Во власти Львицы

***

      1996 год, Битва в Отделе тайн

      Гермиона в последний момент успела кинуть в Сириуса заклинание и отшвырнуть его с пути зелёной вспышки, выпущенной из палочки Беллатрисы Лестрейндж. Блэк с огромной силой отлетел в стену и распластался на полу, потеряв сознание. Аластор Грюм, воспользовавшись замешательством Лестрейндж, вступил с ней в ожесточённую схватку. Гарри тут же подлетел к крёстному, и прежде чем Гермиона вновь включилась в битву, в его голове прозвучали слова: Она спасла его. Спасла Сириуса Блэка.

***

2 мая 1998 года

      Гермиона спасла уже другого человека. Того, кто всю жизнь служил двум хозяевам и даже был рад завершению своей никчёмной жизни. Он устал, смертельно устал. О, Северус мог бы подготовиться на случай смерти от клыков любимицы Лорда, заблаговременно сварить зелье от змеиного яда и принимать его на протяжении… может быть, года? Но он не сделал этого. Однако покинуть этот бренный мир ему, к сожалению, не удалось. Снейп помнил троих гриффиндорцев, как из последних сил попросил собрать свои слёзы, а дальше была лишь темнота и отдалённые крики этой несносной компании.        — Мне нужно к Омуту, я чувствую, здесь что-то важное, — сказал Гарри, твёрдой хваткой сжимая в руке флакончик с воспоминаниями.       Гермиона опустилась на пол и начала судорожно копаться в своей расшитой бисером бездонной сумке. Найдя флакончик с Крововосполняющим, она влила зелье в уже почти бездыханное тело и штудировала свои мозги на предмет любой информации, которая могла бы помочь ей спасти профессора Снейпа.       Рон несколько секунд смотрел на неё в замешательстве, пока не возразил:       — Гермиона, что ты делаешь? Нам нужно идти, оставь его. Он давно уже сдох. Ты хочешь спасти эту мерзкую летучую мышь?       От его слов у неё дрогнула рука, но Гермиона с невозмутимым видом продолжила поить Снейпа всевозможными зельями и лить бадьян на рану, которая, похоже, не собиралась заживать. Рана шипела, но не стягивалась, как это обычно бывало.       — Гарри, вы идите, нельзя оставлять профессора вот так, Дамблдор доверял ему: вспомни, как на третьем курсе он защитил нас от профессора Люпина, или все другие случаи, когда он старался оберегать нас, мы тоже должны доверять ему. Я попробую сначала стабилизировать его состояние, а потом найду вас. Мы не можем потерять его — он один из важнейших членов Ордена и самый лучший зельевар в Британии. Держи монету при себе, и будьте осторожны, хорошо? — не глядя на друзей, быстро протараторила Гермиона.       — Ты уверена, что справишься сама, Гермиона? Рон может остаться с тобой, — неуверенно ответил Гарри.       — Что? Я пойду с тобой! — возмущённо воскликнул Рон.       — Всё в порядке, идите, — вымученно улыбнулась Гермиона и вновь повернулась к Снейпу.       — Хорошо. Если ты уверена, то и я тоже. Если что, трансгрессируй на Гриммо.       Гарри, схватив Рона, выбежал из хижины, а Гермиона продолжила попытки спасти профессору жизнь, пока не вспомнила про одну тонкую ветхую книжку из величайшей библиотеки семьи Блэк, которую она когда-то читала. Там описывались исследования одного колдомедика, написавшего целую статью на тему того, как можно спастись от смертельного укуса. Выход был только один, но Гермиону терзали сомнения насчёт того, что скажет Снейп на такое своенравное распоряжение его жизнью с обречением на вечный недуг. Тряхнув головой, Гермиона поняла, что драгоценные секунды утекают сквозь пальцы и медлить не стоит. Она приобняла профессора за плечи, просунув руку ему под голову, и, сосредоточившись, зажмурила глаза.       Хлопок. Хижина опустела. Они появились где-то в глуши на опушке леса — Гермиона аккуратно уложила Снейпа на мягкую траву, осмотрелась и снова трансгрессировала к дереву неподалёку. Она выглянула из своего укрытия и посмотрела на поляну. Казалось лес замер, слышался шум деревьев, обдуваемых холодным ветром, где-то вдалеке стрекотали сверчки. Минуты тянулись, и ничего не происходило, а сердце Гермионы отбивало бешеный ритм, как вдруг из лесной чащи вышли три фигуры. Они шли грациозно, слегка пригибаясь и осматриваясь, и Гермионе лишь оставалось надеяться, что запах крови Снейпа отвлечёт их от ещё одного незваного гостя.       Когда фигуры склонились над Северусом и сделали первые укусы, Гермиона выбежала из своего укрытия, размахивая палочкой и посылая заклятия, надеясь одержать победу над тремя вампирами.       О да, затея была так себе, но иного выхода не было. Один из вампиров напал на неё сбоку, но Гермиона успела засечь движение боковым зрением и швырнула в него самый мощный Остолбеней, на который была способна. Спустя долгие пятнадцать минут ей удалось тяжело ранить ещё одного противника, отшвырнув того в могучий ствол многовекового дерева. Кровь стучала в ушах, когда она наконец одолела последнего вампира.       Из последних сил Гермиона, запыхавшись, подбежала к Снейпу и трансгрессировала в дом 12 на площади Гриммо.        Многовековую квартиру семьи Блэк оглушил громкий хлопок, но никто не сбежал вниз по лестнице на шум, лишь отвратительный портрет Вальбурги Блэк начал неистово верещать и причитать.       Гермиона не потратила на вопли ни секунды, призвав из сумочки ещё одно Крововосполняющее, Тонизирующее и Укрепляющее зелья. Она влила их Снейпу в рот, закрывая нос и массируя горло, чтобы он проглотил всё до последней капли. После этого Гермиона призвала из библиотеки все книги по колдомедицине, которые только были здесь и могли бы помочь ей спасти профессора.       Она наколдовала стандартное Диагностическое заклинание, которому её научила Поппи ещё в школе — руки подрагивали, а дыхание всё ещё не выровнялось. Показатели были немного ниже положенного, но ясно было одно: она успела. Профессор медленно восстанавливался, и в его теле быстро шли необратимые процессы. Отныне Северус Снейп — вампир.       Гермиона левитировала Снейпа в первую попавшуюся комнату и отправила Гарри Патронус лишь с информацией о том, что Снейп будет жить и с ней всё в порядке. Она на ватных ногах вошла в ванную комнату и плеснула холодной воды на лицо. Дав себе пару минут осознать ситуацию, Гермиона прислонилась к холодному кафелю стен. Чуть позже она пополнила запасы зелий и закинула склянки в свою сумку.

