Светлые тона

— Говори по-английски, — это всë, что смог выдавить из себя Саймон, отпивая приторный апельсиновый сок. — А? — искажëнно улыбнулась Бесси, откладывая нарезанный ломтиками огурец на край доски к томатам, чтобы нахамить брату. Джон Мактавиш носился по комнатам как угорелый в поисках насоса. А Бесси Мактавиш ехидно на него шипела, не стесняясь поливать отборными шутками. Так было последние полчаса. И Саймон не знал, в какой момент они перешли на шотландский. Он ни черта не понимал в их перепалке и лишь закатил глаза, когда Джон что-то гаркнул в ответ с лестницы, а Бесси тут же побежала на него с салатной ложкой. — Ну, баран! — Бесси перешла на английский, явно успокаиваясь, — В сарае поищи, говорю! Глухота деревенская! — Сама такая! — бросил в ответ Джонни и скрылся в проходе, хлопнув дверью. Бесси чертыхнулась и закатила глаза. Внимательно обведя комнату взглядом, она остановилась на Саймоне. Он притаился и отчего-то покраснел. Сердце забилось чуть быстрее. Так было всегда при виде этой женщины. Бесси облизывал солнечный свет, заливший половину комнаты, выгодно выделял еë фигуру среди пространства. Саймон с первозданным любопытством разглядывал еë, взгляд упëрся в вырез голубого топа, из которого виднелась коралловая ареола вставшего соска. — Ты заскучал? — Бесси подошла совсем близко к нему. — Мы тебя утомили, котик? — она виновато хлопнула ресницами и села на чужие колени. Саймон приятно расслабился, ожидая ласки, которую Бесси умела и любила ему давать. — Джонни такой дурак, знаешь? — она зашептала ему это в лицо, посмеиваясь. — Прячет вещи так, что сам чëрт ногу сломит, пока ищет. — Кончай трепаться на шотландском, — глухо прошептал Райли, поднимаясь пальцами по чужим рëбрам. Бесси упëрлась ягодицами в Саймона, раскидывая свои ноги по обе стороны от него, и жарко проговорила на ухо: — Кончать я буду... — она засмеялась от своей пошлой шутки прежде, чем договорить, — а на шотландском говорить не перестану. Саймон насилу оторвал взгляд от пышной груди и пальцами натянул ткань топа наверх, до острых ключиц. — Тогда сразу переводи мне. — Размечтался, — Бесси обвела языком острую линию челюсти и чмокнула рядом с губами. Потом чмокнула ещë и ещë, ещë и ещë. Ещë и ещë, зацеловывая чужое лицо. Саймон никогда не жалел о том, что снял балаклаву.

