Твоё молчание

*** За неделю до…

       Яркое солнце светило в небе, даря свои охладевшие ко всему лучи городу. Люди, как и всегда, спешили куда-то по своим делам, начиная кутаться в свои куртки и шарфы, дабы спастись от пронзающего насквозь северного ветра, и не обращая внимания на то, что их окружает. А зря, ведь, кто знает, может быть сегодняшний день станет их последним? А может сегодня чудо снизойдёт с небес и этот день станет самым счастливым в их жизни? Всё может быть и ничего нельзя отрицать. Жизнь, порой, бывает непредсказуема, как и наша судьба.       Невысокий скелет, с повязкой на одной глазнице и с шарфом на шее ярко-алого цвета шёл по улице, упершись взглядом в свой телефон и увлеченно что-то печатая там. На его устах играла улыбка, а сам он по виду был счастлив. Со стороны можно было подумать, что у этого монстра всё было отлично в жизни. Хотя, по сути, так оно было: любящий муж и прекрасные детки, больше ему ничего не нужно было. Пускай и были какие-то неприятные моменты, но это такие мелочи, на которые не стоит обращать должного внимания. Так он думал, по крайней мере. А может были мелочи, на которые стоило бы обратить внимание?       Совсем скоро телефон был выключен и отправлен в карман белой кожаной куртки, после чего скелет вдохнул побольше воздуха под грудную клетку. Гено, а в этом не было сомнений, шёл с магазина, спеша поскорее попасть домой, ведь его там ждали дети. И старший Афтер без сомнений мог сказать — самые лучшие. Скелет с повязкой гордился ими и их достижениями в разных областях: будь то учеба или же их хобби. Даже маленькая победа может дать очень много и гораздо больше, чем огромный джекпот, и поэтому Гено всегда поощрял это словами и какой-нибудь сладостью, если такова найдётся в быстром доступе.        От подобных мыслей улыбка на лице становилась шире, а ноги несли скелета с повязкой к дому быстрее, несмотря на тяжесть пакета, что он нес в одной руке. Стоило ему представить эти полные счастья лица, которые с удовольствием поедают свои любимые вкусняшки, как лицо старшего готово было треснуть от улыбки, а душа на миг замирала от такой картины, не всегда в силах выдержать этих милых мордашек. Гот всегда ел аккуратно, стараясь не запачкать рот, но как бы он не старался то тут, то там оставались крошка — две. Рейвена вообще это не волновало и он заглатывал сладости быстро, чтобы в результате съесть побольше, иногда даже пренебрегая простыми правилами этикета и морали, отбирая у брата и сестры. Он свято верил, что если есть быстро в несуществующий желудок уместиться больше. Даже несмотря на то, что мог получить нагоняй от фарфорового скелета — как за первое, так и за второе. Шино же была маленькой неряшкой из-за возраста: у неё часто на устах оставались остатки еды и, порой, даже на ручках и в радиусе метра. В таких ситуациях Гено всегда вытирал её «молочные» щёчки, ласково причитая: «поросёночек ты, Шинохана».       