***

      Когда Гермиона уже собиралась трансгрессировать в школу, чтобы стоять в битве бок о бок с друзьями, в доме неожиданно раздался хлопок и надрывный крик. Был какой-то шум и копошение, и это дало ей понять, что прибыло по меньшей мере несколько человек.       Гермиона сбежала вниз по лестнице и увидела опустошённое лицо Рона, а на полу, стоя на коленях, заходился в рыданиях Сириус Блэк. Его плечи подрагивали, и он еле слышно не прекращал что-то бормотать.       Она подбежала к Рону, трясла его и даже кричала, спрашивая, где Гарри, где остальные и что произошло, пока её не было. Сердце стучало так сильно, что Гермионе казалось, будто оно вот-вот пробьёт грудную клетку. Холодные щупальца страха медленно расползались по телу.       Рон поднял на неё глаза и тихо произнёс самые страшные слова, которые разделили жизнь Гермионы Грейнджер на «до» и «после».

Гарри мёртв.

      Сердце пропустило удар, и что было дальше, Гермиона почти не помнила — только шум в ушах и ледяное оцепенение. Внезапно Сириус вскочил и налетел на Рона, отчего сбил Гермиону с ног. Она так и осталась сидеть на полу, не двигаясь, пока крёстный её дорогого друга бил Рона кулаками в лицо и кричал что-то о том, что он не должен был отпускать Гарри одного в Запретный лес и что они должны были продолжать сражаться. Гермиона не осуждала его, ведь понимала, что Сириус, как и все они, кажется, лишился единственной и призрачной надежды на победу. Крики Блэка превратились в фоновый шум. Кожа словно покрылась коркой льда. Реальность ускользала.       Её накрыла темнота, и Гермиона погрузилась в спасительную пустоту. Туда, где не звучали страшные слова, снова и снова повторяясь в её голове.

***

3 мая 1998 года

      Гермиона разлепила тяжёлые веки, и первое, что она увидела — это потолок. Прошла секунда, и её слух словно внезапно включили на всю громкость: взрыв стонов, чьих-то криков и шума накрыл её с головой. Девушка зажмурилась и попыталась привыкнуть ко всему, что сейчас чувствует. Она снова открыла глаза и повернула голову. Гермиона определённо находилась в доме на площади Гриммо — в комнате, которую они делили вместе с Джинни.       Она попыталась восстановить хронологию событий, потому что в голове словно был какой-то морок.       Хижина, профессор, лес, Гриммо, Рон и…       Оглушительный треск осознания пронёсся сквозь её тело как расплавленный метал. Гермиона закричала. Она кричала со всей ей доступной силой, почти разрывая связки, вцепившись в волосы и бессознательно раскачиваясь на кровати.       На крик прибежала Поппи. Кажется, она что-то говорила, но единственное, что слышала Гермиона — это набатом стучащие в голове слова: Гарри мёртв.              Её Гарри, её первый друг, заменивший ей брата, её поддержка.       Как это произошло? Как Гарри погиб всего за три часа её отсутствия? Дальше на неё нахлынула истерика: Гермиона корила себя за то, что не была рядом с другом, и думала, что было бы, если бы она бросила Снейпа и ушла с Гарри. Казалось, в голове одновременно проносились тысячи мыслей, и в то же время была пустота. В голове, в теле, в сердце.       