Господин Неудача

До заветных праздничных выходных оставалась всего неделя. Елизавета добровольно-принудительно позвала Энтони помогать ей с готовкой на Рождественский шабаш, которого на самом деле не предвиделось. Вампир раскусил ее коварный замысел еще из коридора. Закатав рукава черной толстовки, Энтони с серьезным лицом заворачивал начинку в тесто. Он ведь их даже не ел, а лепить заставили его. Вампир настолько не привык есть мясо, что его организм вечно отвергал любые изделия из данного продукта. Проще было вообще его не есть, чем потом страдать от изжоги или запора. — Антошенька, слушай. А как там у тебя в бухгалтерии дела? Закинув полотенце на плечо, ведьма подсела за стол. — Как-как… Да никак. Все как обычно. Никто не умер, все работают, — холодно ответил вампир, не отрываясь от дела. — А девочки там есть в отделе? Поняв, к чему идет разговор, Энтони вытер руки о салфетку и скептически посмотрел на Елизавету: — Какие девочки? Нас там трое всего. И то я как в комедии «Кавказская пленница»! Тихий громила и суровая тетка, которая и в горящую избу и коня на скаку… Нет там никого. — А вообще? — Елизавета сама уже стала заворачивать вареники. — Может, нравится кто? В милиции… Ой, все никак не привыкну. В полиции всегда было много красивых девушек твоего возраста. Насупившись, Энтони громко вдохнул. — Теть Лиз, какие девочки?! Я тут прихожу с работы, думаю, как бы дармоедов этих прокормить и кредит отдать, а вы меня грузите постоянно! То день рождения — сделай что-нибудь ребенку, то Новый Год — сделай что-нибудь ребенку, теперь за баб зацепились! Вон, у Эдика есть уже! Достаточно! Капитулирующе подняв руки, Елизавета встала из-за стола и ушла обратно на кухню. — Вампиры по тысяче лет живут, а вы меня уже клевать начинаете! — крикнул ей вслед Энтони и прокрутил стаканом по тесту. Закончив с варениками, он засобирался в участок, чтобы подписать отпускные бумаги. Накинув капюшон, Энтони зарылся в пуховик и закрыл половину лица шарфом. На улице было солнечно. Практически добежав до остановки, он похлопал себя по плечам и, убедившись, что все конечности на месте, запрыгнул в подъезжающий автобус. Здания Государственной Волшебной Полиции уже украшала мишура, на стеклах висели бумажные снежинки, а маленькие елочки были наряжены разноцветными шарами с рынка. Присмотревшись к хвойному рядку, Энтони побледнел. Подойдя ближе, он схватился за голову. Прямо напротив сектора «Д» было спилено одно деревце. Перешагивая сразу через три ступени, вампир поднялся на второй этаж и распахнул дверь кабинета номер тринадцать. Эдмунд, выписывающий что-то на листок, только поглядел на внезапного гостя. Зажав трубку телефона плечом, оборотень протянул руку, чтобы поздороваться. Энтони, злобно замахнувшись, с силой хлопнул товарища по ладони. Заметив явное недовольство вампира, Эдмунд попрощался и положил трубку. — Ты нахрена елку срубил?! — Энтони указал пальцем через стену, видимо, на место, где некогда росло дерево. Оборотень отвернулся, попытавшись скрыть смех. — А чё ты решил, шо это я? — Да с того, что я тебя насквозь вижу! Таких умников у нас больше нет! «праздник-праздник»! — передразнил Энтони. Убедив вампира в том, что весной он посадит там три новых дерева, Эдмунд предложил Энтони чашечку кофе. Выдохнув, Энтони обратил внимание на листок, лежавший на столе. Вернувшись с двумя стаканчиками, оборотень протянул лист вампиру. — Во, глянь чё есть. Чуваки в зеленых плащах появляются исключительно за несколько километров от твоего дома. Не странно? Их видят везде, блин, но не в районе Сторожиловской. Прочистив горло, Энтони внимательно посмотрел на распечатанную карту города, где красными точками было отмечено пребывание Хвостов Зилии. Они действительно ходили вокруг. Связано ли это с тем, что тот чудик наобещал что-то Елизавете, или дело в том амулете, который ведьма повесила над дверью?

