Шампанское

Мокро, жарко, липко. Пальцы скользят по горлышку тяжёлой бутылки, сознание подсовывает другую мышечную память, заставляя ладонь мягко сжаться на толстом стекле, а внутри — ёкнуть: не то. Хочется рыкнуть с досады, но из тела, разморенного зноем и эмоциями, выходит лишь вздох. Дженс выплескивает в рот последний глоток шампанского, обливаясь сладкими каплями, прикрывая глаза, чуть выгибая спину, невольно всматриваясь в скользнувшую перед мысленным взором картинку. Свободная рука неосознанно тянется вниз, туда, где он чувствует воображаемое тепло, и внезапно понимает, что пальцы вплетаются в до боли знакомые вихры. В голове щелкает вставший на место последний вожделенный пазл. Дженсен до боли сжимает ладонь на стеклянном горлышке, чтобы позволить второй руке ласково потянуть мокрые сладкие пряди. Но уже в следующий миг его скручивает, плечи приподнимаются, выгибая спину дугой, а колени проседают на секунду, потому что тяжёлой головки снизу касается обжигающе горячий язык, мучительно медленно ведя влажную дорожку, с силой прижимая ствол к нёбу, пока тот скользит в самое горло. Миша не торопится. Одной ладонью он крепко удерживает Дженсеново бедро, второй упирается себе в колено. Дженсен горячий, измученный жарой, томный и липкий от шампанского и пота. Его мускус кружит голову, но Миша умеет отодвигать свои потребности. Сейчас у него есть Дженсен, который еле стоит на ногах, а его член вздрагивает при каждом Мишином движении. Язык обводит ствол по кругу, возвращаясь к головке, губы с силой сжимаются сразу за ней, и Миша чувствует, как Дженс едва не сгибается пополам, сдерживая рваный вдох, закусив костяшку пальца с зажатой бутылкой, второй рукой инстинктивно дёргая Мишу на себя. Миша улыбается, выпуская член, а потом берется всерьез. Дженс глухо вскрикивает, чувствуя, как Миша обхватывает его рукой, губами и горлом, рычит ощущая, как жаркая тяжесть внизу живота тянет из него дрожь и стон. Он приваливается к стене позади, обхватывая Мишин затылок и, наконец, глядя в синие глаза со всепоглощающим голодом. Миша усмехается и снова берет его. Смыкается вокруг, волной давления проходясь по стволу, выжимая предсемя, глотая его и жмурясь от удовольствия, приняв очередную дрожь, перетекшую в него из Дженса, когда глоток сдавливает головку глубоко в горле. Теперь он двигается вдоль ствола, выпуская и снова вбирая. Влажно, сладко, терпко, Миша чувствует, как близок Дженсен, и намеренно держит его на самом краю, то сталкивая, то затягивая обратно. Дженсен скулит, дёргая бедрами, пытаясь взять свое, но Миша не позволяет. Движения сильные, ритмичные, и Мише нравится видеть и слышать, как Дженс теряется, когда он внезапно меняет тактику, обнимая губами ствол сбоку, слегка прикусывая, или оттягивает яички, в самый последний момент глуша уже было накативший оргазм. Миша жмурится понимая, что его самого уже тоже бьёт мелкая дрожь, и собственному члену больно в тесном пространстве джинсов. Но вид Дженсена, сходящего с ума от удовольствия, то, как он с головой окунается в нирвану, заставляет Мишу трепетать от счастья. Он снова глотает Дженсена почти до основания, мягко обхватывая пальцами ствол у своих губ. Сглатывает, втягивает, снова прижимая член снизу, чуть отстраняется и опять забирает глубоко. Дженсен готов поверить, что умрет, так и не кончив, но мысль не успевает оформиться, как его внезапно погребает неконтролируемая лавина. Он кончает, вздрагивая от каждого толчка спермы, от каждого глотка Миши вокруг головки, и глухой вой все же рвется из глотки. Он оседает, сползая по стене, заваливаясь в крепкие сильные руки, обхватывающие его за плечи; чувствует дрожащие губы у себя в волосах и тихий, жутко хриплый довольный смех. Не может удержаться и фыркает в ответ: — Изверг. Дрожь отказывается покидать тело, и Дженсен растекается в Мишиных руках, невероятно довольный внезапным подарком, а из ослабевших пальцев, наконец, выскальзывает треклятая бутылка.