Как бы не было больно...

***

Лева хотел впечатлить Лагунова. Этот мальчишка в очках, выглядел так, будто бы все уже давно понял в этом мире, и что он уже успел разочароваться в нем. Но Хлопов был уверен, что Валера упускает так много интересного, что мальчику хотелось собственноручно продемонстрировать ему, что в этом системном мире еще есть возможность вносить свои изменения. И Хлопов демонстрирует их. Он отгоняет от Лагунова неугомонных соседей, Лева показывает ему, что он хочет начать дружбу с таким нелюдимым человеком, зная, что у него не все так просто из-за потери брата. Хлопов хочет доказать, что он может сколотить коллектив мечты. Но он терпит поражение, и получает лишь фырканье Валерки, мол я так и знал. И это так бесит Хлопова. Он прилагает все силы, хочет влить всех в игру, отдает всего себя, но всё напрасно. Леве и в комнату возвращаться не хочется, хотя уже наступает время отбоя. Мальчик не хочет видеть недовольные взгляды своих сокомандников и взгляд Лагунова, который угнетает больше чем крики обиженных соседей. Из-за этого Хлопову остается только пинать мяч в футбольные ворота, повторяя эти действия снова и снова лишь бы не возвращаться. Ветер слегка трепал русые волосы мальчика, наполняя всё поле приятной прохладой. Лева слышит шаги сзади себя из-за чего поспешно оборачивается, ожидая, что сзади окажется какой-нибудь вожатый, который погонит мальчика спать. Но в нескольких шагах от русоволосого оказывается Серп Иваныч. Серп Иваныч очень уважаемый и почитаемый человек. Из-за чего Лева не может не ответить на вопрос старшего нечестно. И мальчик признается, что хочет, чтобы сейчас всё изменилось, чтобы Хлопова стали уважать как капитана, и чтобы он мог впечатлить Ла… Людей. Это желание может быть выполнено и Серп может в этом помочь. И пионер не может не верить ему.

***

Хлопов никогда не мог подумать, что он мог хотеть что-то так сильно. До дрожи, до болезненного крика. Но с силой приходят и последствия. Желание крови. Раньше Лева мог бы лишь начать хмуриться при виде чьей-то крови, и от одной мысли, что ему придется ее пить лишь отмахнуться и подумать что это полный бред. Но сейчас желание этой красной жидкости наполняло всё тело от кончиков пальцев до ушей. Как только настала ночь пионер быстро поднимается с койки, и дрожа от нетерпения ступает босыми ногами по полу. Ноги сами привели Хлопова к кровати Лагунова. В «домике» Валеры было тихо. Тот несмотря на то, что спал очень чутко, если вообще спал, сейчас мальчик не проснулся и спокойно дышал. Пионеру хотелось упасть на колени и схватить Лагунова за руку, чтобы потом припасть губами, а потом уже насытиться наконец вкусом крови. Но что-то останавливало Хлопова, будто бы перед ним поставили прочную стену. Казалось, возьми да сдерни покрывало с кровати, и вот жертва как на ладони. Но несмотря на все мысли, которые болезненно пульсировали, напоминая о жажде, Лева подумал об последствиях укуса. Русоволосому не хотелось, чтобы Валерка потерял волю. Да, может быть футболист и хотел бы, чтобы Лагунов присоединился к ним и чтобы он улыбался чаще, но если Хлопов его укусит, то это будут не настоящие поступки Валеры, а лишь воля пионера. Мальчик прикусывает губу, сдерживая в себе порыв наплевать на всё и напасть на Лагунова. У Левы есть принципы, и он их не предаст. Хлопов сделает всё, чтобы Лагунов увидел его старания и порадовался за его результат. Но если когда-нибудь Валера сам попросит чтобы его укусили Лева не сможет отказать. Если он согласится отдать свою волю за хорошее общество, то Хлопов не будет против. В любом случае, всё пойдет по плану пионера, и тогда всё будет хорошо. Пионер отворачивается и наклоняется над соседней койкой рядом с Лагуновым. Поняв, что ее владелец спит Лева не в силах больше терпеть набрасывается на руку мальчика и наконец-то чувствует такой притягательный вкус крови. Мальчик не мог оторваться от источника крови, как вдруг за спиной послышался шелест покрывала. Пионер обернулся заметив на себе испуганный взгляд Лагунова, который боялся вынырнуть из своего укрытия. Лева улыбнулся и подошел ближе к кровати Валеры. Хлопов слышал, как тот испуганно задержал дыхание, боясь быть замеченным. Но было уже слишком поздно. При желании пионер мог просто отдернуть преграду и напасть, но теперь, когда Лева уже напился крови, ему не было это так необходимо и желаемо как до этого. Хлопов протянул руку к простыне, и слегка прикасаясь к ней ладонью шепотом произнес: — Лагунов, пусти меня в «домик»… Пригласи меня, не бойся… Я же твой друг. В ответ Валера ничего не сказал, и пионер добавил: — Тебе понравится. Этого все хотят только сами не знают… Русоволосый улыбнулся, ощущая как на губах еще остались капли крови. Большинство людей хотят подчиняться. Им постоянно нужно говорить что и как делать. Но это не считается чем-то плохим, ведь благодаря таким послушным людям и строится общество. И Лева знает, что в этом обществе, в его футбольной команде он будет главным. И благодаря этому, все будут счастливы. Хлопов еще немного постоял возле кровати Валеры, слыша его тихое и рваное дыхание, который последний пытался скрыть. Пионер улыбнулся, после чего облизнув губы вернулся обратно на свою кровать, и сразу же уснул, будто бы ничего и не было.

