Первокурсники Академии Жизни

ГЛАВА 4 Ночь не торопилась проходить. Дорога всё больше походила на обитаемую тропу. Лес вообще стал редким и мелким. Скорость не падала — команда в составе из двух ежей и лиса, который сейчас нёс на лету раненого. Лису не требовался перерыв — он знал, что они скоро выйдут к селению или какой-нибудь дороге, поэтому потел, скрипел зубами, но не отпускал Соника, который всего лишь вывихнул ногу. Скордж тащил на себе всё снаряжение, что мог взять. Он стал походить на оруженосца. Ночные красоты не волновали его — уже слышался гудок паровоза примерно в километрах в трёх. Команда под ментальным предводительством Скорджа выходила к железной дороге, как они считали. Деревья почти исчезли, остались только кустарники и редкие вязы. Усталость тяготила всех, кроме балласта — Соник просто пытался немного заглушить боль. Дыхание стало чаще у летящего Тейлза — ресурсы его выносливости стали подходить к концу. Но он понимал, что спасение рядом. Вот и показался дым, а за ним были видны пути, на которых стоял грузовой поезд. Огни станции вызвали восторг и эйфорию у беглецов. Неужели всё так просто? Последний рывок начался — Скордж очень быстро ускорился, работая ногами изо всех сил, Тейлз увеличил наклон корпуса и ещё больше увеличил обороты своих хвостов. Паровоз, похоже, только что прибыл. Соник увидел большой кран, который грузил целые связки брёвен в вагоны без крыши, с каркасом за место стен. Тейлз был прав, здесь должна была быть лесопилка. В другой вагон грузили уже обработанную древесину. Краны были механические, значит, ими управлял кто-то. Соник загорелся надеждой, что их примут ненадолго, а потом покажут дорогу до нужных мест — какие-нибудь центральные города, где их точно никто не найдёт. Проще всего будет затеряться во втором после столицы городе по величине. А сейчас нужно найти временное укрытие. *** Как ни странно, Бриллиант выжил и уцелел, как и предполагал Соник. Он всё ещё находился в деревне. Но за место трёх домиков с населением в 16 персон теперь это больше смахивало на укрепления с одним жилым заданием — домом Бриллианта, а вокруг него уже были не избы, а что-то похожее на склады. То, что было до этого являлось иллюзией, а Бриллиант заставлял в них верить. Это был эксперимент в свою очередь — Бриллиант любил наблюдать за реакцией на иллюзии, которые ему без труда удавалось создавать. Это похоже на компьютерную графику и зелёную ткань в кино, только Бриллиант мог добавить реалистичности — это в его силах. Бриллиант немного огорчился, что его другие курсанты получили тяжёлые ранения, но пока они в коме и спрятаны в особом месте, ему нечего беспокоиться, он может качать из них энергию, пока она не закончится. А вот почему Сильвер, Эми и Шедоу не последовали за ними, Бриллиант знает, они очень нужны ему. А пока он любезно угощает их ужином из совершенно других продуктов в том же уютном доме, где недавно он пытался сломать Соника: — Ешьте, остывает. Да, трудновато нас пришлось сегодня. Побег дезертиров, в ходе которого были подстрелены их товарищи, защищая меня своими телами. Им удалось уйти, потому что я их отпустил. Пусть ещё побегают, пока не осознают свою ценность для меня. — Бриллиант, а почему они такие ценные? — обратился Сильвер. — Хороший вопрос, мраморный. Наверное, твоё заслуженное имя и будет таким, — Бриллиант встал сзади Сильвера и решил ему поведать историю, как и другим. — Теперь я отвечу: мне нужны только ежи — Соник и его противоположность — Скордж. Тейлз пусть идёт восвояси. Вы тоже очень ценные для меня. Вы ведь теперь знаете о моей силе. Но рано или поздно, мне придётся передать её следующему поколению. Для того, чтобы получить её, надо быть одной крови со мной, а чтобы стать им по специальному ритуалу, вы должны быть ежом. У вас есть особый ген, который позволит мне включить вас в мой род. Но достойных мало. А Соник и Скордж подходят, как и вы. Только вот проблема: я передам силу только одному или одной. Вот так я и стал тем, что сейчас пред вами: я был последним претендентом на право наследовать силу. Дядя официально объявил нашей семье, состоящей только из него и детей, что он передаст её со дня на день своему сыну, — Бриллиант оскалил зубы-копья. — До дяди владел ей мой отец, родной, от которого у меня ещё были два брата и сестра. Я был старший, но единственный сын дяди был уже двадцатилетним бойцом и подавал большую надежду. Я впал в отчаяние, потому что после этого от меня избавятся как от конкурента. Я много плакал, мне было тяжело осознать, что я просто корм. Потом я не стал унывать. Ночью перед торжественной церемонией передачи я пришёл к спящему двоюродному брату. Я хотел поговорить с ним, разбудить, но вспомнил, что он меня не слушал и постоянно обижал. Вспомнив книгу про вампиров, я понял, что другого шанса нет. Во мне проснулась жажда. Я напал не спящего подлым способом — шея его была открыта. Что есть силы, я стал кусать его, крепко вцепившись в него. Он кричал и пытался меня сбросить. Я понял, что не достал до горла и принялся откусывать от его шеи куски, всё сильнее вызывая кровотечение — зубы у меня были хороши. Я разгрыз ему горло полностью, а он барахтался в собственной крови. Вот так попробовал его кровь, что была мне ненавистна — случайно проглотил немного, когда кусал его. Плоть я выплёвывал, потому что это было мерзко. Мне-то было всего тринадцать лет! Но и на этом я не остановился — я уничтожил всех своих братьев и сестру, чтобы всё досталось только мне. У дяди не было выбора. В тот день много крови я испробовал поневоле, — закончил откровенный рассказ Бриллиант, зная, что они всё воспримут. — Вы хотите сказать, что это может ждать и нас? — предположила Эми. Бриллиант выпил немного виски, что был у него во фляге и дал ответ. — Именно, Эми. Я не хочу, чтобы вы зря рубили друг друга. Это не по моему плану, вы знаете, что я вас буду карать, если убьёте друг друга. Станете такими же, как и я — независимыми, крепкими морально, мстительными и ненавидящими. И тогда, может быть, вам откроется часть вашего таланта от природы. — А если я уже такой? — вмешался Шедоу. — Да, ты самый мрачный из вас троих, в тебе слишком большая концентрация зла и это хорошо. Мне нравится это качество в тебе. С ним ты станешь опаснее и не спасуешь потом. Вы все — моя надежда, — Бриллиант высказал своё почтение каждому, кто был сейчас с ним под одной крышей. Эми откусила баранку с наслаждением — такую еду она любила, как понял Бриллиант. Он собирается воспитывать этих пятнадцатилетних детей по-своему и по своим ценностям. Они должны будут ненавидеть всё другое, черпать из этого энергию, быть жестокими, агрессивными, вспыльчивыми, злыми. Взамен они получат всё, что захотят. Бриллиант показывал им свои силы, дети были и в страхе и в восторге, когда видели, что он умеет. Для них он стал теперь настоящим наставником и старшим братом, который старше намного их самих. Бриллиант имеет немного другое понятие заботы. Фильтрация учеников прошла отлично, остальные пока ещё живы, а Бриллиант теперь будет работать с этими тремя детьми, что являются его лучами надежды. *** Соник понял, как хорошо быть среди цивилизации и людей — он уже и забыл, что существуют такие вещи, как радио, электричество, работающие паровые машины на поезде, гудки и прочие механизмы, которые своим шумом напоминали троим ребятам, что они не одни в этом мире, на солнечной стороне этого замечательного мира с его психологией и правилами, комфортными технологиями, орудиями труда, совместным сожительством нескольких наций, говорящих на одном языке, имеющими одинаковые права. Здесь существует транспорт — автомобили, корабли, поезда, дирижабли и самолёты — технические достижения мобианцев. Существуют уже электропоезда и реактивные самолёты, подводные лодки. Также на Мобиусе спустя 97 лет после мировой войны снова восстановилась природа, были проложены ЛЭП, созданы мирные электростанции, заводы и предприятия по выпуску разных продукций. Остальные данные о мире, что был до войны — секретные материалы, которые давно сгорели целыми архивами. Нет данных, было ли радио и телефоны у довоенных мобианцев, об их технологиях. Сонику иногда казалось за чтением таких материалов в более юном возрасте, что после каждой подобной войны мобианцы падают в развитии до низкого уровня с низким качеством жизни. Чего стоили только те фотографии с войны, где были изображены новейшие достижения прошлых веков. Но эти фотографии изымались полицией при первым обнаружении, а их владельцев след пропадал. Соник втайне смотрел на материалы и познавал все ужасы войны по картинкам: ядовитые бомбы, огнемёты, агитационные листовки, газовые атаки, кислотные дожди, вызванные особым атмосферным оружием, напалм, фосфор и прочие виды оружия массового поражения, названия которых были неизвестны никому. Соник мог видеть только их действие и последствия. Но единственное, чего не было на картинках — ядерных грибов. Сейчас беглецы пытаются найти себе ночлег — городок-станция подходил. Соник всё же решил пойти своими ногами, но опираясь на Тейлза — ему всё ещё тяжело идти самому. Ночные краски были уничтожены огнями станции. Соник всё ещё обдумывал, что ему говорил Бриллиант. «Чем крепче орешки, тем вкуснее начинка», — Соник осмыслил эти слова. Орешки — это они, их пытаются расколоть. Бриллиант не мог их просто так отпустить, не подготовив западню, по его мнению. Соник всё ещё может сохранить разумное мышление в таких опасных ситуациях. Эта игра немного затянулась, Соник не спал два дня, скоро у него начнутся периодические засыпания мозга на ходу. На Соника очень плохо влияло недосыпание — он становился вялым, раздражительным, недружелюбным. Станция отлично подходила для отдыха. Нужно было договориться с её начальником, чтобы им позволили остаться на ночь. Но Соник обнаружил несколько проблем — у них было оружие с собой, наличие таких предметов у детей может насторожить персонал, а также признак беглых преступников — солдатская форма, следы крови на ней, соответствующий запах пота и гниющей крови. Да и вообще наличие детей в войсковой форме будет предметом подозрения — самые молодые курсанты не служат в такой глуши. Они скорее будут напоминать бывших заключённых. Скордж предложил Сонику рискнуть — сказать, что они были на военных сборах, и произошёл несчастный случай, выжили только они. Соник немного подумал и согласился с этой идеей, хотя и безумной. Нестабильность некоторых мобианцев из-за страха назревающей войны может отключать разум — на Мобиусе уже образовались несколько незаконных военных и политических группировок, целью которых является установить свой порядок на Мобиусе. Пока что их деятельность ограничена набором а свои ряды фанатиков, обработанных пропагандой. Эти группы используют разные средства привлечения, военная полиция уполномочена убивать фанатиков на месте. Начальник станции лично руководил погрузкой поезда, трое измотанных бегством подростков поднялись на платформу по боковой лестнице, когда обошли локомотив спереди. Рельсы были хорошо уложены, здесь трудились руки честных работников. Тейлз выглядел получше всех троих — ему досталось меньше всего, поэтому именно он был назначен в переговорщики. Лисёнок был необщительный, но мог хорошо построить предложение и преподнести любую информацию благодаря хорошему уму, безусловно, лучшему среди трио. Сонику нужно было надеяться, что Тейлз, сможет упросить право остаться на ночлег на территории станции, а потом поехать куда-нибудь. Тейлз, которого на самом деле звали Майлз, но никто не называл его по настоящему имени, потому что Тейлз звучало лучше и проще. Соник смотрел, как его друг подошёл с невинным выражением глаз и заговорил о том, кто он такой, и что им нужно остаться ненадолго на станции. Начальник передал руководство своему помощнику и отошёл. Тейлза сначала посчитали простым ребёнком, который заблудился в лесу, собирая ягоды или грибы, но потом сказал Тейлзу, что никогда не видел лисов в этой области. Потом он оглядел Тейлза и уже без расспросов сказал, что они могут провести ночь в бывшей комнаты отдыха сотрудников. Он также сказал, что завтра утром будет следующий поезд, он идёт в сторону южного «кукурузного» региона, а здесь у него будет техническая остановка. Начальник станции — это старый куница-дед. Соник предположил, что он вырос в то время, когда беспредел был в полном разгаре, и для выживания мобианцам приходилось идти на преступления против преступников. Большинство, кто родился и вырос в это время очень добрые характером, потому что не желают, чтобы новое поколение страдало таким же образом. Эти мобианцы были скорее исключением, чем закономерностью. Это была большая редкость — доброту считают слабостью и недостойным качеством сейчас, хотя большинство детей живут счастливо благодаря родителям и их