Поппи напоила её Умиротворяющим бальзамом, а потом, вздохнув, присела на краешек её кровати. По щекам колдоведьмы потекли слёзы, и она даже не старалась стереть их. Гермиона смотрела на целительницу какое-то время, пока не решилась задать всего один вопрос.       Её голос охрип и неприятно скрипел:       — Что произошло?       Поппи посмотрела Гермионе прямо в глаза и рассказала, что Волдеморт вызвал Гарри в Запретный лес, и он пошёл. Один. Гарри получил Смертельное заклятие прямо в грудь, а после ещё, ещё и ещё. Он умер не только от рук Того-чьё-имя-нельзя-называть, но и от рук его приспешников. Они издевались над телом Гарри под вопли Хагрида, умоляющего прекратить это, пока Тёмный маг не велел лесничему взять тело Избранного и отнести его в школу, чтобы каждый увидел.       Лорд Волдеморт победил.       В этот момент по всей территории Хогвартса шла ожесточённая битва, но, когда все увидели Хагрида с телом Гарри на руках, бойня прекратилась. Кто-то плакал, кто-то кричал, кто-то не верил своим глазам, а некоторые опускали палочки, посчитав смерть Избранного мальчика падением светлой стороны. Лишь безумный смех Беллатрисы Лестрейндж разрывал тишину.       Джинни Уизли с отчаянным криком выпустила Аваду Кедавру в Волдеморта, но тот, растворившись чёрным дымом, появился прямо у неё за спиной и отсёк ей голову. Держа ту за волосы, Реддл швырнул её к ногам оторопевших старших Уизли. После этого бой сразу загремел по-новому. Убитые горем Молли и Артур вступили в битву и тоже были жестоко убиты. Горе от потери любимой дочери ослабило их, что сделало волшебников лёгкой добычей для Пожирателей.       Сириус дрался отчаянно и надрывно, вымещая всю свою боль на заклятых врагах, пока Кингсли Бруствер не велел всем немедленно покинуть Хогвартс. Так, шокированный Рон, схватив ближе всего находившегося к нему Сириуса за руку, трансгрессировал с ним на площадь Гриммо.       Список погибших, казалось, был бесконечным: Люпин и Нимфадора; сам Кингсли; всё семейство Уизли, кроме Рона; Луна; Невилл; авроры и люди из Ордена Феникса; все учителя, кроме Снейпа, которого спасла Гермиона, и профессора Макгонагалл, которая получила серьёзные травмы. Список школьников был ещё больше.       Итак, в живых осталось так мало людей, что их можно было пересчитать по пальцам: Поппи, Гермиона, Рон, Снейп, Сириус, профессор Макгонагалл, Анджелина Джонсон, Лаванда Браун и Колин Криви. Это те, кто прибыл на площадь Гриммо. Об остальных выживших ничего не было известно.        Анджелина потеряла левую руку, Колин ослеп, Лаванда была почти в клочья разодрана оборотнем, а профессор Макгонагалл, вероятнее всего, больше никогда не сможет ходить — в неё попало очень тёмное проклятие, разъедающее кости, а когда Минерва пыталась бежать, её придавило обломками замка.       Поппи рассказала о состоянии каждого выжившего: о том, что они старались увести как можно больше людей, но половина светлой стороны трансгрессировала, а остальную старались прикончить Пожиратели. Помфри также спросила, что произошло со Снейпом. Она, конечно, поняла, что Северуса укусил вампир, но, осознав, что Гермиона в данный момент не в силах сказать и слова, тихо вышла из комнаты и, на прощанье лишь легонько сжав её холодную ладошку, прикрыла за собой дверь.