***

Лева ведет себя так, будто бы ничего не произошло, но Лагунов не ведется на это, видя, что происходит ночью и как днем укушенные послушно подчиняются пионеру в футболе и во всем остальном. Когда наступает время чистить зубы он сам подходит к Хлопову и спрашивает, почему укушенные слушаются его. В ответ на что футболист улыбается, и не спуская глаз с Валерки говорит, что потому что он их капитан, после чего загадочно удаляется куда-то в сторону столовой. Хлопов улыбается своей выходке, думая, что своим ответом он мог и заинтересовать Лагунова и при этом, сделать вид, будто бы всё происходящее по ночам просто сон. Но тот испуганный и серьезный взгляд Валерки, когда он спрашивал мальчика не выходит у русоволосого из головы. Неудивительно, что Лагунов боится его, но пионера это будто бы… Ранило? Футболист крутил в голове события, чтобы сделать такого, чтобы Лагунов перестал его бояться. Скажи Лева прямо, что не хочет его кусать, а хочет, чтобы тот с ним в футбол начал играть (что уже упоминал до этого ему лично) тот ни за что бы не поверил, из-за чего шансов заново подружиться с очкариком было мало, если они не равнялись нулю. Что ж, придется доказать всё не словом, а делом, и может тогда Валерка всё поймет. Хоть пионер и думал об этом, он не ожидал, что так скоро сможет доказать свои намерения. Под ночь, когда он ходил по лагерю с друзьями на прогулку, (на самом деле для поиска новой жертвы) он увидел подозрительную возню, и поспешил туда, чуя что-то в этом неладное. Как только Хлопов оказался ближе он услышал голос Бекли, который приговаривал что-то, пытаясь успокоить и голос… Лагунова? Поняв, что к чему Лева почувствовал в себе прилив какой-то невиданной агрессии. Он сжал кулаки двинувшись к Бекле, и чувствуя как волнами в нем распространяется злость. Какого черта, Валерку трогают?! Он его и никто не смеет к Лагунову прикасаться и делать из него своего подчиненного! Футболисту захотелось закричать, заявить так громко, как только можно, но Хлопов лишь холодно и властно произнес: — Не трогай его! Он мой! Сзади подоспели друзья Левы, угрожающе смотря на Беклю. Тот уставился на Хлопова, но еще не убрал руки с футболки Лагунова. Пионер не сводил взгляда с соперника, и поняв, что его могли неправильно понять добавил: — Товарищ. На неописуемое удивление Валеры Беклишев отпустил его, пригрозив, что Анастасийка его. Хлопова эти условия полностью устраивали. Валерку не трогают, и замечательно. А вот тот наоборот, нахмурился и напрягся, закусив губу, после чего опустив взгляд. Лева был рад, что защитил Лагунова, но тот кажется волновался сейчас не об этом, а о том, что будет с той девчонкой. Эта мысль почему-то разозлила Хлопова. Хоть его сердце уже давно не бьется, но пионер будто бы почувствовал какой-то болезненный укол в сердце. Когда все пошли обратно уже тогда Валерка подбежал к Анастасийке, даже не взглянув на своего спасителя, чтобы проводить её, в ответ на что, та лишь отмахнулась, посмотрев на Лагунова будто бы тот ничего не стоит. Увидев это в футболисте закипела злоба. Эта мелкая девчонка, так обращается к Валерке, хотя тот своей жизнью рисковал чтобы её спасти, а она! И Лагунов не отмахивается от нее, поняв какая она неблагодарная, а принимает её слова. Но как бы Хлопов не злился, он не может сказать об этом Валере и слова. Его Лагунов либо вообще испугается, либо скажет, что тот лезет не в свое дело, и что девочек нужно защищать в любом случае. И от этого так больно. Но Хлопов хочет объясниться, из-за чего ждет мальчика в коридоре, возле их комнаты. Вскоре знакомый силуэт наконец-то показался ближе, и Лева начал говорить издалека: — Извини, что пристал к тебе с этим футболом. Я не знал, что ты играть не любишь. Я на тебя зла не держу. — А я на тебя держу. — произносит Лагунов, хмурясь и смотря на пионера, как на врага народа. Из-за такого взгляда русоволосому было так обидно. Он смотрит на Валеру, который видит в нем только монстра, и от этого становится ужасно больно. Валера обо всем знает, без сомнений. Он заявляет о том, что не хочет, чтобы им управляли. Ну, и замечательно! Лева улыбается и облегченно произносит: — Ну, и нафиг надо. Это твое решение, и я его уважаю! В знак своей дружбы и уважения Хлопов кладет свою руку на плечо товарища, но тот сразу же ее грубо скидывает. Пионер беспомощно смотрит на Валеру, уже не зная, как донести до него то, что он хочет сказать. Шатен хмурится, после чего произносит: — Во что ты превратился?! — В том то и дело, Валер. — отвечает Хлопов, позволив себе назвать Лагунова по имени, а не по фамилии. — Ты разве не видишь? Я Левка Хлопов. Советский школьник был и есть. Который… — продолжает мальчик, не сводя взгляда с лица друга. — Просто хотел играть в футбол больше всего на свете. Лагунов не знает, что ответить и лишь смотрит на пионера. Тот заявляет: — Ты хороший пацан, Валер. Обещаю тебе, ночью можешь спать спокойно. Лева улыбается, после чего его и Лагунова на время разделяют проходящие мимо соседи, зовущие очкарика придти к ним на футбол, хотя бы поболеть или хвалящие его за то, что тот держался против Бекли. Увидев как Валерка улыбается мальчикам, Хлопов протягивает тому руку и с надеждой спрашивает: — Дружба? Тот сдержанно улыбается, после чего соприкоснувшись руками в рукопожатии уходит к себе в комнату. Футболист остается один в коридоре, наблюдая за удаляющейся фигурой Лагунова. Пионеру кажется, что от радости он чувствует какую-то приятную пульсацию на уровне груди, из-за которого по телу расползается обжигающее тепло. Так приятно. Лева не мог сдержать своей улыбки. Теперь он, даже как вампир для Валерки друг, а не монстр. Это безумно радовало пионера. Сейчас ему казалось, будто бы он самый счастливый человек на свете.

