похлопал по месту рядом с собой. Мобиус послушно лег, и чародей устроил голову у него на груди, позволяя мягко прочесывать спутавшиеся за ночь пряди. — Это ни в коей мере не означает признание в любви, — пробурчал Локи. — Конечно, — тут же отозвался Мобиус, едва заметно хмыкнув. Он перевел взгляд на окно. Там меж приоткрытых занавесок виднелись небольшие ухоженные дома и петлявшая между ними главная дорога. Слышались разговоры, откуда-то доносился запах печеных кур и сладкого хмеля. Мимо их комнаты пролетел небольшой катер и скрылся вдалеке. А радужный мост переливался на теплом солнце, освещая путь уставшим путникам. — Это что, Асгард? — со смесью восхищения и ужаса спросил Мобиус. — Мое маленькое творение, — довольно ответил Локи. — Солнце девяти миров особенно приятно на рассвете. Нотки ностальгии в голосе Локи были успешно скрыты некоторой горделивостью. Все же, поддерживать такую иллюзию, отвлекаясь на посторонние вещи, было неимоверно сложно. Мобиус оставил мягкий поцелуй на макушке прижавшегося к нему любовника и тихо заметил: — Я бы смог так жить. Локи молча переплел с ним пальцы. Мы смогли бы.