О том, как важно доверять чутью

Это было не первое его дело. Ему уже удавалось проносить и огненную воду, и дурман-траву, с добавками и без. Не говоря уже о всякой мелочёвке вроде амулетов и талисманов с особыми рунами. Да, Красный Шап бывалый парень. Он ловок, хитёр и неуловим. Если нужно доставить что-либо не совсем законное, и даже совсем незаконное, он — лучший. Но этот заказ был повышенной важности. И дело не в деньгах, хотя прибыль была велика. Путь лежал через лес Лохматых. А в последнее время Шап не рисковал там появляться, обходя их через земли Охотников. В этот раз крюк был слишком велик, в срок было не успеть. Да, и сколько можно! Он проползал под носом Старика с Мечом, чудом разминулся с отрядом наследника Ящериц и ускользнул от Рыжей Крикуньи. А обмануть Крикунью до него никому не удавалось! Владения же Лохматых он проскакивал без проблем, хоть и каждый раз с дурным предчувствием. Лес жил своей жизнью. Ветер шевелил листву деревьев, вдалеке щебетали птицы, застрекотала белка. Опять появилось неприятное чувство тревоги. И пусть амулеты только покалывали, что серьезной опасности не несло, — задерживаться у Лохматых дольше нужного он не собирался. Обратно он пойдет через поле Безумного Свисту… За спиной что-то хрустнуло. Шап замер, молясь, чтобы ему послышалось. Хруст раздался вновь. Шап нервно сглотнул и медленно обернулся. В десяти метрах от него ухмылялся один из Лохматых, а в его пасти была поломанная… ветка?! Лохматый наклонил морду, прижал лапой уже надломанный конец ветки, и, мотнув головой и надавив лапой, хрустнул в третий раз. Шап же лихорадочно соображал: значит, он мог идти за ним с самого начала и может уже не в первый раз?! Серый, тем временем, выплюнул ветку и приблизился. — Так, так, так. Мой маленький нарушитель границ. — Почему это маленький? — возмутился Красный Шап. И тут же подавил желание хлопнуть себя по лицу — нашёл время! — Значит, насчет остального ты не возражаешь? — оскалился Лохматый. Шап покраснел, но собрался с духом: — Простите, я шёл к бабушке и решил немного сократить путь. — И часто ты навещаешь бабушку через наш лес? — насмешливо прищурил глаз Лохматый. Соврать волку — себе дороже. Так что Шап, привычно настроившись, затараторил: — Всего пару раз. Знаю, это закрытая территория, но так быстрее и я ничего не трогал, просто… — Жаль, что не трогал, — проурчал этот… этот лис! За этими вопросами Шап не заметил, как Лохматый подобрался ещё ближе, и теперь с наслаждением принюхивается. — Что же ты носишь этой бабушке? — Разные гостинцы от родителей: травы, настойки, пряжу, спицы, пирожки. — Всё тише перечислял Шап, с тревогой глядя на расширяющуюся ухмылку волка, пока вовсе не замолчал. Шап прямо не лгал, теоретически его заказы относились к перечисленному. Лохматый же продолжал ухмыляться, облизывая Шапа взглядом, и тем самым путая мысли. А затем снова, явно напоказ, принюхался. Что-то не так с запахом? Но корзинка… Так, погодите, с наслаждением? Специально зачарованная корзинка должна была источать запах трав, лекарственных и полезных для людей, и, отвратительных для любого с острым нюхом, вдобавок прикрывать запах владельца. И если Лохматый не мазохист, то… — Что в корзинке, дитя моё? — наигранно сурово спросил Лохматый. Огры бы побрали того друида! То-то при подпитке чар он странно себя вёл! Красный Шап обречённо прикрыл глаза и стянул крышку. Волк насмешливо хмыкнул: — Какая редкость! Покрытый серебром, с выбитыми рунами, — шумно втянул воздух и чихнул, — вымоченный в рябине с аконитом. Эта бабушка случайно не из Черепов? Шап побледнел и открыл глаза. Волк не злился. Почему он не злился? Разве его не сожрут? Волки убивали и за меньшее: ходили слухи, что надоевшим любовницам из людей разрывали горло. — И не стыдно тебе тащить такую контрабанду через наши земли, лапочка? — укоризненно спросил Лохматый, склоняясь к лицу. Шап искоса глянул, дернул плечом и сказал как есть: — Мне не часто показывают, что в корзинке. Моё дело — доставить куда надо. — А ты знаешь, мой маленький, — победно оскалился Лохматый, — что по нашим законам нарушитель принадлежит поймавшему его волку? И пока Шап ошарашено замер, уткнулся носом ему в шею.