Он не ошибся

— Мого, — произносит Уолкер низким, грудным голосом. Он сидит на одном из деревьев Мого, и то раскачивается на ветру, отчего Уолкеру кажется, что это Мого кивает ему, как может: он слушает, он готов внимать Уолкеру. — Я знаю, что ты намного мудрее меня, — произносит Уолкер, и это чем-то сродни медитации, одной из сотен, которыми Уолкер наполняет свою жизнь. Он может гордиться своей выдержкой, он не задавал вопросов, когда только оказался на планете. Но теперь он доказал, что способен ждать, что способен надеяться, что это — основа его сущности, его суть, его вердикт этому миру. Поэтому теперь он может задавать вопросы. — Зачем, — спрашивает он, пока ветер колышет ветку, на которой он сидит, — отчего ты решил, что я могу это выдержать? Он знает, что не получит ответ: Мого разговаривает лишь в самых крайних случаях, он не будет откликаться на такую мелочь. Это всего лишь вопрос, от которого зависит вся жизнь Уолкера. Ответ на него всего лишь позволит Уолкеру не задавать все возможные будущие вопросы. Мого не будет отвечать. — Отчего ты решил, что я подходящая кандидатура, Мого? С чего ты взял, что я — надежда? Мого качает ветку, на которой он сидит, и Уолкер прикрывает глаза, вдыхает воздух, думает над следующим вопросом. Он приходит сюда раз за разом. Он знает, что ответ ему — молчание и покачивание ветви, какую бы он ни выбрал, а над ним — бескрайний космос, светлый, с миллиардами живых и дышащих существ на миллионах планет. — Когда-нибудь ты мне ответишь, — произносит Уолкер и встает, готовясь лететь. — Когда-нибудь ты мне ответишь. Не важно, сколько времени ему придется прилетать сюда и задавать этот вопрос. Уолкер улыбается, а ветка продолжает покачиваться после того, как он исчезает за границей атмосферы. Они оба знают, что Мого не ошибся.