***

— Она идëт, — закрывая окно и спеша к Джону, бросил Саймон. — В белом? — подорвавшись к холодильнику, спросил Джонни скорее для приличия. Хотя план его был ужасен. — Да-а-а, — буркнул Саймон, чуя неладное в словах друга, — Джон? — Да с тортом возни много... — проворчал Мактавиш из холодильника. — Свечи зажечь надо ещë... Саймон глубоко вздохнул и понял, что он не рад находиться на чужом празднике. Но мысли его тут же развеялись, потому что в дверь постучали. — Открой, а? — умоляюще ухмыльнувшись, попросил Джон, копошась в ящике стола в поисках свечей. Саймон мог бы гордо ответить: "Ну уж нет", но мысль запустить именинницу, а самому выскользнуть в подъезд, сама поманила его в прихожую. Лицо под балаклавой нехорошо зачесалось — нервы. — И отвлеки еë немного там... Я зажигалку ищу! — пробасил Джон в самый последний момент. Желание Саймона всех послать и сбежать усилилось. В дверь постучали ещë раз. — Привет! — ослепляющая улыбка Бесси Мактавиш резанула по лицу Саймона, он тут же постарался протиснуться к выходу. Еë брови чуть сдвинулись к переносице, как бы ища Джона, но она тут же совершила невозможное — улыбнулась ещë шире и принялась лепетать: — Саймон, привет. Давно не виделись. Джон даже не предупредил... Чуя неловкость, она прикрыла входную дверь — пути побега были отрезаны. Райли, обычно не говорящий больше двух слов за раз, отвëл взгляд от накрашенных глаз и губ Бесси: — На кухне. — Ох, ладно... — Бесси сладко вздохнула, дëрнула головой и галантно поставила маленькую чëрную сумочку на банкетку. Расправив складки на белом платье, она села рядом и принялась расстëгивать кремовые босоножки. Саймон зачем-то остался наблюдать. Босая она пошлëпала на кухню, наполнив коридор мягким запахом нероли. Райли посмотрел ей вслед: белое платье полностью открывало спину, по которой струилась белая лента, спадая с головы, вплетëнная в волосы. Нервно сглотнув (всë-таки встречать именинников — не его конек), он попытался забыть чужие алые губы, голую спину, и босые ступни. Но сам он знал, что видел таких женщин лишь в журналах и на сайтах... и то, неприличных... В тех источниках всë кончалось одинаково: одежда слишком быстро оказывалась не нужна, и женщины спешили проявить свои умения. Способна ли на такое Бесси, Саймон предпочитал не думать, особенно, ночью. С кухни послышалось радостное от Джонни: "Хэй, тебе сегодня двадцать!!!". А Бесси, захихикав, ответила: "Да, ну, двадцатипятилетний мужлан? И не забыл — не верю!" Джон поспешил выгнать еë в гостиную, чтобы подозвать Саймона и вдвоëм вынести торт. "Вишнëвый Восторг", купленный Джонни вчера в торговом центре, в который они ехали с Саймоном ради деталей к ноутбуку, выглядел потрëпанным жизнью, но всë же аппетитным. На кроваво-алой верхушке горело несколько свечей, их подрагивающее пламя ожидало, когда именинница сложит губки бантиком и подует. Бесси оказалась в восхищении, подпрыгивая на диване и порываясь поблагодарить всех. Перекинув волосы с плеч на оголëнную спину, она потянулась к Джонни, чтобы чмокнуть его в небритую щëку, шепча тысячу благодарностей и называя его лучшим братом. Лицо Саймона за балаклавой приняло нечитаемое выражение: он подумал, что неплохо было бы, если бы и его так когда-нибудь поцеловали. Кто угодно. Конечно, не Бесси (про себя он решил, что ему до неë как до Луны), но... А Бесси, может, и думала чмокнуть за компанию и Райли, но балаклава всë ещë была при нëм. Она всегда была при нëм. Бесси повисла на плече у брата и послала Саймону, переминающемуся с ноги на ногу за метр от них, воздушный поцелуй. Саймон густо покраснел, а Бесси принялась стирать помаду с щëк Джона. Райли и заметить не успел, в какой момент смешки Бесси сменились секундным молчанием, а "Вишнëвый восторг" оказался прижат к еë хорошенькому лицу. Джон отнял руку с тортом от чужой головы и зачарованно пропел: — Теперь ты и правда в Восторге. Саймон затаил дыхание и пожалел, что не сбежал на улицу. Со стоном (память Саймона запечатлела этот звук и воспроизводила бесконечно долго, пока он оставался один) Бесси разлепила глаза и прорычала: — Пиздец тебе, Мактавиш! Последний понедельник живëшь! Она попыталась схватить его за волосы, но Джон вовремя поставил подсечку, и Бесси шлëпнулась на пол, разъезжаясь морской звездой. Саймон был шокирован и постарался слиться со стеной. — Не пачкай меня, Бэйси!!! — завизжал Джон, щекоча сестру и стараясь еë обездвижить. — Я не Бэйси, тварь!!! И платье!!! — она закашлялась, потому что Джон крепко перехватил еë поперëк талии, сжимая. — Новое платье!!! Белое! — С двадцатилетием, сестрëнка!!! — радостно пропел ей на ухо Джон, лёжа на спине, и подтягивая чужое тело к себе. Бесси разразилась обозлëнным криком и вскинула ноги наверх так, что короткий подол платья, сполз на живот, она попыталась оттолкнуть Джонни от себя. Саймон увидел то, что не должен был видеть. Мысли в его голове докрутились до того, что знает и сам видел, что сегодня на Бесси было всего лишь две вещи. — Прикройся, дурëха! — сквозь смех сказал Джонни, переворачивая сестру на грудь, готовясь сорваться прочь. — Никто ничего не видел! — раздражëнно и стыдливо утвердила Бесси, поднимаясь на корточки. С мрачным удовлетворением Райли подумал, что он-то видел всë. — Готовься получать! — Бесси вскочила и побежала за Джоном, который уже успел спрятаться в ванной. Саймон тяжело вздохнул — эта сцена напомнила ему собственную дисфункциональную семью. Далее произошло то, чего и следовало ожидать: Джонни ни на какие уговоры и угрозы сестры не поддался и дверь не открыл. Оправившись от первичного шока, Саймон вышел в коридор. Бесси опустилась на колени возле стены и, казалось, готова была вот-вот заплакать или уже плакала. Из ванной же доносился дикий хохот Джона. Саймон, к своему удивлению, всей душой сочувствовал Бесси, несмотря на то, что его никогда и никак не поздравляли с Днëм Рождения: сначала семья делала этот день ужасным, а потом он сам запретил вспоминать про это. От Бесси пахло не только прекрасными духами, но и ромовой пропиткой. Еë лицо было вымазано в вишнëвом джеме вперемешку с густым сливочным кремом. Часть хорошо пропитанного коржа превратилась в кашу и осталась на шее, сползая на платье. — Ну-ну, сладкая девочка, — Джон прильнул к двери, — успокоилась? Бесси, подобно кошке, ощетинилась и зарычала в маленькую щель. Рычания Саймон не разобрал, так как не знал шотландского, но решил вмешаться. — Она не заслужила этого, Джон. Бесси подняла на него благодарный взгляд, расправляя платье, скомкавшееся у ног. Джон же подозрительно затих в ванной. Саймон мог бы сказать что-то ещё в этом духе, типа, "Ты поступил ужасно, Джон", "Ты обидел свою сестру в еë, блять, День Рождения", но больше всего ему хотелось положить руку на плечо осоловевшей от нежданной поддержки Бесси. Однако Райли тут же решил, что это будет слишком, и молча отправился за бумажными полотенцами на кухню. Если это влюблëнность — Саймон впервые не готов прижигать корни, так как хочет жить по-человечески.