***

— Элеонора Вадимовна! — в кабинет забежал доброволец, руки у него были в крови по локоть. — Там ваш дистрофик вскрылся! Бесшумно сматерившись, Элеонора бросила пачку таблеток в медсестру и выбежала в коридор. Расталкивая встречных, кураторша влетела в палату. Заметив Элеонору, добровольцы разошлись в стороны, открывая обзор на угол комнаты. За кроватью лежал Вуд, в безумной агонии обтирая руки кровью. — Ты не представляешь, что я чувствую! Я сам не представляю, что делать! Как я буду жить! Я уже не могу его убить! Потому что не хочу! А раньше надо было! — тараторил он, истерически посмеиваясь. В голове у Элеоноры крутилось очень много вопросов, но думать было некогда. Пока чудище было еще в сознании, кураторша схватила его за ледяное тело и подняла с пола. Вены были распороты практически до предплечий. Плотно ухватившись за его запястья, Элеонора крикнула в коридор санитарам. Заткнув раны бинтами, мужики кинули уже бессознательного Вуда на каталку — нужно зашивать. Очнулся он в другой палате. На руках были тугие бинтовые повязки. Он чувствовал боль. Заметив, что чудище очухалось, Элеонора вытерла растекшуюся по щекам тушь. — Ты видела? — заговорил Вуд, но Элеонора сорвалась с места, даже не слушая его. — Я видела! Все врачи видели! Лаборанты видели! Даже главный научный сотрудник видел! Ты зачем вены себе вскрыл? — Элеонора подлетела совсем близко и сжала наволочку руками. — Зачем?! Помолчав несколько секунд, Вуд аккуратно отодвинулся. — Я сначала поцарапался об угол кровати. Увидел кровь. А потом захотелось попробовать на вкус. Я взял карандаш и распорол одну руку. Думал, что так смогу придумать выход из моей ситуации! — Ты еще и карандашом вскрывался?! — перебила его кураторша. — Ну да. Так вышло! Не сдержав гнева, кураторша влепила Вуду смачную пощечину. На его бледной, мертвенно серой коже остался красный след. Откинувшись назад, Элеонора упала на стул и опустила руки. Просидев в таком положении еще несколько минут, Элеонора вышла из палаты. Вернулась она не одна, а с двумя крупными санитарами и лаборантом Вениамином. Вопросительно посмотрев на кураторшу, Вуд отодвинулся на край койки. — Пакуйте, — холодно бросила Элеонора. Один из санитаров достал из-за спины смирительную рубашку. Пристегнув ремнями Вуда к каталке, Элеонора дружелюбно помахала ему вслед рукой. Протиснувшись в палату, Надежда слегка дотронулась до плеча кураторши. — Куда это его? — В девятое отделение, — буркнула Элеонора и скрестила руки. — Это же для душевнобольных! — воскликнула Надежда и прижала кулак к груди. — А Термен у нас прям душевно здоровый! Пациент восстанавливался. Элеонора сможет получить высшую научную степень и наконец-то заняться любимым делом. Она мечтала открыть свой собственный реабилитационный центр, где могла бы помогать выздоравливать или уходить в мир иной. Как пойдет. Если бы Вуд запоминал каждый рассказ Элеоноры, то никогда бы не выписался из девятого отделения.