***

Следующим утром Валера в столовой сам просится сесть рядом с Хлоповым. Тот удивился тому факту, не ожидая, что обычно такой отстраненный и холодный Лагунов сам решил быть с футболистом чаще, хоть тот его к этому не принуждал. Хотя, сказать честно, Лева был рад такому повороту событий, но чувствовал в этом что-то подозрительное. Валерка садится рядом и произносит: — Ты был прав, Лева. Хлопов перестает есть, и удивленно смотрит на товарища, ожидая, что тот скажет дальше. Быть не может, чтобы он так быстро прислушался к словам вампира. — Ты не Бекля какой-нибудь. — не успевает футболист улыбнуться, слушая товарища, как Лагунов продолжает. — Ты хуже Бекли. Он сволочь и этого не скрывает. Лева хмурится, слушая эти слова, и чувствуя как боль в области груди возрастает. Даже несмотря на то, что пионер спас Валерку от Бекли, Хлопов для него настоящая сволочь, если не хуже. Пионер сжимает руки, горбится, чувствуя будто бы у него в груди кошки скребутся, так сильно, что когти торчат из кожи. Валерка придвигается ближе, приобняв, при этом придерживая свою рубашку. Русоволосый знает, что тот что-то замышляет и специально, так близко. И эта мысль, что иначе бы Лагунов и ближе двух метров не подошел болезненно пульсирует где-то в подсознании. — А ты притворяешься. — издевательским тоном продолжает Валера, наклонившись ближе. — Ты ведешь себя как капитан, а поступаешь как мерзавец. Хлопов до боли сжимает зубы, и стукнув руками по столу выскакивает из-за стола быстро удаляясь из столовой. Лева бежит, а сам не знает куда. В голове лишь переплетались мысли, создавая в голове непонятную кашу. Футболист плюхается на скамейку пытаясь отдышаться. Больно. Будто бы сердце вырвали из груди. — Почему Лагунов так жесток ко мне? — думает пионер, сжав губы. — Что я сделал ему плохого? Как бы я не старался, чтобы я не делал, он всегда будет видеть во мне монстра! Почему? Я же обещал, что не трону его… Почему он использует меня только как подопытного для эксперимента? Почему?.. Увы, русоволосый не знал на эти вопросы ответы, из-за чего он мог только попытаться их угадать, стараясь оправдать такое отношение Валерки к нему. Мальчик решает, что потом всё узнает, а сейчас он снова будет должен делать вид, что всё как прежде. На душе просто отвратительно, но Лева решает присоединиться к пионерской ежедневной деятельности.

