Ты только мой, Валькирия.

Больничный шум и суета давно улеглись, медсестры и врачи разошлись по домам, и только охранники остались вместе с пациентами в здании. И то, охранники эти, как правило, засыпали после часу ночи, а дальше ходи — не хочу. Шу Куренай никак не могу упустить такой шанс. Было воскресенье, выходной. Значит, блейдеры отдыхали, за исключением Вальта. Шу почти уверен, что каждый день парнишка тренируется с утра до глубокой ночи с Валькирией. Но Валькирия никак не сможет повлиять на планы Куреная, поскольку Спрайзен сможет грамотно взять все в свои руки. Прежде чем уйти, Шу подложил под одеяло мнимую версию самого себя, чтобы товарищи, сидящие на посту охраны ничего не смогли заподозрить. Побег совершался не первый раз, потому Шу с ловкостью своих рук подтянулся до вентиляционной шахты и пополз вдоль темного тоннеля, где повсюду висела паутина и толстыми слоями лежала пыль. Часто вентиляционную шахту можно ассоциировать с ужасами, или допустим, кровавыми убийствами, скрывающихся под покровом ночи монстров. На деле же из монстров тут могут быть только давно умершие жуки. Ну и пауки. Но даже восьмипалые сбегали отсюда из-за недостатка пищи. Парень отодвинул давно отвинченную решетку, протер руки от надоедливой грязи и спустился уже далеко за пределами поста охраны. Проход, в который вылез Шу, граничил со столовой и коридором, где в самом конце стояла желанная дверь выхода. Шу, а точнее Спрайзен, выбрал это место не случайно. Во всем мире известно насколько отвратительно питание в больницах. Все самое съестное забирают себе работники. Перед тем как переступить через порог лечебного заведения, Шу остановила колотящая боль по вискам, будто кто-то бил уже не просто кулаками, а молотком. Словно хотел пробить толстый барьер, выйти наружу и остановить себя. Скрипя зубами, Спрайзен смог усмирить Куреная и продолжить свои ночные похождения. Япония окутана тьмой. Город только-только начинает засыпать. Огоньки окон — угасают. Необъятное ночное небо полностью поглотило звезды, словно маленьких светлячков, которые горели, но потом вдруг пришел их черёд на длинный путь в небытие. Шу со всей своей осторожностью пролез через колючие кустарники: зеленые огромные пучки были высажены прямо перед больницей, они огибали половину металлической преграды, где и находился тайный выход, выломанный Шу, а точнее Спрайзеном в беспамятстве. На коже рук у Куреная образовались маленькие, едва заметные белесые полосы из-за зубчиков по краям листьев. Они словно специально кусались и цеплялись, чтобы не дать выбраться. Мальчишка отряхнулся от надоедливых листиков и маленьких палочек и направился дальше по своему пути. Путь не был неизвестным для него, наоборот, он очень даже хорошо знал где живёт Вальт Аой. У Спрайзена свои планы на Валькирию. Истинная личность Шу не оставалась совсем в стороне. Под сильный звон в висках, Шу то и дело, что пытался каждый раз сопротивляться Спрайзену. Его лихорадило только от одной мысли, что Спрайзен может навредить Вальту. Дальнейшие события весьма предсказуемые, настолько предсказуемые при каждом стремлении человека проделать дорогу от начала маршрута до его конца. Долгий путь по жутким в столь позднее время закоулочкам Японии, преодоление некоторых препятствий по пути, и убеждение себя в достижении цели по прибытию. А Спрайзен знал, что ему нужно и давно определился в своих намерениях. Тихо проникнуть через дверь в дом семьи — дело затруднительное. Сигнализации, другие посторонние предметы, которые могут шуметь — все это отправляется в одну категорию с проникновением в дом через дверь. Не долго думая, Шу подтягивается на одном