Об алкоголе и его последствиях

Хината позднее всех присутствующих осознал то, как далеко зашла, казалось бы, «невинная» вечеринка. Их выигрыш был основной причиной для праздника, ну и ещё неугомонный Атсуму, который просто любил лишний раз загулять по крупному. Сама вечеринка проходила в квартире их капитана, но и тот так сильно перебрал, что не смог и два слова воедино собрать, чтобы наконец разогнать пьяную толпу волейболистов. Бокуто и Хината бесились возле телевизора, лишь иногда вспоминая про микрофоны в руках и криво подпевая строкам на экране. Атсуму и Киёми неустанно о чем-то спорили, все никак не приходя к какому-то общему мнению. Томас, не долго думая, ушел к себе домой, уже не заставая своих товарищей по команде трезвыми и способными различать пространство вокруг. Для многих два часа пролетели, как на дрожжах. Несмотря на постоянные споры и громкие мелодии, доносившиеся из огромных колонок, вечеринка была довольно приличной до некоторых событий, произошедших после. Ребята быстро заметили отсутствие капитана и немного насторожились, но вскоре успокоились, когда нашли его лежащего в ванне. Видимо, всему веселью рано или поздно приходит свой конец, даже такому человеку с железной выдержкой, как Мэйану. Парни облегчённо выдохнули и решили притащить некоторые одеяла из спальни, чтобы обеспечить максимальный комфорт капитану. Хината немного хмуро посмотрел на его спящее лицо, а затем отправился обратно в зал, где, собственно, все и проходило.  — Давайте закругляться, — предложил Киёми, на что получил неодобрительный взгляд Атсуму, который меньше всех хотел заканчивать вечеринку. Он надулся, зарываясь в свое теплое худи. Типичное поведение друга никак не исказило предложение об окончании, но ещё одна проблема под названием Бокуто все ещё горела желанием продолжать бессмысленные посиделки. На этот раз со своим отказом выступил Хината, который не был так трезв, как хотелось бы, но точно оценивал ситуацию.  — Не думаю, что будет лучшем решением продолжать шуметь, — он резко замолчал, откашливаясь. — Все таки, сейчас уже два часа ночи — мне кажется, что не стоило так задерживаться здесь. И к тому же, нас всех завтра ждёт неотложная тренировка. Будто в отрицание сказанным Хинатой словам завибрировал чей-то телефон.  — Это Акааши, — тихо проговорил Котаро, прежде чем принять звонок. — Да? Ой, милый, я и правда задержался. Прости, прости, прости, с меня ужин и.ладно, уже собираюсь, — парень с завидным огорчением, которое отразилось на куче мимических мышц лица, кликнул на экран телефона, прекращая звонок. Похоже, главная звезда этого вечера скоро скроется за дверьми квартиры и теперь продолжать веселье точно было бессмысленно. Когда входная дверь со скрипом захлопнулась, оставшиеся три выдохнули не то чтобы с облегчением, потому что квартира была перевёрнута вверх дном. Ее словно ограбили, а следом в нее ворвались террористы и так же все тут разгромили. Работы непочатый край, но ведь впереди ещё вся ночь верно? Вообще, именно у этих трёх не было причин возвращаться домой пораньше: никто их там не ждал, поэтому они с «удовольствием» принялись убирать то, что теперь сложно было назвать комнатой. Хината взялся за веник, так как пылесос принес бы много неудобств, как капитану, который отлеживался в ванной, так и соседям, не разделявшие этот всеобщий восторг. Да и время не совсем благоприятствовала уборке. Видимо, алкоголь ещё не настолько помутнел рассудок, чтобы голова перестала понимать такие очевидные истины. Сакуса убирал пластиковые стаканчики, разбросанные по всему полу. Теперь игра, в которую с таким азартом они играли, не казалось такой веселой. Атсуму взялся протирать экран телевизора и убирать столик, занявший половину всего пространства.  — Черт, я в туалет хочу, — Хината со смущением на щеках немного пригнулся, хватаясь за пах. Атсуму, чуть шатаясь, облокотился тому на плечо.  — Хех, знаешь, ванна занята — придется делать это в пластиковый стаканчик, — Мия рассмеялся, задевая собой чувствительный живот рыжего и его достоинство, как человеческое, так и то, что находилось ниже.  — Ч-чего? — испуганно начал Шое, когда Киёми протянул стаканчик с таким серьезным видом, будто это обычное дело для них обоих. — Ну, тогда, вы хоть отвернитесь, что ли, для приличия. Атсуму поднял кверху ладони, словно в знак капитуляции. Сакуса лишь пожал плечами, так же отворачиваясь к стенке. Они могли только слышать пряжку, слетающую с узких джинс, и ширинку, скользящую под сухими пальцами. Затем звук струи, наполняющей тот самый стаканчик, который с такой любезностью протянул Киёми. В знак доброй воли, так сказать. Оба поморщились, а затем с чистыми намерениями обернулись назад, но не совсем вовремя. Хината, полностью обескураженный сложившейся ситуацией, быстро схватился за член, пытаясь скрыть от чужих глаз. Стыд плавно перетекал во что-то иное. Хината резко почувствовал сильный прилив жара внизу. Словно алкоголь решил использовать это в своих грязных целях и немного повеселиться. Но весело ли было этим троим?  — Охуеть, — первый подал голос Атсуму, который с открытым ртом рассматривал спущенные штаны на щиколотках и ладони, старательно прикрывающие чужой член. Мия не знал, что именно он чувствовал в этот самый момент, но точно не то, что нужно отвернуться. Так же мыслил и Сакуса. Казалось бы, самый разумный из их компании, и тот умудрился вляпаться в такое. Никто не застрахован от такого, и этим тешил себя Киёми, когда в наглую рассматривал голые бедра товарища. Он в искушении облизнулся, подходя ближе к рыжеволосому. Хината нервно сглотнул, стараясь скрыть свое негодование. Но, видимо, он слишком плохо старался. По его телу прошли мурашки, задевая позвоночник. Бабочки в животе тоже решили присоединиться к этой пытке.  — Как насчёт того, чтобы попробовать втроём? — Сакуса уже не выглядел таким угрюмым и неприступным, как всегда, он был сексуальным и жадным любовником, которому только дай повод раздеть Хинату. Шое, словно загнанный в угол зверёк, в исступлении глядел то на одного, то на другого. Но в каждом из них видел только похоть. А может и не только в их. Он тоже чувствовал какое-то странное притяжение. Будто с полной готовностью решил, что сегодня он отдастся этим двоим сполна.  — Так что, ты не против? — Атсуму приблизился достаточно близко, чтобы Хината почувствовал чужое дыхание на своей коже. Блондин усмехнулся, зарываясь носом в чужую шею, покрытую множеством веснушек и прочих пятен. Сакуса, следуя примеру друга, уткнулся в шею рыжему, ловя аромат мужского одеколона и пива.  — Ммм, как же ты сладко пахнешь, — подметил брюнет.  — Согласен, — подтвердил Мия, поворачиваясь к испуганным глазам. Его губы беспорядочно касались то шеи, то щек, наконец останавливаясь на пухлых губах, приоткрытых в дивном изумлении. Сакуса что-то ревниво буркнул, впиваясь губами в белую кожу на шее. Хината разрывался между двумя ртами, которые с таким удовольствием ласкали того с обеих сторон.  — Ах, это так прекрасно, — выкрикнул рыжий, когда вслед за Атсуму, прекращающим сладкий и томительных поцелуй, Сакуса поставил очередной засос. Оба довольно улыбнулись проделанной работе, а затем грубо повалили Шое на пол, не переставая шептать пошлости на ухо. Сначала Атсуму спустился на колени, чтобы лучше рассмотреть возбуждённый член, а затем и Киёми. Они то переглядывались друг с другом, давая странные сигналы, то просто двигались инстинктивно. Мия раздвинул бедра рыжего, не сводя глаз с эрекции, которая немного содрогалась в воздухе. И вновь эта лисья улыбка, сводящая с ума и так пьяный разум.  — Господи, не могу поверить, что это происходит, — Хината зажмурил глаза со всей силы, когда теплое дыхание коснулось головки. Он сглотнул, чувствуя, как над головой возвышается что-то. Чутье его не подвело: член Сакусы так же ждал своего череда. Хината оглядывался вокруг, до сих пор не веря в происходящее. Нет, это не было его эротической фантазией, которой он тешил себя по ночам, растирая в ладони возбуждённый член. Он просто не мог в это поверить, как ни старался. Да, все чувства были как наяву, но ведь действие алкоголя в первую очередь влияет на разум, а значит галлюцинации — обычный эффект выпивки. А может, это просто утешение, что так было необходимо Хинате в эти секунды. Атсуму провел языком по всей длине, начиная от основания и заканчивая на головке, из которой начинала сочиться белая жидкость. Он вновь с завидным интересом разглядывал чужой член, а затем полностью вобрал его в рот. Начиная двигать головой вверх и вниз, он лишь усилил шанс того, что их капитан с минуты на минуту проснется и увидит это зрелище у себя в зале. Протяжные стоны заменили комнатную тишину. Хината пытался сдерживать себя, но это было слишком трудно при такой нагрузке снизу. Поэтому, Сакуса решил помочь ему в этом.  — Кажется, что твой рот нужно занять чем-то поинтереснее, — с этими словами он опустил свой член в приоткрытый рот, который с такой радостью принял его в себя. Неожиданность совсем не подкосила Хинату, только наоборот — реабилитировало его состояние. Он, с присущей ему ребячеством, облизывал член, а затем с отвращением вынимал изо рта.  — Хах, ты такой придурок, — сквозь стиснутые зубы прошипел Сакуса, когда головка в очередной раз оказалась между тёплыми стенками ротовой полости. Атсуму продолжал двигаться, потихоньку набирая темп, пока не почувствовал у себя во рту теплую жидкость.  — Какой быстрый мальчик, — усмехнулся он, глядя на то, как его друг трахает другого друга. Не было того смущения, что могло бы возникнуть в трезвом состоянии — все происходило так, будто этому суждено было сбыться.  — Хината, не забывай, я ещё не удовлетворен, — Атсуму с трудом расположил ноги рыжего у себя на плечах, попутно стягивая с себя спортивки, которые были успешно вымазаны спермой Хинаты. Сакуса продолжал закрывать рыжему рот, а тот с великим удовольствием повиновался ему. Рука скользнула по резинке трусов, а затем вынула стоящий колом член. Мия со всей осторожностью принялся проталкивать в Хинату свой член, пока не почувствовал, как его плоть приятно обволакивает внутри. Он не спешил двигаться: секс само собой, но вот про состояние партнера Атсуму не забывал, даже тогда, когда чувства обострились, как алкоголь в животе. Хината противоречиво стонал в чужой член над головой, хватаясь за бедра Сакусы. Он срывался на крик, когда Атсуму делал очередное движение, но тут же приходил в себя, когда блондин прекращал. Постепенно Шое свыкся с ощущением заполненности внутри, стараясь догнать ритм Атсуму и ритм Киёми, которые неустанно трахали его с обеих сторон. Было трудно сдерживаться эмоционально: он плакал, стонал, раздирая свою глотку. Мия сделал коронное движение бедрами, а затем кончил в рыжего, облегчённо выдыхая. Сакусе хватило одного взгляда на измученного Хинату, чтобы так же кончить тому в рот.  — Хи-Хината, ты в порядке? — заботливо проговорил брюнет, скользя взглядом по рыжим ресницам и приоткрытому рту, по которому лениво растекалась белая жидкость.  — Д-да, то есть да, — парень усмехнулся, а затем скривился, почувствовав нестерпимую боль в горле. Похоже, что обычным «кашлем» не отмахнешься.  — Хорошо, — Атсуму упал на пол, не переставая тяжело дышать. Трое оглянулись по сторонам, вспоминая про уборку и про то, в каком состоянии они сами. Послышались тяжёлые шаги в коридоре, сопровождающиеся глухим мычанием и причитаниями. Похоже, что Мэйан решил проснуться.  — Как некстати, — проговорил Мия, натягивая на бедра спортивки и поправляя толстовку, сбившуюся в этой любовной агонии.  — Так вы ещё не ушли, — капитан показался в дверном проёме. К этому моменту все было подготовлено к тому, чтобы не вызвать лишних подозрений. Правда, зал так и остался грязным, зато все остальное в полном порядке. Совесть этих парней, например.  — Да, мы решили убраться и заснули, — начал Хината, не переставая наигранно улыбаться.  — Ясно, — подал плечами Мэйан, довольно усмехаясь. — Можете идти, все-таки завтра тренировка по расписанию, а вы даже не выспались в доволь.  — Вы правы, — Атсуму не терпелось убраться из этого дома, чтобы ни за что больше не вспоминать то, что здесь случилось пару минут назад.  — Тогда...мы пойдем?  — Да? Конечно, — парень заботливо окинул взглядом встревоженные лица, но особого значения им не придал. Он просто решил быть благодарным хотя бы за попытку помощи этих троих. Но он точно был бы в полном недоумении, если бы узнал, что именно сегодня, в его квартире, именно при таких обстоятельствах, три парня напрочь забыли о прошлой беззаботной жизни, наполненной неизведанностью. И страсть, которая волной накрыла не отрезвевшие умы, только укрепила их странные отношения.