***

Днем все дети бегали по лагерю поливая друг друга водой. Кто из шлангов, кто из ведер, кто вообще из всего подручного лишь бы намочить кого-то в этой водной битве. Но Хлопову не хотелось присоединяться к остальным. Пионер наблюдал за остальными сидя на скамеечке, не находя в себе силы веселиться как все остальные. Вдруг среди остальных детей футболист заметил Валерку, который шел по тропинке в его направлении. Русоволосый растерянно уставился на Лагунова, думая, что тот не мог так быстро всё понять и теперь прийти извиняться, но мальчик хотел надеяться на лучшее. А зря. Лагунов прошел мимо товарища, даже его не заметив и сел на соседнюю скамейку к Анастасийке. Та гордо смотрела на него, несколько секунд даже не поворачивая голову в его сторону, но как только Валера протянул ей самодельный крестик та улыбнулась, разглядывая подарок, после чего приняла его. Лева смотрел на это, не отводя глаз, и ему казалось, будто бы его сердце обливается кровью. Лагунов так счастливо улыбался этой девчонке, что пионеру становилось завидно. С тех пор как Хлопов стал вампиром Валерка никогда ему так не улыбнется. Он смотрит завороженно лишь на Анастасийку, а та его старания даже не ценит. Конечно, она же девочка… Не вампирша… А если бы Хлопов попытался Лагунову сделать подарок, тот сразу выбросил бы его даже при пионере. Футболист не понимал, почему он чувствует такую большую, необъятную боль от поступков Валеры. Казалось бы, забей на него и отстранись, ничего не изменится, ведь у Левки и так друзей полно. Но Хлопов не мог, будто бы его магнитом тянет то взглянуть на Лагунова, то просто побыть рядом. И кажется, теперь русоволосый понимает, почему Лагунов так хочет впечатлить и защитить Анастасийку, несмотря на её поведение. И от этого сильного чувства, наполняющие грудь хочется плакать. Но Леву никто не поймет. Часто моргая, пытаясь этим сдержать слезы на глазах пионер отворачивается, смотря куда-то на землю. Но на уме мальчика так и остались далеко невеселые мысли. Хотел бы Хлопов, чтобы Валерка улыбался ему так счастливо, что в его красивых голубых глазах весело мигали искорки, хотел бы он, чтобы Лагунов не боялся бы его, чтобы не считал их соприкосновения чем-то противным. Хотел бы Левка поправлять непослушные Валеркины волосы, хотел бы прикоснуться руками к его щекам, которые выглядели очень мягкими, хотел прикасаться к его рукам, чувствовать его спокойное сердцебиение, потому что бы он не боялся. Но футболист мог об этом только мечтать. Хлопов ловил себя на мысли, что если бы Валера был вампиром бы, и хотел бы укусить русоволосого, тот бы даже не сопротивлялся. Сейчас он хотел сделать всё что угодно, лишь бы тот стал видеть в нем своего друга. Всё что делал пионер, будто бы кричало «Заметь! Заметь меня!», но казалось, что в ответ на это Лагунов просто закрывал глаза. Это было до смерти обидно. Лева хотел бы сдаться, но его так тянуло к Валерке. Пионер считал, что если он приложит еще чуть-чуть усилий, то тот всё поймет, и наконец-то всё будет хорошо. Они станут близкими друзьями, просто… Просто это Анастасийка мешает. Она Лагунову мозги запудрила. Но ничего… Хлопов сделает всё, лишь бы Валера был рядом с ним. Пионер кинул злой взгляд на девочку, после чего поднялся и ушел куда-то подальше от всеобщего веселья.

***

Этой ночью Валерка зажигает факел, размахивая им в разные стороны, никого не пуская к своей кровати, но спотыкается и зажигает занавески с простыней. Лева только проснувшись удивленно смотрит на происходящее, но при этом думает о том, что это вполне ожидаемо. Несмотря на предложенную помощь Хлопова Лагунов один. Никто ничего не знает о вампирах, а если и знает, то не скажет. И Валера уходит всё глубже в себя пытаясь защититься и найти ответы. А он мог пойти по другому пути, сдавшись, но выбор шатена таков и пионер не может с ним спорить. Как бы не было от этого больно. Лева защищает Лагунова снова, притворившись что пожар устроили какие-то неизвестные, курящие возле их окна. А потом еще с помощью соседей по комнате избавляется от улики поджога. Как только все уходят Хлопов подходит к Валерке ближе, и тот удивленно спрашивает: — Почему ты за меня заступился? Пионер про себя радуется, что Лагунов кажется, начинает догадываться о том, что он ему не враг, и произносит: — Ты интересный. Я не хочу чтобы ты уезжал. Хлопов не слукавил. Лагунов несмотря на свою холодность к пионеру и правда был интересным. Было любопытно предполагать, что он дальше будет делать, о чем он думает сейчас. Русоволосый не хотел, чтобы Лагунов уезжал. Лева привязался к нему так сильно, что казалось, сделай он шаг в сторону, то веревки этой связи его придушат. Это ненормально. Но футболист не мог жаловаться. — Мы с тобой друзья. — улыбаясь Валере произнес пионер. — Ты так и не понял? — У друзей кровь не пьют. — холодно отчеканил шатен, сверля вампира глазами. — А у кого тогда? — хихикнул мальчик, пройдя мимо растерянного Валерки.