Из мыслей скелет вынырнул в тот момент, когда на глаза попалась знакомая, немного потрёпанная временем — и отсутствием ремонта — многоэтажка. Старший Афтер поспешил зайти в знакомый подъезд и отправиться на лифте к себе домой. Пока железная кабина везла его на верхний этаж, он размышлял о том, как и где провести день рождение Шино. Совсем скоро ей будет два годика. Гено ощущал это как нечто странное, непривычное: ведь совсем недавно ей не было и года. Она с трудом сидела на своём стульчике, большую часть времени любя проводить на ручках родителей. Хотя мало что поменялось с того времени. А что сейчас? Она уже ловко и быстро ползает, вот-вот встанет на свои крошечные ножки и пойдет. Совсем скоро она вырастет также быстро, как и Гот с Рейвеном…       Иногда, скелет завидовал детям людей и других видов монстров, совсем капельку, потому что скелеты учатся пользоваться руками и ногами гораздо дольше, что аж только к двум те неуверенно делали свои первые самостоятельные шаги, в то время как другие дети уже сносили и переворачивали всё вверх дном. Просто нету мышц, вся тонкость, хоть и создаёт такую пропасть между детьми двух видов монстров. Хотя и был в этом свой шарм. «Хоть в одном аспекте они остаются маленькими детьми подольше» — пронеслась в черепе скелета в алом шарфе одинокая мысль.       Очередной раз поток мыслей прервали открывшиеся двери лифта. Гено встрепенулся, вылетая из кабины и начиная двигаться к квартире, попутно выуживая из заднего кармана брюк ключи. Слишком он задумчив в последнее время, стоит с этим завязывать — плохо закончиться. Ключ с противным скрежетом заковырялся в замке, поворачивая механизмы двери и, тем самым, открывая ту. Железная дверь отворилась мягко и без лишних звуков, пропуская в квартиру хозяина.       — Я вернулся! — Оповестил о своём возвращении Гено, с тихим хлопков закрывая дверь и начиная снимать обувь. А где-то из глубины квартиры послышался топот детских ножек по полу.        Совсем скоро из-за угла вырулили три заинтересованные и радостные мордашки. Гот, Рейвен и Шино, которая поудобнее устроилась на руках первого ребёнка, сверкали своими маленькими, но яркими и полными жизни зрачками в глазницах и спешили к родителю.       — Ура! С возвращением! — Выкрикнул Рей, накидываясь на Гено с объятиями и чуть не сшибая с ног. Маленькие ручки оплели талию старшего, а тот лишь снисходительно улыбнулся, поглаживая по голове непоседу.        — С возвращением. — Тихо присоединился к приветствию Гот, неловко переминаясь с ноги на ногу, определенно тоже желая присоединиться к объятиями. Шино только радостно хлопала в ладоши, заливаясь звонким смехом.        Усмехнувшись, Гено отставил пакет в сторону, опускаясь ниже на корточки. Одной рукой он обнял до сих пор прижимающегося Рейвена, а второй поманил к себе остальных двоих детей. Гот встрепенулся, без сомнений и заминок принимая предложение и подбегая к родителю. Теперь старшего Афтера обнимало сразу шесть ручек, оплетая, словно обезьянки, а его сильные руки, подобно крыльям, накрывали их от внешнего мира. Теплые, родные объятия были, пожалуй, самым лучшим лекарством от всех болезней.        — Я тоже рад, что вернулся домой. — Согласился Гено, чмокнув сыновей в лбы, а Шино, что попыталась увернуться от поцелуя, в носовую полость, отчего она чихнула, словно котенок. По квартире разлился звонкий смех.        — Ну-с, кто хочет молока с шоколадным печеньем? — Спросил, улыбнувшись, скелет с повязкой, поднимаясь на ноги. На всю квартиру раздалось громогласное «я!» вперемешку со смехом всех ребят. Как с такими детками можно быть несчастным? Вот и Гено не понимал и поэтому считал себя самым счастливым монстром в их городе. Ему хотелось, чтобы его прекрасные чада росли помедленнее и эти моменты длились дольше. Но…

