Опалённый

Моя дорогая сестра — наследница трона вампиров.

***

Проходил заурядный прём в фамильном, маленьком замке, поросшим вьюном. Родовитая, но довольно маленькая семья могла позволить пригласить к себе даже самых высоких гостей. Шуршали платья в пол, и ни одно своим узором не восхитило его. Костюмы, накрахмаленные воротники мужчин, которых он едва помнил из-за непримечательного статуса. Поклоны и сверкание глаз. Маленький бал в честь дня рождения дочурки графини. Помимо королевского другие дома стали отмечать день своего появления на свет, дабы угодить отцу. Эта мода захватила почти всех. Какой праздник следующий? Рождество? Брат принцессы всегда присутствовал на мероприятиях в отличие от неё самой. Она уже пять лет не появлялась на публике.

***

Отпивая из хрустального фужера искрящее белое вино, в легкой тени сын короля наблюдал за кружением пар. Как только рубеж обязательного присутствия будет преодолён следует выждать лишних полчаса и попрощавшись с хозяевами удалиться. Уже с десяток дам станцевали с ним, спрос ничуть не уменьшался. Только бокал и тень спасали его от очередного поклона и восхищённых глаз партнёрши. Не первая возрастная демоница осмелилась подтолкнуть к нему свою дочурку. Как только что произошло с тем демонёнком, сын Графа Оуллера, наследник территорий на юге и хлебных полей. Герб — колосья и солнце. Из компании дам и кавалеров, скоплений юных демониц, будто цветов желающих опыления, очертился силуэт, направляющегося к сыну короля. По пути он стрелял острым взглядом в юных леди, расценивающих его скользящую хищность как комплимент. Острые, выразительные черты лица чуть смягчала улыбка, даже, кажется, непритворная. Подойдя ближе его губы растянулись шире, открывая клыки. Теперь становилось заметно, что он парадоксально моложе вблизи и уже прилично выпил. Возможно, его молодость всколыхнул алкоголь. — Ваше Высочество, добрый вечер, — он отдал поклон, сверкнув глазами. — Добрый, — приклонил лишь голову юноша. — Лорд Рикэр. Лорд Рикэр — один из многочисленной знати Вампирского Королевства. Владеет имением на некотором расстоянии от столицы. Ещё холост, но говорят сейчас у него есть пассия младше его намного, дальняя родственница. — Вот и ещё одно празднество… Ах, — вздохнул он улыбаясь. — Когда же вы вытащите принцессу хоть на один балл, хоть на миг? «Так заинтересован. Лорд хочет стать королём?» — проскользнула мысль в голове её брата, но вампир не дал варианту в лице Рикэра и шанса. Он спокойно начал говорить заранее отрепетированную реплику, которую повторял другим ни раз: — Я стараюсь привлечь внимание Её Высочества ко двору. Но Высочество увлечена науками и искусством. «Если бы…» Рикэр хитро сщурился, он слышал это раньше? — Что ж, как Её Высочество желает, так и будет, вы, Рейджи-сама, почитаете нас присутствием, благодарю, — он чуть кланялся. — Я рад поздравить вашу юную племянницу. И, Лорд Рикэр, обращение «сама» более неактуально. Мы ныне живём в другой стране. Лорд приподнял брови. — Мы покинули Японию недавно. Никто не знал где принцы и принцесса. Кроме, тех кто обеспечивал безопасность. Кузен этого Лорда — Орлан — был причастен к организации дел в мире людей. И он, с разрешения, уже привлекал своего брата, лишь иногда. — Ваше доверие и внимание — редкая честь, благодарю. И не смею более красть время у Вашего Высочества, — поклонился он. — До встречи, Лорд. «Доверие», Джон Рикэр, которое вы должны оправдать, если хотите быть ближе к короне, как ваш кузен. Скользя взглядом по привычным лицам, Рейджи вновь отхлебнул алкоголь. Многая вампирская аристократия представляет его королём. Король — обладающий мужской силой, столь ценной и абсолютной. Король, который у них ещё есть. Карлхайнц, как монументальная опора всего королевства, Мира Демонов. Атлант держащий небосвод… Рухнет. Рано или поздно. И в бездну за ним весь мир. Лишь только кровь из его жил, бегущая в его творении будет способна сделать бездну меньше. Чтобы провалилась хотя бы часть мира. В престолонаследовании вампирской короны выведено древними демоническими символами: первый претендент на престол — старшее дитя. Дитя — не сын. Когда-то вампирами правили королевы, очень давно, иногда не очень долго. По соотношению с мужчинами их власть забыта и ничтожна, но она была. И теперь будет и продлиться пока принцесса, будущая королева, не родит наследника. Или, повернись к нам Фортуна и недпусти: вновь такую же как она, девчонку, совершенно себе на уме.