из выступов оконной рамы, благодаря которой можно также подтянуться и до второго этажа. Больница значимо влияла на физическую форму Куреная, однако он не переставал усердно тренироваться тогда, когда у него имеется возможность. Весь дом спал крепким сном. Вальт тихо сопел на своей небольшой кровати, которая стояла прямо в другом углу комнаты. Синие волосы беспорядочно растрепались по подушке, некоторые локоны даже забавно лежали на лице Вальта. Блейдер выжал из себя все соки, тренировался до победного, раз не услышал трескучие скрипы открывающегося окна, словно кто-то решил сыграть на скрипке и из под смычка идёт один фальш. — Вальт? — Шу пробно толкнул друга в плечо, — Вальт, проснись.. Это я, Шу. Колено устроилось на краю кровати в качестве опоры, а сам же Шу навис над все еще спящим телом. — Просыпайся, Вальт, просыпайся..— уже на ухо шепчет он другу. Блейдер глубоко вздохнул и мягко прикусил мочку уха синеволосого. Реакция не заставила ждать: Вальт расцепил свои веки. Сначала так, сонно, будто мальчишка все ещё находился в мире снов вовсе не осознавал реальный мир, но в эту же секунду глаза широко раскрываются и блейдер вжимается в кровать. Его вид кричит о непонимании и не верование во всю происходящую ситуации. Нет! Этого действительно не могло быть, поскольку Шу давно находился в больнице! Это все сон, иллюзия! Такого рода сна по полной мере могут быть обоснованы, потому что примерно последнюю неделю Вальт волнительно вспоминал про лучшего друга. Все воспоминания, словно на и истёртой кассете прокручивались в голове блейдера ежедневно. — Ш-шу!? Что ты делаешь, друг!? — самый первый вопрос, который мог ляпнуть еще не до конца проснувшийся человек. — Тш.. Не кричи. Никто не должен знать, что мы тут вместе. Никто..— шепнул Куренай, перед тем как острые рубины сверкнули в темноте. Взгляд Куреная вызывал беспокойство, будто бы все призывало его к тому, что нужно бежать. Будто это уже вовсе не разум говорил, но уровень инстинктов. Инстинкты говорили, что человек находящийся напротив — самый страшный хищник, и лучше бежать далеко-далеко от этого зверя. Нет, это был не Шу. У его, Вальта, Шу бы никогда не смотрел таким голодным взглядом. Взгляд этот не был таким даже тогда, когда дело касалось поединков. — Ш-шу, послушай, ты сбежал? Как.. Как ты это сделал? — чуть дрожащим от волнения голосом, спросил Вальт. Мальчишка хотел достучаться до остатков разумного в чужом ему человеке. Но Куренай продолжал молчать. Блейдер лишь смотрел на Аойя, словно хотел сожрать его взглядом, загипнотизировать и подчинить себе. Самое тяжелое для наездника — приручить лошадь и оседлать ее, установить крепкую связь и получить контроль над животным. Спрайзен же желал заполучить как наездника, так и жеребца. — Да, я сбежал, Вальт. Я скучал, — вынырнул из своих мыслей мальчишка. Его глаза снова забродили то по лицу мальчишки, лежащего под ним, то на остальные тёмные углы комнаты Для Вальта последние слова для слуха были особенно болезненны. — Шу.. — прочистил горло Вальт, — Ты не должен.. То есть, не то чтобы не должен, но тебе просто нельзя! Шу, я не верю, что ты мог это сделать! Это Спрайзен, верно?! Это он тебя сюда довел!