розовые хорьки

Хорёк в последнее время уж совсем распоясался: то за хвост тянет, то за уши кусает, а иногда обвивает всеми лапами так, что не пошевелиться. Чанбин выносливо терпел все выходки своего любимого, но после очередного шлепка по мягкому месту он чуть ли не с кулаками набросился на Хёнджина. — Хотя бы часок ты можешь побыть спокойным? Хотя бы пока мы репетируем? — строго проговорил Чанбин, прижав беззащитное животное к полу. — Прости, хён, но твой хвост такой смешной... — честно ответил Хёнджин, все ещё обездвиженный. — У тебя свой хвост есть, — наконец-то они расцепились под облегчённые вздохи коллег. — Но твой хвост смешнее... — обиженно пробубнил хорёк. Хвост как хвост, думал Чанбин, разглядывая себя в зеркале. Сейчас группа готовилась к концерту, они с утра до ночи репетировали танцы. И пока свинолик погибал от усталости, хорёк оставался бодр и весел, будто и не работал все это время. Хёнджин, кажется, мог танцевать постоянно. Пока остальные один за другим уходили из студии, хорёк продолжал усердно прогонять каждый танец. Вот, уже все покинули зал, а Хёнджин все красовался перед зеркальной стеной. И Чанбин ждал, пока тот закончит, потому что они всегда уходили вместе. Чанбину нравилось смотреть, как Хёнджин танцует. Несмотря на то, что он был таким длинным и забавным, каждое его движение было изящным, начиная от плавных изгибов пушистого тельца и заканчивая взмахами розовых лапок. Чанбин смотрел на него влюблённо, сидя на полу прямо напротив. И танцевал сейчас хорёк будто специально для него. — Ты ещё не устал? — спросил Чанбин обеспокоено. — Не стоит переутомляться. — Во мне столько энергии, что я готов бегать хоть всю ночь! — ответил Хёнджин воодушевленно, но наконец останавливаясь. Закатив глаза, Чанбин подошёл к Хёнджину и взял того за лапу, чтобы наконец вывести из зала. Через секунду после того, как Чанбин выключил свет и хотел было выйти за дверь, он был схвачен маленькими, но вдруг неожиданно сильными лапами. Хорёк прижал его к себе и так они стояли в темноте, обнявшись. — Я тебя очень люблю, конечно, но не понимаю, почему ты сегодня себя так вызывающе ведёшь, — пробубнил Чанбин, мордочкой утыкаясь в шею Хёнджина. — В последнее время ты мне кажешься более милым, чем обычно, — хорёк начал подозрительно хихикать. По всем признакам Чанбин мог точно определить, что Хёнджин что-то задумал. Вряд ли что-то хорошее. О существовании своей кровати хорёк совсем забыл и уже давно переселился к Чанбину. Это тоже настораживало, хоть Чанбин и любил засыпать в чужих объятиях, чувствуя пушистые лапки Хёнджина на своём животе. Пришлось обращаться за советом к друзьям, когда Чанбин понял, что от навязчивого хорька ему никак не скрыться. На помощь пришли Минхо и Джисон, которые при всей своей дурашливости иногда давали дельные советы. Пришлось втроём уйти из общежития и спрятаться от Хёнджина в кофейне неподалёку. Все же не хотелось дома обсуждать его, вдруг обидится ещё... — Прохода мне не даёт, — рассказывал Чанбин, иногда эмоционально хлопая лапками по столу. — Обычно мне приходится его уговаривать пообниматься, но сейчас... Вы и сами все видите. Что с ним не так? Минхо многозначительно переглянулся с Джисоном, после вздохнул, сложил лапы и начал говорить серьезно: — Ты же в курсе, что хорьки хищники? Чанбин поднял уши и расширил глаза, ожидая объяснения. — Я могу ошибаться, но предполагаю, что Хёнджин хочет тебя съесть. Какое-то время компания сидела в полной тишине, пока Чанбин пытался осмыслить это. Но ведь Хёнджин его любит. Неужто все это было игрой, чтобы в итоге загнать несчастного свинолика в угол. Не может такого быть, думал Чанбин, я знаю его слишком хорошо. — Дурак ты, заяц, — ответил Чанбин, ухмыляясь. — Я бы на твоём месте был осторожнее! Все же ты редкий зверь, — ответил Минхо. Несмотря на то, что слова Минхо показались Чанбину полным бредом, с Хёнджином он начал осторожничать. А вдруг и правда. Вместо того, чтобы таиться и думать про друга плохое, Чанбин решил серьезно поговорить с Хёнджином. Наедине они остались в гостиной, сидя друг напротив друга на полу. Хорёк ещё не до конца понимал, в чем дело и почему Чанбин вдруг стал таким строгим. — В последнее время ты ведёшь себя просто безобразно, — сказал Чанбин, сложив лапы. — И я хотел узнать, в чем дело? Хорёк весь сжался и