заботе о потомстве. Тейлз был одним из их числа, но очень одиноким — отсутствие друзей и невозможность их найти меняли представления о мире из и так плохих до ещё более низких. Лисёнок кивнул двоим притаившимся невдалеке его друзьям. Соник, немного прихрамывая, пошёл самостоятельно, чтобы не привлекать лишнее внимание, а Скордж всем видом показывал свои одновременно и презрение и сочувствие к синему собрату. Только недавно они бежали из деревни, бежали на огромной скорости для обычного ежа. В итоге оба очень сильно устали, не говоря о Тейлзе, которому досталась тяжёлая ноша. Хотя зелёный Скордж немного привязался к Сонику и Тейлзу — они отлично себя проявили при побеге, он сделался их лидером. Соник заметил, что Скорджу немного плохо без того, что было отнято у него — сигарет. Скордж страдал этой проблемой уже некоторое время. А ещё он был не прочь наполнить желудок жидкостями с содержанием этила, но в меру, очень осторожно. К сожалению, Соник тоже мог относится к любителям последнего — он предпочитал шампанское и вино, но мог и пристраститься к ним. Тейлз был здоровее всех — он сохранял здоровый образ жизни, хотя и мог работать в токсичных условиях. Тейлз не был подвержен к зависимостям вообще — его родные славились своей выдержкой, но Тейлз не мог побороть зависимость от общения, ему было никак не справиться. Кстати, Тейлз немного приврал, когда сказал, что его друзья умирали на улицах — это как-то само вырвалось у него, он наблюдал ту картину, но с обычными мобианцами. С одной стороны, Соник и Скордж несовместимы психологически, у них разные вкусы и характеры, разные взгляды на мир, совсем разные манеры поведения. Но что-то их объединило, несмотря на то, что Соник честный, добрый и открытый, с чистой душой парень из класса ниже среднего, а Скордж — высокомерный, острый на язык, грубый, слишком важный, эгоистичный, их начало сближать общее горе. Скордж, вероятно, считал себя важнее всех, потому что он постоянно заботился о матери, для неё являясь самым важным, а его остальные качества — побочный эффект от нахождения в соответствующем обществе, хотя Соник провёл большую часть жизни на улице, он не деформировался. Двое дошли до лисёнка, устроившего их на ночлег. Скордж воспринял это, как должное, потому что каждый должен трудиться на благо коллектива. Соник же благодарил юного друга за помощь очень горячо. Соник подтолкнул всех на скорейший отдых, но Скордж сказал, что догонит двоих, когда те уже скрывались за дверьми входа в старое здание станции. Сам он подошёл уже к коменданту и попросил сделать ему одолжение, в очень настойчивой форме, выходящее за рамки нормальной просьбы подростка — угостить сигаретой парня. Дедушка без вопросов достал пачку и вытащил оттуда сигарету марки «императорская», как раз те, что Скордж предпочитал. Его общение нельзя было назвать вежливым, потому что в его речи на первом плане было обращение на «ты», а также какой-то эффект общения с ровесником. Скордж грубил только одной интонацией. Но комендант понял, что ребёнок испорчен обстоятельствами и поджёг сигарету, что Скордж уже с аппетитом вставил себе в рот. Дымок вырвался из ноздрей Скорджа — он втянул все токсины и никотин, вдохнув всеми лёгкими, а потом выдохнул. Ему, несомненно, было нехорошо от этого метода курения, но он почему-то приносил Скорджу больший эффект удовлетворения зависимости. Он провернул процесс ещё несколько раз, а затем, откашлявшись влажным кашлем после процесса удовлетворения зависимости, направился за своими друзьями. После курения Скордж повеселел, и его глаза больше не были унылыми, а отражали всё его счастье. Комната отдыха, как её называли, была размещена в центральной части станции. Войдя туда втроём (Скорджа дождались), они уже были на полпути ко сну — три мягких, больших дивана позволили бы разместиться тут шестерым. Соник уступил Скорджу по его наглой, но искренней просьбе лучшее место — Скордж должен был спать у окна, потому что ему тут нужен свежий воздух, а Тейлз и Соник разместились на оставшихся, договорившись только одними жестами. Скордж неудачно пошутил, что с такой командой он может барином ничего не делать. Соник спокойно утихомирил его наглость — он сказал, что нужно действовать сообща и в команде, руководствуясь интересами всех её членов, а не только одного капитана. Скордж нехотя задумался и понял, что он неправ. Но это не изменило его манеру речи: «Ладно, ваша взяла, спокойной ночи, товарищи!» — последнее слово Скордж прошипел. Соник понимал, что с таким можно сосуществовать, но Скордж слишком зазнавался. А добавленные ежом слова, что Тейлз и Соник очень правильные и хорошие вызвало у Соника небольшое удовольствие от слов, которые были озвучены не тем высокомерным Скорджем, а кем-то другим, живущим под этим скверным характером, но способностью ладить даже при таком общении. Соник понял и то, что Скордж тоже по-своему хорош, но ведёт он себя просто по-другому. Хоть его отношение и пренебрежительное, он без колебаний придёт на помощь своим новым друзьям, с которыми вместе ушёл от того страшного места. Постепенно все трое погрузились в долгожданный сон на мягкой кровати, под тёплой крышей, без обязательного подъёма, без дежурства, без холода, без страха и без тревоги — мирный сон друзей никто не потревожит. *** Планета Мобиус, её большая часть была покрыта водой. Вся суша делилась на несколько крупных континентов, некоторые их которых звались островами. Рождественский остров — крупный остров, расположенный севернее всех других континентов — на нём самые низкие годовые температуры, суровый климат, почти всегда отрицательная температура, летом наступает полярный день, начинается туристический сезон по самым его красивым местам — рождественский остров славился своими природными картинами. Через узкий пролив остров отделён от материка, называемого Центральным островом. Он сочетает в себе много природных зон, кроме тундры и тропических лесов, которые почему-то на нужной широте не водятся. Наши герои попали в тот самый аномальный регион в северо-восточной части материка, расположенный в дельте реки, площадь которой очень велика. Остальная часть Центрального острова сохраняла один и тот же благоприятный, тёплый и влажный климат, который к северу становился типичным зимним, а к югу очень жарким, где ещё и плодородные почвы. Не буду перечислять все особенности природы и климата Центрального острова, потому что выйдет слишком долго, слишком много природных зон и типов климата. В целом, большая часть благоприятна для жизни. Южный остров когда-то был частью Центрального, но потом отделился. Здесь довольно жарко, много дождей, озёр и тропических лесов. Джунгли — большая зона, расположенная в одноимённых лесах, города здесь хорошо развиты, а жители приспособились к жаре. Это самый престижный район для проживания после центральной части Центрального острова, где ещё комфортнее. Остров Ангела — это горные образования, очень богатые драгоценными камнями и металлами, а также он знаменит своим насыщенным воздухом, который обладал целебными свойствами — рай, больше ничего сказать. *** Тем временем, Бриллиант всё ещё не отпускал своих гостей — подросткам нравилось у него находиться, потому что здесь всё было таким уютным и успокаивающим. Бриллиант хорошо обустроил себе жилище. Он стал тепло относиться к трём «будущим», как было приятно называть у него учеников, он показал себя с более хорошей стороны, чем тогда, это его тепло можно объяснить тем, что он подаёт надежды на них. Но его метод обучения — через это, он слишком жесток и несправедлив этот метод. Бриллиант решил снова поговорить с детьми: — Расскажите мне о вас. Когда я говорил, что у каждого у вас была мордочка в пушку, я ошибался, потому что у вас троих тоже произошло что-то страшное. Вы можете поделиться со мной и друг с другом, нау́читесь доверять мне и себе. Я хоть и на теневой стороне Луны, но тоже способен сочувствовать вам, потому что вы мне теперь как дети. Я буду жесток с вами, но вы станете теми, кто должны быть. Это что-то в роде заботы, но по-другому. Если потребуется, то я буду к вам таким же добрым, как и сейчас. Что скажете о себе и об этом? Первой решила открыться Эми. — Я не знаю, приблизит ли меня это к цели, но меня очень сильно обижали хулиганы в школе. Они меня били, а я не могла ничего сделать. Я хорошо владею дробящим оружием, поэтому я напала на них с кувалдой один раз после уроков. Меня схватили полицейские и сказали, что меня накажут на три года тюрьмы за избиение до смерти. Но они предоставили мне выбор: подписать договор и отправиться на исправление. Я не задумывалась и сделала всё, как нужно. Я очень ранимая и импульсивная девочка, я часто грущу и унываю. Я хочу стать преемницей Бриллианта и мстить, а также развиваться и уничтожать всех, кто не угодил мне. Это честно. — А я хочу, чтобы мы все объединились, мне очень не хочется быть одному, это всё. — Информативно, Сильвер! Теперь твоя очередь, Шедоу, — уже с привычным холодным голосом предложил Бриллиант. — Я не буду ничего говорить, Бриллиант. Я тебя ненавижу, пусть это будет главным для меня. Я буду уничтожать добро, которого не существует, когда обрету ту силу. Я буду злее тебя, когда заберу своё по праву, — ответил Шедоу в гневе. — Посмотрим, Шедоу. Будешь страдать и крепиться, как и другие, чтобы стать достойным. А пока что ты тряпка, хотя тоже дорог мне. Бриллиант показал, что он не слабый, он наоборот хочет, чтобы Шедоу и другие одновременно ненавидели его и уважали. Эти чувства будут разрывать их и делать сильнее, укрепляя их дух. Бриллиант искренне хочет, чтобы все трое стали его продолжателями, но это невозможно. Бриллиант вообще немного привязался к этим детям. Он уже столько времени ищет себе учеников, но достойных было мало. «Тогда слушайте мой план, сопляки, — Бриллиант своей силой отодвинул к стене всех своих учеников и вызвал у них приступ боли с помощью чистой энергии, направленной по болевым каналам. — Наши цели находятся в ближайшем населённом пункте, на ЖД станции, — Бриллиант довольно улыбнулся. — Они спят, потому что устали, Соник попался в мою специальную воздушную мину, которая сбила его с ног. Но он отделался, скорее всего, только лёгкой травмой, потому что бежали они в другом порядке. Потом Скордж не мог нести Соника, тот слишком нежный к боли, чтобы бежать потом сам, Скордж не хотел его тащить на себе, считая это унижением. Тогда Тейлз взвалил Соника на себя, рискуя своей больной спиной с кривым позвоночником ради друга, к которому он привязался. Да, они поистине стали друзьями. Только вот Скордж — главный стимул и тормоз их команды, из-за которого мы их и схватим. Утром они, разумеется, встанут с конфликтом — Скордж опять по-дружески станет их унижать, из-за чего они едва успеют на поезд, который именно я вызвал и подкупил коменданта. Они случайно увидят аэродром, где будет и более быстрый путь к отступлению. Когда они соскочат с поезда общим решением, они попадут в специальный магнитный треугольник, который будет их запутывать импульсами, отключая ориентирование. Вот там мы их и хапнем. Но сделать нужно всё идеально, главное, чтобы они не сменили маршрут из-за того, что Скордж отойдёт покурить, — Бриллиант грозно вглядывался в каждого из троих, заставляя бояться и дрожать. Бриллиант и его хладнокровие — символы зла и жёсткости. — Тогда мы будем ждать их уже на полосе. Завяжется небольшая драка, вы будете жестокими, но противнику я помогу быстро избавляться от боли. Вас изобьют, а потом улетят на самолёте со специально повреждённым баком. Пожар вынудит их сесть прямо на воду рядом с ещё одним крупным городом очень далеко отсюда. Это испытание заставит их помочь Сонику, который не умеет плавать. Это их поссорит — Скордж очень поругается с Соником из-за слабости. Это будет интересно. Мы пока что только наблюдаем и подносим испытания. Может, они вступят в наши ряды. Эта игра очень интересная. Пусть выживают и страдают. А вы будете подвергаться моим срывам зла и тренироваться. Вы познаете эту мощь, но позднее. Я вас признаю и берегу, вы для меня — самое ценное». После этой речи трое смотрели на Бриллианта с обиженной злостью и восхищением одновременно — Бриллиант смог как-то им показать в тёмных тонах, что будет дальше. План его был хорош, но он действительно был больше похож на игру или сценарий. Избранные не могли понять, как Бриллиант может всё так хорошо планировать. Тем более, с такой точностью. Бриллиант рассказал, что он ещё умеет. Он может распоряжаться чистой энергией для разных целей и задач, в разном виде и с разным действием. Например, он может преобразовать чистую энергию в электрическую, световую, тепловую, химическую и прочие. А также он может контролировать ещё неизученную тёмную энергию, что позволяет делать всё, что захочется только благодаря силе