Воспоминания и последствия

23 июня. 1822 год. Англия. Неприметный домик где-то на окраине города.

Атмосфера в комнате стояла поистине напряженная. Юноша лет восемнадцати то и дело поглядывал на молодого мужчину и ходил из угла в угол, ожидая момента, когда с ним заговорят. Но по прошествии ещё десяти минут оба молчали, а обстановка не менялась. Тёмноволосый парень с кудрявыми от природы локонами, заправленными за уши, показательно отвернулся и уставился в окно. Он безэмоционально осмотрел цветущий сад и тяжело выдохнул, прислушиваясь к чужому вопросу. — Ну и что ты планируешь делать дальше? — юноша нерешительно шагнул вперёд. — Понятия не имею, Атсуму, мне в любом случае следует найти этого беглеца, — Сакуса продолжил стоять спиной к собеседнику, не обращая на него своего взора. Яркие лучи солнца освещали помещение, особенно четко выделяя тёмные глаза мужчины. Тот сложил руки на груди, обдумывая сказанное. — Так проворно скрываться на протяжении нескольких десятилетий ещё надо постараться, — парень со светлыми, окрашенными волосами подошёл ближе и уткнулся лбом в чужое плечо. Сакуса вздрогнул от неожиданности. В тот же момент его осторожно обняли со спины, как бы успокаивая. Мужчина кашлянул, слегка отстраняясь. — Я же смог, а он чем хуже? — Киёми смутился. — Прекрати, хорошо? — он аккуратно убрал руки юноши со своей талии, на мгновение придержав их в собственных, и быстрым шагом направился к входной двери. — Мне неприятно подобное. Повисла тишина. На лице Атсуму мелькнула обида, которая с каждой секундой всё больше сжигала того изнутри. Юноша резко развернулся в другую сторону и перевёл дыхание. Он искренне не понимал, как так вообще получилось, что один из самых близких ему людей стал избегать его и бояться даже мелкого телесного контакта. — Тебе не надоело постоянно отталкивать меня? Может, поговорим? — парень нахмурился. — Почему ты вообще был с нами все эти годы? Чтобы потом проявлять безразличие? Нравится издеваться над глупыми смертными? — Атсуму осмелился повысить голос. — О чём ты? Я никогда не был к вам безразличен, а в особенности к тебе. Если бы не… — Я слышал это миллион раз, Сакуса. Ты воспитывал меня, как собственного сына. И если бы судьба не свела нас, мы бы сгнили в приюте с братом и Суной, — парень говорил медленно, словно речь была ему и вовсе чужда. — Мне семнадцать, я взрослый человек. Скажи прямо, что не так. — Атсуму, я осознаю твой интерес, да ты его никогда и не скрывал, но, кажется, существует разница между благодарностью и чувством влюбленности, — Киёми фыркнул, вскидывая подбородок. — Так вот в чём дело. Ты утверждаешь, что я запутался, — выпалил юноша. — Не утверждаю, скорее намекаю, — вполголоса пробормотал Сакуса. — Ты неправ, — юноша отрицательно кивнул головой. — Даже если так, пойми, мы никогда не сможем быть рядом друг с другом. Ты взрослеешь, а через несколько десятков лет и вовсе умрёшь. Что останется мне? Я бессмертный! — Сакуса скривил улыбку. — Вечная жизнь — вечные страдания, как существовать, зная о смерти любимого человека? В конце концов, моё тело навсегда останется молодым и здоровым, а вам суждено стареть. — Какая разница, что будет потом, если мы можем быть счастливы сейчас? — парень с едва видимыми слезами на глазах ухватил чужое предплечье и сглотнул ком, который на протяжении всего разговора болезненно сдавливал горло. Сакуса взглянул тому в глаза, его собственный взгляд выдавал лишь сожаление и безысходность, и это единственное, чем он мог ответить взволнованному подростку. Киёми приблизился и тыльной стороной руки провёл по