***

После этого диалога Лева больше не общался с Лагуновым. Тот то в комнате не ночует, то весь день бегает где-то за пределами лагеря. Хлопов может быть и хотел бы хотя бы видеться почаще, но он не мог. Пионеру оставалось лишь надеяться на судьбу и ждать следующей встречи. И она произошла. Валерку на собрание вызвали, из-за того что он у Серпа Иваныча пистолет стащил. Теперь пионеры из того же отряда что и Лагунов, должны были его осуждать за содеянное. Хлопов вообще считал эту процедуру бесполезной. Ну поговорят про него гадости в лицо, и что? Он же не для развлечения себе пистолет стащил, а для того чтобы Анастасийку защитить. Так что он не остановится. Если бы Валера так яростно защищал бы Левку, тот бы от радости чуть бы не умер. Но увы… Но как бы не было странно, Лева рад, что пистолет от Валерки отобрали. Теперь он не сможет девчонку от Бекли откупить. Та станет тушкой Беклишева, и Валерка о ней забудет. Наверное… Вожатые попросили высказываться насчет поступка Лагунова. Футболист много чего мог бы сказать шатену, но он ограничивается только фразой о том, что футбол это командная игра, а Валера хочет быть один. Анастасийка же, когда наказание уже должно было закончиться рассказывает вожатой, что Валера без спроса ходит за территорию лагеря. Очкарик удивленно смотрит на девочку, а Хлопов косится на их двоих. На месте бы Валерки пионер разочаровался бы после такого в ней, и перестал бы общаться с этой девчонкой. Из-за этого Лева надеялся, что Лагунов позабудет об Анастасийке, и наконец-то станет его другом. И когда вожатая говорит о том, что кто-то должен взять Валеру под «опеку», русоволосый быстро поднимает руку и говорит, что готов сделать это. Хлопов улыбается Лагунову, а тот серьезно и холодно смотрит на него в ответ. На следующий день наступает родительский день и Лева радостно ждет свои родителей возле входа в лагерь. Ему так не терпится увидеться с мамой и папой, обнять их. Скоро у мальчика будет настоящий матч, и он очень сильно хочет победить, чтобы порадовать их. Они так бы гордились своим сыном… К радости русоволосого, вскоре он встречает своих родителей. Они болтают с ним, как обычно из-за чего в Хлопове пробуждается тоска по дому. Но пионер знает, что когда он уедет из лагеря, то вскоре он умрет. Он мог бы сказать, это родителям, но они посчитают это бредом или переведут в шутку. Но и сам Серп Иваныч говорил держать это в тайне, так что Лева вынужден молчать об этом. Раз уж такова цена исполнения его желания, то тогда футболист не может поступить иначе. Хлопов на родительском дне даже смог увидеть Лагунова с его семьей. Зачем то про себя пионер отметил, что Валерка похож на свою маму. Валера кажется, тоже был счастлив приезду родных. Но под вечер шатена на руках принесли в комнату и оставили на его кровати так. Мальчик уже мог хотя бы снять очки, чтобы удобнее лечь спать, на своей кровати, но он совсем не двигался. Из-за действий вожатых Лагунов вообще потерял желание что-то делать или бороться. Из-за чего он не двигаясь лежал на кровати, будто бы неживой. Лева подошел ближе к постели Валеры, и опустился перед ним на колени, заглядывая в глаза мальчика. В глазах Лагунова читалась смирение и боль. Он сдался. Шатен без слов протягивает стоящему на коленях Хлопову руку. Пионер бережно берет его руку, чувствуя какая приятная на ощупь кожа у Лагунова. Футболист хотел бы сразу укусить товарища, но медлит. Когда он видит шатена таким подавленным, ему сразу плохо становится на душе. Валерка такой беззащитный, из-за отчаянья разрешает сделаться подчиненным Левы, но тот почему то не чувствует себя таким счастливым, хотя раньше считал, что если такое произойдет, то он будет самым счастливым на свете. Но с другой стороны Валера сам решился на это. Может быть, если Лева укусит его, то тогда тот будет намного счастливее, из-за того, что не будет волноваться знают ли остальные про вампиров, а также не будет беспокоиться о своей безопасности. Потому что он будет уже принадлежать Хлопову. Пионер берет руку Лагунова двумя руками, будто бы что-то очень хрупкое. Футболист поглаживает кожу Валеры, смотрит на его кожу внимательно, будто бы ища место, где укус будет выглядеть красивее. Наклоняется так, что губы почти соприкасаются с рукой мальчика. Но вдруг из коридора слышался чьи-то уверенные шаги, из-за чего Лева отстраняется, не успев закончить начатое.