«Мечты. Они прекрасны и воздушны. Дарят нам крылья, чтобы мы смогли взлететь под самое небо…»

      Ночь накрыла большой мегаполис, погружая его во мрак, подобно мягкой и воздушной ткани. Ветер стал сильнее в это время суток, пробирая до самых костей. Фонари загораются на улицах, освещая путь ночным бабочкам, наркоманам, что шастают в поисках добавки, или же бессмертным существам, которые не боятся быть убитыми в ближайшей подворотне. Где-то вдалеке играют басы из какого-то пристижного клуба или бара, где сейчас отжигают супер-чики города и богатенькие папочки, в чьих кошельках всегда лежит лишняя копейка на дорогие коктейли. Или же вариант подешевле — басы из какой-то разбитой девятки или волги, которую поставил никому неизвестный гопарь в твоём дворе, устроив собственную тусу, на которую «без приглашения» не пускают. Вообщем, весело. Большинство жителей города, не считая тусовщиков и тех, у кого ночная смена, уже погрузились в сладкий мир Морфея, созерцая десятый сон. Но не всем это было суждено.       Странный хлопок заставил Гено подскочить в кресле, в котором он случайно задремал, перечитывая том произведений Агаты Кристи, дожидаясь супруга с работы. Несколько раз моргнув и окончательно проснувшись, старший Афтер перевел взгляд на часы. За полночь. Однако, Рипер сегодня очень поздно пришел с работы. Сладко зевнув и потянувшись до приятного хруста позвонков, скелет с повязкой поднялся с насиженного места, скинув на пол плед и отложив книгу, которую он до этого читал, на журнальный столик, направляясь на поиски вернувшегося с работы мужа. На кухне не было и следа его присутствия: ничего не поменялось. В коридоре Гено обнаружил его черное пальто, которое говорило о том, что он, всё-таки, вернулся. И, судя по слегка холодной ткани, около получаса назад. Но туфли — их нет. Почему не разулся? Скелет нахмурился. Тогда что это был а шум? В душе зародилось странное беспокойство, а старший Афтер рефлекторно сглотнул, переводя взгляд на дверь в спальню. Медленно, будто идя на расстрел, он направился именно туда. Дверь тихо скрипнула, открывая Гено вид на комнату, в которой он проводил сеансы просмотра снов в мире Морфея и, по совместительству, общие ночи с супругом. Кстати, говоря о нем. Знакомая, облаченная в черные одежды спина бегала от шкафа до сумки, что была поставлена на кровать. Только приглядевшись, Гено понял, что тот собирает вещи. Душа забилась чаще от некого испуга. Выдохнув сквозь сжатые зубы, скелет с повязкой попытался успокоиться, шепотом начиная разговор:        — Рипер? — Названный резко остановился, не поднимая черепа, замерев над сумкой. — Что ты делаешь? Тебя опять отправляют в командировку?       Гробовая тишина была угнетающей и давящей в комнате или так казалось конкретно только старшему Афтеру. Медленные движения супруга казались угрожающими и странными: он выпрямился, засовывая последние вещи в спортивную сумку и застегивая молнию, чей лязг звучал слишком громко для этой комнаты. Не меняя скорости, он повернулся к Гено с таким холодным выражением лица, что у первого по спине пробежали мурашки и тот даже немного отступил назад от неожиданности. Родные пустые глазницы, в которых раньше он утопал, теперь выглядели жутко, опустошённо, навевая страх сильнее, чем от всей этой ситуации вокруг в принципе.       — Я ухожу. — Прорезал равнодушный голос Рипера воздух в комнате, похлеще раскалённого ножа. Гено мелко вздрогнул, переваривая сказанные слова.       — На работу? Но уже поз…       — Вообще. Навсегда. — Перебил супруга скелет в темных одеяниях, закидывая сумку на плечо и начиная большими шагами двигаться по направлению выхода из спальни, где, собственно, и стоял Афтер.       — Что… — судорожно выдохнул Гено, делая шаг назад и вдыхая побольше воздуха под грудную клетку. — Но… почему? А как же дети?       — Меня это не волнует. Прочь с дороги. — Рипер приблизился вплотную к скелету с повязкой, отталкивая от прохода его, отчего тот вскрикнул, резко соприкоснувшись со стеной.       Равновесие покачнулось и Гено медленно сполз по стене на пол, чей холод прошелся по костям вместе с тупой болью в позвоночнике и рёбрах. На глазнице навернулись алые хрусталики слез, готовые соскользнуть по скулам вниз. Все силы моментально покинули старшего Афтера, а каркас костей стал ватным. В горле встал ком горечи и обиды. Нет… Это ведь сон, да? Всё не может быть правдой. Рипер на растерянный вид своего бывшего супруга ответил лишь холодным взглядом и фразой:       — Через неделю я приду за остальными вещами. И не беспокойся. Я уже подал документы на развод, но всё имущество, что мы обрели вместе, я оставляю тебе. Также, я буду платить алименты, если тебя это так волнует.       С хлопком двери треснуло сознание Гено, а вместе с тем и мечты на светлое будущее с счастьем: любящим супругом и милыми детьми.

