Предназначение злодейки. Враг в тени

Одиннадцать лет тому назад:   Графиня Гессен поистине любила такие солнечные весенние деньки, как этот. Женщина могла наконец отдохнуть в ее любимом саду и насладиться запахом сирени, растущей у бассейна. Выйдя на улицу, Айрис вдохнула свежий весенний воздух в легкие и улыбнулась.   — Какая же чудесная погода. А где Рафи? Опять сидит в своей пыльной библиотеке? — обратилась графиня к слугам.   Она, конечно, была рада, что ее сын в таком юном возрасте увлекается науками, учебой в целом, но порой это ее и настораживало. Мало того, что ему, итак, отношения с другими детьми давались сложно, так еще он так старательно пытался стать умнее, лучше них, сделать между ними более огромную пропасть.   Но прежде, чем служанки ответили на ее риторический вопрос, из угла вышел сам Рафаэль. Завидев мать на пороге, он тотчас встрепенулся и остановился. Графиня улыбнулась и повернулась к сыну.   — Вот ты где, мама, — голос его был тонкий, но достаточно серьезный для мальчишки. — Идешь на прогулку?   — Да, вот собиралась. Не составишь мне компанию? — спросила графиня, протягивая руку. Мальчик еще недолго посмотрел на ее ладонь и кивнул.   — Хорошо. Тем более, я хотел обсудить с тобой одну тему, — Рафаэль подошел к матери и взял ее за руку, после чего повел за собой. Графиня тогда распахнула глаза, удивленная важности его тона.   Айрис любила наблюдать за природой. Ее романтичная сторона души просто ликовала, стоило ей узреть, как цветы распускаются, как бабочки кружат над лепестками, выбирая лучший нектар. Рафаэль же, к сожалению, полностью был лишен подобных ощущений. Он был скептиком и практиком. Красота для него не имела почти никакого значения. Он мог бы наблюдать за пчелой лишь из тяги к знаниям по биологии, но не более. Порой, когда Рафаэль на что-то пристально смотрел, он начинал говорить скучную теорию, не проронив ни словечка про красоту или очарование.   Поэтому и сейчас Рафи шел с поникшей головой, не замечая ничего вокруг, полностью погруженный в свои мысли.   — Ну так, о чем ты хотел со мной поговорить? — спросила графиня, припоминая обещание сына. Мальчик тотчас поднял голову и посмотрел в лицо матери, которая все также приветливо улыбалась. Признаться честно, он никогда не видел ее слез и уж тем более истинного гнева. Она ругала его, но делала это мягко, больше давя на жалость.   — Мама, я уже не маленький мальчик, а уже развивающийся мужчина. Вскоре у меня начнется половое созревание, и ты, как мой родитель должна рассказать мне про это. Я знаю, что ты стесняешься, не знаешь, как лучше начать этот разговор, поэтому я проявил инициативу и сам задал тебе этот вопрос.   Графиня распахнула глаза и едва не рассмеялась. В такое неловкое положение она еще не входила.   — Ну-у-у, раз ты так настаиваешь, — хотя я считаю, что ты еще юн для этого, — я расскажу тебе. Ты хочешь знать, откуда появляются дети? Ну что ж, эм… Когда мужчина и женщина любят друг друга, между ними происходит…   — Секс, я знаю, — беспристрастно закончил Рафаэль, пожимая плечами и заставляя мать изумиться еще больше. — И ты не права, мама. Деторождение и совокупление — это простые инстинкты, присущие любым живым организмам, а не эта твоя любовь.   — Откуда? Ты где такое вычитал? — женщина легонько дернула сына за руку, призывая его взглянуть ей в лицо.  — Ох, сожгу я однажды эти твои книги.   — Я знал, что ты мне толком не ответишь на этот вопрос, и я решил сам найти информацию.   — Тогда зачем меня спросил, если уже сам всё знаешь? — выгнула бровь графиня. Мальчик отвел взгляд и очертил им куст сирени.   — Хотел задать пару вопросов. Например: почему при наличии стольких хороших кандидатов, ты до сих пор не родила еще одного ребенка? Ведь по статистике, с одной пары приходится как минимум два ребенка. Это для того, чтобы население не сокращалось.   — Рафаэль Гессен, запомни раз и навсегда: женщина сама решит сколько детей ей нужно рожать, — строгим тоном вещала женщина. — К тому же, твоя мама с кем попало не будет… рождать детей.   Графиня вдруг вспомнила одного купца, — даже имени его она не приметила, — который на днях приходил и неуклюже кокетничал, после чего попросил у женщины согласие на предложение руки и сердца. Такое случалось нередко — раз в два месяца как минимум. Бывало, что мужчины пытали свое счастье дважды, тщетно надеялись, что леди Айрис передумает. Порой они переходили на оскорбления, чем злили женщину еще сильнее.   — Или…таким образом, ты хочешь сказать, что хочешь сестричку или братика? — вдруг улыбнулась она, стоило новой идее озарить ее. Рафаэль поджал губы и так ничего на это не ответил.   — В любом случае, у меня есть другие вопросы, — сказал мальчик, отводя взор. — Секс — это физиологический процесс между двумя организмами, нужный для создания потомства. Тогда почему все постоянно путают его с понятием «любви», — последнее он проговорил с каким-то едким пренебрежением.   — Но мы же люди, развитые существа — не простые животные, следующие инстинктам, — графиня встала и вновь взяла сына за руку. Она сделала пару шагов вперед, ведя за собой Рафаэля. — Слишком сложно заниматься этим без какой-то симпатии. Пойми, и семью построить сложно без чувств. Иначе вы будете ненавидеть друг друга всю оставшуюся жизнь.   — Животные тоже, прежде чем заняться деторождением, выбирают подходящую для этого особь. Внешность, хорошая генетика — вот что по большей части играет роль.   — Ты еще маленький, чтобы это всё понимать. Вот сам через несколько лет будешь за девочками бегать, а в один день ты приведешь ко мне ту самую и представишь ее мне как свою невесту, — мечтательно проговорила графиня, уже предвидя это событие.   — Девочки, фу, — с презрением фыркнул мальчишка, заставляя женщину распахнуть глаза в удивлении. — Все эти сопли, сладкие речи…любовь. Всё это не по мне. Как и цель побыстрее создать семью и родить детей. Это слишком мелочно.   — Ох, напомню я тебе однажды твои слова, когда сам приведешь ко мне девочку и будешь утверждать, что это любовь всей твоей жизни.   Рафаэль хотел возразить, но воздержался и промолчал.   А ровно через месяц в его жизни неожиданно появится дочка герцога Ревель, воплощающая в себе все то, что он так не любил. А потом, спустя год он и вовсе позабудет о своих прежних принципах. А еще через несколько лет Рафаэль неосознанно начнет замечать каждую мелочь в ее внешности, в ее движении, в ее действии. И каждый раз, когда ненавязчивое напоминание о словах матери будет возникать в его памяти, он будет всеми силами отбрасывать их.   ***   Наше время:   Графиня любила гостей. Особенно, когда это был кто-то из ее друзей. Вот и сейчас она ожидала мистера Крэфмана, с которым они в последнее время стали чаще видеться. За глаза люди говорили, мол они и вовсе стали любовниками. Графиня же эту новость и не подтверждала, и не отрицала, — лишь загадочно пожимала плечами.   Роджер же вряд ли об этом даже слышал. Он всё время работал, а свободную минуту проводил с леди Айрис.   Но в этот раз Крэфман опаздывал. Женщина забеспокоилась и начала ерзать на месте. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что ей будет очень грустно, если он всё же не явится. Это было действительно странно.   Но вот, в воротах появилась карета, и на лице ее засияла все прежняя улыбка. Из повозки вышел Роджер, — на удивление весь одетый в парадные аккуратные одежды, — и поспешил к беседке, в которой уже сидела графиня.   — Леди Айрис, — мужчина подошел к ней и поцеловал ей руку, после чего сел рядом. Он вел себя как всегда слегка сконфуженно.   — Я рада, что вы приехали, мистер Крэфман. Вы немного опоздали. Что случилось?   — Ничего, просто… со всеми этими повязками, брошами и пуговицами — черти разберутся, — фыркнул мужчина, оглядывая свою одежду. Графиня рассмеялась, опрокинувшись на спинку стула.   — Это вы еще не видели, как долго девушкам по утрам приходится справляться с платьями.   — Хвала богам! Насколько же наше общество и культура непрактичны.   — Полностью с вами согласна! — кивнула Айрис и задумалась на миг. — А для чего же вы так нарядно сегодня собрались? Неужели у вас свидание намечается потом?   Она не понимала, зачем вообще задала этот вопрос, почему ожидала именно отрицательный ответ, хотела услышать, что это для нее, и вообще, по какой причине ей бы это было приятно узнать.   — Это…не знаю, для разнообразия, — смущенный ее замечанием ответил мужчина. — Что у вас нового? О чем бы вы хотели поговорить сегодня?   — Ох, ничего такого, я просто хотела встретиться с вами, — сказала она и замялась. — Может, покатаемся верхом?   — Да! Отличная идея! — с неожиданным энтузиазмом ответил Крэфман.   