4ever young

возможно, это кризис среднего возраста подобрался так незаметно, возможно, так причудливо смешалась ностальгия с обещанием дать передышку печени, кто знает. тем не менее вот закатные десять часов вечера, вот два мужчины с одной лишь бутылкой дешёвого вина (да, уже не пакетом), замотанной в пластиковую майку «диксаря», вот две пачки красного мальборо (да, уже не по 80 рублей и с поплохевшим качеством табака). но, тем не менее, вот они. сидят на лавке в парке, лавовые разводы заката ластятся к бородке и стёклам с диоптриями очков одного из них, к солнцезащитным очкам и отросшим, подвязанным банданой волосам другого.

Что-то про любовь и смерть

Что-то там про двадцать лет

Мимо баров и машин

Из подъездов до вершин

Вечно молод, вечно пьян

Forever young

бутылка с шуршанием обёрнутого поверх пакета передаётся от одного к другому, перенося кривые поцелуи, и, наверное, кучу микробов, но им похуй, за столько лет дружбы, у них, наверное, вся зараза парная, а значит и смысла за «изо рта в рот — получается микроб» переживать не нужно. — пиздец, Ваньк, — мужчина повыше смачно затягивается папиросой, — сколько воды утекло, а? — время идёт, а мы, на удивление, не молодеем, — названный Ваней парень криво улыбается, мажет бутылкой по бородке и вновь отпивает из горла. у обоих перед глазами пролетает последнее десятилетие фантасмагоричными размытыми фракталами событий, переплетённых, замешанных, зачастую одних и тех же, только с разной точки зрения. бутылка вновь передаётся, а Светло чиркает колёсиком крикетовской жиги. — но это же ничего не значит, да? через десять лет, — заминается Слава, — если доживём, этот самый момент так же вспоминать будем, рилток. — базаришь? — с хитрющим прищуром поворачивается к нему Ванечка. — конечно, — с грустным смешком в голосе отвечает товарищ. теперь воспоминания завихряются в чуть более грустную сторону, каждый вспоминает лица знакомых-корешей-друзей, не всех, только тех, кто почил за эту декаду. — ну, не чокаясь, да, — бутылка снова идёт из рук в руки. кадык с россыпью родинок дёргается с глотком, Солнце придаёт коже непередаваемый персиковый оттенок, будто они персонажи визуальной новеллы. — пацаны, Солнце!!! — во всю глотку орёт Славка, словно ему вот 16 лет, и он уже набрался с полбутылки. Светло смеётся и громко улюлюкает, провожая закат, вопя о его красоте вслед янтарным лучам.

Давай возьмем вина и сбежим гулять

(Forever young, forever young)

На скамейке в парке танцевать

(Forever young, forever young)

всё вроде бы как и раньше, да? Солнце встаёт и заходит, вино кислит на губах, а табак, хоть и хуже уже гораздо, чем раньше, горечью оседает в глотке. и так всегда будет. и через десять лет, и через двадцать, и через сто. и будут такие вот Ваньки со Славиками. всегда будут.