— Вальт наконец-то все понял. Он в один миг понял почему столь родной человек сейчас казался чужаком. Синеволосый без промедления, быстро подтянулся и толкнул Куреная в грудь. Чувство стыда и колкой боли заполонили грудь мальчика, он не хотел так поступать с другом. Ему неприятен тот факт, что ради безопасности себя и самого Шу придётся применить физическую силу. — Да, Валькирия, да! Наконец-то до твоей тугой головы все дошло, — оскалился Шу, а затем поправил прическу. Теперь белые прямые волосы были откинуты назад, полностью открывая шрам.. — Ш-шу, прошу, очнись! Я знаю, что ты там, внутри! — блейдер встряхнул Шу так, словно это может помочь и вытрясти бедного Куреная на волю. — Валькирия, не создавай мне сложностей. Шу тут нет и никогда не будет! Теперь тут только Спрайзен, - и Шу бы зарычал на весь дом, словно в него вселился нечестивый демон, если бы только не люди, спящие в соседних комнатах. Красные глаза вновь хищно сверкнули в темноте. Куренай перехватывает руки своей жертвы, да так крепко, что в ту же минуту Вальи валится под Куренаем на пол. Его руки над головой держала сильная хватка Спрайзена. Для фиксации Куренай взял футболку, свалившуюся на пол вместе с блейдерами. — Вот так… больше ты ничего не сделаешь мне, — вольно прикрыл глаза Спрайзен и налег своим весом на ноги Вальта. Грудь вздымалась вверх и вниз, словно качала мощнейший поток воздуха для легких Шу. — Бедный глупенький мальчик… Что же это, ты в самом деле думал победить Сприггана? Силенок маловато. Причём не только в бою, но даже сейчас я затащил тебя на пол без особых усилий, а, Вальт ? Ка думаешь, что будет дальше? Но Вальт лежал с отвернутой в сторону головой, пока ему на ухо шептали слова о поражении. Они впивались в сердце Вальта тупым кинжалом, в ушах звенело. И пусть там бьется отрешённый шум, пусть расстаются дорожки горьких слез, но сейчас и это было лучше, чем оскорбительные слова со стороны друга. Нравственная часть Сприггана совсем с концом покинула его, когда тот разместился между двух ног у другого блейдера. Сморщив нос, тот недоверчиво потянулся коленом меж ног Вальта и надавил с некоторой силой прямо в то место, куда целился. Вальт резко дернулся в бедрах, дабы отпрянуть, когда мальчишка полностью осознал ситуацию. Руки юркнули под ночную рубашку Вальта и остановились на животе. Кожа была столь бархатной и горячей после сна, что не хотелось двигаться дальше. Это настолько поразило Сприггана, ведь до этого он несколько месяцев чувствовал под руками грубую ситцевую ткань одеяло, холодные шершавые стены, которые вызывали иногда ужас, и убеждение, что все пребывание тут кончится плохо. Шу резко задрал футболку, а затем уткнулся в живот Вальта, словно в воспоминания о былых временах и насколько же все таки Вальт для него родной человек. —Шу.. Шу, тебе плохо? — Вальт снова дернулся. Тот никак не среагировал, но лишь оставил лёгкий поцелуй на поверхности кожи, а затем резко укусил. Укусил так, что Вальту пришлось приглушить крик кулаком. Будить родителей — не выгодно. Да и проблем больше будет. — Ш-ШУ! Хватит, прошу! Прекрати это! — еле сдерживая слезы умолял своего друга Аой. Уже не зная что делать, тот пытался дергаться, вырвался из крепких лап, но ничего так и не выходило — руки были накрепко связаны, а ноги удерживал Шу. Рубашка с треском разошлась по швам и была откинута куда-то в темноту. Куренай снова наклонился и уже яростнее стал покрывать тело укусами и засосами. Завтра они станут лилово-багровыми отметками, которые будут напоминать сегодняшнюю ночь, но сейчас Спригган сделает так, что не оставит и живого места от Валькирии. Губы переходят все ниже и ниже, пока Шу не чувствует синий пушок ближе к паху. Куренаю это показалось странным, ведь в шестнадцать лет мальчики обладают достаточно обильным волосяным покровом. То ли Вальт действительно был внеземным существом, ведь иначе никак не объяснишь его постоянную радость, то ли он так хорошо ухаживал за своим телом. Впрочем, Сприггану так нравилось даже больше. Следом за губами, стали и спускаться ниже штаны, пока несчастные бедра Вальта были не