лапками начал поглаживать свой длинный хвост, прижимая его к груди. Почему-то он выглядел очень смущенным, но не напуганным, что насторожило Чанбина. — Ты только не обижайся, но я скажу прямо, — сказал Чанбин, не выдержав слишком долгого молчания. — Ты хочешь меня съесть? И вдруг глаза Хёнджина расширились от удивления и непонимания, что окончательно убедило Чанбина в его невиновности. После хорёк начал всхлипывать, а глазки уже были на мокром месте. Все-таки обиделся. — Да как ты мог такое подумать? — ответил Хёнджин, нахмурившись. — Извини, мне это Минхо сказал... — Вот и иди к Минхо, он-то тебя точно не съест! После этих слов хорёк вскочил с места и показушно хлопнул дверью, выходя из комнаты. К истине приблизиться не удалось, но хотя бы эту страшную версию можно отбросить со спокойной душой. Ну и извиниться стоит. — Он точно не собирается меня есть, — говорил Чанбин. Пришлось снова организовать тайную встречу с Минхо и Джисоном, которые уже и сами начали переживать за друзей. — Есть ещё одно предположение... — начал Джисон, почему-то краснея. — Не томи, — свинолик требовательно стукнул кулаком по столу. — Ну, знаешь, как коты себя ведут в марте, к примеру, — сказал Джисон, почесывая затылок. — Может, у Хёнджина тоже... такой какой-то период... — Ооу... — многозначительно протянул Чанбин, откидываясь на спинку сиденья. Эта версия звучала уже куда более правдоподобно, чем предыдущая, но при этом не менее пугающе. — Может, его познакомить с какой-нибудь хорьчихой? — задумался Минхо. — С какой ещё хорьчихой? — возмутился Чанбин. — Я пошутил! Но теперь ты знаешь, что делать. Иди, выполняй свой долг. — Заяц, лучше молчи. Я сам разберусь. И этим вечером хорёк вновь не отлипал от друга, пока тот пытался уснуть в своей кровати. Комнату освещает только тусклый огонёк ночника, без которого Хёнджин не мог спать. В соседней комнате кто-то ещё болтал и был включён телевизор. Идеальная атмосфера, как раз для обсуждения такой важной темы. — Хёнджин, у меня к тебе серьезный разговор, — заговорил Чанбин, в объятиях Хёнджина поворачиваясь к нему мордочкой. — Да не буду я тебя есть... — Хёнджин закатил глаза. — Сейчас не об этом. — Тогда о чем? — Ты же понимаешь, что у нас будут некрасивые дети? Чанбин выглядел очень серьезно, говоря это, от чего Хёнджин не удержался и начал в голос хохотать. Свинолик уже ничего не понимал, теперь и эта версия казалась ему глупой, хотя пока Хёнджин не сказал «нет». — Хён, ты не перестаёшь меня удивлять. — А что мне ещё думать? — Чанбин возмутился. — Тогда объясни сам свою внезапную эту... тактильность. Хёнджин улыбнулся так мило, что все возмущение Чанбина сразу же сошло на нет. — Я просто все думал, как бы от тебя добиться приглашения на свидание... Видимо, все-таки придётся звать тебя самому, — Хёнджин смотрел прямо в большие глаза свинолика, которые вдруг начали блестеть счастливыми огоньками. — А я ни разу не звал? — испугался свинолик, в ответ на что хорёк покачал головой. — Ой… — Но мне было интересно послушать твои версии. Хорёк начал хихикать, а смущенный Чанбин закрыл морду лапками, пытаясь замаскировать румянец. Ему и правда было стыдно за все эти нелепые подозрения, когда он мог просто спросить прямо, не выдумывая при этом ничего. — А куда ты хочешь пойти? На свидание, — спросил Чанбин, наконец успокоившись. — В кино или на пикник? — С тобой куда угодно пойду, — ответил Хёнджин и снова крепко обнял Чанбина, обвивая его всеми лапами. — Сам придумывай. Наконец-то за это долгое время переживаний Чанбин расслабился, утопая в чужих мягких объятиях. Короткая шерстка Хёнджина приятно пахла и была такой шелковистой, что свинолик не мог перестать тереться щекой о щеку хорька. До тех пор, пока Хёнджину это не надоело и он не поцеловал Чанбина в наглый пятачок. Только после этого тот успокоился и начал засыпать. — А по-моему, наши дети были бы очень симпатичными, — пробубнил хорёк сквозь сон. — Мы слишком молоды, чтобы об этом думать, — ответил таким же сонным шепотом свинолик. — Розовые хорьки или белые кролики? Кто получится? — Не знаю, я биологию в школе прогуливал... — Я тоже... В соседней комнате тем же вопросом задавались Минхо и Джисон, пока Чан строго не велел им не лезть в чужие дела. Но образ розовых хорьков с пятачками теперь из головы было выбросить довольно трудно...