***

Ставя росписи на документах, Энтони заметил за окном шевеление. Несколько патрульных кидались друг в друга снежками, а их ярко-синяя форма отвлекала. Ратула кашлянул для вежливости и подсунул Энтони последний лист. Недельный отдых от социума. Наконец-то. Если бы не Новый Год и эта непонятная суета вокруг него, то на душе у Энтони было бы гораздо легче. Увы, практически каждый день дома каким-то образом появлялись новые украшения, все вокруг радовались и шумели. Почему-то решили отмечать именно в квартире вампиров. Конечно же, Энтони это жутко не нравилось. Толпа людей. Нелюдей. А этот… Это чудище пропало! И нет от него вестей! А если он заявится к ним на праздник? Вдруг он исчез, чтобы набраться сил и отомстить Энтони? Он-то ему так вмазал, а потом еще и песка кинул… И матами покрыл с головы до ног. Хотя, на самом деле, Энтони очень хотел вновь встретить чудище. Как его там Елизавета обозвала? Вуд? Энтони хоть и не кноу инглиш вери вел, но перевод этого слова знал еще со школы. И кто теперь будет говорить про тупое имя? Кого там как назвали? Энтони хотел спросить у чудища за Сашку, за Зилию и за остальных непонятных личностей. Если Вуд сам ему не расскажет, то Энтони выбьет из него правду. И тогда, наверняка, сполна получит от чудища. Усмехнувшись собственным мыслям, вампир засобирался домой. По дороге с автобусной остановки через виадук и рынок, Энтони презрительно всматривался в каждого низкого подростка. Вдруг чудище запряталось там, как и в прошлый раз? Но Вуда там не было. Такого пойди потеряй! Прятаться он не умел явно. Постоянно его что-то выдавало. Елизавета называла это «темной аурой», а Энтони ничем обозвать не мог. Пусть колдует на здоровье, только не в районе Сторожиловской. В затылок прилетел твердый снежок и вампир замер. Снежная труха посыпалась за шиворот черной парки, и холодок пополз по рубашке вниз до трусов. Тот, кто это сделал — бессмертный. И этим «кем-то» была Аня. Она стояла позади брата и уже готовила очередной снежок. Ох, это был не просто снежок: туда Аня вложила всю свою обиду и злобу. Утрамбованный в теплых ладошках снег внутри таил секрет — кусок льда. Прилетит один такой в висок и все, гейм овер. — Ты что, охринела?! — отряхиваться было бесполезно, Энтони уже промок. Аня молча кинула второй, угодив прямо в цель, в живот. Скрючившись от боли, Энтони даже удивился, откуда у маленькой девочки столько силы. Ждать он себя не заставил, опустился на одно колено и скатал такой снежище, что Анькина голова была меньше в несколько раз. Сестра гордо и смело стояла. Не трусила. Надеялась, что он не кинет? Нет, она слишком хорошо его знала, все-таки не зря с ним живет всю жизнь. Энтони так размахнулся, что рукав на куртке скрипнул нитками, почти треснул. Аню накрыло сугробом сверху слишком быстро, она попросту не успела увернуться и теперь лежала посреди дороги, трагически распластавшись. — Ну, все! Я сейчас тебя урою! Гадючка! Энтони бросил дипломат, отмахнулся от развязавшегося шарфа и, схватив сестру за ноги, быстро-быстро поволок ее к клумбам, где рабочие недавно свалили сугробы. Аня барахталась, материлась и звала на помощь. Но против Энтони не работала даже щекотка. Вампир придерживал сестру правой рукой, а левой ссыпал на нее снег. — Люди добрые! Убивают! Уби-ва-ют! — кричала Аня. Но «добрые» соседи не придут на помощь, даже, если кричать «пожар». Никто не обращал на вампиров внимания. Выпутавшись из белого плена, Аня ответно кидала комьями снега в Энтони. Он отбивался как мог, но вечно скользил ботинками и падал, давая сестре фору. Она не щадила его! Энтони не успевал сформировать снежок, как получал прямо по лицу. Охрипнув от смеха, Аня, наконец, выдохлась. Домой они зашли прямо как школьники: куртки стояли колом, в ботинках вода, с тремя рукавичками на двоих и с красными щеками. Вся прихожая впитывала последствия игры.

***

Одиночная палата в девятом отделении больше была схожа с темницей, в которой Вуд провел большую часть жизни. Только ты и компания в виде твоих размышлений. Медсестры обращаются с тобой, будто ты предмет туалетного обихода, и даже в «перерыве» нельзя нормально с кем-то пообщаться. В спину дышат два надзорных санитара, сутками напролет следящие, чтобы ты опять не совершил какую-нибудь глупость. Все почти то же самое, как в замке у Зилии. Только вот, даже там у него были те, с кем можно было завести беседу. Вуд ходил от стенки к стенке, измеряя шагами площадь палаты. Веревка тянулась от рубашки вниз, к кровати. Медики боялись, что Вуд сиганет в решетчатое окно? — Знаешь, как будто бы я что-то даже понимаю. Как тут сейчас все устроено — точно так же, как и двести лет назад. Только вот, я даже нашел Солнце. Предсказание сбылось…. Ты веришь в это? Веришь, Саш? Тишина молчала и, наверное, даже смотрела на Вуда, как на дурачка. Естественно, он же был в девятом отделении, а не в первом. Тут на всех смотрят, как на дурачков. Обед принесли вместо ужина, где-то в восемь вечера. Поставив в другой угол палаты жестяную тарелку без столовых приборов, санитар удалился за не пропускающую свет дверь. — Руки связаны, ложки нет! Это что за камера пыток? А ведь я в пытках мастер! Вы слышите? Дуботолки-беспредельщики! Но всем этим напыщенным медикам было все равно на то, что кричали по ту сторону стены. Веревка натянулась, но Вуд мог только наслаждаться видом горячего картофельного пюре. Скрестив ноги, он сел на скрипучую койку. Серебристые глаза уперлись в жестяную тарелку. Она двинулась с места, и подобно ковру-самолету неумело воспарила в воздух. Раскрыв пасть на полную, Вуд поглотил обед-ужин в один момент, даже не жуя. — Пюре без котлетки… Изверги… Вуд повернулся к окну. В темной палате он отражался в стекле белым пятном. Сила начала возвращаться. Чем дальше он был от замка, чем дольше проводил время среди людей — тем быстрее магия циркулировала по жилам.