«Но когда мечта рушится — судьба обрезает нам их, заставляя обрушится камнем на землю…»

      Пустой, полный слёз взгляд поднялся к потолку, будто пытаясь рассмотреть там что-то или кого-то. Нервная и кривая улыбка заиграла на устах старшего Афтера, а из глубины его уст, словно рокот, стали вырываться судорожные смешки, в то время как по скулам стекали ручьи слёз. Когда тот поднялся, чтобы открыть окно ради грамма свежего воздуха, то его шатало из стороны в сторону, а истерические смешки всё продолжали вырываться. Он старался вести себя тихо, — всё же, дети спали в соседней комнате — но как только окно было настежь открыто, то из его глотки, прямо на улицу, вырвался истошный крик души, от которого немного, но стало легче. Гено упал на коленные чашечки перед подоконником, пытаясь не разводить сопли, не смешки всё продолжали вырываться, постепенно перерастающие в истерический смех, как и предательские слёзы течь. Смех перерос в истерику, а за ней и в ещё один крик, полный боли и отчаяния, в то время как на устах играла всё та же улыбка безумца, что долгие годы скрывалась за маской семьянина, что сдерживала психа внутри.

***

      Эррор вскочил на месте, крича не то страха, не то от неверия в ситуацию, что нарисовало его воображение. Душа бешено стучала за клеткой ребёр, громко отдаваясь в черепе импульсами, а обратная сторона грудины горела от теплоты и ударов сгустка существования. Одну руку он приложил ко рту, стараясь перекрыть всхлипы, а вторую оставил на своей бедренной кости. Всего лишь кошмар, ничего более. Всего лишь кошмар, но такой реалистичный, словно вырванный из реальной жизни. Со своей половины кровати сразу же подскочил Инк, крепко обнимая глючного скелета и успокаивая, пряча в своеобразном щите из крепких костей рук от мира кошмаров погребенной тени. У скелета с чёрным пятном на щеке сразу появилась идея, что могло спровоцировать кошмар — хоть он сам и не знал сюжета — с подобной реакцией: — Милый, чш, всё хорошо… — Ласково шептал тот, поглаживая по спине. — Это просто сон навеянный той встречей с полицейским и Рипером, ведь так? Что там произошло, Эррор? Ты же так и не рассказал мне ничего вечером…       Но в ответ были слышны только всхлипы и тихий отказ в рассказе истории прошлого дня. Тихо вздохнув, белокостный скелет опрокинул обоих на кровать, крепче прижимая мужа, и решил, что видеть сны в обьятиях Эррору будет спокойнее.

