Господин Неудача

Знакомство с новым коллективом прошло еще более уныло, чем Энтони мог себе представить. Его даже никто не встретил, никто не поздоровался. А ведь теперь он тоже часть организации. Член общества, так сказать. Почти милиционер. В маленьком душном кабинете друг напротив друга сидели два душных бухгалтера, интенсивно печатающие что-то на компьютерах. Рядом с дверью стоял кулер с водой, возле окна находился стол главного бухгалтера, то есть, стол Энтони. Бухгалтера только искоса посмотрели на Энтони, что-то между собой проговорили и замолкли. Подозревают вампира в убийстве Кузнецова? Но уже весь ГВОМ судачил о том, что Энтони валялся без сознания рядом с ним. — Ну, охренеть! Окно без штор! Я же при первых солнечных лучах превращусь в шашлык на косточках, — чуть ли не плача, шептал Энтони, дергая за край стола в попытках подвинуть его. Тяжелый советский стол был бездвижен. — Вы что-то сказали? — переспросила Гюзель. Ее имя криво было выведено на бейджике. Энтони бы тоже не помешало обзавестись таким, а то его никто не выучит без визуальной подсказки. — Да, надо сделать перестановку. Мне не нравится возле окна. Поменяв местами два стола, Энтони оказался напротив стола Гюзель, а Ратибор — второй бухгалтер — разместился возле окна. Ратибор почти не отвлекался от работы, только время от времени расчесывал свои длинные усы специальной щеткой, макая ее в вазелин. — Ратула, посмотрите, на ваш факс должен прийти акт на списание инструментов, в тринадцатом кабинете. Он опять разбил телефон, а у нас это почему-то отображается, как «пришедший в негодность»! — Гюзель была явно недовольна этими новостями. От краткой формы обращения к Ратибору Энтони бросало в дрожь. Бухгалтер и так выглядел внушительно благодаря своему суровому внешнему виду, но имя у него было еще серьезнее. Ратибор не был похож на обычных офисных планктонов, которые сгорбленно сидят напротив компьютеров и, скрипя зубами, выполняют поставленные задачи. Гюзель же сразу показала себя любопытной и доброй женщиной, которая очень кропотливо делала всю работу. Иногда она даже задерживалась на несколько часов, чтобы помочь Энтони разобраться с непонятными ему моментами. И какой из него начальник, если ему все помогают?