Лошадей быстро подготовили, и вот, когда леди Айрис и Роджер оказались в седле, они тотчас двинулись в путь. Графиня предпочла следовать своему прежнему маршруту, а Крэфман лишь держался за ней. Они говорили о разном, пустяковом, ненужном. Роджер рассказывал о своих замечаниях в новых изобретениях, а Айрис в свою очередь жаловалась на самодовольных леди, недавно посетивших ее пристанище.   В какой-то момент они заехали в глубь леса, где было так спокойно, так тихо. Графиня и Крэфман замолкли. Каждый из них думал о своём, не замечая, как медленно они уезжают вдаль.   — Леди Айрис, — неожиданно громко позвал мужчина. Графиня вздрогнула и медленно перевела на него взгляд. Кончики ушей его неистово горели пунцовой краской. Женщина выжидающе смотрела на него, но он так и не обмолвился ни словом.   — Вы хотели что-то сказать? — спросила Айрис, заставляя мужчину встрепенуться.   — Да, я… как неловко, — тихо пролепетал он и вдруг посмотрел на поляну цветов, расположившуюся у них прямо впереди дороги. Крэфман тотчас спрыгнул с лошади и привязал узды к ближайшей ветви дерева, после чего прошел прямо вперед.   — Постойте! Все цветы растопчите! — остановила его Айрис, и сама спустилась с лошади. Подойдя к мужчине, графиня с любованьем оглядела поляну, усыпанную фиолетовыми цветами. — Как удивительно, — столько раз ездила по этим местам и ни разу не видела подобного. Хотя я частенько проезжала мимо леса.     Еще немного погодя, Айрис сняла обувь и осторожно подняла подолы платья, после чего ступила в траву. Сделав несколько робких шагов, она обернулась к Роджеру со своей светлой улыбкой. Полностью удивленный ее действиями, мужчина недоуменно взглянул на ее ладонь, протянутую к нему.   — Идемте, только осторожно.   И он последовал за ней. Чувствуя под своими грубыми и жесткими от труда руками ее мягкую кожу, мужчина едва ли мог думать о чем-либо другом. Но стоило ему заметить солнечный отблеск на ее шелковистых черных волосах, как все его внимание обернулось именно к ним.   — Здесь красиво, вам так не кажется? — вдруг спросила женщина, остановившись, и обернулась. — Зачем мы сюда пошли? Вы что-то хотели?   Тогда Роджер встрепенулся, нехотя отпустил ее руку и нагнулся к цветам. Сорвав один, самый темный из всех, он поднес его к волосам женщины. Та затаила дыхание и внимательно следила за его действиями.   — Хотел показать, как же хорошо вам подходит фиолетовый цвет, — голос его вмиг оказался ниже прежнего. Она чувствовала, как пальцы его коснулись кончика ее уха, отчего по спине пробежали мурашки.   Айрис еще долго вглядывалась в его гетерохромные глаза, замечая солнечных зайчиков, сверкающих в его зрачках, прежде чем потянулась к его губам и застыла в нерешительности. Роджер же едва ли дышал, страшился сделать малейшее движение. Тогда она просто протянула к нему руку и мягко погладила его щетинистую щеку, после чего все же подалась вперед и коснулась его губ своими.   Цветок из его рук упал наземь, и тогда его пальцы зарылись в ее волосах. Теплый аромат женских духов щекотал нос, заставлял постоянно задерживать дыхание, чтобы не утонуть в нем с головой. Он едва ли не потерял рассудок от их навязчивого запаха.   Графиня с напором раздвинула его губы и прошлась по их кромке острым язычком, отчего мужчина судорожно выдохнул и осторожно коснулся ее талии, как бы спрашивая разрешения. Получив немое согласие в виде второй положенной на его щеку руки, Роджер уверенно прижал ее к себе свободной ладонью, углубляя тем самым поцелуй еще больше, пропадая в нем полностью с головой.   Для Айрис это был минутный порыв, которого она даже от самой себя не ожидала. Но одно она знала точно — об этом поступке графиня не будет жалеть. Женщина прекрасно понимала, что делает, что хочет это сделать. Давно она не подавалась подобным эмоциям, чувствам, так что это было чуть волнительно, однако она осознавала и то, что Роджер тоже этого желал.   Чуть отстранившись, женщина мазнула кончиком своего носа по его и неловко улыбнулась, удивляясь собственной решимости. Ее ресницы дрожали. Айрис боялась открыть глаза и посмотреть на него. Вдруг его реакция будет не такой, какую она ожидала?   — Айрис, — тихо сказал Крэфман, заставляя спину графини покрыться мурашками. Она посмела открыть глаза лишь когда почувствовала, как его руки нежно сжимают ее пальцы. — Леди Айрис, я знаю, что недостоин…у меня нет титула, нет земли, нет денег, — все они уходят на изобретение, — и я не могу предложить вам что-то большее, кроме как…своей любви и уважения к вам.   Удивленная женщина вздрогнула, предчувствуя следующие слова Роджера. Она решилась посмотреть в его глаза и задержать дыхание, прежде чем услышала:   — Но несмотря на это, я не могу не попытаться и не спросить вас: согласитесь ли вы стать моей женой?   ***   — А вы что? — с восклицанием и явным интересом спросила Эсми, нагибаясь все ближе к графине. Даже Асифа встрепенулась и увлеченно вслушивалась в рассказ леди Айрис.   Мама сидела рядом со своей подругой и задумчиво кивала головой.   После казни Генри мои заботы на самом деле не уменьшились — они увеличились в трехкратном размере. Сразу же встал вопрос о моей дальнейшей судьбе и помолвке с кронпринцем. Как бы я того не хотела, но король решил пока оставить все как есть и настоятельно наказал Вернеру искать выход из этой ситуации.   Потом же эти навязчивые аристократы и отец. Все они хотят знать, не сдохну ли я случаем завтра. Но если от герцога чувствовалась хоть какая-нибудь забота, то от высшего света ощущалась явная насмешка.   Но одно радовало — никто из находящихся в этой комнате еще ни разу не обмолвился о проклятье. Всё внимание было приковано к графине.   — Я не знаю…я сказала, что мне нужно подумать, — женщина начала ломать руки и опустила глаза в пол. Тогда мы всей группой переглянулись.   — Вы…обещали подумать, — уточнила я удивленным тоном.   — Довольно необычно для меня, да? — нервно усмехнулась она, быстро взглянув мне в глаза. — Родже…мистер Крэфман спокойно отреагировал: сказал, что с нетерпением будет ждать моего ответа, и подарил мне эти цветы.   Мы все разом повернули головы к вазе, стоящей на тумбе. В хрустале аккуратно расположились цветы фиолетовых оттенков. Тогда я посмотрела вновь на платье леди Айрис: оно было пурпурное, что-то действительно необычное.   — О боги, — совсем тихо сказала я, но все тотчас обернулись ко мне. — Вы уверены, что вам нужно подумать?   — Это все так странно… раньше я бы сразу отказалась, поскольку мне важна моя свобода, однако сейчас… подобное со мной впервые, это кажется достаточно чудным. С Габриэлем было совсем по-другому. С ним была страсть, было чувство риска, опасности, а с Роджером так спокойно. Вы знаете, я ведь познакомилась с ним в тот же день, когда король пригласил меня на первый танец. Судьба будто бы дала мне второй шанс…исправить прежний ошибочный выбор.   Я и не знала, что сказать. Такого явно не было в прошлом, так что точный ответ я не знаю. Мне страшно: а вдруг он ее обманет, вдруг это все не по-настоящему?   — Не понимаю, что сложного? — подала голос Асифа. — Если вы хотите — соглашайтесь, не хотите — отказывайтесь. Разве это не так работает у вас, людей?   Леди Айрис поджала губы и тяжело выдохнула, после чего поникла головой.   — Нет, Асифа, это не так легко. Особенно в ситуации с леди Айрис, — ответила я, повернувшись к принцессе. Та нахмурилась и наклонила голову набок.   — Что за ситуация?   — Однажды обжёгшись, ты уже не подходишь к огню, поскольку боишься вновь пораниться.   — Однажды уколовшись, ты ведь все равно берешься за иглу и в этот раз действуешь осторожнее и медленней, — парировала Асифа.   — Да, но если ты уже неоднократно ранишься, то позже понимаешь, что это просто не твое дело и тебе не стоит за него больше браться, — на эмоциях выпалила я, а когда заметила непонимающий взгляд принцессы, мотнула головой. — Неважно. Проехали.   — Мира права, принцесса, — вдруг сказала леди Айрис. — Я действительно боюсь обжечься еще раз, поэтому так долго и не подпускала к себе мужчин. Единственным центром моего мира стал Рафи. А когда я встретилась с Роджером… я не знаю, я бы хотела дать ему шанс. Но женитьба…это кажется слишком.   — Ох уж эти мужчины! Одни только головные боли от них! — вздернула носик Эсми, скрестив руки на груди.   — Ну да, ты-то не понаслышке знаешь каково это — быть центром внимания одного очень напористого юноши, — фыркнула я. Подруга закатила глаза и тотчас посмотрела на маму.   — Леди Арганте, Эрнест разве еще не сделал вам предложение?   — Н-нет, — смущенно пролепетала Эсми, краснея все пуще.   — Ох, жаль. Я была бы очень рада, если вы окажетесь моей невесткой.   — Хо-хо, Мика, прекрати. Ты вгоняешь леди Эсмеральду в краску, — графиня положила свою ладонь поверх маминой и улыбнулась. Та как-то смущенно посмотрела на красную Эсми и неловко прикрыла губы рукой. — Но и в правду, — кажется леди Эсмеральда начала проводить больше времени с лордом Эрнестом.   — Как и вы с мистером Крэфманом! — парировала подруга. — И то верно, — смущенно согласилась женщина и задумалась, легко улыбнувшись своим мыслям. — Именно поэтому я и придерживаюсь мнения, что скоро вам поступит предложение руки и сердца от него.   Эсми хотела что-то ответить, но лишь многозначительно хмыкнула и отвернулась от нас к стене, надув губки. Тогда я посмотрела на леди Айрис и будто заметила легкий румянец на щеках. Кажется, графиня действительно влюбилась. Впервые вижу ее такой…неловкой.   — Я не знаю, как Рафи отреагирует. Вообще он никогда не был против моих отношений с кем-либо, но я боюсь, что ему покажется, будто я стану любить его меньше. Все-таки, если я все же соглашусь выйти замуж на Роджера, то обязательно рожу еще одного ребенка. Рафи ревностный мальчик. Вдруг он подумает, что больше никому не нужен?   — Леди Айрис, Рафаэль уже давно не маленький мальчик. И он будет только рад, если вы найдете свое счастье, — подала голос я. — Тем более, мы уже говорили с ним об этом: он мечтает, чтобы вы наконец нашли другого, за кем можно понянчиться.   Тогда графиня свела брови и недовольно проговорила:   — Неблагодарный мальчишка! Я ради него все делала, а он..!   В этот самый момент в гостиную зашел Анил. Весь сияющий от радости, дракон прошел к нам.   — Добрый день, дамы! — задорным тоном поприветствовал он нас. Сегодня он был потрясающе красив: яркий макияж, блестящие шелковые одежды и украшения.   Анил подошел к маме и поцеловал ей руку, в то время как со всеми остальными он обошелся лишь простым кивком. Подойдя к Асифе, он сел рядом с ней.   — Где ты был? Опять гулял с братом Мирабель? — недовольно прошипела принцесса. Юноша распахнул глаза в изумлении и оглядел всех присутствующих.   — Ты про Фреди?.. А, да. Именно с ним, милая принцесса, — светло улыбнулся дракон. — К слову, милая Мира, он очень застенчив. Постоянно пытался увести взгляд от меня. Так забавно.   Я нахмурилась, полностью недовольная его заинтересованностью моим братом. Вот возьмет и соблазнит его, а потом бросит! Ну уж нет! Хватило мне его прошлых выходок и высказываний.   — Айрис, милая, сожалею, но мне уже пора. Я обещала Дитриху поехать с ним на один банкет. Мира, ты со мной? — мама посмотрела на меня с теплой улыбкой. В какой-то момент в ее глазах я узрела сожаление и даже скорбь. Тогда-то я и поняла всё, о чем она думала, что она чувствовала.   — Нет, я еще останусь ненадолго, — мотнула головой я. — У меня тоже назначена встреча с одним человеком.   Матушка понимающе кивнула, хотя и видно помрачнела. Она явно хотела, чтобы я поехала с ней, наконец поговорила с герцогом, поняла, что я лгу. Заметив наши озадаченные выражения лиц, графиня взяла маму за руку.   — Я провожу тебя, дорогая, — сказала она, ободряюще улыбнувшись. Уголки губ мамы дрогнули, и тогда она встала, кивнула всем присутствующим, после чего покинула гостиную вместе с леди Айрис.   Стоило дамам уйти, как Анил шумно выдохнул и опрокинул голову на спинку софы. Асифа, выгнув бровь, посмотрела на улыбающегося кузена.   — Ах, милая принцесса, я, кажется, влюбился, — мечтательно произнес он, прикрывая веки.   — Тебе кажется, — холодно ответила Асифа, недовольно нахмурившись. — Ну, и кто же он? Брат Мирабель?   Я вздрогнула и заинтересованно посмотрела на дракона, который уставился прямо на меня и улыбался, как сытый кот.   — Именно. И я думаю признаться ему на его первом концерте! Милая Мира, ты ведь не будешь против?   — Буду, но что поделаешь? Никто из моих братьев совсем не слушает меня, — вздохнула я, припоминая Себастьяна, который несмотря на мои предостережения продолжил встречаться с Элизабет.   — Значит ты не будешь мешать нашему счастью? — с едкой усмешкой спросил Анил и рассмеялся.   — Пока нет. Но не обольщайся, скоро вы покинете нас, не так ли? — я посмотрела на Асифу, которая тут же замялась.   — Расследование проходит очень медленно. У нас очень мало улик. Точнее, их вообще нет, — ответила она, хмурясь еще сильнее. — Мы правда стараемся изо всех сил… Твои люди что-нибудь нашли?   