***

— Рейджи. Вернулся, и как прошло? Её волнистые светлые локоны, чуть темнее чем у матери, были заплетены в растрёпанный пучок. В отличие от сестры… Нет, едва ли мама стала бы сильной королевой. Послушность, умение расположить к себе знать — всё это нивелируется с природной ведомостью. Рейджи отдал промокшее тёмное пальто дворецкому. — Как всегда. Если тебе интересно почему бы не сходить самой? Её веки прикрылись. Рейджи замечал как мимикой ей удавалось показать столько эмоции. Уголок губ, растянул их в усталую ухмылку. — «Такие кривляния неподобающие леди, принцессе», — думал Рейджи, но не озвучивал, зная о бесполезности его упрёков. Мама умеет держать лицо, сестра тоже, но ненавидит это и при удобном случае избегает. — Рейджи, да не пойду я, сам знаешь. И ответь лучше. — Цвет её прищуренных глаз еле был заметен сквозь густые ресницы. Серо-голубые, издалека в глубине залы, у лестницы, в тени, они казались совсем тёмными. — Всё прошло хорошо. Я поздравил будущую графиню. От тебя тоже. — Чудно. Ририе всегда заглядывает в глаза, когда что-то недоговаривает, что-то хочет, как сейчас. Она развернулась и расслабленно-тягуче, походя на кошку, стала подыматься по лестнице обратно к себе в покои. — Спускалась чтобы встретить меня? — лёгкая игривость заискрилась в его голосе. — Размечтался. Я хотела посидеть на крыльце. Но дождь разгулялся. — Разве дождь не шёл весь день? Дождь шёл задолго до того, как Рейджи появился на территории особняка. Шёл, пока Рейджи ехал в авто, шёл, когда вернулся из их родного мира. Только ранним утром впервые за три дня затянувшие небо жемчужные облака плыли без капель, чуть было не пропуская солнце. Не могла же Шу собираться несколько часов? Хотя она бы могла. Шу… — Выбрала новое имя? — Выбираю, — ответила она, не обернувшись. Глядя, как она подымается, Рейджи нежно улыбнулся. Пришла увидеть, потому что было любопытно или захотелось его компании? Или всё вместе. Его сестра не умеет поступаться со своими желаниями и порывами — в этом её слабость. Поэтому он чувствовал своё превосходство над ней и хоть немного успокоения. Когда его инфантильная и ленивая сестрица станет королевой, он будет главной фигурой в королевстве. А она его куклой на троне. Ах. Если, конечно, её муж не будет слишком умён. — «Хм. Муж». — Знали бы графья, герцоги и принцы какой тип мужчин предпочитает его сестра. Муж — он не будет помехой. Потому что скорее луна упадёт на землю, чем Рейджи подпустит к ней того, кем не сможет управлять.

***

Дождливые дни окутали сады поместья, под каплями темнели ступени, камень не отдыхал от натиска вод, окна украшались прозрачными бусинами. Мягкий свет свинцового неба падал на ковры. Отражался от стёкол, закрывающих плотна картин, переливался в искусных дверных ручках и лакированном паркете. — Рейджи! — донёсся эмоциональный голос юноши. Так явно контрастирующим с окружающим английским унынием. Растрёпанная белая рубашка и рыжие локоны вдруг наполнили весенней жизнью идеально-педантичное убранство. Двое разных братьев, чья схожесть находилась в молодости, красоте, и в их хищной природе… — Альберт. — Тц, — рыжий парень сменил пыл на относительно спокойное недовольство, — я не хочу быть Альбертом. — Ты же говорил: «делай что хочешь, лишь бы на «А». — Никаких «Альберт». Можешь сжигать эти документы! — тряс он в руке папку. — Почему ты против «Альберта»? — Я… — Аято покраснел.

***

— Заткнись. — Берти-Берти, не злись на братика. — Заткнись, Лайто. — Лайт, — поправил он. — Знаешь, есть такой пирсинг «Альберт», его делают прямо там… — стрельнул парень хитрыми зелёными глазами вниз.