***

В честь восьмого марта каждой женщине в отделах подарили по большому цветному пакету. Гюзель сегодня по какой-то причине опаздывала, а Ратибор уже ушел на обеденный перерыв. Высокий пакет стоял на ее столе. Оттуда приятно пахло цветами и чем-то сладким. Энтони встал со стула и спокойно подошел к рабочему месту Гюзель. Пальцем отодвинув край, вампир заглянул в пакет. Тюльпан, коробка конфет «Донателло» с белым шоколадом и миндалем внутри. Энтони не ел сладкого уже достаточно давно, но так своровать чужой подарок он не мог. Вампир стал ждать. Гюзель прибежала за несколько минут до конца обеда. Накрашенная, с какой-никакой прической, в платье. Она слегка поклонилась, и подошла было к своему столу, как вампир на ее глазах схватил подарок и притянул к себе. — Гюзель. У вас часовой пояс какой страны? Вы почему так кошмарно опоздали? — Извините. Пробки были! — Пробки не пробки, а вот это, — Энтони поставил пакет себе, — я изымаю в качестве компенсации. Сладкого хочется. — А… А тюльпан? — Гюзель растерялась. — И его тоже. — Что же вы с ним делать будете? Сглотнув, Энтони достал цветок и, разомкнув губы, откусил бутон от стебля. Кисловатый и слегка медовый вкус оказался на языке. Вампир жрал тюльпан с таким удовольствием, будто не видел пищи три года. Гюзель потеряла ориентир и оступилась. В кабинет зашел Ратибор. Энтони смял стебелек и тоже засунул себе в рот вместе с зеленым листом. Ратибор замер рядом с Гюзель. Легкое дуновение весеннего порывистого ветра и жалюзи всколыхнулись: резкое жжение пошло по спине, плавно переходя на голову. Энтони не верил в карму, но сейчас она его настигла. Не хватило нескольких секунд до того, как луч солнца коснется оголенных участков кожи, но вдруг тень накрыла Энтони с головой. Ратибор открыл зонтик и закрыл вампира. — Что же вы так! Нам бы сказали, мы бы что-нибудь придумали! Вон, у меня дома шторки есть, я завтра простирну и привезу, повесим, нормально все будет, — приговаривала Гюзель, аккуратно перематывая руку Энтони бинтом. — Почему вы не сказали, что вампир? В наше время это уже не зазорно! — Меня в школе достаточно дрючили. Теперь еще и вы начнете, — буркнул Энтони, морща лицо от боли. Ратула выудил из кармана пластырь. Бухгалтера помогли Энтони, а он с ними так поступил! После удивительного и сокращенного дня Энтони не забыл про конфеты и прихватил их с собой. Вампир всегда после работы заходил в булочную за Аней. — Елизавета Артемовна, а существует ли «доска позора»? Если нет, то, судя по всему, скоро будет! И моя фотография будет висеть самой первой! Всегда! — вампир облокотился на прилавок и томно вздохнул. — Я позорюсь там каждый проклятый день! Я хочу быть злым начальником, а выходит только быть настоящим посмешищем! — Кем готовился — тем и стал. Я вообще думала, что у тебя цирковое образование, — буркнула Елизавета и скептически взглянула на Энтони, одергивая рабочий фартук. — Но если тебе так хочется, то я повешу такую доску у вас на кухне, чтобы Анечке было с кого пример брать! — Это у тебя там конфетки? — радостно воскликнула Аня, заглядывая в цветастый пакет. — Да, очень вкусные и дорогие. — Дай одну! — Сейчас, только я попробую штучку. Вдруг невкусные. В булочную зашли покупатели, и Энтони присел с Аней около стенки. Вампир открыл белую коробку и вытащил шуршащий фантик. У сестры чуть ли слюни не потекли. Энтони доставал по одной и засовывал в рот конфеты, пока те не закончились. Горло слиплось от шоколада, глотать уже было тяжело, но он все ел и ел. А Аня с угасающей надеждой смотрела на брата. Сегодня она осталась без вкусностей. Дома Энтони попытался задуматься о словах Елизаветы, но мысли отнесли его в глубокое детство. А кем он хотел стать? По-настоящему, а не с пинка родителей? Кто он такой? Он — вампир. Точно! Как же он мог забыть об этом! Елизавета отдала ему брелок запасных ключей от своей квартиры, и завтра утром он ими воспользуется. Под звуки кашляющего радио утром Энтони отправил Аню в булочную, а сам, пожертвовав завтраком, открыл соседскую дверь. Квартира Елизаветы по планировке не отличалась той, в которой жили они с сестрой. Две комнаты и кухня, туалет отдельно от ванны и узкий коридор, набитый вещами всех сезонов. Под потолком загорелась люстра. Красный, слабоватый огонек вообще ничего не освещал. Давно же он не был в гостях у Елизаветы. — Тут бы проветрить! — Энтони подошел к окну и дернул ручку форточки, — гвоздями они, что ли, заколочены… Грязная посуда, множество пакетов муки для булок и забытая на столе банка с желе. От сладкого уже тошнило, и Энтони с чувством великого благородства убрал банку в холодильник. Грязь раздражала. Закатав рукава, Энтони перемыл всю посуду, сковородку и даже тарелку с гречкой. Расставил все в шкафчик по размеру от маленьких к большим. Ведьма жила, судя по всему, в зале. Там была маленькая полуторка-кровать с двумя перьевыми подушками, ковер на стене и высокие стеллажи с книгами. Старый телевизор прикрывала кружевная белая тряпочка. Неужели, тут, в приморском крае все жили до сих пор в Союзе? У семьи Энтони в конце двухтысячных уже был большой телевизор последней модели, и даже звуковые колонки. — «Приворот и отворот», «Смерть и Жизнь», «Как превратить мужа в жабу»… Ну и названия у книжек, конечно, обосраться можно! — Энтони копошился на полках в поисках хоть чего-то, отдаленно похожего на «Перемещение во времени для чайников». Одна из тяжеленных книг благополучно свалилась ему на ногу, отчего вампир взвизгнул, стиснув зубы до боли в мышцах. «Савин А. А. «Упыри и прочие гады нашего мира». Потертый переплет говорил о том, что книгой часто пользовались раньше, но огромный слой пыли показывал, что это было очень давно.

