Пять украденных поцелуев

В трактире в этот вечер полно народу, и мушкетёры, только благодаря своей удаче, занимают свой обычный столик. Им хочется выпить и повеселиться. Вокруг гомонят прочие мушкетёры, а также солдаты и гвардейцы - в трактире найдется место каждому, у кого есть деньги. Спустя какое-то время, уже подвыпившие, Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян в дружественной обстановке пьют с гвардейцами, обсуждают вещи, не связанные с политикой, как то: вино, семью, тяжести своей службы, и, в какой-то момент, ощущают себя практически породнившимися. Один из гвардейцев, сильно расчувствовавшись, явно немец по физиономии и по выговору, обращается к Арамису, утешавшему его до этого своим мягким мелодичным голосом, с предложением выпить на брудершафт. Арамис не знает, что это такое, и вопросительно смотрит на д'Артаньяна, который будто того и ожидая, все это время караулит его взгляд. - Я вам покажу, - говорит д'Артаньян с готовностью и, игнорируя предложение немца просто-напросто рассказать, что такое "на брудершафт" садится возле Арамиса и наливает вино ему и себе. - Что теперь? - спрашивает Арамис, недоуменно глядя на кружку, поскольку пока отличий от обыденного он не видит. - Теперь мы должны скрестить руки в знак нашего братства. "Брудер" - это "брат", - поясняет гасконец и очень ласково ему улыбается. - О, это серьезно, - кивает Арамис и краснеет от волнения. Он повторяет за д'Артаньяном и сплетает с его рукой свою руку, в которой зажимает кружку с вином. Под действием вина, которое располагает его к возвышенному, Арамис чувствует, что вот-вот приобщится к священной тайне другой культуры. Глядя ему в глаза д'Артаньян выпивает свое вино одним глотком. Арамис повторяет за ним, также не отрывая взгляда от его темных глаз, правда не понимая, зачем. После этого происходит неожиданное, (что Арамис должен бы был, как он рассуждает позже, предугадать) - д'Артаньян обхватывает странно нежной рукой его затылок и быстро приблизившись, соединяет их губы вместе. Арамис чувствует улыбку на чужих губах и слышит вокруг удивлённые восклицания. Чувствуя себя объектом какой-то шутки и краснея от стыда, он отталкивает от себя д'Артаньяна. - Как вы смеете! – восклицает он, и тут же понимает, что это уже четвертый раз, когда д’Артаньян «смеет». Его негодование не смущает гасконца. Он улыбается губами, глазами и всем лицом, на щеках его также румянец. - Это и есть "пить на брудершафт", мой милый, - говорит он, весьма довольный собой. Растерянный, Арамис обращает свой вопрошающий взгляд на немца, (щеки которого тоже слегка розовые), и тот согласно кивает. Арамис вынужденно просит прощения у д’Артаньяна за свою вспышку. Его стыд и его отчаяние надрывают д’Артаньяну сердце, и он, мягко и робко, словно извиняясь, пожимает его лежащую на столе по-женски красивую руку.