***

Подготовка к футбольному матчу идет всем ходом. Команда лагеря стала тренироваться больше, чтобы уж точно не опозориться перед соперниками. К удивлению Хлопова, пока команда тренировалась на одной из зрительских скамеек сидел Валера вместе с вожатым Игорем. Конечно, Валера не следил за ходом тренировки, но пионеру было приятно просто присутствие мальчика. Хотя было завидно смотреть на то, как Валерка о чем-то дружелюбно болтает с вожатым, когда самого Леву он считает за злейшего врага. Но когда к Лагунову подходит Леночка, и кокетливо улыбаясь что-то говорит, а тот смущенно сжимает пальцы, Хлопову становится не по себе от злости. Он хмурится и взгляда не может отвести от Валеры с вампиршей Леной. Русоволосому кажется, что прикоснись Лена к Лагунову, то он не выдержит и сбежит с поля к ним, шикнет на эту девчонку, и прижмет Валерку к себе, не отдавая его никому. Но та вскоре прощается и уходит, а Леве становится легче и он со спокойной душой продолжает играть дальше. Когда настает вечер Лева с удовольствием приходит на дискотеку. Сначала танцевало мало людей, стесняясь раскрепоститься, но потом все двигались как хотели, и никто и не думал осуждать друг друга за это. Хлопов не очень любил такие дискотеки из-за чего стоял возле края толпы, покачивая головой или ногой в такт музыки. Ближе к середине вечеринки пионер заметил в толпе Лагунова. Первой мыслей в голове было подойти к нему, и предложить потанцевать, но к своему сожалению футболист сразу отмахнулся от нее, зная насколько она нереальна. А если бы Хлопов мог бы пригласить Валерку на медляк… Он бы обнимал его талию, положил бы голову на его плечо, чувствуя его дыхание, кружился бы с ним в танце не волнуясь ни о чем, но увы это оставалось лишь несбыточной мечтой. А когда на дискотеке к Лагунову снова подошла Лена, пионер нахмурился, внимательно следя за каждым ее движением. Когда девочка надела Валерке его очки, коснувшись щек, Хлопову хотелось завыть от отчаянья. Он хотел было сделать шаг к ним навстречу, чтобы всё это прекратить, но он не мог. Кто он такой, чтобы решать всё за Валеру… Может он понял, что Анастасийка не вариант, и нашел себе кого получше… А Лева что? Будет мешать чужому счастью? Он же лезет со своими ненужными чувствами куда не просят, ведь Лагунов его вообще ненавидит. У футболиста нет и шанса. И это болезненно жжет сердце. Но ему остаётся только терпеть и смотреть издалека, мечтая оказаться рядом с Валерой.