***

— Пожалуй, — протянул Саймон в трубку, глядя взглядом пустую стену, — я освобожусь в семь. Сходить в кино? Да. Сходить в книжный магазин? Можно. Сходить прогуляться вечерком по набережной? Пожалуйста. Саймон уже был готов и зоопарк за ней пойти, лишь бы видеть еë ямочку на левой щеке. Со злополучного Дня Рождения прошло немало, но Мактавиш решил не быть мудаком и устроить всë по лучшей программе. Что же, лучшей программой от самого Мактавиша были еженедельные свидания — как в сказке: только Саймон и только Бесси. И каждый раз это получалось как бы неспециально. Если бы Джон что-то и задумал, так это сделать очень приятно, по крайней мере, Саймону. Бесси не смущало ничего: ни привычка давать односложные ответы, ни постоянное наличие балаклавы, ни тщательно замаскированные (а потому холодноватые) взгляды карих глаз в еë сторону. Плавящееся клубничное мороженое в торговом центре оказалось слишком сладким, и Бесси это подметила: — Фу, — она забрала за уши короткие прядки возле висков, — какая гадость. Не люблю всех этих клубничных нежностей. Саймон тогда аж чаем поперхнулся от двойного смысла, который уличил сам. Далее могла следовать шутка в стиле Джона Мактавиша: "Я тоже люблю пожëстче", но... Они оба подумали об этом, и Бесси поиграла бровями: — В следующий раз возьму фисташковое. Саймон лишь кивнул, надеясь приблизить этот "следующий раз". Общество Бесси, всë-таки, разгружало его.