***

Через несколько дней…

      Словосочетание «генеральная уборка» всегда вызывает своим упоминанием много не очень красивых слов, потому что все заниматься ею не любят, но, тем не менее, всё равно делают. Через боль, через страдания, через последующих отвал конечностей или, даже, психологическую травму, но делают. Но даже так, она может помочь отвлечься и подумать о чем-то своём. Этим и был занят сейчас Гено.       Вытирая пылинку за пылинкой он переваривал произошедшее несколько дней назад. Отсутствующий взгляд смотрел в никуда, а руки, заученными движениями проводили мокрой тряпкой по полкам. Мысли были далеко не о той уборке, которой он занимался, а где-то намного дальше и глубже. Старший Афтер от слова совсем не понимал, что он сделал не так, чтобы с ним его единственный и глубоко любимый супруг так поступил. Гено же всё делал правильно, да? Никогда не перечил, всё делал для него и выполнял любую прихоть. Неужели он ему надоел? Но как такое произошло? Точнее, когда? Всё же было хорошо до того вечера. Может, Недобитыш упустил что-то из своего виду? Или просто не хотел замечать? Это было так жестоко, обидно и несправедливо, что даже…больно. Скелетик не понимал, что ему теперь делать и как жить. И дело было даже не в финансовом плане и как ему растить четырёх детей только на своём горбу. Скорее, в психологическом. Рипер, как и его любимые солнышки-дети, были для старшего Афтера всем миром, который стоило бы оберегать. Но теперь…внутри что-то сломалось и всё, абсолютно всё потеряло значение. Даже…       — Папочка?       Удар и в черепе раздался звон разбитого стекла, точно как и в тот вечер, в нем что-то сломалось наравне с этим звуком. Медленно повернувшись, Гено словно отошел от транса, оборачиваясь на звук. Гот стоял рядом с обеспокоенным и испуганным выражением лица смотрел куда-то мимо своего родителя. С недоумением старший Афтер посмотрел в ту сторону, находя на полу разбившуюся фигурку двух лебедей, создающих своими шеями форму сердца, что теперь лежали порознь. Когда-то это на День святого Валентина Недобитышу Рипер подарил это…       — Ох, какой я неуклюжий… — Прохрипел Гено, переводя взгляд на своего сына. — В чем дело, Готи?       Пустой и отстраненный взгляд родителя пугал старшего из детей семьи Афтер-Диазов. Их папа уже очень долгое время ходит с таким выражением лица бездушности, пугая тем самым всех жильцов дома. А отца они вообще не видели. Только Гот успел увидеть краем глаза, как он уходит со своим чемоданом, захлопывая при этом дверь. Он был далеко не глупым и подозревал, что именно произошло и почему их любимый родитель такой потерянный. Но упорно молчал и боялся хоть что-то предпринять. Он просто не знал, что делать в такой ситуации, поэтому мог лишь помогать чем может: находится побольше с Гено, убираться и готовить вместе с ним, заботиться о младших, давая больше времени на отдых родителю. Но правильно ли он поступает? Он не знал.       — Ты уже на протяжении пятнадцати минут вытираешь одну и ту же полку, папа… — Переминаясь с ноги на ногу.       — Правда? — Удивленно переспросил Гено, получая в ответ кивок. — А я и потерял счет времени…       Пустым взглядом Афтер посмотрел на полку, которая уже давно блестела от воды и чистоты. Как же он выглядел со стороны, раз Гот его напугался? Взгляд пробежался снова по полке, переходя на разбитую фигурку на полу. Два лебедя — один черный, другой белый, теперь лежали отдельно друг от друга. Второй разлетелся на мелкие осколки, в то время как первый остался целым. У Недобитыша в голове всплыли странные ассоциации: черный — это Рипер, а белый… В голове что-то с треском окончательно сломалось, а тот замер, суженным зрачком смотря на фарфоровые фигурки. Гот напугался такой смены настроения родителя, быстро подбегая к осколкам и начиная их собирать.       — Папа, не переживай! Я всё уберу! — Затараторил тот, пытаясь аккуратно взять белые осколки в свою маленькую ладошку. Но его остановили, схватив за запястье.       — Не нужно…порежешься… — Безжизненным голосом говорил Гено, смотря мимо сына. Гота это сильно напугало, хоть и не выдал этого на своём лице, и он замер, ожидая дальнейших слов. — Я сам уберу, а вам…стоит принять ванну… — Погодя сказал старший Афтер, отпуская сына и уходя в направлении ванной комнаты. Гота сильно пугало такое поведения родителя, но он старался игнорировать это…

***

«А из-за боли потери последней надежды сойти с ума…»

