Охотник

       — Сём, кажется мы оторвались…        Устало сказала Маша, стараясь отдышаться. Бежали мы от самой остановки, так что пионерка была права — все зомби остались позади… Можно было немного отдышаться.        Я устало плюхнулся возле дерева и опустил голову. Не люблю бег, так ещё и нож за поясом натирал и царапался…        — Чёрт… Это уже слишком…        Достал этот марафон бега и пряток. Сколько уже маринуюсь в этом цирке, а способов избежать этого так и не нашёл. Достало…        Отдышавшись я достал из брюк пачку сигарет и коробок спичек. Если и есть что-то хорошее в моём положении, так это бесконечный запас сигарет. Никогда не курил, но здесь это помогает хоть немного отвлечься от монотонного повторения одних и тех же действий…        — Сём, как думаешь, что вообще происходит?        — Даже представить боюсь…        После пары затяжек раздаётся тихий хруст где-то за спиной. Единственный зритель наконец занял своё место, можно начинать спектакль…        Тяжело вздохнув, я выкинул окурок в сторону и поднялся на ноги. Мику уже успела напрячься из-за хруста ветки и меня она даже не заметила. Тихо захожу ей за спину и вынимаю нож. Одно движение и девушка начинает падать, тихо вскрикивая.        — Ты…        Я вытаскиваю нож и кидаю его на землю, подхватывая Машу на руки. Девушка смотрит на меня с осуждением и презрением. Стараюсь не смотреть ей в глаза — мне тяжело, даже зная, что она не настоящая…        — Прости, так надо.        — Сволочь ты… Сема…        Её голова медленно опускается вниз и теперь безвольно свисает с моих рук. Маша мертва, а я всё равно держу её, не решаясь опустить на землю. И плевать что она пачкает одежду кровью — в следующем цикле новую возьму.        — Знаешь, а это получилось весьма… занятно.        Прозвучал спокойный женский голос. Отрываю взгляд от мёртвого тела и вижу Лену, стоящую прямо рядом со мной. Её глаза были чёрными как смоль, на поясе висели самодельные ножны для тесака, а на лице была полу-безумная ухмылка. Она наклонила голову вбок и невинно сложила руки перед собой. Не приглядываясь можно было и не понять, что девушка маньяк со стажем…        — Эта эмоция разочарования и бессильной злобы действительно была чем-то новым. Она доверяла тебе, а ты безжалостно воткнул нож ей в спину. Какая драма…        — А можешь варежку заткнуть? И без тебя тошно…        Буркнул я, гладя Машу по волосам. Как же низко я пал, чёрт подери…        Лена недовольно вздохнула, нахмурив брови. Однако чернота пропала из её глаз пропала, а улыбка сошла на нет. Похоже я смог её зацепить…        — А кто в этом виноват, Сёмушка? Не я заставляла тебя браться за нож. Не я заставляла тебя запирать Электроника в клубе, оставляя на съедение монстрам? Или может я Алису в озере утопила? Кто всё это сделал, Сёма? Не подскажешь мне?        Я не решился посмотреть ей в глаза. Не хотелось видеть в них осуждение — сам знаю что поступил как полнейший мудак… Да и вообще… Какое право она имеет судить меня?        — А-а-а… Кажется я поняла.        Девушка рассмеялась, после чего снисходительно улыбнулась. Глаза снова стали чёрными. Уже давно понял, что это как-то связано с её настроением, но всё ещё не могу понять, что оно точно означает…        — Ты винишь во всём лагерь… Дай угадаю, сейчас ты думаешь, что иного пути у тебя просто не было. Да и вообще, если бы тебе дали уехать в первую смену — ничего бы не произошло… Угадала?        — А оно не так?        Спрашиваю я, снова опуская взгляд на мёртвую подругу. Слышу разочарованный вздох и затем получаю удар в лицо. Не понимая происходящего я падаю на спину и отползаю назад, боясь тут же получить удар мачете. Лена хрустнула шеей и снова выглядела максимально серьёзной.        — Ты идиот, Сёма, если действительно так считаешь. Сколько ты уже здесь? Ни разу не думал над тем, почему такие как мы оказываемся пленниками лагеря? Почему только мы сюда и попадаем?        — Нет…        Она тихо усмехнулась и пристально вгляделась в свою ладонь, над чем-то думая.        — Врёшь… Все думают над этим, но вот правильный ответ никто знать не хочет. Занятный парадокс, не находишь?        — К чему ты ведёшь?        — А к тому, Сёма, что ответ кроется в нашей природе. Лагерь лишь удовлетворяет наши потаённые желания. Здесь нельзя остаться белым и пушистым — такие сюда не попадают.        — А я ничего этого не хотел. Не хотел убивать. Я вообще домой хотел! До сих пор хочу, чёрт возьми!        Выкрикнул я, вскакивая с земли и направляя нож на Лену. Её это даже не напрягло, если и вовсе не рассмешило…        — Правда? Так чего с Химерой не уехал?        — Отку…        Я растерянно опустил нож. В голове не укладывалось как она вообще могла узнать про Юлю…        Это было ошибкой. Она резко сократила дистанцию и сильным ударом выбила нож. После этого она одной подножкой сбила меня с ног и мне в шею упёрся кончик её ножа. Неужели всё снова закончится именно так…        — Сама шла по тому же пути и оказалось в той же точке. Здесь у всех схожие истории, Сёма, так что не удивляйся.        — Даже если так, я не такой же как ты…        — Ага, конечно… А убил ты их всех из “добрых побуждений”, чтобы “не мучались”, так?        Она усмехнулась и продолжала пилить меня своими чёрными глазами. Под их взором хотел спрятаться в самый дальний уголок. И ведь это было не страшно — есть вещи и похуже — просто видела она меня насквозь...        — Можешь не отвечать, и так знаю что врёшь.        Она убрала нож и слезла с меня, отходя в сторону и тоскливо смотря в темноту странного леса Совёнка.        Я тяжело вздохнул, прокручивая в голове её слова и свои действия. Никто меня не вёл, никто не заставлял — всё это время Лена оставалась безмолвным наблюдателем — я сам их всех убил. Получается… она права?        — Даже если так, зачем ты мне это рассказываешь?        Лена перестала улыбаться и грустно вздохнула. Ещё ни разу не видел как она о чём-то грустит.        — Потому что вижу в тебе родную душу. Да и скучно мне тут одной…        Она задумчиво посмотрела в сторону лагеря. Слышалось нарастающее стрекотание кузнечиков — Ульяны близко…        — Скоро они будут здесь, поэтому спрошу прямо. Составишь мне компанию в этой вечности или продолжишь строить из себя героя?        Она протянула мне руку, предлагая встать. Гул всё нарастал, а в глазах Лены тлели огоньки надежды. Неужели она говорит это серьёзно? Даже монстр может устать от одиночества? Не хочу это проверять.        Я даю ей свою руку и встаю на ноги, оставляя труп на земле. Лена доброжелательно улыбается и вытаскивает из кустов монтировку.        — Рада что ты сделал правильный выбор. Держи, против Ульян она будет лучше чем нож.        — Знаю.        Старый добрый инструмент, для которого нет нерешаемых задач. Орудовал я ей не впервые, так что даже приятно удивился, что Лена запарилась походом в катакомбы.        — Пошли, мясо уже заждалось.        Она вытащила мачете из ножен и неспеша пошла в сторону стрекотания, напевая что-то себе под нос. Я положил монтировку на плечо и закурил, после чего также пошёл следом…