***

      Гермиона просидела, смотря в одну точку, наверное, несколько часов, а может, и всего лишь несколько минут, прежде чем встать с кровати, собираясь выйти из комнаты. Она не знала, куда собирается пойти и зачем.       Но не успела она шагнуть за порог, как Гермиону с силой толкнули внутрь, а после припечатали к полу. Над ней нависал профессор Снейп, схватив за грудки и крича что-то о её тупоголовости и любви совать нос туда, куда не следует. Гермиона не слышала его: ей было всё равно, почему Снейп так зол. Всё, чего она хотела — это чтобы всё оказалось жутким сном. Он продолжал кричать, пока сам не оказался на полу. Сириус влетел в комнату как ураган и отшвырнул Снейпа в сторону. Они перекрикивали друг друга, пока Гермиона продолжала лежать на холодном полу и смотреть в потолок. Как же хочется раствориться. Просочиться сквозь паркет и исчезнуть. Лишь бы не чувствовать это щемящее чувство в груди. Чтобы не слышать в голове слова, повторяющиеся набатом.       Сириус кричал что-то о благодарности за спасение, а Снейп что-то о том, что не просил его спасать. Послышался шум, и она увидела, как Северус выходит из комнаты, хлопнув дверью так, что удивительно, как та не слетела с петель.       В поле зрении Гермионы появился последний из Мародёров. Блэк помог ей сесть, и они просто смотрели друг на друга, пока из её глаз наконец не хлынули нескончаемым градом слёзы. Она оплакивала все свои потери, всю боль и отчаянье, не замечая, что лицо Сириуса тоже становится мокрым от слёз: он смотрел в пол и молчал. Блэк потерял самого близкого человека — того, о ком он должен был позаботиться, потому что обещал это его родителям. Боль в груди превращалась в ненависть и раздирала его грудную клетку.       В ненависть к себе, к Волдеморту за то, что отнял у него всё, что было ему дорого. Спустя пару минут Сириус притянул к себе Гермиону, прижимая её к себе так сильно, словно и он сам пытался проснуться из этого кошмара.       Каждый из них оплакивал Гарри и всех погибших. Каждый потерял частичку себя, очень ясно ощущая огромную пустоту, что заполняла теперь их сердца. Они позволили друг другу разделить общую боль, просидев так на холодном паркете до самого утра.