«После великого истребления вампирская популяция, наконец, начала восстанавливаться».

— Я думал, что этим вашим Савиным только школотронов кошмарят!

«Несмотря на изящный стан, грациозные черты лица и нежные ручки, Савин справлялся даже с Древнейшими вампирами, используя особую черную магию».

— Это что за хрень? Это его автобиография, что ли? — Энтони чуть не вырвал страницу, пока читал аннотацию. — Пиздец. Ему надо было не нечисть спасать, а лечиться. Хоть что-то бы хорошее про вампиров написал! Себя облизывает полкниги, а про вампиров написал хер да маленько. Надо было книгу назвать: «Савин: трудно быть офигенным».

«Семьи Древних вампиров имеют превосходство над другими: они обладают способностями превращения практически в любую хищную тварь. А еще они отличались высоким ростом и красивой внешностью».

— Может быть, если не пользоваться одним даром — появится другой? Энтони положил книгу на стол, повернулся и уселся напротив аквариума. Рыбки там пока еще не сдохли, а вполне себе нормально плавали между водорослями. Напрягшись всем телом, вампир упорно гипнотизировал одну из рыбешек и пытался мысленно отдать ей приказ всплыть к поверхности, но та мирно виляла из стороны в сторону, собирая в воде остатки утреннего корма. Закрывая и открывая веки вновь и вновь, Энтони ожидал увидеть чудо, пока в один момент не увидел перед своим носом Елизавету. — Чего напрягся так? Яйца высиживаешь? Стоило мне на работу уйти, а ты тут, — ведьма взяла со стола книгу и повертела в руках, — фигней всякой занимаешься! Я для чего тебе ключи дала? Чтобы в случае опасности, — Елизавета стукнула Энтони книгой по голове, — ты, дубина, смог ко мне прийти! — Откуда вы узнали? Вы же на работе! — Вот и тебе пора! Там бухгалтерия заскучала уже! Елизавета чуть придушила Энтони воротником рубашки и вытолкала из квартиры. Вампир не мог позволить себе опоздать, поэтому на последние деньги вызвал такси. А был бы у него другой дар — и вовсе бы не переживал по поводу финансов.