Я мотнула головой.   — И король не слишком-то предрасположен к помощи. Он выбрал самых некомпетентных людей для этого дела.   Я задумалась. Мне в голову пришла одна заманчивая идея.   — Я могу попросить помощи у еще одного человека… он хорошо разбирается в расследованиях.   — Кто же этот человек? — в разговор вмешалась леди Айрис, уже проводившая маму до выхода. Она села на прежнее место и выжидающе глядела мне в глаза.   — Второй принц, Рафаэль де ла Сеймур, — ответила я, смотря в упор на Асифу. Краем глаза заметила, как графиня кивает.   — Что ж, если ты подозреваешь в этом темных эльфов, то, стало быть, он может помочь в расследовании, — рассуждала леди Айрис. — После твоего похищения Рафи копал под них, пытался узнать об их предводителе.   Не знаю почему, но этот факт смутил меня. Кончики моих пальцев чуть покраснели, а к щекам прилила кровь. Неужели он действительно так волновался из-за этого?   — Но я беспокоюсь, что у него и без того дел много, — я вновь отвернулась от графини, от ее черных прелестных глаз, что так напоминали о юноше.   — Да брось, Мира! — закатила глаза Эсми. — Услышав, что тебе нужна его помощь, он сразу же ринется на расследование.   Это было сказано как бы в шутку, но ее слова все равно задели меня. Они заставили меня еще больше покраснеть. Не знаю почему, но я так долго бегала от самого очевидного факта на свете: Рафаэль явно ко мне не равнодушен. И, кажется, что его симпатия становится взаимной. Это и пугает меня. Чувства, которые я так давно в себе похоронила, начинают оживать.   Может это лишь игра богини любви. А может я сама запуталась. Вероятно и то, что я могла просто привыкнуть к Рафаэлю, как к Себастьяну, как к Эсми, как к матушке и леди Айрис. Может быть, это лишь наваждение, которое вскоре пройдет, — я знаю, что пройдет, всегда проходило. Возможно, это будет больно, горестно, но вскоре чувства остынут, и я продолжу жить своей жизнью, как до этого.   Эсми уехала, и тогда я тоже решилась покинуть графский дом. Леди Айрис пошла провожать меня.   — Ты знаешь, я уже говорила об этом с Рафи, — начала она, когда мы остались наедине. — Мне жаль, что я не успела вас с ним сосватать. Я и в правду думала, что вы очень подходите друг к другу. Когда мы только встретились, ты сразу же напомнила мне меня в детстве. Я сразу не поняла, почему все люди так плохо отзывались о такой славной девочке. Теперь же, всё встало на свои места.   — Вы не заметили темной ауры, витающей вокруг меня из-за проклятья? — спросила я, пытаясь перевести изначальную тему, связанную с ее сыном.   — Заметила, именно поэтому ты мне и показалась интересной, — загадочно улыбнулась графиня. — Раньше я тоже не умела производить на людей первое впечатление. Темная кровь делает свое дело, — сказала она, посмотрев на свои руки. — Но со временем я научилась приветливо улыбаться, чтобы люди были ко мне более благосклоннее. Как и ты, Мира, научилась этому.   — Неужели я раньше была ханжой?   — Может немного закрытой. Ты и сейчас такой кажешься. Но я не обвиняю тебя в этом. Я так же понимаю, почему ты не хочешь говорить о проклятии с родственниками. Я уважаю твое решение нежелания разговаривать с ними об этом.   — Спасибо, — кивнула я. Тогда мы и дошли до дверей. Леди Айрис взяла меня за руки и улыбнулась.   — Я просто знаю, что ты выберешься из этого. Герцог явно не допустит неудачи. Я в это верю, и хочу, чтобы ты тоже верила.   — Я не верю — я знаю, что справлюсь, — кивнула я, сжимая руки графини. Та улыбнулась еще шире и заключила меня в своих объятьях. Она по-родительски погладила меня по волосам, пожелав удачи, после чего отпустила.   Рик шел за мной, удивляясь моему решению вернуться домой пешком. Точнее не домой — я шла в другое место.   — Кажется, мистер Крэфман живет неподалеку, — сказала наконец я.   — Так значит мы идем к нему. Могу ли я поинтересоваться: зачем?   — Можешь, но я тебе не отвечу, — улыбнулась я.   Конечно же, я солгала матушке, чтобы не ехать с ней к герцогу. Тем более, что именно тогда я и задумала пойти к Роджеру, дабы узнать о его намереньях касаемо леди Айрис.   Наконец показалась башня, рядом с которой находилось небольшое сооружение. Поняв, что это дом мистера Крэфмана, я направилась к нему.   — Рик, отправляйся в герцогство и напиши Рафу с просьбой о помощи в расследовании в пропаже детей драконов. Не забудь уточнить, что это мое личное прошение.   — Я не могу оставить вас одну, — строго заметил он. Я остановилась и обернулась к мужчине.   — Не волнуйся, здесь мне ничто не грозит. Думаю, мистер Крэфман согласится проводить меня до дома. Он тоже должен быть недалеко.   Рик замялся. Он долго размышлял.   — Прошу тебя, как друга,  — чуть не взмолилась я. — За мной не нужен пристальный присмотр. Я правда останусь в порядке.   Прошла минута, прежде чем Рик все же согласился и ушел. А я в это время приблизилась к двери и постучала. Внутри послышалась суматоха: что-то упало на пол, кто-то выругался. Дверь наконец отворилась, и на пороге очутился удивленный Роджер.   — Леди Ревель? — ошеломленно произнес он, снимая очки. Но потом он обрел невозмутимый вид и сложил руки на груди. — По какому вопросу вы ко мне зашли? Что-то насчет инвестиций?   Я улыбнулась. Конечно, он уже знал о моей тайной личности, и теперь смысла не было что-то скрывать.   — Нет. Дела сегодня подождут. Я к вам скорее по личному вопросу. Проводите меня? Заодно подышите свежим воздухом.   Крэфман оглядел улицу, будто ища подвох, но позже выдохнул и кивнул. Закрыв дверь, он предложил мне локоть, но я учтиво отказалась.   Мы шли по тропинке меж полей, засеянных удобрениями. Погода была замечательной, солнечной. Роджер шел рядом и все время заламывал руки, не решаясь начать разговор.   — Леди Айрис стала мне второй матерью, — решила взять на себя эту задачу я. — Поэтому я не могу позволить ей вступать в отношения с человеком, имеющим дурные намерения.   — Понимаю вас, — коротко кивнул мужчина. — Но мои намерения чисты. Я люблю леди Айрис и хочу связать дальнейшую жизнь именно с ней. Именно поэтому я и предложил ей выйти за меня замуж. Любой ее выбор меня устроит.   — Так сразу к женитьбе? Почему вы не предложили простые отношения?   — Чтобы сразу же заявить о серьезности моих чувств. Я не хочу быть просто любовниками. В моих мыслях не было никаких намерений о посягательстве на ее честь. Будь ее воля, я даже в браке не прикоснусь к ней.   — Но всё равно, не кажется ли вам это слишком быстрым решением?   — Я знаю леди Айрис больше двадцати лет, и все это время мои мысли были заняты лишь ею, —  сказал он и смутился. — Раньше я был трусом. Я не осмелился признаться в своих чувствах. Кто я такой, чтобы просить у нее подобного? Я не стою и ее пальца, но… Эта мысль постоянно терзала меня. Я не решился даже подойти к ней на банкете, когда вы нашли меня и предложили стать вашей инвестицией. Тогда я и подумал, что если из инженера-неудачника я стану более-менее известным изобретателем, то стану хоть на крупицу достойным ее. Но даже сейчас я чувствую себя ничтожеством, по сравнению с ней.   Я перевела дыхание. Откровение Роджера меня застало врасплох. Что бы сказала леди Айрис, услышь она это? Их история пока остается для меня некой завесой тайны, но, кажется, что Крэфман честен в намерениях к графине.   — И вы ни в коем случае не претендуете на наследство и состояние графства? — вынуждена была спросить я.   — Нет. Я готов подписать отказ от наследства и каких-либо процентов, которые будут передаваться мне. Деньги давно перестали иметь для меня значение, — ответил он с решимостью. Я долго вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, говорит ли он правду.   Роджер не лгал. Это было слишком очевидно.   — Много мужчин пытались добиться расположения леди Айрис, — заметила я, загадочно улыбнувшись. Роджер опечалился и кивнул. — Но еще никому не удавалось заставить ее задуматься об ответе.   Крэфман вопросительно посмотрел на меня, а после улыбнулся уголком губ.   — Что ж, благодарю за прогулку, — резко остановилась я и повернулась к мужчине. — Дальше я сама.   — Как же? Одни?   — Хочется побыть в тишине, наедине с собой. Не волнуйтесь, до герцогства не так уж и далеко.   — Раз вы настаиваете, — помешкался он и уже развернулся, чтобы уйти.   — Ждите, мистер Крэфман. Просто дайте время и вот увидите, что она согласится. Я уверяю вас, — на конец сказала я, прежде чем Роджер сделал шаг.   Тогда он вновь посмотрел на меня, кивнул и ушел. А я развернулась и направилась дальше по тропинке. Оказавшись полностью в одиночестве, я наконец могла всё обдумать, понять кое-что.   