***

Чиркнув на листок необходимые для салатов ингредиенты, Елизавета и Сара отправили парней в универмаг, зная, что уже завтра народ начнет сходить с ума и скупать все нужное и ненужное. Пока Эдмунд катил тележку, Энтони проходил по рядам, возомнив себя ведущим «Контрольной покупки*». Среди кучи полок Энтони находил продукты по списку, проверял сроки годности, выискивал скидки, стучал по коробкам и высматривал явные недочеты товаров. Он только языком пробу не снимал разве что. Щупал овощи, на корзину смотрел беспомощно. Эдмунд никогда так не заморачивался. Брал и все. А то, что оно уже не годное, обычно обнаруживал по приходу домой. Людей в магазине было не так уж и много, а вот продуктов на полках уже практически не осталось. Что-то смутило Эдмунда. «Дурное предчувствие», так он обычно называл это ощущение. Знакомый запах привел Эдмунда к кассам. Из трех работала всего одна, и на ней столпилось достаточно народу. Но вот одного покупателя Эдмунд хорошо запомнил. Зеленое пальто, цветная рубашка и странные сапоги. Хвост. Оттолкнув тележку, оборотень перемахнул через стенд с фруктами и, распихивая уставших людей, ринулся за Хвостом. Под ноги Эдмунду полетели бутылки и консервы из корзин. Раздуплился и охранник магазина: откинул газету и поплелся на шум. Старому деду не угнаться за прытким Хвостом! — Стоять! Ми… Полиция! — Эдмунд вытащил из кармана куртки удостоверение и вытянул руку вперед. — Засунь свою ксиву знаешь куда? — рассмеялся ящер, скидывая с полки соусы. Проскользив по кафелю, Эдмунд навернулся, вымазываясь в кетчупе. Они вывернули к выходу. Открытые двери, ведущие на улицу, давали Хвосту тысячу путей для побега. Под руки попался ананас и, пульнув его в спину Хвосту, оборотень влетел в колбасный отдел. Сигнализация пищала так громко и так протяжно, что в один момент свет дернулся и больше не загорался. Вооружившись связкой сосисок, как японскими нунчаками, Хвост встал в оборонительную позу. — Ты чё, нехристь?! Положи сосиски на место! Эдмунд не растерялся, когда Хвост раскрутил сосиски, а схватил самую толстую и плотную палку колбасы. Почти как дубинка, пойдет! Хвост не жалел его! Лупил сразу с двух рук и времени на передышку не давал. — «Колбаса завода «Еловый», состав: яйца куриные, бумага, соль пищевая, сода…». А мясо где?! — Эдмунд так разозлился, что перехватил связку и притянул Хвоста к себе. Несколько сосисок от жара раздулись и лопнули, пачкая зеленое пальто Хвоста и грудь Эдмунда. Подпрыгнув на месте, Хвост выпутался из колбасного плена и, ударившись об пол, обратился в маленькую зеленую ящерицу. Теперь Эдмунду его точно не словить! Маленький гад будто знал это! В кромешной тьме такую крохотную добычу мог разглядеть только опытный ночной хищник. Эдмунд обернулся на шуршание, как мимо него пронеслось что-то большое и черное. Он не сразу признал в нем товарища. Энтони бежал, прорываясь сквозь поваленные на пол полки и продукты. Преследовал ящерицу. Вампир слегка согнулся, стал ближе к полу, но все еще держал спину так ровно, что на нее можно было поставить стакан с водой. Чуткий слух оборотня уловил сигнал. Ультразвуковая дорожка пищала впереди. Около Энтони и Хвоста. Эдмунд успел заметить, как Энтони зажал в широкой ладони маленького ящера. Как он его так поймал? В универмаг забежала толпа мужчин в синем. Энтони повалили на пол трое мужчин. Кто-то из посетителей или продавцов вызвал ГВОП, — стражей порядка, которые защищали нелюдей. Видимо, дубасили Энтони тоже для защиты. Эдмунд подбежал к товарищу, чтобы прекратить драку, но и сам получил дубиной. Погрузив обоих дебоширов в полицейский бобик, сотрудники ГВОПа повезли их в отдел. В изоляторе сидели еще несколько человек. Воры, бомжи, возможно, даже наркоманы. Усевшись на край лавочки, Эдмунд посмотрел в сторону капитана полиции, сидевшего напротив изолятора. Это был сурового вида мужчина с черными, едва тронутыми сединой волосами и пронзительными серыми глазами, взгляд которых заставлял вжиматься в лавочку еще сильнее. Раздвинув ладонью нетрезвых парней, которые занимали уж слишком много места, Энтони плюхнулся рядом с Эдмундом и оперся локтями о колени. — Что за жесть… — Братан, я с тебя в шоке! Света нет, хоть глаз коли! А ты, блин, как побежал! Это… Это чё? — Отстань…