щеке Атсуму: — Прости. Я... В этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась. На пороге показался высокий, худощавый парень. — Понимаю. Вы бы хоть мне рассказали, любовники, — Осаму ехидно улыбнулся, замечая странное положение и покрасневшие скулы брата. — Как тебе не стыдно, Сакуса? Ты же нам как отец, живём в одном доме десять лет, — тот демонстративно развёл руками. — Пять, — сухо произнёс мужчина, поправляя подростка. — Неужели? С вами, ребята, время даже и не замечается, — юноша упал на кресло. — А в принципе, знаете, мне всё равно. Когда-нибудь это должно было случиться. Только вот один вопрос. Сакуса, почему ты выбрал его? Внешность Атсуму просто ужасна. — Мы близнецы, идиот, — парень покраснел до кончиков ушей, ощущая легкое прикосновение чужой руки, призывающее успокоиться. — Неважно, братец. Я предполагаю, вы не ради подобного зрелища искали меня с самого утра? — Осаму уже не сдерживал смех. — Не надейся, — Сакуса злобно вскинул бровь. — Суна прислал новые сведения. Все же, хорошо, что мы послали его в архив, — мужчина подошёл к столу, хватая кипу различных писем. — А ты, я смотрю, не отчаиваешься, — парень ловким движением вырвал из рук Сакусы нужные бумаги и детально изучил имя, указанное на них. — Эй! — Киёми возмутился такой наглости и отобрал документы. — Даниэль Легранд? Я слышал об этом человеке, но почему он замешан в твоём деле? — Осаму состроил гримасу истинного непонимания. — Самый известный учёный Франции в сфере химии и биологии, и никто до сих пор не знает его биографии, даже обычной даты рождения. Тебе не кажется это странным? — Атсуму вопросительно посмотрел на брата, но тот промолчал. — Он прав, однако суть даже не в этом. В 1719 году мне пришлось завести знакомство с Даниэлем. Он был величайшего ума человек. Но очень расчетлив и коварен в общении. Спустя несколько лет крепкой дружбы он пропал из моей жизни. В тот момент стало безразлично, где он может быть, всё-таки бессмертным лучше не сближаться с окружающими, — Сакуса заметил нахмуренные брови Атсуму. — Так я думал. И вскоре забыл о нём. В комнате воцарилось молчание, все впали в глубокие размышления. Киёми хмыкнул, замешательство на лицах подростков заставило его улыбнуться. — Не думал, что ты способен дружить, отец, — усмехнулся Осаму, прикусывая край языка зубами. — Взгляни, — Сакуса решил проигнорировать слова парня и молча кинул тому газету. Все заголовки и статьи пестрили французским языком. На первой странице красовалось имя известного физика и, собственно, его портрет. На вид учёному не более двадцати лет. Тёмные волосы аккуратно обрамляли лоб, некоторые пряди были заправлены за ухо. Тонкие губы выдавали лёгкую, приветливую улыбку. — Это он. Даниэль Легранд. Имя он, конечно, сменил, но, всё же, фото выдало его. Подобную внешность и стиль я запомнил на всю жизнь, — Сакуса слегка опешил, что не ушло от внимания Атсуму. — Видимо, этот человек, а точнее бессмертный, и не задумывался о том, что кто-то им интересуется, поэтому так беспардонно засветился. Я подозреваю... Тайлер Уилфред — великий разоблачитель Англии, Даниэль Легранд — известный биолог и мой давний знакомый, физик, напечатанный в этой газете, являются одной и той же личностью. Все внешние признаки и исторические факты совпадают. Это не может быть ошибкой или совпадением. — Правдоподобно, — Осаму вскинул подбородок. — Что планируешь дальше? — Следует разыскать этого физика до того, как он снова решит залечь на дно. Страна и город нам известны, осталось выяснить побольше достоверной информации, и тогда дело сдвинется с места.