***

— Где сборник имён?! Я сам выберу, чёрт побери. — Прикажи слугам, он либо ещё в одном из чемоданов, либо в библиотеке. — Ни черта в твоей библиотеке нет. Я искал уже. — Ты каждую книгу пересмотрел? Пятая полка, первого отдела. Аято застопорился и озадачившись быстрым шагом устремился на поиски какого-нибудь слуги. Он ненавидел что-то искать, но это не касалось жертв. Охотится он очень любит, несомненно. Долго они здесь не бывали. В этом поместье жили только пара слуг, ухаживающих за домом и округой. За полгода до переезда в обители сделали косметический ремонт, нет ни намёка на сырость или холод. Только уют. Шу… Какое бы имя ей взять? Будет ли она вообще его менять, её ретроградизм иногда достигает немыслимых масштабов. Рейджи освободил тело от рубашки. Пригладил тёмные волосы. Он думал и думал, о новом этапе жизни. Переезды так освежают. Одно не могло его не беспокоить, все эти перемены… Ближе к прошлому, ближе к родине и долгу. К замужеству, к трону. Брось. Отец бы известил мигом. Свершится ли это когда-то, то чего Рейджи не хотел, даже не подозревая для себя самого насколько сильно. Ручку двери кто-то дёрнул. Донеслись несколько быстрых стуков в дверь. — Рейджи, одеваешься? — мелодичный, нежный голос. Приятный, но такой властный. — Открой. — Одеваюсь, что такое? — вежливо отозвался Рейджи. — Хочу чай. — Прикажи дворецкому, — чуть втягивая воздух отозвался он. — Прекрасно знаешь почему «нет». Потому что она любит только его чай. Это всегда ему нравилось, лёгкая улыбка коснулась его губ и растворилась. — Подожди. Шу подумала о том, чтобы промолчать, но… Нет: — Быстрее. Зачем вообще закрывать? Рейджи пародийно-раздражённо скривил лицо. Его сестра всегда разгадывает его интонацию и мысли. Никогда не подчиниться. Лёгкий нажим сразу ей ощущается. Он открыл. Уже скоро тёплый чай обнял своим вкусом. Шу довольно прикрывала глаза первые глотки. Сидя к ней наискось, Рейджи рядом наслаждался напитком. — Вкусно, — мяукнула она, от удовольствия прикрывая глаза ещё. Рейджи довольно улыбнулся. Шу видела — её брат растекается в лужицу, когда его хвалят. — Конечно, — по-доброму ухмыльнулся он. — Твой любимый. Сегодня я заехал в лавку Эршер, купил новый, сегодня вечером выпьем. — И что-нибудь перекусить? — Хорошо. — Я думаю какие имена начинаются на «Ш», — начала Шу. — Шуси? — Да-а, — протянула она. — Может быть и прошлое. Хорошее имя… — Шу стихла. Рейджи быстро подкинул следующее: — А Шана? Шу изогнула бровь: — Не. — Шина? Рейджи пожал плечами. — Не то. Нет. — Шера? Ширес? — Лучше. — А посмотрю ещё нидерландские имена, — поднося чашку к губам сказал Рейджи. — Что за глупая традиция менять имена? — Для ассимиляции, погружения в культуру. Традиция есть традиция. — Глупая традиция. Я скорее всего оставлю своё. Шу. Сокращение от Шуси, почему нет? Шотландское… — Рейджи перестал ощущать вкус чая, глядя как серые глаза заглядывают в пустоту, как в них леденеют даже зелёно-жёлтые островки. — Что ещё интересного было? — вдруг спросила она. — Лорд Рикэр спрашивал о тебе. — М? — Я ответил ему крайне деликатно. — Лорд Ри, хочет быть поближе к короне? — Вполне возможно. — Его кузен хорошо справляется и сам Джо Рикэр нам однажды помогал. Так что не вижу причин его отталкивать. — Согласен. Я подчеркнул своё доверие для него. — Хорошо. — Они молчали какое-то время, недолго. — Рейджи, мне скучно. «Конечно, сидеть безвылазно столько времени». Воздохнув и вежливо улыбнувшись, брюнет заискивающе начал говорить: — Через неделю… — Тебе нравиться балы, я знаю, — перебила она, уже догадавшись о чём он, — но мне нет. — Мне понравится, если ты будешь выходить в свет хотя бы три раза в год. — Чтобы на меня смотрел кто-то? Кто-то кроме тебя? Шу очутилась за его спиной. Положила руки на плечи, погладила, ощущая мягкую ткань, затем обняла его, приблизившись и прикрыла глаза. — Рейджи, — её голос заставлял дрожать. — Ты всегда так пахнешь, — томно и тихо говорила она, её язык слегка заплетался рядом с его скулой. — Парфюм, дождь, лес, вино, женские духи… Мой вкусный… вкусный Рейджи, — она поцеловала его в висок, одновременно вдыхая запах, ласкала его щеку. — Хочу тебя… — Ты точно хотела чая? — прошептал Рейджи. — Бесстыдная расхитительница моего времени и сил. Шу приглушенно хмыкнула, шутливо-серьёзно произнося: — Тебе нравилось, как бесстыдно я беру твоё время, силы и тебя, — вновь улыбаясь она сказала, меняя тон на тот который был специально для разврата: — Я помню как ты просил меня быть… — её голос налитый страстью, напоминал Рейджи насколько он слаб перед ней. Его глаза нашли часы, стоически как всегда они отбивали секунды. По стёклам бил дождь, он слышал только что десятки