***

— Джон там заснул? — Саймон тряхнул головой, поправляя балаклаву и направляя свой взгляд на Бесси, — Ни шампуров, ни мяса. — Да, пора разобраться, — Бесси тут же отвлеклась от каких-то своих мыслей и разглядывания темноты вдали одинокого дачного участка, — Ещë чаю? Райли посмотрел на свою кружку, полную кипятка, и отказался, усмехнувшись. Чабрец хорошо влиял на него. Неспешно вдали шелестели кроны деревьев. Рядом в кустах стрекотали кузнечики. Джон Мактавиш и Бесси опять собачились. В итоге Бесси до своего дособачилась: вынесла и шампуры, и мясо. — С ума сходит, сериал там сидит смотрит, — в шутку проворчала Бесси, поправляя ветровку, постоянно сползающую с плеч. Не успел Саймон уйти вглубь поросшего травой участка к мангалу и начать протирать шампуры тряпочкой, заботливо приготовленной Джоном, как Бесси тут же нырнула ему куда-то подмышку, прижимаясь. Саймон бы соврал, если бы посмел отрицать, что сердце не защемило так сладко от ощущения чужого дыхания на бицепсе и тëплых пальцев на рëбрах. — Печеньку будешь? — невинно прошептала Бесси, выуживая из кармана своей ветровки контейнер. — Нет, — с благодарностью ответил Саймон, — не люблю овсяное. — Финик? — Бесси хрустнула пластиковой крышкой, доставая сухофрукт. — Можно. — не успел Райли ответить, как сердце снова сладостно защемило. Бесси, прижатая к его телу, удовлетворëнно глядела снизу-вверх и протянула кисть с фиником к его рту. Со смехом она ткнула Саймону в губы еду, попав не с первого раза — досталось и балаклаве. У Саймона Райли окончательно закоротило в груди — никакие шампуры не могли отвлечь его, Бесси пора было гнать от себя. Но она, конечно, оказалась быстрее. — У тебя сердце так бьëтся... — задумчиво протянула она, касаясь чужой груди сквозь несколько слоëв одежды и всë равно сладострастно обжигая. — Тебе кажется... — Саймону только и осталось отнекиваться, гнать Бесси от себя он был не в силах. — Да нет. Совсем не кажется. — Бесси вдруг прильнула к груди Райли губами, ловя сердцебиение. — Правда бьëтся как и у мен... Договорить ей не дали — Саймон, бросив заниматься шампурами, мягко взял рукой чужую голову за волосы и слегка оттянул от себя так, что Мактавиш горячо выдохнула ему в многострадальную грудь. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Отрубил Саймон. — А я думаю наоборот, — ответила Бесси, хлопая голубыми глазами. Она снова заглянула ему в глаза, она снова заглянула внутрь него. Саймон поëжился от идеи скинуть оковы и вздохнуть спокойно, — но в представлять такое в душе ему нравилось. — Ты закрылся ото всех, но меня подпускаешь... — Бесси прижалась к нему ближе, раздумывая, что сказать. — С тобой мне хорошо. — Выпалил правду Райли, краснея под балаклавой, а лицо тут же зачесалось. От мангала повалило дымом. Пора было ставить мясо. — Мне с тобой тоже. — ответила Бесси, глотая все несказанные слова, и поцеловала Саймона куда-то в грудь. Саймона Райли впервые в жизни так серьёзно повело: — Сними с меня сегодня ночью балаклаву. Просто сделай это. Пожалуйста. — Ох, — Мактавиш снова заглянула ему в лицо и рассмеялась, — а сейчас достаточно ночь? Нам надо поговорить? — Да, надо. — скороговоркой ответил он, принимаясь за мясо. Бесси от него не отошла, только обнимать стала сзади. Саймон был ей благодарен и сердце его пылало, прежде всего, от любви. — Бесси, тебя белки съели? — послышался крик Джона из дома. — Ветровку верни, засранка! — Выйдешь — отдам, — суетливо и абсолютно счастливо ответила Мактавиш, упираясь носом в чужую лопатку, быстро ходящую от частного дыхания. Джонни высунул нос из дома только тогда, когда почуял запах шашлыков. Этот ужин напомнил Саймону... семейный? Нет, конечно, не