***

По достижении шести лет Аню сплавили в среднюю общеобразовательную школу, чтобы хоть как-то восполнить пробелы в воспитании прошлого года. В общество, полное маленьких людских детей, ее приняли не сразу, но, проведя небольшой опрос (и дав на лапу директору чуть больше тысячи), было принято решение взять Анечку в первый «В» класс. Перед маленькой вампиршей не стояло цели учиться лучше всех и получать хорошие оценки. Она просто ходила на занятия, потому что иначе брат будет орать. Двойку ей и без этого поставят. Контактный и активный ребенок в виде Анечки быстро обзавелся друзьями, с которыми они иногда гуляли после школы: прыгали по гаражам, жгли палки и били бутылки на меткость. Сплетники на лавочках говорили, что раньше сам филиал школы находился в здании, где на данный момент стоит дурдом, и Энтони даже в это охотно верил, потому что посещал он эту школу чаще, чем его малолетняя сестра. — Спасибо, что выделили время, чтобы прийти и поговорить, — Альбина Владимировна Лобоухова — классный руководитель Ани, сложила руки в замок и недовольно посмотрела на Энтони. — Я, конечно, понимаю, что девочка растет без опеки родителей, но это никак ее не оправдывает! Она матерится как бывалый Ловец, и учит этому других своих одноклассников! Вы бы не могли это хоть как-то контролировать? Энтони пустым взглядом впился в учительницу. Он запомнил ее инициалы, потому что у нее была дурная фамилия. Непримечательное лицо, серая одежда, вялая коса. Серая мышь обыкновенная. — Делаю все, что в моих силах. Если хотите, можете посоветовать мне учебник по воспитанию малолетних уголовников. У вас же тут, в МБОУ СОШ только таких учат. Нет? Но знайте, что мы все-таки из приличного общества, особенно я. И я бы очень вам не советовал повышать на меня голос. Даже, если это касается моей сестры. — Я видела, как вы на рынке вещи смотрите, какая роскошь?! — надавила Альбина Владимировна, выгибая тонкие нарисованные брови. — А вы что на рынке делаете? Явно не на роскошь смотрите! Разговор закончен, я сделал выводы и поговорю с сестрой. — До свидания, Энтони Ричардович. — Пошла в жопу. Выходя из кабинета, вампир со злости пнул огромный горшок с цветком. До дома он добежал пешком, и только благодаря накопившейся агрессии почти не чувствовал усталости. Повесив куртку на крючок, Энтони подозвал сестру: — Ты что, материшься? Меня сегодня отчитали как школьника! За твои, между прочим, проказы! У тебя весь дневник в красной ручке, это что за херня? — рычал Энтони, тряся перед Анечкой школьным дневником, в надежде, что та поймет причину негодования. — Меня Илья дразнит, называет залупой белобрысой! А потом мне клок волос состриг! — вампирша демонстративно показала брату проплешину на голове. — Мне что, молчать? — Номер Ильи, — скомандовал Энтони, пальцем левой руки сбрасывая телефонную трубку потрепанной вертушки*, которую им подарила Елизавета. Покорно закивав, Аня продиктовала ему номер матери Ильи, который записала еще первого сентября, на корку школьного дневника. Он медленно поставил палец на цифру шесть, отвел до упора, и пока диск медленно возвращался в исходное положение, Энтони не сводил строгого взора с сестры. После нескольких долгих гудков, на другом конце провода послышалось характерное хрипение, и через некоторое время вампиры услышали долгожданное «Алё?». Не здороваясь, Энтони открыл рот, а дальше в ушах протяжно зазвенело. Пошатнувшись, Аня сделала несколько шагов назад и уселась на кровать. — Если ваш гандон перештопанный еще раз мою сестру хоть пальцем тронет, то я все ваше семейство ебейкиных засужу! — последнее, что слышала Аня, перед тем, как Энтони откинул трубку, падая обратно на стул. Илья состоял в обычной школьной тусовке агрессивных детей, отчего-то увидевших свое превосходство. Впоследствии у Ани появилась и вторая школьная кличка — «крыса летучая». — Почему именно крыса? — хныкала Анечка, сидя на кровати брата. — Потому что этот Илья без мозгов. В следующий раз так ему и скажи, — перебил сестру Энтони, продолжая подписывать какие-то документы. — Тебя опять вызовут! — Аня скрестила руки на груди. — И что, пусть вызывает, мне не жалко. И вообще, — Энтони повернулся на стуле и посмотрел на сестру, — ты должна гордиться тем, что твой папа превращался… Превращается в летучую лисицу. — А ты? — фраза про превращения заинтересовала Аню, и облокотившись на стол, она внимательно разглядывала уставшее лицо брата. — А я, Ань, жопка от огурца: кислая и никому не нужная. И вообще, не мешай мне работать! Иди, побегай из комнаты в комнату. Естественно, на следующий день Энтони пришло письмо от классного руководителя с жалобой, что Аня начала кошмарить одноклассников отцом-космонавтом, который превращается в гигантскую летучую мышь. В целом и в остальном все было нормально. Постепенно вампиры обустраивали свое гнездо: содрали обои, выкинули оставшуюся старую мебель, напоминавшую о тех страшных вечерах, когда они спали на куртках и колотились от холода.

