если вселенная бесконечна

— Ой, Ром… Э-э-э… президентник т-товарищ, ты…вы что здесь делаешь? — Инженер заходит на кухню и видит, что Роман жарит яичницу, будто у себя дома. Тот меняется в лице, плечи напрягаются. Так и застывает с лопаткой деревянной в руке. Потом выключает газ под сковородкой, рука заметно дрожит, и срывается куда-то. Ничего не понимающий Инженер идёт за ним, в ванную. Роман стоит у открытого зеркального шкафчика с каким-то пузырьком в руке. Трясёт им. Пузырёк полный. — Кеша… — устало трёт глаза, опираясь второй рукой на раковину. — Тебе нужно пить эти таблетки, родной, понимаешь? Каждый день, не пропускать. Какой же я идиот, надо было проследить… — К-какие таблетки… Я совсем ничего не п-понимаю… — Кеша хлопает на него глазами. — Твоё лекарство, Кеш. Его н у ж н о пить. — Но я же не боль…не болею вообще, за-зачем мне… Рома вздыхает, улыбается как-то сломано. Рома вообще ведёт себя странно. И выглядит странно: без очков, без перчаток, в футболке какой-то затасканной. — Ты, наверное, н-на работе устал там, — осторожно говорит Кеша, — презеденствовать тяжело ведь, ну… — Президентствовать? — брови Ромы взлетают вверх. — Ну да, ты же президентник. Договора там всякие деловые у тебя… Рома думает, что из владельца убыточного ресторана за одну ночь превратиться в президента — неплохой карьерный рост. И это можно даже считать смешным, но ему совсем не до смеха. — Ну ты оставайся, если хочешь т-тут, мне не жалко, отдохни, ну. А мне в НИИ надо, а то там вдруг Зинку опять в-в трубу того…засосёт. Дааа, Виктор Сергеичем трудно быть… — Виктор Сергеевич? — Рома цепляется за знакомое имя среди всего непонятного. — Вишневский? Твой врач? — К-какой он врач, о-он директор наш. Ну, был. То, что у него халат б-белый это же не значит… Ну ты чего, придууумал, — смеётся Кеша. — Мы наукой занимаемся вообще-то… — И ты… Тоже наукой занимаешься? — Ну да. С-составчики всякие, разработки. Недавно, ой что Лёшка наш намутировал… Чем дольше рассказывает Кеша про шипы у «стажёра», тем более мрачным и задумчивым становится Роман. — А давай я тебя подвезу… В НИИ. Хорошо? — Ой, ну с-спасибо, конечно, — Кеша теряется. — Но это так в-вдруг… — Ничего, мне не сложно, — голос у Ромы дрожит. — Только позвоню, скажу, чтобы без меня там сегодня. Рома звонит кому-то, а Кеша, пожав плечами, идёт одеваться. Он ждёт Рому в прихожей, разглядывая стену, и думает, что день сегодня какой-то странный. Может, снова пары с радиоактивных болот в город долетают или что. Взгляд цепляется за настенный календарь с котятами. — Ну всё, я договорился, нас ждут, — Рома нервно теребит в руке ключи от машины. — Это что, ш-шутка какая-то… — Кеша тычет пальцем в календарь. — Что?.. — Ну, год… Какой 2020, ты чего… С-сейчас восемьдесят шестой, а это о-очень далеко что-то. — Ты родился в восемьдесят шестом… — Что? Ч-что ты г-говоришь такое, я-я, я н-не… — Тише-тише, прости, это шутка, я пошутил, всё хорошо, Кеша, не волнуйся только, — Рома осторожно его обнимает. — Ну и шутки у тебя… — вздыхает Кеша. Рома целует его в висок, будто делал это уже много раз, а Кеша слегка краснеет от такого. Он такое себе только с Особой позволял. Так и говорит вслух. — Я не буду так делать, если ты не хочешь, — на Рому больно смотреть, поэтому Кеша говорит: «Д-да ничего страшного». Пока едут в машине, Кеша глазеет на преобразившийся Катамарановск, а Рома курит в окно и мысленно проклинает себя. За то, что не проследил. За то, что увяз в работе, пытаясь удержать ресторан на плаву после всех этих карантинов. Но Кеша ведь каждый день принимал таблетки. Сам принимал и в календарике даже у себя отмечал. Наверное, один день забыл и всё… За семь лет совместной жизни такое случалось не однажды. Но каждый раз видеть умного, рассудительного Кешу таким, было невыносимо больно.