ума. Это родовое проклятие передаётся из поколения в поколение. Бриллиант не стал рассказывать об одной традиции его рода, которую нужно свято соблюдать. *** Соник потянулся во всю длину. При этой приятной процедуре у Соника не болела нога больше. Он выспался на очень удобном диване. Соник перед сном не стал снимать сапог с правой ноги, потому что боялся повредить свои связки, которые очень нежные в этом месте. Сон был пустым, в нём ничего не было видно, Соник очень устал, но сегодняшним утром выспался. Соник увидел, что проснулся последним — остальные уже оделись и готовились к отбытию. Скордж выглядел разбитым даже после аппетитного сна. Он был недоволен тем, что Соник проспал. Из кремовой пасти слышны слова: «Доброе утро, соня. Как твои связочки? Не побаливают? Тянешься, как тюлень на солнце с больной ногой». Соник в спокойной форме сказал, что Скордж мог разбудить его, а не ждать, пока тот проснётся, а также, что нехорошо смеяться над физическими слабостями. Скордж фыркнул от ещё большего акта высокомерия, но ругаться не стал, а только иронично пошутил о том, что раненые только лежать ломаной гусеницей и могут. Вот это уже рассердило Соника — он сказал, что Скордж ещё бесполезнее, чем полицейские-ликвидаторы, что убили его мать. Скордж не стал лезть с кулаками на Соника за грубое оскорбление. Он просто спросил, зачем бить по больному и тихо оскорбил Соника бараном. На этом перепалка закончилась, Тейлз не стал в неё лезть — Скордж бы и с ним в конфликт полез. Оба ежа были злы друг на друга, потому что слова испортили им утро и день. Но оба понимали, что нельзя бить товарища, потому что это залог выживания. Да и теперь они не товарищи более, а уже друзья. Скордж тоже понял, что его самого унизили за дело, но извиняться он не хотел — слишком гордый, как увидел Соник. Скордж сам нарвался на пулемёт. Да и можно его понять — Соник был из другой сферы, как и Тейлз, они не привыкли к такому общению, а Скордж — наоборот. Но это нужно перебарывать, иначе поглотит та личность мобианца — Соник не стал тоже ничего говорить, только это рассуждение и осталось в эту минуту. Теперь Скорджу нужно быть осторожнее с его друзьями, они спасибо за оскорбление не скажут, только осуждать будут за такое поведение. Они только сегодня ночью уходили от опасности сообща, они не хотели стать послушными куколками на ниточках. Соник тоже быстро оделся, он благодарил всё и всех, что утро наступило, а не осталась одна ночь навсегда. Соник верил, что после смерти всех ждёт более худшая участь, чем просто смерть — временная петля. Это могло бы свести любого с ума. Свисток паровоза и стук, который ускорялся — вот, что насторожило уши Скорджа, пока Соник ушёл в себя. Поезд уходил! Скордж скомандовал бежать на платформу, пока их надежда не улетела в небеса. Трое ласточкой вылетели из помещения станции — поезд был грузовой, наполненный углём и чем-то ещё, катились по рельсам не только грузовые контейнеры, но и цистерны. Скордж первым побежал к идущему поезду и зацепился за техническую лесенку. Его примеру последовал Соник, а потом и Тейлз, который несмотря на неуклюжесть после вчерашнего приключения с его спиной, всё ещё ловко работал хвостами. Всем удалось забраться на один вагон. Поезд пока что не ускорялся — он держал скорость примерно бега среднего человека. Наполнитель грузового контейнера — щепа, на которую сели наши герои. Соник уже мог и выдохнуть — злополучное место скоро останется позади, да и опасностью не пахнет, только романтика и светлое будущее. Ускорения пока что не происходило, поезд шёл медленной скоростью, видимо, состав ещё не отошёл от станции полностью. Скордж привстал на щепках и огляделся — лес был почти сплошным, как он сказал. Соник не боялся леса, лес служит надёжным убежищем от всех напастей, кроме пожара, разумеется. Сонику нравилась природа, он любил лесной воздух, бриз озёр, моря он ещё не видел, воду рек, ароматы дождя. Ветер нёс только запах гари и копоти от паровоза. Именно эти поезда запрещены в городах, разрешен въезд только с фильтрами и замкнутой системой пара. Поезд резко дёрнулся, начался набор скорости, Скордж от ускорения упал в сторону центра вагона спиной. Щепа захрустела. Скордж выдохнул, когда его мягкие иглы смягчили падение. Выдох этот был полон удовольствия, иглы — это главная защита ежей, но у некоторых они чувствительны к прикосновениям, переминанию, любым тактильным ощущениям в расслабленном виде. Скордж был обладателем такого редкого явления, поэтому ему приходилось часто напрягаться, чтобы не вздрагивать от каждой пылинки и ветра. Соник тоже мог похвастать такой вещью — он поэтому любил ухаживать за своими иглами, это приносило удовольствие и снимало стресс. Утренняя прохлада здесь была ещё сильнее, чем в деревне. Но тёплый воздух от идущего спереди локомотива с запахом горелого не давал мёрзнуть, тем более, у друзей была тёплая форма. Соник ничего не делал, ему было грустно и радостно, грустно из-за постоянных ругательств со Скорджем, а радостно от мысли, что скоро всё закончится. Вдруг за место сплошного леса друзья увидели большое поле с асфальтированными дорожками. Издали это было похоже на тропинки, но на самом деле, все догадались, что это аэродром, а Тейлз светился от счастья, когда увидел самолёт возле одной из полос. Он сразу высказал предложение, прося своими синими глазами, чтобы они слезли с поезда и улетели. Медлить было нельзя. Соник спрыгнул и побежал по земле, тормозя. Тейлз спустился на хвостах, а Скордж последовал примеру Соника, потому что выхода не было — коллектив решил на самолёте. Все трое уже стояли возле путей, когда прошёл последний вагон. Скордж яростно всех ругал, что они ушли от шанса из-за какого-то самолёта. Соник дал ему понять, что это уже выходит за рамки поведения — Скордж слишком много выставлял себя главным, что вызвало нездоровую агрессию Соника — он старался вести себя спокойно, но раздражение брало верх. Тогда было решено идти до аэродрома и посмотреть самолёт, который заметил Тейлз. Через пять минут пути они остановились возле какой-то канавы, вырытой, видимо, от пожара, похожую на ту, где Соник порвал ногу. Но что-то насторожило Тейлза, а остальные уже хотели перелезать через окоп. Тейлз остановил их, сказав, что подозрительно, что здесь вырыта канава от огня, потому что здесь нет деревьев. Его догадка подтвердилась. С другой стороны в эту зону залетела маленькая синичка, которая почему-то потом сменила свой маршрут и стала кричать по-птичьи. Она начала описывать кульбиты в воздухе и постоянно менять курс. Получалось, что она не могла найти себя в пространстве, ориентация утрачена. Птица перевернулась кверху брюшком и направила себя прямо в землю, взмахнув крыльями. Бедная, наверное, считала, что летит к небу, а сама разбилась, сломав шею о землю. Из её клювика вылилась кровь, а на шее был открытый перелом. Соник понял, что они могли оказаться на месте этой птицы. Тейлз сказал, что это может быть особый вид магнитного излучения, способного влиять на мозг. Скордж ещё больше разозлился, он подумал, что зря они слезли с поезда. Соник и Тейлз пошли в обход молча, Тейлз объяснил, что такое поле должно быть образовано источниками, расположенными в виде правильного треугольника, он это понял по характеру полёта птицы. Соник благодарил друга за спасение, иначе бы они трое тоже бегали, как сумасшедшие по этому месту. Соник порекомендовал Скорджу соблюдать осторожность, на что тот в этот раз не стал бурно реагировать. Это место ещё опаснее, чем казалось раньше. ГЛАВА 5 Обойдя опасную зону, друзья вышли на полосу, откуда они уже отлично могли видеть самолёт. Это почтовый для быстрой доставки писем, с четырьмя моторами повышенной мощности. Неизвестно, что здесь забыл такой дорогой самолёт, ещё и в отличном состоянии, а также без экипажа. Эти самолёты были премиум класса, всего у них было три опоры шасси, рулевая спереди, самолёт явно предназначался для посадок на специальные полосы. Схема самолёта была с одним рулём направления, в целом, это был обычный моноплан, примечательный только отсутствием специальных аэродинамических кончиков крыльев, направленных вверх, крылья были классические. Кабина предназначалась для одного пилота, но в ней находились дополнительные места для экипажа, помогающего в навигации. Тейлз не мог отвести взгляд от технического творения, которые он видел только на картинках и фотографиях — в его краях увидеть самолёт было почти нельзя. Тейлз горел от радости перед увиденным. Лисёнок не увидел, что на Сонике иглы на голове стали более твёрдыми и острыми. Он будто увидел что-то пугающее и впал в ступор. Соник слабо укусил себя за предплечье, отодвинув рукав формы. Тейлз и Скордж поняли, почему он так сделал. Соник был удивлен и напуган. Его руки начали дрожать. Впереди друзей стояли четверо, появившись как бы из тени. Соник хорошо разглядел тех, кто медленно и уверенно приближались. Один из них был ослепительно белым — все узнали Сильвера, по розовым иглам Соник опознал Эми Роуз, которую вчера оглушил по голове. Двоих других можно было узнать по догадке — оба были чёрные, но один маленький ростом. Бриллиант и Шедоу шли рядом, первый был вообще по центру, немного впереди остальных. Расстояние было небольшим до них. Соник никак не мог понять, почему Бриллиант выжил после жестокого расстрела. Разумеется, Соник подозревал, что всё пошло слишком легко, что всё будто по сценарию. Но это не фильм, это полная реальность. «Не понимаю, что он такое. Он выжил после такого… Я ему лично прошиб мозг. Неужели я был прав, и это демон?» — читалось по глазам Соника. Ему было страшно от факта выживания после такой участи. Да ещё и остальных привёл Бриллиант. А Эми была цела и невредима, как и Шедоу, которого ещё вчера били до костей. Соник приготовился драться до последнего выдоха. Его синий мех прижался к телу от страха. Тейлз услышал от Скорджа приказ бежать к самолёту и готовить его к вылету. Дух их неформального командира ободрил Тейлза и Соника — самого крепкого душой мобианца среди этой тройки. И этот крепкий жёлудь предпринял попытку убить Бриллианта снова. Дробовик был снова заряжен и в рабочем состоянии, а значит, можно стрелять. Скордж тоже вытащил тот же дробовик. Они уверенно и одновременно открыли огонь по цели, надеясь на её уничтожение. Два выстрела, пламя из ствола, летящие смертельные пули. Сильвер выставляет руку вперёд, и два куска свинца отклонились в полёте от четверых прямо в асфальт. Это можно понять по двум маленьким взрывам в нём. Соник перезарядил движением кожуха ружье и снова выстрелил. Ствол отклонился вверх ещё до выстрела, и два опасных и грозных ствола вырвало из рук Соника и Скорджа и направило к Сильверу, который уже протянул руки, чтобы поймать летящие к нему, приманенные им дробовики. Соник, если мягко сказать, был в таком ступоре от увиденного сейчас, он никогда ещё не видел такие возможности, позволяющие двигать предметы. Они со Скорджем были беззащитны перед подошедшим на расстояние двух метров и остановившихся на том месте Бриллианта, Шедоу, Эми и Сильвера. Бриллиант стал хвалить Сильвера: — Исключительно чистая работа, — Бриллиант говорил, не оборачиваясь в сторону Сильвера, стоявшего за спиной, потом улыбнулся. — Ты молодец, смог перехватить пули на большой скорости. О чём это я? Мы заждались вас здесь, знаешь, Соник? Я знал, что вы придёте, бежать больше неоткуда. Вы думали, что сможете уйти от своей судьбы? Уходить, не попрощавшись — это некрасиво. Вам что-то не понравилось? Могли бы мне сразу сказать. Ну а теперь придётся вам немного ответить передо мной за мой дырявый костюм, разбитую голову Эми Роуз, расстрелянных товарищей, нанесение тяжкого вреда моему здоровью, попытку скрыться с места преступления, хищение оружия. Могу продолжать вечно. Сильвер, Эми, Шедоу — атакуйте их!!! Соник приготовился к бою… *** «Я до сих пор не знаю, как нам удалось выйти победителями. Это больше похоже на спектакль, чем на слаженные действия команды. Нас опять отпустили, либо мы как-то сами смогли вырваться, либо это какая-то игра», — заявил Соник, потирая синяк на лбу. Самолёт уже относил их далеко от дельты на юг, Соник мог не переживать о случившемся. — Как я уделал Сильвера, несмотря на то, как он пытался меня убить и причинял мне царапины. Как был слабаком, так и остался, хоть и умеет швырять меня, не касаясь, — довольно протянул Сильвер, расслабившись в кресле штурмана. — Скордж, Сильвер тебе поддался! Он мог без труда свернуть тебе шею своим телекинезом! А Эми могла разбить мне голову, как арбуз своим молотом и сжечь огнём, который она могла призывать, — пытался объяснить Соник скептику. — Я не мог драться с ней, только защищался от неё, ты бы хоть одним глазом смотрел вокруг — она дико хотела отомстить мне, а голос у неё сильный, хоть и высокий. Я