***

Бухгалтерия с ног до головы затянула Энтони в свою пучину. Стоило задержаться на работе, как началась неразбериха. Автобус не приезжал, хотя по расписанию он ходил еще круг, люди толкались, а Энтони вспоминал, как радостно и беззаботно Ратибор и Гюзель прыгали в такси. Они, наверное, уже дома, чай пьют, телевизор смотрят. Вампир заметил краем глаза сгорбленного мужика в длинном черном плаще. Мужик смотрел на него в ответ. «Больной, что ли. Ментов бы вызвать. Ладно, нет времени, жрать хочется». Энтони сглотнул. Автобуса так и не было. «В жопу, вызываю такси!» Номер такси «Хасим» валялся в кармане еще с прошлого года. Вычитав с мятой листовки цифры, Энтони кинул несколько паультов в телефонный аппарат и прокрутил вертушку. Такси приехало на удивление быстро, Энтони настороженно сел на заднее сидение и пристегнулся, крепко сжав дипломат в левой руке. «Что за тип мутный? У меня уже жопа трусы съела, а ему хоть бы что! Лихачит, будто первый раз баранку в руках держит!» За рулем сидел мужчина лет сорока с лысой головой и большим носом. У Энтони даже возникло ощущение, что они уже где-то встречались, но он тут же отмел эти подозрения. Как будто тот мужик в плаще с остановки раздвоился и теперь уже заделался водителем. Куча разноцветных огней всполохами проносились мимо болотистых глаз вампира, маленькие хрущевки превращались в кирпичные свечки, а когда на горизонте показались трамвайные пути, Энтони уже сидел на низком старте, чтобы выскочить на улицу. Все-таки в этих новых японских автомобилях его очень сильно укачивало. Расплатившись за проезд, Энтони начал было выходить из машины, как вдруг водитель развернулся, кинул ему в ноги пакет и быстро нажал на педаль газа. Машина скрылась из виду. Ошарашенный вампир еще несколько секунд стоял в полном оцепенении и непонимании, пока в нос не ударил резкий и сладковатый запах. Пахло кровью. Попятившись назад, Энтони закрыл лицо ладонью и уже повернулся, чтобы убежать в сторону дома, как вдруг пакет зашевелился. — Что за хрень?! Вампир огляделся по сторонам и чуть-чуть наклонился, пытаясь распознать происхождение крови. — Ты уже по помойкам пакеты собираешь? — вовремя окликнула его Елизавета, подходя ближе. Она хладнокровно придвинулась вплотную и легонько ткнула в пакет ботинком. Пакет сдвинулся с места, и Елизавета, взвизгнув, отпрыгнула, схватившись за Энтони. Быстро вернув себе самообладание, она склонилась над пакетом и потянула за узелок. — Святой Капрал! А ну, отвернулся быстро! — Елизавета достала из пакета окровавленного котенка. Еще живого. Засунув его под пальто, она быстрым шагом, огибая Энтони на несколько метров, направилась домой. Выждав несколько минут, Энтони нервно встрепенулся и пошел следом. Кошка? В пакете? У таксиста? Ближе к полуночи в квартиру вампиров постучали: на пороге стояла Елизавета, держа на руках маленький серый комочек. — Я не знаю, что это было, но в крови этой бедняжки я обнаружила зелье, которое походит на снотворное. Я раньше с таким не сталкивалась. Рецепт, скорее всего, авторский, а значит, тот, кто это сделал — не обычный хулиган. — Зачем вообще это кому-то делать? — взволнованно прошептал Энтони и прикрыл за собой дверь, выйдя на лестничную площадку. Еще не хватало, чтобы сестра услышала. — Не знаю, даже мыслей никаких нет. Но ясно одно — она приманка. — Елизавета так резко замолчала, что послышалась возня соседей. — Послушай, кошечка у меня не выдержит, у меня что ни день, то шабаши, да и с работы поздно прихожу. Пусть она у вас поживет, а? И у Анечки будет друг, ответственность, все дела. Хоть у кого-то из вас она должна быть! Елизавета настойчиво протянула кошечку Энтони. Она беспокойно смотрела на вампира. — Нет, никаких животных в доме не будет! Мы сами тут концы с концами сводим, а тут еще эту, серую кормить! Возьму только на время, завтра спрошу у коллег, может, там кому-то нужна будет. Но в отделе бухгалтерии кошка, к сожалению, была никому не нужна. Поэтому, аккуратно сфотографировав котенка на мыльницу*, Энтони расклеил объявления по району. Время шло, но котенок все еще оставался в вампирской квартире, развлекал Анну дикими и нелепыми играми, а по ночам приходил и ложился к Энтони на кровать. И маленькая вампирша решила назвать трехлапую кошечку Бабочкой.