Не помню, чтобы когда-нибудь гуляла вот так вот — в одиночестве. Раньше я ненавидела это. Мне никогда не хотелось быть одной, поэтому я цеплялась за каждого, кто предложит мне побыть рядом. Хоть секунду. Хоть один короткий миг. Лишь в последние годы своей жизни я начала ценить это. Одиночество стало моим верным другом, моим источником вдохновения и осмысления. Лучи солнца приятно обжигали кожу. Я сама не заметила, как сорвала тростинку и начала вертеть меж пальцев.   «— Мне жаль, что я не успела вас с ним сосватать. Я и в правду думала, что вы очень подходите друг к другу.»   Ох, милая леди Айрис, если бы вы знали правду, как бы тогда поступили? Что бы вы сделали, если бы поняли, что я просто использовала Рафа для исполнения своего предназначения, для своей мести? Я использовала и других, даже саму графиню ради лишь собственной цели. Как же гадко я чувствую себя от этого осознания.   Даже сейчас я пользуюсь чувствами Рафаэля для расследования. Это несправедливо. Он бы так никогда не поступил. Я не заслуживаю любви его и других, ставших мне совсем родными людей.   Еще хуже мне и от той мысли, что они совсем не подозревают о моей истинной личности. Я лишь самозванка, притворяющаяся их дочерью, подругой, сестрой, любимой. Не представляю, как они отреагируют на эту новость.   Чувства Рафаэля стали яснее прежнего. Напрасно я думала, что они пройдут, стоит ему лишь уехать, отстраниться от меня. И всё же от мыслей о Рафаэле и его чувствах в моей груди всё сжималось. Такое я ощущала лишь когда осознала, что Герман больше не вернется, что он просто воспользовался мною, забрал часть моей души и ушел, оставил меня совершенно одну. Еще со смерти дедушки я научилась ни к кому не привязываться, но наконец нашелся этот человек, который в итоге очень сильно меня обжег.   Возможно всё дело в том, что я постоянно хватаюсь за прошлое. Это и не дает мне идти дальше, давать возможность Рафаэлю…или другим. Возможно пора отпустить былое и начать открываться другим чуть больше? Кажется, я уже начала это делать.   «Возможно когда-то я смогу ответить на его чувства, — подумалось мне, но я тут же осекла себя. — О чем я вообще думаю?»   Скорее я боялась не его чувств, а своих. С каждой нашей новой встречи мой пульс учащается.   «— Когда мы вырастем, я женюсь на тебе.»   Почему он вообще сказал это? Раф любил издеваться надо мной, говорить в шутку, но при этом быть очень серьезным. И тогда я восприняла это за очередную издевку. А вдруг он тогда действительно не шутил? Тогда получается, что Раф был влюблен в меня еще тогда?   «— Можешь наступать мне на ноги сколько хочешь. Я стерплю это.»   Воспоминания нахлынули на меня целой волной.   «— Почему от тебя всегда приятно пахнет?»   Что за несуразность? Как он мог вообще такое сказать?   «— При следующей встрече, я должен тебе танец. Уж постарайся до этого момента беречь себя.»   Я начала бить по своим покрасневшим щекам, чтобы остановить поток этих воспоминаний.   Но все мысли тотчас улетучились, стоило мне увидеть вдалеке повозку. Меня немного смутило ее появление. Тропинка была узкой, вряд ли бы здесь перевозили что-то в телегах.   Мужчина был облачен в мешковатый истрепанный капюшон. Он исподлобья взглянул на меня. В повозке я заметила какие-то мешки. Когда мужчина подъехал ближе, я уже была начеку, готовая в любое время вызвать Священный огонь. Кажется, я успела заметить, как он что-то достает из кармана.   Прошли будто долгие минуты, пока он проезжал мимо меня. Я уже думала было облегченно выдохнуть, когда мужчина оказался позади, но не тут-то было. Кто-то схватил меня со спины и накрыл мое лицо тряпкой, пропитанной каким-то раствором. Но я успела отреагировать и обжечь его руку. Мужчины выругался и отступил. Я развернулась к нему лицом и заметила, как из-под чуть спавшего капюшона выглядывают бледные заостренные уши.   В этот миг из мешков выпрыгнули еще двое эльфов и схватили меня. Они были намного крепче. Один из них наставил на мою шею нож.   — Стоит мне дернуться и тебе конец! — заявил он озлобленным голосом.   — Нет! Мы должны доставить ее в целости и сохранности, — вскрикнул извозчик. —  Господин сдерет с нас шкуры, если на ней будет царапина. Поэтому просто воспользуемся снотворным.   И он вновь протянул к моему лицу тряпку. Я мотала головой как могла, но все же не увернулась, и меня поглотила тьма…