тот семейный, который был у него: боль и унижение. Это был тот семейный ужин, который скорее несбыточная мечта Саймона Райли. Но почему же тогда улыбка Бесси так колола лëд его сердца и, наконец-то, говорила, что всë возможно? С этими чувствами было непросто справиться. Итак неважный аппетит пропал. Саймон хотел, в кои-то веки, поговорить. Бесси весь ужин облизывала нежным взглядом лицо Саймона и, наконец, игнорируя крайне заинтересованный взгляд брата, сказала: — Я постелю тебе наверху, в дальней комнате, и обещаю, что приду. Райли ободряюще кивнул, несмотря на то, что струны сердца натягивались всë туже. Аккуратное лицо Бесси покрыл румянец, может, от гормонов и волнения, может, от прохлады. — Так, ребята! — Джон, промокнул губы от кетчупа белоснежной салфеткой. — Вы же двое вкурсе, — он взял мирно сидящую Бесси за локоть и притянул к своему лицу, — о презервативах, да? — он звонко рассмеялся и растормошил еë. — Наша мама пока не готова быть бабушкой. Саймон решил проглотить это вместе с остатками шашлыка в тарелке, всë-таки, шуточки Джона всë ещë шуточки Джона. Бесси предупредительно начала: — Джон. Джон прыснул в ответ, придумывая себе невесть что про сегодняшнюю ночь: — Что, Бесси, что? Зайди-ка сначала ко мне, а потом к нему, у меня три в упаковке остались! — Пошëл к чëртовой бабушке, Мактавиш! — взвыла красная от стыда Бесси и с силой вырвала локоть. — Мне девки давали — я знаю, — с гордостью заявил Джон. — Да там скорее было: "я сосал, меня ебали", Джон, пиздишь как дышишь ведь! — сквозь смех и некоторую обиду за вторжение в личное пространство съехидничала Бесси. Саймон окончательно убедился, что находится с двумя Мактавишами в одной комнате, в одном доме, на одной планете. Терпеть их выходки непросто. Пока лицо Джона не оказалось в пиале с соусом для шашлыков, куда Бесси пыталась засунуть брата, держа его за волосы на затылке и матерясь на шотландском сквозь зубы (а Саймон был уверен, что с таким видом можно только материться), Райли подал грозный голос: — Спасибо, Джон, за заботу, — Джонни на это лишь увернулся от подзатыльника со стороны сестры и сделал смешной знак пальцами, — Но презервативы оставь себе, мир не должен увидеть твоë продолжение. — Правильно! — подмахнула Бесси и головой, и телом, не уставая бороться с Джоном, — А то эта старая тварь совсем распоясалась! — Это я-то старая тварь? А Саймоном тебе тогда нормально траходром устраивать? — взбрыкнулся в очередной раз Мактавиш и совсем явно перегнул в этот раз палку, всего лишь обозначив разницу в год между ним и Райли. — Так, рот аннулировал! — Бесси повалила его смеющегося как в последний раз (а Саймон не удивился бы, если этот раз стал для Джона последним) на пол и принялась шлëпать по пояснице. — В канаве сегодня ночуешь! Надоел мне хуже редьки! Саймон не знал, как следует ему поступить: рассказать другу всë как есть или же отшутиться. Тупой шок опять сковал его. В боях без правил местного разлива Джон теперь перехватил инициативу и, держа Бесси за волосы, укладывал еë животом вниз на ковëр, не переставая напрашиваться на путëвку в последний путь: — Пожëстче, Бесси, любишь, да? — он удерживал еë за руки, уворачиваясь от проклятий и пинков, — Саймон открывай личный дневничок, пиши. Бесси была на грани срыва и уже выворачивала ухо брату. Жалея всех в глубине души, Саймон растащил их по углам и приказом заставил замолчать. Закончив с уборкой (оттирать сосус от скатерти — неблагодарное дело) и отдышавшись, Райли решил никого не провоцировать и указал Бесси кивком головы подняться наверх. Джон же вмиг стал серьëзным и, ткнув в грудь Саймона, сказал ему шепотом: — Не обижай еë.