***

Хлопов никогда не думал, что будет ощущать такую боль. Мальчику казалось, будто бы его руки и лицо горят заживо, а он не может ничего сделать. Пионер кричит от боли и падает на землю, видя как собственная кожа начинает покрываться ожогами. Лева испуганно смотрит вокруг и натыкается на взгляд Валерки. Ему даже не жаль. После долгого времяпровождения в лазарете, где каждая минута тянулась невыносимо долго и мучительно Хлопов ночью в тайне сбежал из палаты в свою комнату. Пионер долго обдумывал свой поступок, стоит ли ему навестить Валеру, но ноги футболиста сами приведи его сюда. Лева сделал шаг по дощечному полу и половица жалобно скрипнула как и всегда, что навевало на мальчика воспоминания как он в первые свои ночи решил первым делом укусить всех своих товарищей… Ну, почти всех. Пионер подходит к одному из своих «тушек» и пьёт её кровь, но чувствует как на душе с каждой секундой становится хуже. Зеленоглазый чувствует на себе чей-то взгляд, и поворачивает голову. Вампир поднимает взгляд на койку Лагунова. Из-под покрывала Валеры виднелся его слабый силуэт, а из щели была видна половина лица шатена. Русоволосому кажется, что в его груди будто что-то потяжелело, что стало трудно дышать. Чувствуя как внутреннее напряжение растёт, а на душе становится тяжелее Хлопов тихо опускается рядом с кроватью Лагунова, обнимая свои колени и не поворачивая головы на его «домик» тихо спрашивает: — Ты спишь? Лева не знает зачем он это делает. Зачем он хочет поговорить с тем, кто так хочет его ранить, если не убить и ему не будет жаль? Зачем все эти новые душевные терзания? Но пионер не хочет верить в то, что его дорогой товарищ так жесток. Мальчик хочет понять Лагунова, а если тот и выслушает вампира, то последний будет хоть чуточку счастливее. — Нет. — слышит тихий ответ Хлопов. Лева качает головой, прикасаясь руками к бинту на щеках и губах, который мешал нормально говорить, но он не мог его снять. Мальчик произносит: — Вот у тебя и получилось отобрать у меня мечту. — Какую мечту? — тихо спрашивает в ответ Лагунов, будто бы впервые слышит про то, что Хлопов о чем-то мечтает, из-за чего пионеру гадко. — Я просто хотел стать чемпионом на олимпийской смене. — произносит пионер, а его голос начинает дрожать из-за подступающих слёз. — Ты доволен? У меня не было сегодня тренировки и завтра не будет… — Это просто игра в конце смены. — отчеканивает Лагунов, но Хлопов его перебивает зло зашипев: — Скотина ты, Лагунов! Я просто… Я просто хотел играть в футбол, я хотел победить, я… Пионер почувствовал как в его горле встал режущий ком, не давая продолжить сказанное. Русоволосый попытался сглотнуть, но стало только больнее, и слезы горькой обиды и внутренней скрываемой боли полились по щекам. Лева охватил перевязанными руками голову, прижимаясь к собственным коленями, будто бы пытаясь стать незаметным или вовсе исчезнуть. Солёные слезы быстро скатывались по щекам, оставляя мокрые дорожки. Мальчику казалось будто бы его слезам нет конца, они продолжали капать на колени, оставляя прозрачные капли на коже. Хлопов никогда не плакал так много как сейчас. Валера молчал. — Для меня это важнее всего на свете. А тебе плевать. Я тебе ничего не сделал, а ты… Мне было так больно. — дрожащим голосом спросил пионер, пытаясь остановить поток собственных слез. — Кто после этого из нас монстр? В комнате повисло молчание, которое прервалось только тем, что кто-то из соседей по комнате перевернулся на другой бок. Русоволосый молчал. Ему было безумно горько и обидно, но он пытался сдержать свои эмоции. Он сказал уже достаточно, нечего ныть как девочка. Хоть от слез легче. Но вампир терпит. Лагунов тоже молчит, не находя что сказать. Но через пару секунд напряжённого молчания Валера произносит: — Лёв, скажи кто тебя укусил? Директор? — Ему настолько плевать на меня? — думает Хлопов, пытаясь выровнять судорожное дыхание от слез. — Он даже не извинился. Он даже ничего об этом не скажет. Сейчас он воспринимает меня только как источник информации. От этой мысли стало так противно. Лева нахмурился, но на его глазах снова выступили слезы обиды. Лагунов видит в товарище только подопытного и источник информации, но никак не друга или хотя бы просто человека со своими чувствами. — Сделай мне хоть раз в десять больнее, — холодно отчеканивает Хлопов, вытерев глаза и быстро поднявшись с пола. — я тебе всё равно не скажу. Русоволосый уходит из комнаты, а Лагунов ничего не произносит. В душе вампира по-прежнему до безумия больно.