выдернуты с них. Тот только задолжал еще больше, но ничего так и не смог сказать. — Что, язык онемел от страха? — хмыкнул ехидно Шу. У того же по телу проходила сладкая нега, будоражащая электрическая волна, и когда это все соединялось воедино, то кажется еще чуть-чуть и тело взорвётся ярким фейерверком удовольствия. А Вальт действительно боялся. Он боялся того, кто сейчас перед ним, боялся что будет дальше и еще более того, он боялся что об этом может кто-то узнать. Даже сейчас синеволосый продолжал думать о Шу Куренае. Он простит ему, обязательно простит, ибо Шу не виноват. Он не виноват, что его разум помутился до такой степени, что это стало возбудителем для раздвоения личности. — Н-нет, Шу, это не ты.. Я не верю, это не можешь быть ты…! — отчаянно сквозь слезы сказал Аой. Слезы все чаще и чаще начинали лить по щекам. Куренай наклонился, а затем провел языком вдоль одной из солёных дорожек. Руки стали очерчивать мягкие бёдра Вальта, царапать их и терзать. Случайно получилось так, что ногти разорвали столь нежную кожу, и теперь по внешней стороне бедра стекали маленькие капельки крови. Все тело Вальта было во власти Сприггана, как он и хотел, а Валькирия, кажется, уже принял учесть. Когда очередь дошла до нижнего белья, но быстро передумал его пока снимать. Вместо этого он запустил свою руку под ткань и провел рукой по еще не эрегированному органу. Нужно возбудить Аойя, иначе никакого удовольствия не получится. Хотя не плевать ли, что вообще почувствовать может мальчишка?? Рука прошлась несколько раз по промежности, пока не почувствовала отдачу. Член постепенно наливался кровью, как бы не хотел сам Вальт. Тело говорило все за него и именно это было знаком для продолжения. Было достаточно неудобно держать синеволосого за одну ногу, потому как второй он все равно пытался отбиваться. Глупый мальчишка. Спустя какое-то время Шу повязал на рот Вальта тряпку. На всякий случай. Чтобы не кричал слишком громко, пока Шу растягивает его. Пальцы шли туго, неохотно, да и Вальт сжимался, не смотря на то, что это было же для него во вред. И все таки Шу удалось пропихнуть сначала один палец, затем два… и три… Когда Шу показалось, что колечко мышц растянуто достаточно, то он вытащил пальцы с тихим хлюпаньем. Эрекция неприятно зудила, требовала внимания, и поэтому Куренаю пришлось стянуть с себя штаны с нижним бельем по колено — так будет удобней и не надо долго одеваться после. Аой перестал сопротивляться после осознания того, что все это неизбежно и что он слишком дорожит своим другом, чтобы выдавать его. В следующую секунду Вальт почувствовал острую боль в районе ягодиц и тихо вскрикнул, а затем закусил край майки, завязанной у него на лице. Еще через некоторое время, Шу вошел полностью в горячее нутро второго блейдера и стал размеренно двигаться. — Вот так, Вальт.. Не нужно сопротивляться событию, которое предписано судьбой… — тихо выдохнул на ухо Шу. После сказанного, его бёдра приобрели новый темп, более быстрый и размашистый. Куренай буквально вбивать тонкое тело Вальта в пол, пока тот уже не мог сдерживать тихих вскриков с каждым толчком. Пот проступил на обоих телах, было невыносимо жарко от прикосновения двух тел, но Сприггана даже и не посещала мысль о конце вакханалии. Кончилась она только с первыми лучами солнца, которые вырвались в комнату даже через темноту. Последний толчок и все кончилось, последний грубый след на шее — навсегда оставит память, ведь, кажется, что Шу прокусил ненароком нежную кожу, последний вздох и Вальт свободен от тисков зверя. Ведь пока блейдер пытался успокоиться и прийти в себя — Шу давно уже сбежал, ничего не сказав.