ещё не видел такой ярости, но будто её что-то сдерживало. — Ты просто, как тебе объяснить… Невнимательный. Я-то оценивал ситуацию, пока ты от бешеной Эми уклонялся, — рычал Скордж возмущённо. — Шедоу не вступал в бой, это ясно, что он ставит себя выше остальных. А Бриллиант просто наблюдал и наслаждался баталией. Ты подумал, почему у них форма отличается от нашей? Она элитная и чёрная, с другой схемой. А наша тёмно-синяя — простая, для пушечного мяса. — Если ты думаешь, что я не видел этого, то ошибаешься. Опять принижаешь меня, а себя возвышаешь, Скордж, — сохраняя железное спокойствие и понимание, сказал Соник. — Зачем так делать? Неужели ты нас с Тейлзом считаешь низшими? Мы можем говорить нормально, а не как начальник и подчинённый? — Ладно, но я не хочу с тобой говорить, как с другом. Я открылся вам, а ты оскорбил меня моим прошлым и упомянул больные для меня события. Мне неприятно это и бьёт по моим нервам. И я буду с тобой обращаться плохо, потому что ты пошёл на подлость, — Скордж вышел из тени высокомерия и говорил уже честно. Соник вспомнил, что то упоминание было. — Прости меня, пожалуйста, если сможешь. Я слишком острый на язык, не понимал, что сегодня делал в тот момент, не хотел обидеть тебя, — Соника обременило раскаяние. — Понимаю, мы-то с тобой похожи, нас жизнь испортила. Извинения, кончено, принимаются, Соник. Думаю, что ты больше не будешь так поступать, я постараюсь тоже. Конфликт решился ко всеобщему облегчению, напряжение постепенно спадало. Тейлз настроил полёт так, чтобы самолёт шёл немного в набор высоты и не отклонялся от курса. На лисёнка возлагалась самая большая надежда, и он её оправдал, потому что смог быстро понять управление самолётом и быстро подготовить его. Как же всё прошло так хорошо, не считая травм и ушибов Соника от ударов Эми. Пока Тейлз залез в самолёт и совладал с его системой, на Соника напала Эми Роуз, желая отомстить ему за её голову, а Скорджем занялся Сильвер. Тактика Соника состояла из уклонений от тяжёлых ударов кувалдой с большим тяжёлым наконечником и быстрыми ударами в виде свёрнутого шара для безопасности, отскоков на безопасную дистанцию. Сонику всё же попало несколько раз молотом, он ещё легко отделался — всего лишь небольшое воспаление на лбу и немного ушибленный правый бок с парой травм рёбер. Сонику было неприятно дышать из-за ушиба костей. Скордж понял, что Сильвер — не ближний боец, а мастер атак с дистанции, задача Скорджа была приблизиться к Сильверу и не давать ему двигать руками, потому что именно с их помощью он управлял телекинезом. Скорджу тоже досталось, Сильвер смог укусить его за руку до костей, когда Скордж повернулся к нему спиной, пытаясь сделать бросок. Травма была болезненная, но без крови, Скордж не остался в долгу, он хорошо так ударил прямо в шею Сильвера несколько раз, но допустил ошибку — отошёл на метр после своей контратаки. Скорджа просто впечатало в землю, спасибо его твёрдым в то время иглам, защитившим от критической травмы спины. Сильвер кидал в Скорджа камнями, пока тот поднимался. Скордж заполучил в своё распоряжение попадание булыжником в колено и резкую боль в нём, от остальных камней он успел увернуться, кроме ещё одного, попавшего в ключицу, но благо прочная форма не дала повреждениям стать такими серьёзными. Победа была слишком глупой — Эми потеряла равновесие, размахнувшись кувалдой, а потом больно ударилась головой о полосу, а Сильвер подпустил к себе Скорджа и не успел отпрыгнуть от него, когда тот резко дёрнул руку против изгиба локтя, а вторую Скордж потянул так, что растянул сухожилия запястья и сильно травмировал его — Сильвер остался без рук. В это время Тейлз запустил моторы и на ходу уже подобрал друзей, потом они затворили герметичный люк, Тейлз вывел самолёт на аварийную полосу и начал взлетать на надрыве моторов. Когда самолёт уже оторвался от полосы и взлетел над лесом, в его крыло попал какой-то полупрозрачный с жёлтым оттенком заряд, от которого воздух резко нагревался, соответственно искажая его. Это пока никак не отразилось на полёте, всё идёт успешно, можно немного расслабиться. Вот так и удалось спастись друзьям. А пока Соник пытается удобно устроиться в жёстком кресле дополнительного пилота. *** Бриллиант жёстко начал выносить выговоры троим, провалившим операцию. Он объяснял всем, что их задача — просто показать слабость свою для более неожиданного удара потом. Бриллиант проводил лекцию там же, на аэродроме. Он был недоволен, что всё шло не по плану, потому что он уже какой раз объяснял, что чёткое следование плану — залог успеха в любой операции. Трое не были впечатлены речью Бриллианта, особенно Шедоу, тогда Бриллиант сбил их с ног и посадил перед собой, даже не двигаясь — Сильвер не один умел двигать предметы, да и кроме того, способность передвигать предметы могла быть использована на молекулярном уровне с умением Бриллианта. В этот раз он покажет свой главный приём — он был мастером контроля любых умов и мастером иллюзий, чтения мыслей и прочих психических тайных операций, притом иллюзии могли быть реальными. Шедоу первым испытал на себе эту насильственную боль, взявшуюся будто моментально, резко меняющую вид и интенсивность, вызывающую дикий паралич и невозможность даже кричать. Глаза цвета рубина набились кровью из-за расширения сосудов. Мучения были безвредными, но уходящими прямо в голову. Шедоу не мог двигаться, боль терзала и пилила его из разных мест тела, но когда она достигла глаз, слёзы боли и мольбы стали течь, Шедоу не мог больше терпеть, он не терпел такую боль вообще. Бриллиант остановился на этом и отпустил Шедоу. Его два товарища по несчастью ожидали подобного мучения. Они не знали, что Бриллиант может изощрённо пытать их за неподчинение. Сильвер вдруг выдохнул. Он испытал невыносимую боль, прямо как Шедоу, но другую. Его мышцы сократились до предела, абсолютно все, а затем они стали медленно растягиваться, продолжая оставаться напряжёнными. Волокна медленно растягивались против сокращения и рвались по краям, этот процесс был контролируем. Сильвер бился внутри от невозможности кричать о помощи, облегчая боль. Мышцы всё больше и больше, словно домкратом рвались. Через секунду они достигли своего предела, все-все. Многочисленный одновременный разрыв. Дыхание остановилось. Сначала Бриллиант смотрел, как Сильвер затих и не двигался, а потом он вдруг заорал — его рваные мышечные волокна срослись. Минус один. Эми постигла та же судьба и кара. Но она выражалась по-другому. Она сначала стала тяжело дышать, потом невольно упала на землю, будто придавленная камнем, кожа лица побледнела. Эми не могла дышать, она в отчаянной попытке пыталась встать, хвасталась за свою шею, но лёгкие были сдавлены и не хотели расправляться. Кислород всё меньше поступал в кровь, а боль всё сильнее подступала к незащищённому и нежному уму Эми. Желание вдохнуть было очень сильным, а боль будто подгоняла её сделать это. Отчаянно она открыла рот, желая хоть миллилитр воздуха проглотить, ухватиться за жизнь. Её движения всё слабели, руки уже нельзя было сжать в кулаки, кончики пальцев в перчатках посинели, а зрачки Эми стали меняться в размере. Её агонию прервал её глубокий вдох, за ним ещё один, ещё, ещё. «Вы ещё легко отделались. Я мог вас греть моими лучевыми атаками, будто вы внутри линзы для огромного потока солнечного света. Так будет всегда, когда вы не будете меня слушать. Усекли?» — Бриллиант жестоко спросил это у измученных учеников. Ещё более изощрённые наказания могли их ждать, потому что Бриллиант был сторонником жёсткого воспитания. Шедоу первый сломался и признал свою вину, что не вмешался. А потом он добавил то, чего никто точно не мог ожидать, с вызовом смотря на вращающегося над ним Бриллианта: «Это правда, что ты убил всех своих. Конечно, ты хотел власти. Я знаю, тебе понравилось пить кровь, иначе бы ты умолчал. А ещё мне интересно, почему тебе дали такое убогое имя… У вас у всех так принято в твоей семейке?» — издевательски, с явным сарказмом спросил Шедоу, презирая. Бриллиант не дрогнул. Он объяснял тогда, что после церемонии они получат свои настоящие имена. Только сейчас он не собирался слишком долго объяснять всё. Шедоу рисковал снова остаться без игл на голове (они отросли), но потом и со сквозным отверстием в груди. Бриллиант показал Шедоу, что тот слишком много говорит лишнего. Руки Шедоу за секунду будто превратились в кристалл, созданный подобно сталактиту — они обросли материалом кристаллического типа, напоминающим алмаз, а потом и основа исчезла. Кристаллы были прозрачны, но внутри были пузырьки воздуха. Алмазы откололись под своей тяжестью. Получилось, что руки по плечо исчезли навсегда, а место, откуда они росли, стало тут же истекать кровью. *** Воздушные потоки на высоте полёта норовили сбить самолёт с курса. Гироскоп и магнитный компас, а также система полёта по прямой помогали избежать отклонения. Тейлз сверялся с картой, которая была в кабине. По его данным, лететь до самого крупного города в этом регионе осталось около двухсот километров, но город с населением в пятнадцать тысяч мобианцев не устраивал наших беглецов. Топлива было достаточно на дальний перелёт. А новая цель находится в центре совсем другого округа, до второго по величине города, где был только Скордж, и у него там есть старое место, где временно можно остановиться на проживание — старые сети бункеров и тоннелей, места мародерства и исследований. Находятся они прямо под городом. Самолёт придётся бросить, их могут посадить за угон и отвести в полицию, откуда их будет легче забирать Бриллианту. Страшнее всего была военная полиция — бывшие солдаты, подобие регулярной армии, рядовые и офицеры которой не делали ничего, они только и делали, что патрулировали мелкие улицы, где могли заниматься грабежом и разбоем, под крылом военной полиции процветают криминальные лица, которых они покрывают. За последние пять лет все эти формирования для защиты граждан прекратили свою деятельность неофициально. Расследование преступлений стало идти худо. Но большое влияние на эту организацию мог оказывать только Бриллиант, по каким причинам, неизвестно. За беспредел и бездействие их прозвали ликвидаторами. Соник знал и понимал, что ситуация неизменно становится близкой к большой междоусобной войне, что приведёт к гибели населения, падению цивилизации, полному разложению общества и мира. Поэтому Соник рассказал о своём беспокойстве. Он боялся, что они втроём падут жертвами стучащими в двери войны и попыток переворота. Скордж уверил, что этого не произойдёт, потому что они могут укрыться в безопасных местах, где война их не найдёт. А так Скордж был любителем всех вещей, сделанных ещё в прошлом веке с республиканским качеством. Он много читал газеты, даже иногда срывал со столбов листовки с текстами привлечения группировок. Одна из них была за восстановление старого порядка и мира, который был успешно построен стараниями всех мобианцев, поддерживающих то самое движение много лет назад. Тейлз сказал, что найдёт работу себе при любом правительстве — механики и инженеры всегда востребованы, как бы не менялся мир. Кроме того, он ещё разбирался в оружии и оружейном деле. Соник беспокоился, что их может раскидать собственный эгоизм по разным уголкам мира, он сообщил, что выживание означает работу в команде и взаимопомощь, поддержку и понимание, иначе их по одному уничтожат. Друзья поддержали эту мысль и решили немного отдохнуть и, может быть, поделиться друг с другом чем-нибудь. Оказалось, что только недавно, ещё несколько дней назад они не были знакомы, судьба сплотила их и сблизила за считанные дни. Их объединило сиротство, контракт, душевные раны и несправедливость. Прошло два часа. Соник вспоминал, как он рассматривал в детстве карты мира, как мечтал уехать в какой-нибудь туристический город, мечтал увидеть хотя бы большое озеро, не говоря о море и океане. Всю жизнь он не путешествовал и проводил на одном месте, кроме этих напряжённых дней со своими настоящими друзьями. Соник сначала жил с родителями-мастерами, а потом в изолированном детском доме. Жизнь так низко обошлась с Соником, отправив по кругу ада. А теперь начинается новый — нависла угроза быть уничтоженным за борьбу идеологий. Тейлз делился рассказами о его жизни в селе, у его бабушки и деда, о первом увлечении механикой, о тяжёлой работе в его первой мастерской, откуда свет увидели первые творения Тейлза, помогающие в быту его деду и бабушке. Однажды он даже смог сконструировать лазерный излучатель, который мог плавить металл на расстоянии, всё благодаря знанием основ оптики и техническому гению Тейлза. Но всё, что он изобрел осталось в старом месте его жительства, где предположительно и погибли его родные. Тейлз очень переживал по этому поводу, ему было больно, Соник это увидел и принялся