звуков. Теперь ничего не было кроме её пошлого шёпота, ощущения от её напористых, горячих ладоней. — Ты мой… Что бы она сказала? Рейджи не стал выслушивать. Он пригвоздил её к стене. Шу растерявшись впилась глазами в лицо брата. Начеку, готовая атаковать. Ради таких её глаз Рейджи отдавал всего себя. Затряслись стекла серванта, стоящего неподалёку. Её мимолётное, инстинктивное беспокойство стихло. Шу ухмыльнулась. — Какой злой и страшный. — Шу, не буди во мне зверя. В ответ она хохотнула, закинув голову. — А-а, да ты сам звереешь с упоением. Застал меня врасплох и там уже..? — с острой иронией взгляд опустился с его глаз вниз, в миг врезался обратно в его зрачки, теперь раскалённый. — Кок-а-дудал-ду , пф. — Хочешь грубо сегодня, хорошо. — Рейджи сжал её запястья. — Я дам тебе почувствовать мою силу. Она вся для тебя. — Да, ладно-ладно, — прищуриваясь мурлыкнула Шу, глядя искоса, снизу-вверх, — Рейджи, я же шучу, — оправдываясь лепетала она, приподымая брови. Вдруг Шу опустила лицо. — И… — вновь посмотрев на брата, тень холода окутала её, она сверкнула глазами, показывая полуулыбку, с чуть прищуренным, гордым взглядом, произнесла: — Ты знаешь… сильнее я, — она сбросила с себя строгий вид и с игривой наивностью добавила, выгибая бровь и слегка вытягивая губки трубочкой: — И вообще я хочу сегодня вести. — Шу… — она хорошо знала его голос и все тона. Сейчас, направлений вызвать её покорность. — Повелительные нотки и моё имя. Обожаю, когда ты выпьешь. Совсем забываешь сдерживаться. — Я разорву тебе горло, если ты издашь хоть один звук, — вкрадчиво сообщил вампир, — провоцирующая садо-мазохистка. Сегодня «вести» ты не будешь. Шу вглядывалась в его лицо, как будто собиралась что-то сказать. Рейджи в предвкушении застыл, ожидая. Шу состроила мордашку, понимая, что сейчас он хочет больше всего на свете. Она резко открыла рот, высовывая язык. Розовый цвет ударил в его голову. Рейджи не двинулся, только его глаза приоткрылись. Шу заметила его изумление, прежде чем оно скрылось за тёмными ресницами, веками, опустившимися на секунду от прилива эмоций. Дрожь разлилась в пояснице и затылке. Жар вспыхнул в его глазах. Его возбуждённый вид вызвал её ухмылку. Шу дунула на него. И ещё не сказала ни слова. Удивление и юношеское смятение пронеслись по лицу. Точёные скулы дрогнули. Шу не вынесла — её губки сжались и сложились в полутрубочку. В итоге получилась непроизвольно-сдержанная улыбка — она появлялась также часто, как обычная, только от сдерживания всегда становилось лишь веселее. — Это был звук. Шу помотала головой — «нет». — Ририе, твоё сердце всё это время билось. И ты дышала. Шу отвернула лицо вбок и вдруг зевнула. — Тебе конец. Шу весело хмыкнула и с выступившими слезами взглянула на него: — Ладно, всё. — У тебя отличная память, если не ленишься, — она закинула глаза, привычно выгибая бровь. — Что я обещал, если ты издашь хоть один звук? — Классика, Рейджи, — прошептала она, и громко продолжала: — Ты сказал, что разорвёшь мне глотку, — прищурясь ответила она. — Что и так проделываешь со мной каждую луну. — Поверь, сегодня я говорю о другом. — Многообещающе. — Принцесса не боится? — Кого? — Шу подняла брови, быстрой волной изогнула, одна приподнялась чуть выше второй. Дёрнулся колко вверх уголок розовой губки — это было идеальное лицо, не слишком резкое, не пресное, абсолютно не злобное, для фазы: — Твоих маленьких клычков? Нет. Это лицо. Рейджи знал его лучше, чем что-либо на свете. Каждое его выражение было выжжено в его памяти. Но привыкнуть к её ухмылкам с высока и подпрыгивающим бровям он не мог. Каждый раз это прошибало его молнией. — Леди не кривляются. Шу телепортировалась из его хватки к двери. — Ты любой жест назовёшь кривлянием, — она махнула рукой. — Ты своё-то лицо видел в зеркало, так же вечно делаешь. Или с членом так можно? Всё. Я иду искать вкусных, юных, английских пастушков, — стоя спиной к Рейджи, Шу своим звонким голосом добавила: — И сегодня на ужин я хочу стейк, с кровью, на первое — что-угодно, выпить пиво, десерт пудинг с ягодами. Будто что-то поняв Рейджи удовлетворённо вздохнул: — Ты ведь можешь меня правда разозлить. И не получить, что хочешь. Шу развернулась, уцепившись глазами за довольное лицо брата. Наигранно ощетинившись, Шу прыснула: — О-о, «что хочу я». Это у тебя стоит, дурак. Пол ушёл из-под ног, она оказалась на постели, он нависал над ней. Пальцы Рейджи мгновенно расстегнули синюю рубашку. Белая, прекрасная шея. — Ририе, — почти прорычал он, приподымаясь, чтобы разглядеть зрелище. — Я танцевал сегодня с десятком демониц. И думал только о твоей шее. Как я наконец выпью тебя, возьму и не отпущу всю ночь. — Угощайся, Рэии.

