Молоко

Это не первый раз, когда он появляется в доме Ганнибала Лектера в час, который не предназначен для гостей. Но это определённо первый раз, когда он делает это пьяным в стельку. Доктор смотрит на него так, словно… ну, на самом-то деле так, словно он счастлив найти помятого, пропитанного виски Уилла Грэма на своём пороге в три часа ночи. На нём знакомый серый халат поверх пижамных штанов. Он босиком, и волосы у него явно растрёпанные. — Кажется, я пропустил вечеринку? — Уилл пытается небрежно прислониться к одной из колонн портика. Он с треском проваливается и бесцеремонно соскальзывает на холодный каменный пол. — Опоздал на пару часов, — Ганнибал смотрит на него сверху вниз с насмешливой улыбкой. — Но, видимо, ты и на собственной неплохо повеселился. Он так и не сдвинулся с прохода, и Уиллу вдруг приходит в голову, что, вероятно, доктор дома не один. Его сердце сжимается при этой мысли. — Ага. Прости. Я лучше… Он трёт закрытые веки большим и указательным пальцем. — Я пойду… — Глупости. Рука, скользнувшая под локоть, ставит его на ноги. Ганибал всматривается в тёмную улицу, подсвеченную флуоресценцией. — Ты не на машине? — Такси, — он слегка спотыкается, и хватка руки усиливается. — Я его отпустил. — Тогда позволь мне предложить тебе постель на остаток ночи. Так вежливо. Так нормально. Хочу сказать да. — Не хочу мешать… знаешь, если ты с кем-то… — слова неуклюже ускользают. Ещё одна легкая улыбка. — Я совершенно один, Уилл. — Ладно. Глупо позволять доктору вести его внутрь. Следовать за ним на кухню без единого вопроса. Безмятежно сидеть в кресле, пока Ганнибал открывает хромированный холодильник и достаёт оттуда бог знает что. Оказывается, это картонная коробка. Доктор показывает её Уиллу. — Я подумал, немного горячего молока не повредит. Или может ты предпочтёшь опохмелиться? Уилл вздрагивает. — Молоко сойдёт. Ганнибал Лектер готовит ему молоко перед сном. Это почти смешно. Уилл искоса смотрит на столешницу для разделки мяса. На самом деле не очень. Ганнибал ставит молоко на огонь. Начинает помешивать. Мягкий звук. Ритмичный. Уилл с трудом поднимается. Нельзя засыпать. В тот же момент Ганнибал появляется рядом с ним. — Уилл? Тебе следует присесть. Ты можешь пораниться. Так беспокоится. Но я знаю… — Позволь сказать тебе кое-что, друг мой, — Уилл протягивает руку, намереваясь похлопать Ганнибала по плечу, но заканчивает тем, что прижимает ладонь к сердцу доктора. Поправка. К этой зияющей чёрной пасти на месте, где должно быть сердце. И что с того, если крепкие, тёплые мышцы под кашемиром ощущаются настолько приятно, что ему хочется просунуть пальцы под свободно завязанный халат в поисках кожи? Так или иначе, там, под халатом, всё чудовищное и жёсткое. Наверняка. — Уилл? Приходит осознание того, что Ганнибал ждёт, пока он заговорит. Что ж, пусть подождёт. Пусть Доктор Ганнибал Чёртов Чесапикский Потрошитель Лектер побудет наконец тем, кто оставлен в догадках. В порыве безрассудства он надавливает на небольшую щель в халате, и она распахивается ровно настолько, чтобы Уилл смог просунуть свою руку внутрь. Ох. Не чудовищное и не жёсткое, получается. Определённо нет. Там только завитки волос, усыпавшие нежную кожу, которая пахнет мылом. А ещё разочаровывающе по-человечески. — Я уже успел пораниться, — глаза Уилла скользят по точёным чертам лица, задерживаясь на губах, уголки которых изгибаются слегка вниз. — Влюбившись в… Будучи не в состоянии закончить предложение, он просто целует Ганнибала. Это больше похоже на неловкое столкновение ртов, и он пристыженно отстраняется. Но чужие руки тут же оказываются по обе стороны его лица, притягивая обратно. Уилл стонет, когда Ганнибал несильно посасывает его нижнюю губу. Стонет снова, когда язык проскальзывает внутрь. Его пальцы проходятся по груди Ганнибала, и большой палец задевает сосок. Он потирает его на пробу и чувствует учащение в несомненно присутствующем сердцебиении. Чтобы отвлечь себя от чудовища, он сосредотачивается на человеке. Толкается внутрь, тщательно исследуя открытый для него рот. Чувствуется слабый привкус мяты. Он чистит зубы перед сном. Это так обычно. Но нет ничего обычного в сгустке желания в его животе, который появляется, как только встречаются их языки. Уилл свободной рукой цепляется за переднюю часть халата Ганнибала и тянет. Они переплетены. Это чистое блаженство и абсолютная агония. Ганнибал поднимает голову. Его взгляд загадочный. Покрытый тенью. Прямо как углы комнаты, в которые не проникает искусное освещение. — Ты хочешь мне что-то сказать, Уилл? Уилл сглатывает. Делает глубокий вдох. Морщит нос. — Молоко пригорает. Одним быстрым движением Ганнибал хватает почерневшую кастрюлю и бросает в раковину. Внимательно изучает её. — Со мной такого раньше не случалось. — Мне знакомо это чувство, — бормочет Уилл. Его губы припухшие и чувствительные. Он смачивает их и всё ещё ощущает вкус Ганнибала. Ганнибал медленно возвращается к нему, огибая столешницу. Босые ноги мягко ступают по плитке. — Уилл? Он стремительно трезвеет. — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я сказал, что всё понял, наблюдая за тобой в машине той скорой? Что это выводит меня из себя, ведь это не единственная вещь, которую я осознал? Он не может озвучить это, но оно блестит на его глазах. Слёзы гнева, смешанные со слезами… Ганнибал забавно наклоняет голову и изгибает свои губы. — Уилл Грэм, ты пытаешься сказать мне, что любишь меня? — Чёрт, Ганнибал, это сер... Он прерван поцелуем, который выбивает почву из-под его ног; и со вздохом смирения он обвивает руки вокруг своего чудовища и целует в ответ. — Останься, — шепчет Ганнибал. — Я приготовлю ещё молока. — Ладно. Но я ночую на диване. — Глупости, — мурлычет Ганнибал. — Я буду настоящим джентльменом. — Учитывая то, где сейчас твои руки, я в этом сомневаюсь. Низкий смешок. — Справедливо. Не хотел бы ты присоединиться ко мне завтра за ужином после работы? Уилл стонет, прижимаясь лбом к плечу Ганнибала. — Ты имеешь в виду сегодня? — Технически, да. Уилл приподнимает голову и криво улыбается. — Тогда, полагаю, технически у меня свидание с Чесапикским потрошителем. Они делят молоко на завтрак.