утешать лисёнка: «Не переживай так. Всё равно прошлое неизменно. Надейся, что твои родные не погибли зря, они многое вложили в тебя, чтобы ты смог передать всё своим детям. Если что, говори сразу мне, я тебя выслушаю, друг». Соник получил ответ, что он слишком добр к лису от самого представителя рыжего народа. Лисёнок не хотел выступать обузой для синего ежа, что стал так привязываться к нему. Скордж не слушал двоих, он грустил один, отвернувшись на кресле к пульту. Он не выходил на контакт, а надел себе на голову наушники и настроился на частоту всемирного радиовещания в режиме 24 часа в сутки и семь дней в неделю. По этому каналу транслировали новости, музыку и разные передачи. Радио — привычный канал передачи массовой информации для всех мобианцев, как для нас телевидение, которое отсутствовало во всём мире, хотя существовали кинотеатры. Ничем нельзя объяснить такое положение дел, с одной стороны планета более-менее продвинутая, но с другой — технологии не помогли избавиться от дикости в разных, даже самых густонаселенных и лучших городах и краях. Дикость эта была не неумение, например, пользоваться кабельным телефоном, телеграфами, управлять автомобилями и техникой. Поведение большей части населения, несмотря на образование и современность, исходило из животных инстинктов — бей, стой, беги; охоться — стань жертвой; жри слабых, заботься о потомстве. Эти истины всё ещё значительно управляют поведением мобианцев. А те, кто были разумнее — исключение и дурная кровь. Интеллект — не показатель гуманности на Мобиусе, самые умные мобианцы могут быть более жестокие, чем средняя масса. Скордж всё ещё слушал трансляцию радио. Наушники были выставлены на низкую громкость. Он пытался справиться с болью на ушибленных местах, рассматривая укушенную руку, которую спасла перчатка, не прокушенная Сильвером, не желающим драться чисто. Его глаза были открыты не полностью, он достаточно устал и был каким-то задумчивым. Соник начал поедать батончик без опаски, армейская маркировка давала гарантию целостности. Он пока думал, почему он нагрубил Скорджу сегодня. Рассуждая, Соник определил, что его такое острое высказывание было спровоцировано подъёмом с «не той ноги». Соник ругал себя и Скорджа, потому что оба вели себя агрессивно и совсем не по-дружески. От шоколада случился прилив сил и хорошего настроения, которым Соник хотел поделиться с молчаливой и закрывшейся в себе проблемой с элегантным мехом зелёного цвета. Соник отломил кусочек от ещё одного батончика, встал с места, прошёл по кабине до Скорджа, быстро вручил ему в свисающую руку с кресла кусок и таким образом хотел поднять настроение не только себе. Скордж вздрогнул от неожиданности, обернулся на кресле и увидел Соника, не предпринимающего ничего плохого. Потом он обратил внимание на шоколад, съел его, а потом тихо, с тенью лёгкой враждебности и одновременной честной благодарности, сказал что-то похожее на «спасибо». Потом он равнодушно отвернулся назад к приборам. Провод от наушников, подключенных в гнездо у пола, обвиваясь вокруг кресла, случайно вышел из того гнезда. Радиопередача заполнила звуком старого динамика кабину. Женский голос говорил: «Мы прерываем нашу культурную программу об археологических находках прошлого века. Сегодня утром было совершено большое преступление со стороны служащих военной полиции. Полицейские, вооруженные служебным оружием и лозунгами «накормим бездомных детей! Уничтожим дикость каменного века!», которые выкрикивались до начала действия, напали во время начала большого базара в городе Штормграде на юге на пришедших на открытие жителей, стреляя по самым прилично выглядящим из пистолетов, призванных защищать мирных граждан. Пострадало около ста восьмидесяти мобианцев, сто тридцать два погибли, из которых семь — дети. Полицейские из первого городского корпуса военной полиции разграбили торгующих и погибших, нападавших предположительно около пятидесяти. Все скрылись в разных направлениях, из-за возникшей давки и противозаконных действий, *звук стука*, ущерб составил в районе полутора миллионов рублей — рекордной цифры за последние тридцать восемь лет, достигнувшего предела из-за разрушения одного из зданий и мощного взрыва газа, число пострадавших выросло до пятиста… *звук обрывается*» Соник вспотел, узнав об открытости действий преступников в форме защитников. А потом он сказал уже своим, но взволнованным голосом: — Я в полном смятении. Неужели фанатики проникли и в ряды полиции? Тогда то, чего мы боялись — свершится. Мы уже бессильны остановить это. — «Мы»? Это ты боялся. А я — нет, после войны всё будет лучше, вспомни мои слова, — с явным чувством превосходства сказал Скордж. — Наконец-то случатся перемены. — Успокойтесь! Если вы будете ругаться по пустякам, то нас всех одолеют по одиночке. Вы видели дисциплину у Бриллианта в его команде? — выразил своё недовольство ситуацией между друзьями Тейлз. — Мы должны меняться в соответствии с реальностью, действовать также слаженно, как ноты аккордов. Давайте уже перестанем вести себя, как дети. Мы уже подвержены ответственности, нужно как-то взрослеть! Детство кончилось, мы в мире, где мы выживем только командой, доверяя друг другу! Соник увидел такое мужество в Тейлзе — в маленьком лисенке, который привык к другой жизни, первый раз одевший «школьную форму», он выглядел настоящим солдатом в тёмно-синей военной одежде. Соник взбесился, словно ему сделали укол адреналина. Он всей силой пытался сдержать гнев, который так и проникал наружу сквозь зелёные глаза навыкат, через немного порозовевшее лицо, а Скордж будто только и ожидал это. Конфликтная личность взяла верх над дружелюбием, которое пропало за короткий промежуток времени. Если бы кто-нибудь из троих умел видеть скрытую энергию, то заметил образную тонкую молнию между Соником и Скорджем. Но прежде чем началась бы драка, перед самолётом возникло чёрное облако от высотной зенитки, стекло кабины треснуло, а на отдельных местах оно стало крошиться от крупных осколков. Все дрогнули от мощности взрыва. Никто не успел опомниться, до Соника дошло, что по ним стреляет ПВО. Догадка пришла слишком поздно, пол кабины разрушился от прямого попадания в центр фюзеляжа. Пламя ворвалось внутрь, дверь-перегородку разорвало, жар захлестнул кабину, она отделилась от самолёта, ударная волна выбила стёкла, друзей той же волной прибило к деформированным стенкам. Ранения были предотвращены комбинезонами, но спины пострадали. Ветер выдул остальные стёкла. Началось свободное падение. *** Бриллиант с его учениками, в том числе и Шедоу, у которого руки уже были в полном порядке. Теперь он достал пряник, отложив кнут в сторону. Все четверо находились снова в доме Бриллианта, служащего теперь базой и домом для него, Шедоу, Эми и Сильвера. Несмотря на непослушание и наказание, их уважение к Бриллианту выросло. Сильнее всех его почитала Эми. К ней не применялись никакие действия на мозг, она видела в нём идеального мобианца, но с пунктами. Бриллиант снова заботливо принял всех. Он обработал всем их любые травмы, сделал чай с ромашкой, приготовил сосиски из пакета в холодильнике путём варки, позволил ученикам отведать пельмени собственной лепки. После обеда и чаепития Бриллиант убрал стол и лишние стулья, потом он положил на пол четыре больших и мягких подушки, разложил их так, чтобы его «кресло» было напротив троих других. Сам он с облегчением уселся на свою, пока другие медленно опускались на их. До этого Бриллиант всем исцелил их болящие ранения, что смогло вызвать некоторое удивление — одним только касанием руки он моментально залечивал синяки и другие микротравмы. Лечение несло противоположный эффект ранению — боль противопоставлялась физическому удовольствию. Комната снова передавала теплую обстановку. Сапоги Бриллиант велел отставить в одну линию справа от тройки, что они и сделали. Обувь отличалась качеством и удобством, всё было сделано качественно, мастером. У всех на лицах проявилось расслабление, словно они попали в горячий источник, а воздух пропитался парами целебных гейзеров. Бриллиант не наводил страх и панику сейчас, он был обычным мобианцем, который наравне беседовал с учениками: — Надеюсь, что каждому из вас я угодил и сделал приятно. Правильно, отдохните, — заметил Бриллиант желание сделать из пуфиков импровизированные опоры, чтобы перегруппироваться в положение полулежа. — Расслабьтесь, ребята, не бойтесь сейчас меня. Я хочу вам рассказать многое, чего вы уже достойны, — Бриллиант потянулся, а потом выпрямился вверх, его спина была похожа сзади на прямую доску, пока остальные почти молча располагались на удобных местах, — Начну. Пожалуйста, не перебивайте, наслаждайтесь рассказом, можете выпить ещё чай *перед троими опустились три их чашки с блюдцами, перенесенные туда со стола. Запах ромашек заполнил комнату*, мне не жалко. Расскажу немногое, только никому ни слова *мягко улыбнулся*. Вы уже знаете, что у меня за плечами какая-то мистическая сила. Она возникла не просто так. Давным-давно, когда существовала огромная империя, и когда на Мобиусе все нации жили отдельно друг от друга и говорили на разных языках, это было около трёх тысяч лет назад, жизнь была великолепна в империи. Они обладали технологиями на уровне богов, оружие было безупречно, техника работала за мобианцев, деньги были в виде цифр, как на бумаге, каждый обладал набором специальных машин размером с молекулу, их звали нано-иммунитетом, из-за них не было болезней, а старость удавалось отсрочивать на столетие. Тогда мобианцы ненавидели представителей других видов, вступали в конфликты и враждовали, а целый континент затонул из-за добычи ресурсов, империей правили несколько личностей, звавшихся «император». Среди них и был родоначальник моей древней династии. Он был величайшим носителем за всю историю моего рода. Было принято решение всеми правителями создать проект полного подчинения жителей для их полного смешения. *выпивает немного виски* — Были созданы и отправлены на орбиту планеты *непонимание на лицах троих* три огромных станции-излучателя с установками для контроля жизни. Имперское правительство было защищено от воздействия с помощью особых магнитных полей вокруг бункеров под землёй. Но что-то пошло не так, установки выдали сбой, началась первая, всемирная гражданская война по приказу установок, которые позже упали в океаны, вызвав мощные цунами. Народ погибал миллионами, за месяц планета лишилась своего лика, большая часть народа погибла. Наш родоначальник был благороднее, чем я *хитрый смешок* — он смог открыть в себе умение управлять внешней энергией. Эта мощь открылась в нём благодаря его страданиям. И тогда он решил ликвидировать все технологии, кроме тех, что он по щелчку пальцев переместил в тайные места. Знающие погибли, остались лишь самые правильные мобианцы, все раны войны затянулись, всё вернулось назад, но остатки мобианцев больше не помнили о старой жизни. Прогресс не остановился, но мир должен каждые сто лет очищаться по его установке до исходного состояния путём уничтожения прошлого государства. Империи больше не было. Мобианцы стали едины, всё нормализовалось. Мир был идеален, а родоначальник наблюдал за формированием современного языка целый век. Всё смешивалось. Бриллиант перевел дыхание. — Вот тогда и началось самое веселье. Родоначальник испытал все свои умения, но потратил жизненную силу, хотя она была почти бесконечна. Когда отгремела очередная война, он решил передать достойному свои умения. Им оказался один мальчик, хотевший просто счастливо жить. Родоначальник сделал его кровным родственником, после чего обучил, как нужно выживать в разрушенном мире. После этого он передал силу ему, а тот убил бывшего наставника и спасителя. После этого и зародился ритуал передачи. Наставник живёт, сколько угодно, пока кровь не издаст зов к передаче. После этого наставник должен обучить достойного, одного с ним крови *Бриллиант воодушевленно рассказывал* или включить в род до этого, иначе нельзя. Только ёж может быть включен в род из-за особых генов. Наставник готовит себя к передаче — составляет свои условия, которые нельзя нарушить, читает их ученику, если тот согласен, то сила передаётся через ритуал, в конце которого ученик должен убить наставника самым жестоким образом. Вот так мы становимся нами. Другими словами, это проклятие, дающее взамен служению злу, а наш родоначальник стоял на стороне зла, сверхспособности и силу. В процессе передачи ученик отрекается от старого имени и получает от наставника настоящее, принимает традиции и знания рода, оставляет прежнюю жизнь и ступает на новую тропу до передачи следующему. Не знаю, как, но предыдущие остаются жить, но в другой форме, каждый живёт в своём закрытом мире. У новоиспеченного проявляются сверхспособности, таланты и навыки. В роду