***

Раны от клыков быстро затянулись, словно их и не было — приятное преимущество демонов. Не для Рейджи, который желал, чтобы раны от его клыков, синяки, следы его власти над ней оставались вечно. Рейджи тяжело дышал. Шу прилепилась к нему. — Рейджи, — мурлыкнула она. — Рейджи, — прижимая его к себе сильнее, выдыхая имя. — Шу, — ласково. Она отпустила его, и вытягивая руки и ноги сладко зевнула. Прильнула обратно к юноше, он в ответ стал поглаживать её. Рейджи гладил её золотые кудри. Миниатюрные, нежные пальцы провели по сильной линии подбородка, скулам, и дойдя до брови нежно очертили. — Сегодня я читала работы об особом понимании музыки людьми, и в перерывах… думала более пикантном твоём месте. Что ж, о шее тоже. От брови её пальцы зарылись в тёмные локоны. Шу оттянула его волосы. Рейджи закинул голову назад, подставляя шею. «Люди» — а что если бы Шу была человеком? Она бы покорилась ему всецело, быстро, блаженно и в итоге появился бы шанс, что она наскучит ему. Шу. Благородное лицо, спокойные, вдумчивые холодные глаза. Нежная, окутанная сном в тёплой постели. Безмятежная Шу была совершенна в экстазе. Когда вся она отдавалась ему. Замутнённые страстью глаза искали его, прикрывались от удовольствия. В них трепетали чувства, которые принадлежали только ему одному. Она жадно впивалась в его тело, больно всаживая клыки, замедляя темп совсем немного. Вгибалась на нём достигая пика. Ласкала после, забыв обо всём кроме него. Даже спустя столько раз вместе Рейджи понимал: она может отбросить всё. Он запомнил это очень хорошо. Боль и наслаждение от её клыков, растворялись в теле и сознании, погружая его в бездну.