      Задыхаясь, ребенок бултыхался в воде, разбрызгивая её уже по всему кафелю, который итак был мокрым и скользким. Он усиленно пытался вырваться из сильной и крепкой хватки родителя, чтобы вдохнуть спасительного воздуха, которого уже оставалось очень и очень мало. Вода проникала в череп, сквозь не снятую одежду, окутывая слабо бьющийся сгусток энергии за грудной клеткой и ломая его. Хрупкая, молодая душа не выдерживала такой сильной нагрузки на свой растущий организм. Секунда, две, три, четыре… На пятой секунде барахтанья становятся слабее и тело успокаивается, продолжая биться в предсмертных конвульсиях. Мутным взглядом утопленник посмотрел на родителя, будто пытаясь найти в холодном зрачке ответы на свои вопросы… Но на лице убийцы нет ничего, кроме кривой улыбки, что пытается быть успокоением для дитя. Вместо этого она становится его вездесущим кошмаром, обманом, что останется с ним в гробовой тишине. Последний раз дернувшись в попытке спастись тело обмякло тряпичной куклой, выпустив последние пузырьки кислорода. Юная душа треснула, обратившись прахом…       Спустя пару минут после того, как средний из детей уснул вечный сном вслед за старшим, Гено аккуратно извлек из воды тело, подхватывая на руки и успокаивающе начиная поглаживать по затылку. Рейвену уже было все равно на это — он повис бездыханной куклой в руках родителя, без возможности вновь проснуться. С родительской нежностью одев своё чадо в его любимую пижаму, Недобитыш понес его в детскую комнату, укладывая там в кровать и накрывая пуховым одеялом. На лбу остался мягкий поцелуй на ночь.       Выпрямившись, старший Афтер бросил взгляд в сторону кровати последнего ребенка, который не принял ванну. Шино не было там, где её ранее попросил быть Развалинка, но он отчетливо слышал неуклюжий топот детских ножек в коридоре. Не убирая с лица кривой улыбки, не торопящимся шагами Гено вышел в коридор, оглядываясь. Тихие всхлипы доносились из гостинной. Вектор направление был проложен туда. Квартира уже давно погрузилась в полумрак, но даже это не мешало Недобитышу без заминок передвигаться по квартире — он знал её наизусть. Так же знал единственное место, где могла спрятаться Шино. Большой розовый бант, с которым девочка не расставалась последние дни, сразу бросился в глаза родителю, стоило ему ступить за порог комнаты. Девочка нашлась в самом дальнем углу, сжавшись в комочек и громко шмыгающая от подступающих слез страха. В руках она крепко держала своего любимого мишку, словно тот хоть как-то мог её защитить от обезумевшего папы.       — Шино, детка, ты чего? — Раздался беспокойный голос родителя, но из-за прошлых звуков из ванны, он показался зловещим. Девочка чувствовала обман и предательство в этих словах, что буквально пропитали их.       Пискнув, Шинохана вжалась в угол, желая провалиться сквозь стену в квартиру соседей, лишь бы избежать своей очереди. Она не видела, что именно происходило в ванной, но ей определенно это не нравилось. Поэтому она лишь в очередной раз громко шмыгнула, сдерживая поток слез.       Гено наблюдал за детской истерикой и испугом на протяжении нескольких минут, пока не начал медленно приближаться к своему дитя. Девочка-скелетик рефлекторно шарахнулась в противоположную сторону, вжимаясь в стену, стоило ей только уловить движения в свою сторону.       — Шино… Радость моя…посмотри на меня. — Опустившись на корточки перед дочкой попросил Гено, положив на свои колени руки.       Заплаканные глазницы поднялись на Развалинку, крепче сжимая маленькими ручками плюшевого мишку. Что-то мельком ёкнуло в подсознание старшего Афтера, а тело пробрала дрожь от этого затравленного, полного отчаяния и безысходности взгляда. Здравый рассудок подсказал — то, что делает Недобитыш неправильно, но тот быстро утонул в том болоте, в котором погряз разум его хозяина.       — Ты чего, солнышко? Мы же просто пойдем и примем ванну, как всегда с тобой делали и пойдем спать. Чего ты испугалась? — Ласково звучал знакомый и внушающий доверие голос. — Пойдем, быстренько помоемся и я прочитаю вам сказку на ночь? Тем более, что через несколько дней твой день рождения. А чтобы он прошёл хорошо, надо искупаться, верно?       Мокрая ладонь была протянута Шино, а в той проснулись сомнения. Правильно ли она боится своего родителя? Это же её любимый папочка! Он никогда не обижал её, любил, давал вкусняшки! Заботился о ней. Появился стыд. Но страх никуда не отступал, напоминая ей что что-то тут не так. Инстинкты самосохранения били тревогу, пока любовь к одному из родителей тоже отступать не собиралась. Протянутая рука, зазывающая пойти в ванную, которая казалось самым страшным местом на планете, подталкивала к выбору. Но Гено не наседал, покорно ждал решения, которое не пришлось долго ждать.       — Точно? — Шмыгнула самая младшая из детей, поднимая свой взгляд на лицо Развалинки, будто ища там правду.       — Конечно. Когда я хоть раз тебя обманывал, солнце? Иди ко мне. — К малышке протянулись обе руки, так соблазнительно зазывая в теплые о родные объятия.       Очередной раз шмыгнув, Шино кинулась в объятия к папе, тут же утыкаясь ему в плечо и стыдясь своих плохих мыслей насчет того. Гено же мягко погладил свою дочку по черепку, оставляя мягкий поцелуй на затылке и подхватывая её на руку. Следующий курс — ванная.              — А ты почитаешь, что было дальше в путешествии Элли?— Полюбопыствовала малышка, вытирая слёзки кулачком и расслабляясь в уютных объятиях. — Мне интересно, когда они смогут дойти до изумрудного города, то их желания выполнят?              — С радостью, золотце. Но сначала мы приведём тебя в порядок. А-то личико завтра опухнет от слезок. — Уверял Гено свою маленькую дочурку, закрывая дверь ванной комнаты за ними…