было много безызвестных бездарей, но имена мастеров вы должны знать. Тень — мастерица управления темнотой и всем, что с ней связано. Клык — мастер искусства звука. Лом — мастер и бог разрушения. Кошмар — мастер боли и страданий. Имен ещё много, но моё вы тоже должны помнить. Ведь я равный по силе родоначальнику и универсален, ну ещё меня признали мои предки мастером управления иллюзиями, разумом и прочими ментальными и психологическими процессами. *гордо подмигивает* Меня хвалил сам он. Это пока всё, мои дорогие. Вам нужно поспать, не бойтесь ничего и идите с честью. Вернусь к вам позже, мои юные друзья. *** «Тейлз, парашют!!! — крикнул Скордж в разряженном воздухе, пытаясь выровнять своё падение. — Отдай его Сонику!» Соник же был оглушён взрывом, он вертелся, ускоряясь вниз. Под местом крушения была река, готовая поглотить следы катастрофы в небе. Соник не мог двигаться, его голова испытала перепад давления, высота позволяла успеть одеть парашют, но летать мог от природы только Тейлз. Соник надеялся на жёлтого друга, что тот поможет ему замедлить неумолимое падение в дневную бездну. Картина вращалась у него пред глазами: река, город у берега, обломки самолёта, Тейлз! Он смог прекратить вращение Соника в падении, ёж почувствовал, как чьи-то руки быстро одевают ему аварийный парашют. Падение продолжалось, а средство спасения ещё не было закреплено. Ветер ревел, Соник успел понять только одно слово: «кольцо». Кольцо! — то, что расположено на парашюте. Соник видел, что смертельная гладь воды уже рядом. Рывок рукой, Соника резко остановил большой купол парашюта. Он поднял голову в ту сторону, где должен быть Тейлз. Лисёнок ловко совершил маневр с переворотом, и вот, он уже крепко держит Скорджа сзади, тормозя полёт и направляясь в сторону берега. А Соник должен был приземлиться в воду. Соник туго соображал, слишком быстро всё происходило. Скордж, видимо, дал команду Тейлзу и скоординировал его действия, потому что он не был напуган падением. Вот это настоящее лидерское качество командира. Соник порадовался за друзей и за то, что им удалось выжить. Это так важно — сохранить целостность всей команды, сохранить жизни её членов. Но Соник отбросил свои моральные принципы, когда увидел, что вода уже рядом с ним, расстояние сокращалось. Это было страшно для ежа, он автоматически пытался схватиться за что-нибудь, чтобы избежать риска быть утопленником. Страх перед водой был сильнее всех чувств, которые жалко пытались спрятаться. Вода была холодной, Соник быстро погрузился в неё и начал панически кричать, что привело к быстрой потери воздуха, через секунду Соник погрузился в воду целиком. Он идёт прямиком на самое дно. Воздух кончается, Соник понимал, что скоро он разгадает тайну своих родителей, опросив их лично. Жизнь начинает обрываться с боли в лёгких. Скоро наступит кромешная темнота, из которой уже никогда не выплыть. «Я щенок, которого бросили в речку», — последняя мысль посетила Соника, он начал задыхаться. Тишина, подводный гул, движения, которые всё слабее. Давление водяной толщи стало падать. Последний пузырь воздуха из рта Соника устремился прямиком вниз. Организм погибал. Стало холоднее. Это ветер? Неужели Соник попал по ту сторону мира? Он чувствовал, как кто-то сдавил ему грудь. Но чувство было мимолетным и ложным, перед Соником рисовались силуэты, которые звали к себе. Но что-то тянуло его в обратную сторону, не давая приблизиться. Всё погружалось снова в темноту. Но темнота была насыщена звуками. «Очнись, очнись, зараза!» — знакомый голос приказывал что-то делать Сонику. Кровь снова стучала в его ушах, кто-то сделал вдох за него. Сердце билось по воле того, кто пытался запустить его нажатиями на грудь. «Пожалуйста, Соник! Живи!» — эти слова громче всего прорезали недолгую тишь. Судорога, Соник наконец-то смог вдохнуть. Он жив, жив, как никогда ранее. Дыхание его возобновилось, жизнь текла по крови, неся драгоценный кислород. Глаза дрогнули и открылись. Соник увидел своих спасителей и бесконечное синее небо, простирающееся за ними. Он лежал на спине. Единственное, что Соник позволил себе — это крик нескончаемой радости. Да! Он жив и снова в строю! Друзья снова воссоединились. Даже Скордж выдавил из себя слезу, маскированную как пот. Тейлз сказал, что подумал, что будто потерял Соника навсегда — двадцать минут они со Скорджем боролись за жизнь Соника. Последний сказал одну фразу: «Спасибо вам, мои ангелы-хранители». Соник смог оглядеться вокруг. Набережная, где он лежал ранее, а потом смог сесть, была заполнена автомобилями с клёпаной броней, у которых на крыше были установлены башенки с пулемётами стандартного калибра — 14,7 мм. Друзей окружали несколько мобианцев разных видов, которые держали винтовки, нацеленные на троих. А над городом поднимался дым. Солдаты, как было видно по их одежде, гневно глядели на сцену спасения. Они прибыли недавно. Кто-то выкрикнул из организованного живого заграждения: «Попались, десантники полицаев!» ГЛАВА 6 Соник и его друзья были окружены террористами, как их называли другие — это мобианцы, которые считают, что мир должен вернуться к существованию, когда каждый был сам за себя. Они любили носить повязки на правых плечах, на которых были изображены перекрещенные винтовка и меч. Точная цель их руководства неизвестна, а строй поддерживается благодаря разнице в опыте и возрасте командования и рядовых — последние — это обычно дети, перешедшие порог совершеннолетия, которых много лет обрабатывали мощные психологи, из которых и состояла верхушка, имеющая разные рычаги давления. Мир начал делиться. Образовалось три стороны, по меньшей мере. Множество мелких организаций преследовали одну цель, из-за чего объединились. Одна из сторон желала построить новый мир, где всё будет работать в интересах мобианцев, мир будет подстраиваться под них. Позже, большое количество мобианцев открыто поддержали их. Вторая сторона — жаждущие удержать недавний строй и полностью избавиться от мятежных умов. Третья сторона образовалась из второй — их главная задача — лишь частично изменить всё, сохраняя только тех, у кого хорошие гены — самая фанатичная сторона, они считают, что есть тип мобианцев, более высший, чем другие, с «грязной кровью». Террористы же — побочная и самая слабая, несущественная и малообеспеченная сторона. Полицаями они звали всех остальных, особенно из второй стороны. *** Соника заслонили от винтовок, хотя понимали, что от пуль их тела не защитят обессилевшего Соника, который мог находиться пока что только в сидячем положении. Они в безвыходном положении, нельзя убежать, путь отступления отрезан водой. Через, по меньшей мере, двадцать вооруженных солдат и пять бронеавтомобилей с тяжёлыми стандартными пулеметами не пробиться, не получив хотя бы одну пулю. Скордж зашипел Сонику: «Если бы не ты, скотина гидрофобная, мы бы могли уйти. Они прибыли за минуту до того, как ты очнулся. Лучше бы потеряли одного, но потом выжили. Из-за тебя нас накормят свинцом». Чувство вины вдруг сменило недавнюю радость, только что Соник был в предсмертном состоянии, а теперь из-за него погибнут и его друзья, а так они могли бы спастись. Даже Скордж, который был лидером команды, уже потерял надежду и приготовился встречать судьбу. Ничего не предпринять, какой-то медведь зарычал: «готовься!» Неужели Соник второй раз за день испытает это чувство и уже навсегда расстанется с жизнью? Молодые, свежие, недавно выращенные солдаты взвели винтовки окончательно, теперь уж точно всё пропало. Раненый поднялся к своим друзьям, чтобы умереть было не страшно. Он видел, как сквозь прицелы крытых башенок целились ему прямо в грудь пулеметчики, как командир, или капитан — неважно, прицелился из личного пистолета в стоящего между синим и зелёным ежами Тейлза. Лисёнок сказал так, чтобы его слышали только друзья, а враги в пятнадцати метрах — нет: «спокойно, положитесь на меня. Возьмите меня за руки и крепко держитесь». Два хвоста разошлись в стороны, увеличившись в размерах. Сквозь перчатки Соник смог уловить очень быстрый пульс лисенка, который превышал стандартный человеческий минимум в десять раз. Сейчас! Тейлз сильно подпрыгнул вверх, его хвосты спиралью начали ввинчиваться в воздух, создавая за ту сотую долю секунды тягу, подобную мощности тяги реактивного снаряда. Начался такой быстрый набор скорости в высоту, что Соник и его собрат с их высокой скоростью реакции не сообразили, что их друг задумал. В тот же миг внизу раздались несколько винтовочных выстрелов. Благодарность сообразительности и решительности другу была отложена, потому что они ещё находились в сфере огня врага. Тейлз перехватил руку Соника, что вызвало небольшую боль у последнего, изменил направление движения. Их скорость упала с ровных двухсот с небольшим километров в час до скорости полёта голубя, а Тейлз стал резко менять траекторию, делая её непредсказуемой. Главное — быстрее убраться с линии огня. Ускорение едва не разорвало прочную хватку — такой рывок делает поезд с места. Кровь предательски стала отливать от рук по причине мощного ускорения. Этих нескольких секунд хватило на то, чтобы друзей стали обгонять пули, выпущенные очередями из пулеметов, урон от попадания которых смертелен для человека, не говоря о мобианце, который меньше его, в среднем, в два раза. Тейлз совершил сложную бочку с дополнительным вращением вокруг оси, находящейся далеко за пределами вертикальной оси тела Тейлза, что спасло от плотного огня. Лучший вариант — сбросить высоту и маневрировать между городских домов, часть из которых сможет укрыть их от огня врага. Даже пролетая рядом, пули могли повлиять на организм в худшую сторону (для вас это было бы, как снаряд 30-мм автоматической пушки). Соника заносило, как и держащегося за левую руку «самолёта» Скорджа от маневров, но какая-то сила заставляла только крепче сжимать свои пальцы. Умению Тейлза Соник был рад ещё больше, чем спасению. Он был непревзойденным пилотом самого себя. Наконец-то выстрелы не смогут достать летящих, которые скрылись за развалинами какого-то дома, которые смогли спрятать их от пуль — Тейлз летел вдоль улицы, которая вела от набережной. Винтовочные же пули были бесполезны — нужно было время, чтобы перебраться за стену из бронеавтомобилей, а пулеметы гораздо эффективнее, тем более, с таким калибром и запрещёнными фугасными пулями. Бегство снова было успешным, опасность скрылась за горизонтом, это, конечно, образно, Тейлз ещё пролетал над улицами города, идя немного в увеличение высоты. Он гнал изо всех сил, сомкнув зубы на ткани своей футболки под формой от боли от переутомления мышц его хвостов. Ускорение прекратилось, максимум был достигнут, это была скорость, которую могла развить пуля из револьвера Нагана. Встречный ветер буквально выдувал слёзы из глаз, как сушка высокого давления. Полёт был бы почти вслепую, если бы не очки Тейлза — настоящие летные очки пилота, которые он одел на голову сразу после выпадения с самолёта, а во время рывка вверх он одел из резким движением головы на глаза. А остальные прятали глаза свободными руками от ветра. Небольшой город вскоре остался позади, впереди начинались холмистые места с огромным количеством высоких кустов. В этом месте Тейлз замедлился, приближаясь к земле. Он очень резко сменил направление своей тяги, остановившись и приземлившись среди высокой травы. Он отпустил друзей от бессилия — мышцы исчерпали свой ресурс, по инерции продолжили своё движение Соник и Скордж. Они испытали большие перегрузки и чувствовали себя отвратительно, особенно после того, как прокатились метров пять по земле. Трава замедлила их и смягчила посадку. Как быстро всё происходило для них! Соник встал, едва не упав снова, потому что равновесие было трудно сохранять. Он заметил, что Тейлз замер в одной позе, разумеется, от бессилия, его хвосты, руки, голова и уши не держались вообще, спина повторила их судьбу, а потом лисёнок упал, скрывшись от глаза Соника в траве. Ёж как мог, но подошёл к тому месту. Его рыжий друг делал несколько входов за секунду — больше трёх, лёжа на примятой траве. Как можно было не посочувствовать такому зрелищу? Тейлз не мог ничего, кроме как дышать, иногда вдохи были похожи на непроизвольные стоны от боли в мышцах, испытавших непосильную нагрузку. Любое движение обрывалось от боли, что было понятно по звукам мучения. Соник вернул себе координацию, он осторожно помог другу перевернуться для более удобного дыхания на спину — сопеть в траву — не лучший выбор. Тут же Соник увидел интенсивное отхождение пота у лиса через его лицо, остальное было под формой. У друга был жар, сильнейший жар, как понял Соник, коснувшись лба рукой. «Я здесь, всё хорошо, Тейлз, скажи мне что-нибудь. Что с тобой?» — заинтересовался о здоровье друга Соник и немного отодвинул рукав правой руки Тейлза. Через