***

— Если ты хочешь меня приручить, а потом... — Саймон запнулся, осознал, что ему, даже ему, в кои-то веки, стало страшно... Бесси, кудрявая и заплаканная, не могла позволить ему продолжить: — Я хочу быть с тобой в отношениях, Саймон Райли, — она поднялась с кресла и подошла к нему вплотную, — я хочу заботиться о тебе сейчас и завтра и... всегда. Саймон научился говорить о любви не так давно и поэтому глотал что-то похожее на оттаявший лëд сердца. Бесси же, доверительно заглядывая ему в глаза, продолжила: — Если наши семьи нездоровы, то это не значит, что мы сами не способны на благополучие. Саймон прислонился своим лбом к чужому и растаял в чужих руках хриплым от нервов: — Верно.

***

— Сними. Он сказал это, навалившись на Бесси в сумраке спальни всем весом. — Что? — Бесси оплела его ногами, но опешила, не совсем понимая, о какой одежде речь. Вся она лежала на полу. — Бесси, сними с меня еë, давай, — Саймон сам уже сгорал от нетерпения, — не ври, что не хотела. Его руки неспешно огладили еë горло и спустились вниз. Бесси охнула, когда еë ущипнули за самое чувствительное место на груди. — Это часть твоего образа, который я принимаю. — она укусила его за сосок в ответ, хихикая, — и да, да-да-да, я сниму еë. А Саймон аж дëрнулся весь от предвкушения и принялся вылизывать Бесси в шею. — Люблю тебя, — как мантру прошептала она и, опустив руку на затылок, стянула ткань с головы. Запах кондиционера для волос ударил теплом чужого тела. Бесси касалась теперь оголëнных участков шеи то пальцами, то языком, она лизала и посасывала, кусала и проводила вдоль кожи острой кромкой зубов. Распробовав вкус чужой кожи, она заявила: — Ты прекрасен, Саймон Райли... Саймон же, поднимая разморëнную голову, опешил: сердце его разорвалось от нежности и от любви. И высвободилась та сущность, которая была тщательно спрятана в груди. Прижав чужое смеющееся тело к простыне, он цепкими пальцами стащил последние крохи одежды, любуясь белизной чужих изгибов. — Не своди с меня глаз, — хрипло прошептал он. И в то же мгновение стал касаться Бесси языком и губами, везде, где мог.