***

Настал день матча. Лева чувствовал внутри себя лёгкое, но приятное волнение. И вот вместе со своей командой Хлопов выходит на поле и игра начинается. Команда вампира играет просто потрясающе. Пасы подаются точно и быстро, а дисциплина не нарушается. Русоволосый хоть и не показывал внешне, но был очень рад такой слаженной работе. Тем более когда эта работа приносит хороший результат. Во время игры пионер ни разу не взглянул на трибуны, хоть и знал, что где-то там, среди прочих детей сидит Валера. После того дня мальчик решил больше не связываться с ним. Пусть видит с кем он дружбу прошляпил. Гол! Звучит свисток и игра оканчивается победой команды «Ловкачей»! Зрители шумят, а победители бросаются обнимать друг друга, радуясь победе. Пионеры с трибун бегут к чемпионам, поздравляют их, а Леву даже подкидывали на руках. Чувствуя вкус победы, эту лёгкость в груди и всеобщую радость Хлопову было так хорошо, что он забыл обо всем на свете. Но вдруг среди пионеров на секунду показывается Лагунов и футболист срывается, нарушив свое обещание. Пробираясь через толпу людей, попутно благодаря за поздравления Хлопов зовёт: — Лагунов! Валера останавливается на месте и медленно поворачивается на стоящего позади вампира. — Видишь? Я построил идеальный коллектив! — радостно и торжественно говорит Лёва. — А я звал тебя к нам, а ты так и остался одиночкой. Я звал тебя к нам, а ты не пошёл! Валерка подошёл ближе к пионеру и спросил: — И какой ценой? — Да, ладно тебе. — фыркнул Хлопов. — Они этот футбол на всю жизнь запомнят. Лёва с надеждой смотрел на Лагунова. Русоволосый наконец-то достиг своей мечты, и теперь нуждается не во всеобщем подтверждении, а подтверждении только одного человека. Хлопов искал в глазах Валеры хоть малейший намёк на то, что тот рад за него или что шатен признает победу футболиста, но Лагунов произнёс: — Когда они играли в футбол как придурки, это хотя бы было по-человечески. Валера поворачивается и уходит подальше, где к нему подскакивает Анастасийка, и они вдвоём под ручку уходят куда-то. Лева смотрит на удаляющуюся фигуру товарища, виня себя за желание доказать Лагунову свою правоту. Но как бы он не старался его не услышат. Хлопов сжимает рукой ткань рубашки у груди. Пионеру снова больно, настолько, что хочется плакать, но он ничего не может с этим поделать.

***

Когда Леву и других вампиров-пионеров просят прийти на корабль, чтобы сделать какие-то прививки Хлопову кажется это очень подозрительным. Но с другой стороны Свистуха и доктор врать не станут, так что у ребят не было выбора и все погрузились на борт. Как только наступило полнолуние пионер почувствовал одуряющее желание крови. На борту был доктор и Игорь, из-за чего возможность утолить эту жажду была вполне выполнима. Но и другие вампиры хотели крови из-за чего все сражались между собой за право выпить хоть капельку свежей крови. Доктор почти не сопротивлялся от шока. Все вампиры впивалось в него, разрывая между собой на части. Русоволосый с наслаждением отрывал куски мышц, чувствуя ещё горячую в них кровь. Но один миг, и всё изменилось. Будто бы перед глазами Левы была какая-то пелена и вдруг её наконец убрали. Хлопов по новому взглянул на корабль. Увидев большое кровавое пятно на полу мальчик перевёл взгляд на свои руки, красные от крови. На лице, и губах чувствовалась та же такая солёная и липкая жидкость. Осознав всю ситуацию футболист быстро побежал на другую сторону палубы. Его беспрерывно тошнило красными непонятными сгустками, но мальчик вовсе и не хотел задумываться что это. Впервые Лёве было настолько противно и страшно от самого себя.

***

Корабль медленно покачивается на волнах, увозя пионеров из лагеря. Мальчишки обсуждают, что случилось на корабле, придумывая самые странные и жуткие небылицы. Но они все равно не сравнятся с тем, что произошло на самом деле. Хлопову ужасно плохо. Его трясёт, и он ссутулится почти не слушая, что говорят его соседи по комнате. Нащупав на своей шее красный пионерский галстук мальчик резко сдергивает его с себя, бросая ткань на пол. Лева обводит взглядом корабль и находит у ступенек Лагунова, снова сидящего одного. Поднявшись на дрожащий ногах мальчик медленно приблизился к товарищу и сел рядом с ним на ступени. Пытаясь держать себя в руках футболист произносит: — Валер, ты не помнишь, что там произошло? Я помню, что я что-то делал, но всё будто в тумане. Я помню только то, что тебя сильно обидел. Хлопов судорожно вздохнул. Он хотел бы верить, что те туманные, неизвестные ему воспоминания неправда, но реальность утверждала обратное. Пионер помнит то, насколько ему было больно, и суровый взгляд голубых валеркиных глаз. Мальчик помнит, что кажется, был слишком к нему навязчив, и тогда, его будто бы трясло, если бы он долго не был с Валерой рядом. Будто какая-то одержимость. Помнит желание присвоить Лагунова себе. И помнит то, как он подчинял себе других людей и как убил… Убил доктора. От этих воспоминаний хотел спрятаться, сбежать, но они преследовали везде. Лева с надеждой поднимает взгляд на молчащего и угрюмого Валеру, и спрашивает: — Что бы я не сделал… Пожалуйста, прости меня… Дружба? Лагунов пару секунд смотрит на товарища, после чего отводит от него взгляд куда-то вдаль не сказав ни слова. Лева чувствует неприятное болезненное покалывание в районе сердца, не понимая, что он мог сотворить настолько ужасного со своим другом, что тот его никогда не простит. Сердце Хлопова болезненно стучит о ребра, что дышать становится невыносимо тяжело. Лёва больше не сможет снова терпеть эту боль.