тонкий мех можно было видеть синяк, который был хорошего размера. Нужно было поскорее помочь Тейлзу справиться с утомлением и найти еду, которой здесь должно быть немало — ягоды, растущие в этом месте должны быть в обилии в это время года. Но собирать их — большой труд, а с голодом нужно бороться. Да и теперь будет труднее, чем раньше, потому что начинается война, которая не закончится, пока не сбудется условие. *** Для тройки Бриллианта прошёл долгий месяц, пока у других прошло несколько часов. Бриллиант показывал преимущества замедления времени для быстрых решений в настоящем времени и долгих размышлений в «замедленной плёнке». Дети проходили долгий путь обучения, переходя постепенно во взрослую жизнь. Бриллиант учил и воспитывал жестоко, иногда вынуждая учеников выкладываться до того состояния, в каком был Тейлз. Конкуренция за звание лучшего кандидата и расположение Бриллианта позволяла этим троим достигать успехов с равной эффективностью. Но работе в команде они так и не научились. Бриллиант очень критиковал их, причинял им страдания, которые являлись наказанием за малейшие ошибки, непонимание, объясняя боль тем, что она основной их двигатель. Пусть и было трудно, но рост наблюдался по дням. Бриллиант был скуп на доброту, потому что она, по его мнению, будет размягчать их и не давать развиваться. Ученики научились вести бой, стрелять, использовать преимущества местности, изучили краткий курс первой помощи, психологические приёмы, искусство идеального ухода за собой (Бриллиант помешан на чистоте), усвоили простые правила мира, научились говорить языком жестов и знаков без речи — это ещё малая часть того, что они узнали и открыли в себе, их навыки и умения теперь увеличились во много раз. Конечно, командная работа хромала, но взаимопонимание возросло, как и забота от каждого к каждому из троих. Они неплохо ладили и сплотились примерно на уровне противоположной тройки, но при других условиях. За счёт негативных последствий и эмоций они сблизились и узнали друг друга поближе. Теперь немного об их отношениях с Бриллиантом. Страх и уважение с некоторой ненавистью преобладали, но также существовала некая привязанность и даже теплота. Самой психологически насыщенной связью с ним обладала Эми, она полностью соглашалась со всем и была его яростной сторонницей, воспринимая всё, как должное. Она показывала себя самой привязанной и верной общей цели. Шедоу был самым терпеливым и с самыми темными помыслами, научившись больше слушать Бриллианта, чем впустую спорить. Он показывал свои гнев и ненависть часто, хоть и в тихой форме, что делало его непредсказуемым и напоминающем в некоторой форме Бриллианта. Его чистые эмоции спокойно преобразовывались в силы с помощью особой методики. Нет ничего страшнее, чем хладнокровие снаружи, как у Шедоу. Но его друзья понимали, когда он выпускает гнев или злость, что было скрыто для невооруженного глаза. Но он боролся за почётное место не хуже Эми. Сильвер строил всё по принципу оптимиста, сохраняя позитивный настрой, он стал самым общительным среди своих, сохраняя умеренность при Бриллианте. Он уважительно относился как ученик, но позволял себе слишком много веселья и позитива, что очень раздражало Бриллианта, от чего попадало Сильверу. Про его желание справедливости и гуманность говорить нечего: эти стороны заслуживали уважение Бриллианта, но в меру, потому что он терпеть не мог их избыток в Сильвере, он частенько намекал на это разными способами. Однако полезные навыки Сильвера, которые, кстати, были и у каждого в тройке, делали его равнозначно ценным. Он тоже стремился занять пост кандидата, но самым мирным способом, без подлостей — доказательством его пользы. Под конец подготовки Бриллиант рассказал главный план и посвятил всех троих в кандидаты, чем шокировал тройку. Церемония проходила на песчаном полигоне, сразу после итогового результата стрельбы по движущейся мишени из самых обычных винтовок, стоящих на вооружении армии как основное оружие. Все выдали примерно одинаковый результат, если учесть их сильные и слабые стороны. Задача была непростая: по установленным рельсам двигалась с резкими перепадами скорости автоматическая тележка с закреплённой на ней мишени на расстоянии ста метров. Сразу после стрельбы Бриллиант забрал оружие обратно себе, построив троих у огневого рубежа — мешка с песком. Он не подавал виду, что пришло время опускать птенцов из гнезда, привычно давя своим присутствием на нервы, холодно общаясь и иногда отпуская непонятные метафоры: — Сегодняшний вечер вам запомнится, как последний день для гусеницы. Вы поразили меня своим быстрым ростом, но ваши ошибки снова непростительны. Результат меня не удовлетворил. Будем повышать квалификацию через боль. Я уже говорил вам, что вы должны быть беспощадны ко врагу, даже если им является бывший друг. Вашу боязнь вредить друг другу было видно в каждой тренировочной схватке. Придёт день, когда вы получите результат этой мягкости. Есть возражения? — Есть, — дал ответ Сильвер, — если быть гуманным, неужели стоит цель причинять страдание любому врагу? Они такие же мобианцы, как и я. А я не садист. Мой подход менее кровопролитный, — очень ярко и душевно, с мягкой добротой дополнил Сильвер. — Тогда продолжаем, — делая вид, что не обратил внимание, заявил Бриллиант, — Сегодня у вас самое главное испытание в жизни. Дайте мне конкретный ответ, останетесь ли вы командной после того, как я определю кандидата, не будет ли зависть и попытка сместить его или её с поста кандидата, — широко открытые глаза с бездонными пропастями в них заставили немного нервничать троих. Шедоу сжал руки в кулаки и прижал уши к голове. — Я не прощу, если мои старания и мучения не будут оценены должным образом, только я должен стать единственным избранником, со мной сила не пропадет. Разве не темного держателя вы хотите видеть после себя. Эми вспыхнула, как бочка с бензином. Она метала молнии. — Кандидат должен быть полностью верен идеологии, которая даёт ему возможность расти духовно и развиваться, придаёт сил, а также он должен быть таким, как я — эмоционально богатым, многогранным и энергичным. Только я могу привести вашу силу в расцвет и пользоваться ей, как наёмница — которая черпает успех и силу из внутренней страсти и пламени. — А я просто хочу справедливости. Я не дам миру гнить и буду его хранителем — справедливым и подобным солнцу, — выкрикнул Сильвер. Бриллиант тихо приказал замолчать. — Что я спросил? Сможете ли вы быть командой после назначения одного из вас на роль кандидата. Вы начали приводить доводы, а я говорил не об этом. Значит, вы бесполезны. Я не допущу развала ваших отношений между вами. Что ж, вы сделали свой выбор, — Бриллиант мотнул головой и приставил правую руку к своему горлу ребром, опустив локоть, а левую прижал к телу, вытянув её вниз. — Я, Бриллиант, нынешний держатель силы, призываю каждого из моих почтенных и величайших предков присутствовать при моём решении. Я прошу обратить внимание на этих достойных троих детей и выслушать мой выговор. Сим правом на распоряжение великой силы, дарованным мне волей моего предшественника, Фантома, я включаю новоиспеченных братьев Шедоу, Сильвера и новоиспеченную сестру Эми Роуз в древо нашего великого рода и дарую им нашу великую кровь и честь быть одними из нас. Теперь вы полноправные кандидаты. На Бриллианта уставились три пары глаз, в которых было выражено недоумение. Он убрал руку с шеи и улыбнулся своим официальным продолжателям дела, похвалив их за их труд: — Вы настоящие герои. Очень скоро придёт мой конец, я уже чувствую желание моей крови передать силу следующему поколению. Я не могу больше с ним бороться, хотя мог столько лет. Но теперь мы с вами — семья, которой мы стали ещё в начале обучения. Есть способ пожить мне ещё. Вы его, может быть, не одобрите, но я хочу побыть с вами подольше. Но для этого мне потребуется Соник, как тело. Я передам ему её, но в последний момент подменю сознание на моё и освобожусь на время от проклятия. Если что-то пойдёт не так, я тут же дам вам знать. Не переживайте за меня, я обязательно проведу всё осторожно. Потом я трансформирую тело Соника в моё, и официально всё пройдёт гладко. Помните, чему я вас учил, потому что всё начнётся уже скоро. *** Соник заботился о Тейлзе, накормив его ягодами, что они собрали со Скорджем. Вместе они помогли лисёнку восстановить дыхание и успокоиться. Он ещё не мог говорить и был дико уставший. Соник перетащил Тейлза под большой куст, Скордж в это время страдал от желания покурить. Лисёнку стало хорошо под навесом из веточек и листьев. Соник стал вопреки смыслу проверять, насколько сложны травмы у лиса-героя. Он сказал Скорджу, что справится сам, давая возможность тому как-то разбавить зависимость вдыханием дыма от травы, которую тот поджег. Скордж делал это с наслаждением, представляя, что это табак. У лисёнка была слабость и сильная боль в кистях и мышцах предплечий, а также по всей поверхности спины, боков, груди и живота. Точечный осмотр был бесполезен — было ясно, что без квалифицированной помощи ему не обойтись, травмы были болезненные, препаратов с собой не было, а бинты никак не помогли бы. Любое прикосновение к лисёнку в поврежденных местах вызывало боль, движение было невозможным, а транспортировать нужно осторожно. Соник сочувствовал другу, но как помочь? Забота не дала бы быстрого результата, поддержкой боль не облегчить, ситуация трудная. Сделать носилки без дополнительной ткани нельзя, восстановление у Тейлза займёт время, которого катастрофически мало — за ними может быть вооруженная погоня, или они уже находятся в клещах, а в траве прячутся вражеские солдаты, которые будут вести более плотный огонь и не будут мешкать, тем более было известно ничтожно мало об их вооружении, такие броневики и винтовки могут быть не единственным средством ведения войны, нельзя забывать про многочисленные виды оружия и приспособлений: от гранат и пистолетов до огромных реактивных мин для разрушения подземных сооружений и мощных орудий против крепостных стен — множество способов погибнуть в один момент с несовместимыми с жизнью ранами. Очень интересное, о чём один раз Соник читал в запретных материалах — специальные снаряды против пехоты, которые убивают в любом случае, даже если раны нестрашные — они основывались на осколочном действии с добавлением яда, что убивал в малых дозах. Такие снаряды эффективны на скоплениях солдат врага, особенно не имеющих средств противопульной защиты — всего один осколок шаровидной формы способен убить ядом среднего мобианца за короткое время. Противоядие и данные о его разработке были засекречены по таким же таинственным причинам. Теперь Соник вспомнил об этой странице с информацией о таких снарядах и их устройстве. У него проскользнула мысль, что все секреты — дело рук Бриллианта за деньги — слишком уж много белых пятен на исторических фактах. Через некоторое время размышлений о том, что делать совместно со Скорджем, который немного притупился от недавнего удовлетворения зависимости, Соник сказал, что нужно как-нибудь пробраться в город, откуда можно будет украсть разные полезные вещи, но делать это нужно ночью во избежание неприятностей и пуль в затылок. Где-то со стороны города изредка слышались выстрелы знакомых уху ежа винтовок. Пока они пролетали над городом, они не успели разузнать ничего, возможно, за него ведётся бой, что маловероятно — руины указывали на работу взрывчатых веществ, а наличие у врага бронеавтомобилей означало возможность быстрой борьбы с защитниками гражданских. Можно предположить, что эти выстрелы — последние огоньки сопротивления захвату. А если подумать хорошо, то у террористов есть высотная зенитная артиллерия в н-ном количестве, что обеспечивает защиту от любых авианалетов. Город может быть использован как опорный пункт. Тейлз смог уснуть, что невозможно при такой боли. Убеждение со стороны друзей поможет проспать эти боли в течение нескольких часов и как-то облегчить период восстановления. У друзей при себе ещё остался рабочий боевой пистолет, к которому имеются и патроны. Но стрелять с него будет проблематично на дистанции, потому что мушка значительно заслоняет цель при таком расстоянии. Если повезёт, то во время вылазки можно будет взять помимо лекарств ещё и более практичное оружие. Но пока что это только предположения и мечты синего. Если честно, то им лучше перебраться снова в глушь, где заняться ведением хозяйства и обеспечивать себя едой, пережидая войну. Погода начала быстро портиться, неожиданно небо из чистого начало превращаться в грозовое. Ветер гнул траву и тоже постепенно усиливался. Недавний день становился вечером из-за неожиданного наступления темноты за счёт туч. Кусты шевелились из-за потоков порывистого ветра у земли. За пять минут приблизилась