Одним дождливым вечером...

      Над Мондштадтом разразилась буря. Небо заволокло черными тучами, скрыв солнце и на город обрушился ливень. За непроходимой стеной дождя мало что можно было разобрать, но путешественник упрямо двигался вперед к огням. Горящие фонари у ворот служили маяком для заплутавших путников. Конечно, укрыться от бури можно было и в какой-нибудь пещере, но искать ее уже не было сил.       Итэр упрямо шел, заслоняя лицо от колючих капель. Паймон сейчас хорошо, наверное, где-нибудь в другом измерении, где нет непогоды. Зверушки прятались под кустами и дрожали от грохота грома. Небеса словно грозились рухнуть с каждым новым раскатом. Осталось преодолеть мост. Голубей Тимми, понятное дело, не было как и самого мальчика. У путешественника даже отлегло от сердца, что мальчик скорее всего сейчас в безопасности и тепле.       Дежуривший рыцарь Лоуренс кивнул подбегающему юноше и предостерег, чтобы тот держался подальше от шатких конструкций. На улицах было пусто. Даже кузнец спрятался под укрытие и теперь с недовольным лицом сидел и ругался на погоду. Гудящие ноги давали о себе знать, так что Итэр вскоре свернул на улицу, ведущую к «Доле ангелов». В таверне народу хватало. Местные жители, искатели приключений из гильдии, даже бродяжка бард. И уж точно Итэр не был готов увидеть за барной стойкой мастера Дилюка самолично. Тот смерил путешественника спокойным взглядом, кивнул в знак приветствия и отвернулся. На мужчине не было привычного камзола, рукава черной рубашки были закатаны, а волосы небрежно завязаны в хвост. «Видимо посетителей очень много, » — подумал Итэр. Он помнил, что Эмбер рассказывала, как мрачный хозяин винокурни иногда сам стоит за стойкой и подает напитки гостям. Но увидеть это вживую — другое.       С путешественника капала вода. Вся его одежда промокла под дождем и он стыдливо посмотрел на мокрые следы после себя. Это видимо заметил и Дилюк. Мужчина жестом попросил его подойти и щелчком пальцев высушил одежду и волосы юноши. — Спасибо, мастер Дилюк! — с восхищением воскликнул Итэр, ощущая, что одежда больше не липнет противно к телу. Тот удовлетворенно хмыкнул и протянул большую кружку с чем-то дымящимся. — Выпей, согреешься.       Думая, как бы отплатить пиро мечнику за помощь, путешественник двинулся вглубь таверны. В помещении звучал смех и игра на лире на разные лады. — О, наш маленький рыцарь! — на плечо Итэра легла чья-то рука и подняв голову, юноша увидел Кэйю. Капитан кавалерии тепло улыбался и, судя по небольшому румянцу на щеках, уже немного выпил. — Доброго вечера, сэр Кэйа, — кивнул Итэр и позволил увлечь себя в сторону уже занятого столика. Он был в отдалении и не сильно бросался в глаза, но с такой точки можно было видеть всю таверну изнутри. Юноша отстраненно подумал, что даже на отдыхе капитан не изменяет привычкам. На деревянной поверхности стола уже были два пустых бокала и начатый третий. — Я смотрю Дилюк помог тебе высушить одежду, — Кэйа окинул взглядом путешественника и его смущенное лицо. И кто такой капитан кавалерии, чтобы отказывать себе в удовольствии немного подколоть своего юного друга, — а меня он заставил самому сушиться у камина. Думаю, такое внимание неспроста. — Я не думаю, что…- Итэр замялся. Это ведь просто помощь, разве нет? И он обязательно ответит Дилюку тем же, как представится возможность. Даже столы протереть и убраться в таверне после ухода посетителей готов. — Расслабься, я же шучу, — Кэйа тихо смеется с реакции путешественника, тянется чтобы взъерошить пшеничные волосы и чувствует, как юноша дрожит, — Тебе холодно?       Итэр молчит, пытаясь унять озноб. Он половину звуков игнорирует, концентрируясь на собственных ощущениях и вздрагивает сильнее, когда чувствует на своих плечах что-то тяжелое и теплое. Поворачивает голову и утыкается носом в белоснежный мех. Нагретая теплом тела капитана, накидка окутывает приятно. Она пахнет немного морозом и хвоей и Итэр незаметно вдыхает в себя запах. Свежий, как морозный воздух на Драконьем хребте. — Пей, а то остынет, — мужчина пододвигает к путешественнику кружку с горячим напитком, а сам отпивает из своего бокала. Юноша делает глоток, немного обжигаясь и смакует непонятный вкус. Сладковатый, чуть острый и терпкий. — Это травяной напиток, — заметив задумчивость на лице Итэра, поясняет Кэйа. — Лепестки ветряных астр, сердцевина огненных тычинок и еще что-то, не помню.       Юноша во все глаза смотрит на капитана, словно впервые его увидел. Может быть впервые. У мужчины на губах ласковая улыбка, взгляд витает где-то за границами таверны и мысли там же. Он неосознанно гладит пальцем стенку бокала. Итэр будто видит другого человека перед собой и только желая запечатлеть в памяти этот, несомненно, поэтичный момент, Кэйа приходит в себя. Снова улыбается чуть нахально, смотрит прищурено единственным глазом и только Архонты знают, что у него в голове.       В отдалении вновь звучат раскаты грома. Оглушительно громко, заставляя кого-то вздрогнуть, а кого-то от неожиданности выронить кружку эля. Тишина после нарушается звуками игры на лире и флейте. Итэр косит взгляд на устроившегося у камина в полумраке барда. Венти тихонечко болтает ногами в воздухе, потому что сидит на бочке и до пола не достает, а еще пытается сделать вид, что он стакан и он совершенно не может повлиять на развернувшуюся за стеной бурю. Получается, у него, к слову, неплохо. — Согрелся? — шепот на ухо заставляет Итэра подпрыгнуть на лавке. Кэйа слишком близко и от его дыхания по коже бегут мурашки. — С-спасибо, — голос немного дрожит и юноша призывает взять себя в руки, — можете забрать, я уже согрелся.       Мужчина без слов протягивает ладонь ко лбу путешественника и трогает. Потом опускает ее ниже, на щеку Итэра и чуть тянет нежную кожу с еле заметными веснушками. — Храбришься передо мной, а сам дрожишь как лист на ветру, — качает головой капитан и подтягивает свою накидку на юноше повыше. — Вы заботливый, — тихо говорит Итэр куда-то в мех. Он не думает, что его услышат и не видит, как на мгновение в изумлении расширяется глаз мужчины. Кэйа облизывает губы, нервничает, но не показывает этого, лишь улыбается и вновь ерошит мягкие волосы. — А может мне от тебя что-то надо? — задумчиво тянет мужчина и дождавшись, чтобы на него обратили внимание, ухмыляется уголком рта так, что у Итэра внизу живота щекотно. — Знаете, сэр Кэйа, один человек мне как-то сказал, что самый веселый — на самом деле грустит больше всех, а бесстыдник — может оказаться ранимым и добрым. Он был самым сильным и добрым, — последнюю фразу Итэр произнес еле слышно, ненароком вспоминая один из миров, в котором они с сестрой помогли заклинателю. — А ты умный мальчик, — мужчина посмотрел на путешественника. Этот юноша с солнечным взглядом и пушистыми волосами, храбрым сердцем и своими тайнами невольно пленял. И заставлял пересмотреть на него взгляды.