***

— Бесси Мактавиш, иди сюда! — в тëмно-зелëное пространство комнаты крикнул Саймон, подгибая под шею подушку. Увлечëнная возня в соседней комнате прекратилась — Бесси и Джон явно прекратили драться. Но Саймон был непреклонен. — Бесси, живо ко мне! — рявкнул он, готовый повторить свой приказ. Не прошло и секунды, как вдали послышался скомканный смех Джона, а дверь комнаты Райли робко открылась. — Ты прости нас, пожалуйста, — робко начала Мактавиш, переминаясь с ноги на ногу и не рискуя протиснуться в щель, — Джон он... — Иди сюда, — оборвал Бесси Саймон, указывая ей на место рядом с собой, — с вещами, — зло рявкнув напоследок, он откинулся, зная, что она не ослушается. Бесси пошлëпала к Джону. Он же, вручив ей одеяло и подушку, улыбаясь, спросил: — Типа, ночной траходром? — Типа, идëшь нахуй! — огрызнулась Бесси и врезала брату подушкой. — Бесишь весь день меня! Спокойная фаза в отношениях Мактавишей явно закончилась. Саймон хотел верить, что когда-нибудь она снова начнëтся. Этой ночью было необходимо сохранить их обоих, поэтому Саймон решил, что Бесси лучше побыть с ним. В конце концов, и спать он не хотел... Но были и ещë причины. Бесси приземлилась поодаль него, вальяжно подперев голову рукой, сгибая еë в локте. Край еë шортиков чуть задрался. — Ну, привет, — от неë ощутимо пахнуло мылом, зубной пастой и... домом. Саймон прогнулся в спине до хруста костей и удовлетворëнно вдохнул глубже. Он бы мог коснуться еë руки, если бы Бесси не лежала так далеко. — Ты как кот... — ласково протянула Бесси, укладывая голову на ребро ладони, — в смысле ты большой кот, который хочет... — Чего хочет? — напрягся Саймон, нащупав контекст. — Чтобы я его погладила, да? — она усмехнулась в конце, — Замурлычешь? Саймон повернул голову к ней и хрипло-хрипло сказал: — Мя-у... Бесси удивительно быстро захлопала глазами. Тогда Саймон и решил притянуть еë к себе за ногу. Проехавшись бедром по постели, она сладко ахнула и положила ладонь ему на щеку, отчего он заулыбался радостно и нервно. — Ты также добра к Джону? — поинтересовался Саймон, ощупывая выступающую кость чужой ключицы. — Нет, — заключила Бесси, щëлкнув языком, — Джонни просто оборванная лиса, разгромившая мой курятник... — Даже так? Она поймала его взгляд, перекладывая руки под собой: — Какой ты в гневе? Вот так неожиданно. Саймон фыркнул, переводя взгляд на потолок. Он решил это проигнорировать. — Порой мне кажется, что ты хочешь запереть нас с Джоном в своëм подвале, — неспешно продолжила Бесси, поправляя съехавшую бретельку. Саймон, наконец, удобно улëгся на подушке и как ни в чëм не бывало ответил: — Нет. Я хочу запереть в подвале только тебя. С Джоном договорюсь. — Он дорого берëт, а я сбегу, — она перекатилась на живот и залихватски улыбнулась. — Не сбежишь. — Саймон откинул от себя одеяло, удивляясь своей разговорчивости. — Я тебя наручниками прицеплю. — Ох-х-х, — Бесси закусила губу, поëрзав, — План надёжный, но… если бы они только у тебя были, да? — Они у меня есть, — непроницаемо ответил он, где-то внутренне заводясь. — Дай посмотреть! — Бесси села на колени, подстëгиваемая любопытством. — Заметь, я не спрашиваю, зачем они тебе. Саймон удивился своей готовности. Копаясь в ящиках комода, он искал грëбаные наручники грëбаной ночью для... негрëбаной Бесси Мактавиш... Пока еë брат за стенкой седьмой сон видел... Это было бы плохо, если бы не возбуждало. — На, — беззаботно хмыкнув, он протянул ей железную вещицу. Бесси с большим интересом принялась рассматривать наручники: взвесила их на ладони, поднесла к лампе, раскрыла кольца. И, одобрительно взглянув на Саймона, попросила: — Пристегнëшь? Саймон был в шоке. Он должен был молниеносно ответить что-то в роде: "Сегодня воздухом дышишь, а завтра магазины обворовываешь", но не смог ничего вымолвить, кроме безразличного: — Как хочешь. Было решено, что пристегнуть Бесси надо к бортику кровати. Ради успокоения своей невесть откуда очнувшейся совести Райли попросил Бесси захлопнуть кольца наручников самостоятельно. Отойдя на безопасное расстояние, он оглядел свою комнату. Увиденное отозвалось вибрацией в рëбрах. Бесси, посмеиваясь, дëрнула рукой, наручники со скрипом переместились, но не раскрылись. Дёрнула ещë раз, потом ещë. — Крепко, — протянула она, пробуя новое положение. Саймон красноречиво выпалил: — А мне нравится. Не успела Бесси что-либо ответить, как в незакрытых дверях появился заспанный Джон Мактавиш, глаза которого тут же округлились от увиденного, именно он и разорвал тишину таким нечëтким: — Ребята... Вы чего? Бесси прыснула со смеха. Саймон Райли понял, что ему многое надо было объяснить, в первую очередь, себе.