буря, нагнетавшая мистическое чувство паники. Соник опознал это ощущение прихода зла. Надвигается не только буря, но и что-то ещё. Как среди чистого неба появились тучи? Вопрос тревожил Соника не на шутку. Он знал, что за этим могла стоять только нежить, которая пряталась в лице ежа с именем Бриллиант. Одна только его внешность с преобладанием чёрного цвета насторожила почти сразу проницательного Соника. Кто бы мог подумать, что всё зайдёт так далеко за считанные дни? Никто, это абсолютно точно. Пока буря всё зрела, Соник своей спиной чувствовал дыхание приближающейся опасности, но убежать он не мог, оставив друга с ранением здесь, одного, беспомощного. «Беги, или тебя съедят, ежонок, — проснулся в памяти голос Бриллианта, звучащий натурально. — Разве жизни друзей стоят твоей? Бужет лучше, если ты бросишь их, и тогда погибнут только двое». Речь будто исходила из головы Соника. Он ничего не сказал Скорджу, но даже не вздумал убегать. Стало ясно, что Бриллиант пришёл за ними. Перед глазами Соник увидел одно условие договора в обмен на будущее: Бриллиант мог делать с тем, кто подписал договор, что ему захочется. Все инстинкты велели бежать прочь от опасности. Страх стегал ежа, уговаривая ему спасаться, а совесть преградила путь к отступлению. Выхода было два — бежать или встретить то, что уже рядом. «Бесполезно, Соник. Я уже здесь». Ёж предупредил Скорджа об опасности и выставил вперёд пистолет, который мог бы его защитить, если бы не эффект от расстрела — нулевой. А ветер вдруг иссяк, и наступило затишье, будто в лесу, где не было птиц и зверей. Но леса не было — только высокие заросли и кустарник. Шорохи возникли за спиной, слева и справа, а также спереди. Они окружены! Шаги тихи, движение едва слышно. Медленно приближался звук с четырёх сторон. Соник и Скордж прижались спина к спине, ожидая нападение. Но что-то, прятавшееся в кустах, только двигалось вперёд. Соник направил ствол в сторону приближения. Усилия для выстрела не хватило, слишком тугой курок без взведения ударника револьвера. Выстрел ударил по ушам. Эхо его раскатилось по открытому пространству. Напряжение всё усиливалось, рука Соника дрожала, левая присоединилась к поддержанию пистолета. Какие-то птицы взлетели стаей вверх от выстрела. Движение больше не слышно. Неужели он попал? Кого именно он задел? Террориста или одного из четверых, что преследовали их? Откуда-то сбоку расступилась трава, и револьверный ствол расплавился от желтой вспышки на нём. Оружие было бесполезно. Вот теперь Соник понял, что они точно окружены не бесполезными пешими солдатиками, а теми самыми, что остались далеко за горизонтом. Скордж толкнул Соника непреднамеренно, его впечатал в Соника кто-то невидимый. Сильвер! Его телекинез опрокинул двоих на землю, а потом из травы высоко вверх, на пару метров выпрыгнули трое, их орудия боя — молот, жёлтая оболочка цвета солнца вокруг руки и большой булыжник ударили в цель одновременно. Скорджа не задело, а Соник испытал ожог от мощи энергии хаоса, ощутил, как расходится по его телу волна от удара молотом и как ломается о его голову камень на много обломков. Соник лежал отрезанный от спасения тремя, у их ног. «Тебе не уйти от нашего господина Бриллианта! — с не скрытым наслаждением сказала поверженному ежу, который получил серьёзный удар. — Давайте покажем ему наши умения, мальчики!» Соника подкинула вверх непонятная сила. Шедоу и Сильвер подобно кобрам совершили рывок назад, образовав с Эми треугольник на плоскости. «Отбиваю подачу!» — издевательски и со смехом крикнула Эми, и как только Соник, подброшенный в воздух, оказался поясницей на уровне линии удара, Эми быстро взмахнула молотом и круговым движением оружия, направленного чуть вверх ударила тяжёлым орудием в спину Соника, направив снаряд из пушечного мяса в сторону чёрной одежды Шедоу. Ёж дождался, пока Соник быстро подлетит к нему, а затем коленом, на конце которого опять можно было увидеть маленькое солнце, совершил прямой удар по вертикали, хладнокровно разбивая живот Соника, и отправил его в полёт вверх. Сильвер получил пас уже на высоте около десяти метров и завершил действо — он белой стрелой взлетел за Соником и остановил его ударом по затылку, чтобы Соник просто потерял сознание, тело ежа направилось обратно к густой траве. Движения каждого бойца были поставленные и чёткие, с учётом равновесия, коих нельзя было увидеть при сражении на полосе (вы знаете, что время текло по-другому). «Молодцы, воины! — протянул Бриллиант, голос которого Соник услышал, не теряя сознание. — Мы поймали тебя, дорогой Соник. Ты, смотрю — не промах. Позволь я покажу тебе кое-что». В этот момент Скордж, обездвиженный чем-то невидимым и Тейлз поднялись над травой, которая сама собой вдруг сгнила и исчезла с этого места. Эта лужайка имела форму окружности, но Соник повернул голову, которая разваливалась по косточкам, в сторону его друзей. Они молчали и не двигались после зависания на высоте полутора метра над землёй. Взгляд перешел на Бриллианта. Бриллиант хладнокровно улыбнулся, подмигнув Сонику. Его улыбка была такой странной, зубы были неестественной формы в виде наконечников копий, а на их кончиках были острые вершины. А глаза! Будто космос остался без звёзд. Скордж начал изгибаться в спине дугой назад не по своей воле. Его бока и грудь резко уменьшились в размере с жутким треском и хрустом, а спина надломилась назад по середине со звуком перелома ветки, сохшей годами. Кровь вырвалась из его рта коротким фонтанчиком, сквозь широко открытые челюсти. Его отпустили в свободное падение на землю, где тот стал пытаться сипло вдохнуть. Бедный парень, его ребра проломило внутрь, из-за чего он не может нормально дышать, а грудь стала мягкой и податливой. Очередь Тейлза. Сбоку от Бриллианта появилась какая-то пыль в форме шара. Она направилась к лисёнку и окружила его с меньшей плотностью, чем раньше. Сфера сразу загорелась необычным пламенем с искрами. Жар был направлен внутрь. У Тейлза нет шансов на спасение, он начал гореть и печься внутри шара, как в духовке. В итоге, за полминуты сгорания, глазу Соника предстало обугленное, но живое тело без единого места без ожога. Всё сгорело до костей, особенно лицо и глаза. Живой труп отправился на одно место к Скорджу. Соник не нашёл в себе сил кричать, только слёзы буквально брызнули от беспомощности и боли за друзей. Бриллиант повернулся к нему и тихо продолжил с привычным хладнокровием: — Их жизни зависят теперь от тебя. Моя кровь желает продолжения и передачи силы. У твоих друзей есть пять минут до биологической смерти. Им очень больно, а ты — её причина, этой боли. Отошли отсюда! *обращается к тройке, которые тут же удалились на двадцать шагов* *Полупрозрачный купол фиолетового цвета отгораживает Бриллианта и Соника* Я отделил нас двоих. Если ты хочешь спасти жизнь друзей и сохранить себя, ты не протянешь долго, то должен принять мою силу в себя. У тебя нет выбора. Осталось четыре минуты. Будь её вместилищем — Согласен на всё, монстр, — простонал Соник. Зелёные глаза ненавидели Бриллианта. — Зря ты меня ненавидишь, сын. Всё это время ты был моим отпрыском. Это ты избавил Скорджа от родителей и отравил городок Тейлза эпидемией. Узри это. *События пронеслись в голове Соника* Это ты виноват в их судьбе. Это ты убил их жизни, а я стер твою кровожадную личность и обратил её в простые воспоминания. Вот почему ты чувствовал их боль и буквально всё видел, хе-хе. Три минуты до смерти! А твоё воспоминание из детства — ложь. Ты убил мать в пять лет. Это не смыть с тебя. Тебе больно вспоминать? — Бриллиант открыл доступ к воспоминаниям. — Ну же, ненавидь меня. Спаси своих друзей, стань слугой зла, освободи меня от проклятья. — Пожалуйста, спаси их! Я готов, несмотря ни на что, — решительно сказал Соник, принимая судьбу. — Ха-Ха! Умный мальчик, добрый. Ты унаследуешь ношу зла на долгие годы. Теперь ты станешь монстром. Условий нет, я освобожу тебя от обязанности передавать силу, ты будешь независим, но я буду с тобой! Вечное тебе проклятие, — Бриллиант перешёл к ритуалу, пока остальные трое слушали, как он говорит правду Сонику, но обманывает их. — Я, Бриллиант, держатель великой силы, передаю силу моему потомку, который будет носить старое имя, условий на его право распоряжаться силой нет. Освобождаю его от необходимости передачи наследия и отделяю от вас, моих предков и даю своё благословение преемнику Сонику, — Бриллиант спросил ежа. — Готов? — Да! — подавленно сказал Соник. — Тогда, пусть будет так! — утвердил Бриллиант и коснулся лба Соника. — Теперь, прежде чем ты убьешь меня, осталось две минуты. Я всегда любил тебя и хотел, чтобы моя злая кровь очистилась, чтобы ты простил меня за твои страдания, — своим настоящим голосом сказал Бриллиант, в нём была теплота, невиданная ранее, — и смог полностью распоряжаться совей жизнью. Ты делал всё под моим контролем, но эти факты — не все. Ты вспомнишь ещё. Срази меня со всей ненавистью этим ножом, мой сын, избавься от камня на спине и заверши передачу! — приказал Бриллиант с любовью. Безумию и двуличию Бриллианта придёт конец. Он протянул нож — тот, на который были тогда два боя. Рукоятка была зажата в руке Соника. Он сохранил в себе силы. Бриллиант искренне улыбается ему, обнажив своё уязвимое место — горло, подняв голову к небу. Синий ёж почувствовал прилив энергии. Он вложил в удар всю боль и гнев, что были в нём внутри. Клинок пронзил шею того, кто, оказывается, был отцом Соника. Но зло, что тот ему причинил сильнее, чем любовь к родителю, которой не было вообще. «Ненавижу!!!» — надрывал голос Соник, сверкая глазами с блеском жажды мести. Он вытащил нож, резко дёрнул Бриллианта, который умиротворенно прикрыл глаза, уходя, как герой. «Подлец! Тварь!» — язык колол Бриллианта словами подобно клинку, которым Соник интенсивно бил живот чёрного, уничтожая все шансы на выживание. Последний удар прошелся в область сердца. Тело Бриллианта стало исчезать, постепенно рассыпаясь в труху, а фиолетовый полукруглый щит исчез. Соник стоял над тем местом, где был только что его главный враг. Нож был чист, вся кровь исчезла. Ёж ощутил то зло, что приютил в себе из-за любви к друзьям. Он бросился туда, где лежали оба. Тела уже были почти мерты. Но как только ёж опустился на колени к его друзьям, пострадавшим из-за него,. Они всё слышали. Соник пожелал всей душой и сердцем, чтобы они были живы и дотронулся им до их лбов. В тот же миг тучи немного расступились. На слезящиеся глаза упал лучик тёплого света звезды, осветив два тела, которые на глазах стали преображаться. Скордж вновь стал дышать. Его тело стало тем, что было до этого события. Он выглядел живым, а над ним поднимался какой-то зеленоватый дымок. Тейлз в этот момент тоже был целым. Оба дышали и открыли глаза. Соник сидел между ними. Как только его друзья, исцеленные этим чудом поднялись, Соник обнял их и крепко прижал к себе. Его счастью не было предела и границ. Только что эти два мертвеца стали снова живыми. «Простите меня, друзья! Я не должен был, простите! Не было выбора! Я виноват!» — Соник раскаивался когда обнаружил, что его память изменилась, он чётко всё помнил о том, какой удар нанес им. Он почувствовал, что его друзья, как он их считал, оттолкнули его от себя с отвращением совместным усилием. Они всё слышали и вспомнили, что произошло тогда. Только недавно они всё делили и доверяли друг другу, а сейчас это были абсолютно чужие ему два мобианца, которые возненавидели его за какие-то жалкие пять минут. «Я тебя не прощу! Ты, подлая крыса, лишил мою маму разума и заставил её убить отца, а потом расправился с ней! Гори ты в самом жарком костре ада!» — резали слова Скорджа Сонику по его доброму сердцу. «Лучше я бы умер и встретил бы тех, кого ты отнял у меня болезнью, а не продолжал жить на одной Земле с тобой! Ты ещё хуже, чем Бриллиант!» — рычал Тейлз. Соник действительно проклял себя. На его совести столько смертей и столько страданий. Теперь он лишился всего, что у него осталось. Соник виновато спросил у поднявшихся друзей: «Что мне сделать, чтобы вы меня простили?» Оба ответили ему в один голос: «Сдохни в страшных мучениях!» Затем они посмотрели на него, как на зверя и врага народа. Слёзы Соника не волновали их, а только добавляли масла в огонь их вечной ненависти. Скордж и Тейлз ударили Соника в лицо кулаками со всей силы, прямо в его кремовую мордочку, что раньше их радовала, опрокинув Соника на спину. Тейлз завертел хвостами, приподнялся над Скорджем, зацепил его, и они оба полетели в противоположную сторону, подхваченные новым ветром. Этот вертолёт скоро скрылся далеко-далеко, поднявшись в небо, где тучи стали расходиться, проливая лучики солнца. Ветер был восточный. Он нес запах новой жизни — наказания для опозоренного предателя и убийцы, который никаким слезами не сотрет свою подлость.