***

      Поцелуй на лобной кости маленького черепка был оставлен. Дверь детской тихо скрипнула и с тихим хлопком, практически бесшумно, оказалась закрыта. Эррор нервно перебирал накинутый на плечах плед, переминаясь с ноги на ногу. На душе скребли кошки, словно что-то было не так. Тревожное чувство после кошмаров никак не хотело его покидать, убивая множество итак немногочисленных нервных клеток среднего из семьи Афтер.       Время уже было позднее, стоило возвращаться обратно к мужу, дабы не разбудить никого из семьи. ПаперДжем был в порядке, поэтому волноваться не стоило. Но Эррора до сих пор бросало в дрожь, стоило ему закрыть свои глазницы: перед глазами возникал образ тонущего Рейвена, который хвастался за свою жизнь до последнего в руках Гено. Шино, чьи зрачки были полны страха, но любовь к родителю побеждала. Или Гота, чья шея была сначала свёрнута, а потом жизнь добили водной казнью. Было страшно…              Тяжело вздохнув, чернокостный скелет всё-таки поплелся обратно в спальню, дабы, хотя бы, попытаться снова погрузиться в царство Морфея без плохих снов, что приходили только тот прикроет глазницы и потушит зрачки. Половицы паркета тихо скрипели, разлетаясь вибрацией от стен в тёмной квартире. За окном гоняли «ночные бабочки» на своих автомобилях, или авто своих клиентов, показывая насколько они крутые. Заодно и насколько у них большой кошелёк, дабы оплатить штраф на утро за превышение скорости.       Тихо ступив на порог общей с его мужем спальни, Эррор обнаружил, что Инк не спал: сидел в кровати и сонно потирал свои глазницы, оглядываясь по сторонам. Взгляд тусклых гетерохромных огоньков наткнулся на неуверенную фигурку среднего из Афтеров, удивлённо поднимая надбровные дуги.       — Оши? Ты почему не спишь? — Озадачился Роллер, хлопая глазницами.       Сглотнув, Эррор выразительно отвёл свой взгляд в сторону, как бы намекая, что не хочет в данный момент разговаривать об этом. Вообще. Художник и так знал ответ на данный вопрос. Белокостный скелет вздохнул, а после задал больше риторический, нежели обычный, вопрос:       — Ох…опять кошмары? — В ответ ему только слабо кивнули.       Испустив тяжёлый вздох во второй раз, Инк мягко улыбнулся, без промедления откидывая от себя одеяло и призывно похлопывая по шелковистым простыням рядом с собой.       — Иди ко мне. — Ласково говорил Роллер, ожидая своего супруга.       Попереминаясь с ноги на ногу пару минут, Эррор подходит к кровати, скидывая со своих плеч тёплый плед, оставляя его где-то на полу в тьме ночи, и забираясь на ту. Его тут же накрыли пушистым и объёмным одеялом, заключая в уютные и горячо любимые объятия возлюбленного. Полный любви поцелуй коснулся его переносицы, а над головой раздался ласковый шепот:       — Не бойся. Я защищу тебя и всю нашу семью от всех кошмаров. — руки мужа чуть крепче сжали его, а левая рука опустилась немного ниже, начиная растирать поясницу, которую в последнее время тянуло.       Покрывшись мягким голубым румянцем, средний Афтер зарылся переносицей в ткань футболки Инка, вдыхая запах их кондиционера для стирки. Так хорошо. Так…спокойно. Эррор доверяет своей чернильнице безоговорочно, поддаваясь соблазну и полностью утопая в теплоте чужих рук и в размеренном дыхание рядом с собой. Страхи отступают на задний план и он засыпает крепким сном уже без кошмаров.