***

— Ну и где эти чубрики? Уже четыре часа нет! Я не удивлюсь, если их похитили инопланетяне, или они опять вляпались в какую-то передрягу! Вот чую я! — Елизавета ходила по залу, теребя край фартука. — Да что с ними может случиться? Магазин в двух шагах! Пошли куда-нибудь веселиться, а телефоны отключили, чтобы никто не мешал, — буркнула Сара, не отвлекаясь от нарезания салата. Услышав это, Аня сделала телевизор тише и громко засмеялась. Елизавета тоже усмехнулась. — Энтони и веселье это две разные вещи, особенно словосочетание «веселье с кем-нибудь», — ведьма присела на стул. — Давай еще два часа подождем и начнем звонить. — У меня вроде одноклассница бывшая в морге работает, я могу связаться, — Сара вытерла руки и пошла к телефону. — В нашем случае, сначала надо звонить ментам.

***

Серебристый мобильник с эмблемой надкусанного фрукта названивал уже на протяжении трех часов. — А мне не звóнят! — насупившись, возмутился Эдмунд. — Да звóнят-звóнят. Просто ты опять весь день в телефон проиграл и батарею посадил! — передразнивая выдавил Энтони, зажимая кровоточащий нос ладонью. Капитан дотошно вчитывался в составленный патрульными протокол.

«30 декабря 2011г в 17 час. 45 мин; Рахманинов Валерий Викторович составил протокол о том, что гражданин: Энтони Тест (отчества не имеет); проживающий по адресу: Сторожиловская 7, кв. 38; Работающий по адресу: Ладыгина 10; Был доставлен в помещение изолятора временного содержания по адресу: Ладыгина 10; Доставленный одет в: черную длинную парку, черный свитер, черные джинсы, черные кожаные туфли; При наружном осмотре доставленного были обнаружены телесные повреждения в виде сломанного носа, многочисленные ушибы по левой стороне лица; Был взят с сообщником: Гвахария Эдмунд Ивхирионович; работающий по адресу: Ладыгина 10. Был одет в: синюю куртку, спортивные штаны, серые кроссовки».

— Олег Викторович! Звонил сейчас следователь, они запросили запись с камеры видеонаблюдения. Мужчина в зеленом пальто действительно был! Только он исчез, по камерам не видно куда, — к изолятору подошел лейтенант. Почесав щетину, Олег Викторович привстал и поковырялся в кармане брюк. Достав ключи, он открыл камеру. — На выход, дебоширы! — Олег Викторович открыл камеру. Его расслабленное лицо выглядело очень страшно, хотя он даже не злился. Осуждающий взгляд проводил сначала вампира, а затем и оборотня. В кабинете участкового они подписали нужные бумаги, в том числе о лишении всех премий и списания заработной платы в счет возмещения ущерба магазину. — Охренеть! Мы там на сто тысяч накуролесили! — Энтони пролистывал выписку из отдела и чеки. — До следующего года не расплатимся! — попытался шутить Эдмунд, но в душе у него все равно было неспокойно. — Жалко, шо этого гада упустили. Все зря, можно сказать. Скорчив фирменное самодовольное лицо, Энтони достал из кармана куртки хвост ящера. — Теперь мы хоть посмотрим, что это и с чем его едят. Может, наши ведьмы что-то подскажут. На лавочке у выхода из полицейского участка сидели два темных силуэта. — Я так и знала! — на свет от фонарного столба вышла Елизавета. — Опять тебе все лицо разукрасили! А этот, смотри! Ни царапинки! — ведьма ласково потрепала Эдмунда за щеку. Появившаяся следом Сара схватила Эдмунда за рукав и прижала к себе. «Вот тебе и «просто друзья», — мысли в голове вампира перебила Елизавета. — Все, домой, первый час ночи! Погуляли уже! Чтоб еще раз я вас куда-то двоих отправила!