Эффект приворотного кекса

«Она и с Малфоем, и с Поттером крутит? — мысленно возмутился Блейз. — Вот нахалка, неужели ей одного Драко не хватает?!» Подавив желание тут же прочитать Грейнджер лекцию о достоинствах Малфоя (высокий, стройный, богатый, — Салазар, как и Поттер… — блондин, — сомнительный плюс, но уже отличие… — аристократ в конце концов!), Забини упёр руки в косяк двери, не пропуская гриффиндорцев наружу. Грейнджер, заметив его выражение лица, тихо выругалась. — Не ожидал таких слов от отличницы, — рассмеялся Блейз, демонстрируя белоснежные зубы. — Ещё и староста! Не могу понять одного… Зачем только тебе понадобилось влюблять в себя Малфоя? Обвинение лишило гриффиндорскую зазнайку дара речи. Она выпучила глаза и захлопала ртом, как жертва кораблекрушения и обезвоживания, выброшенная на затерянный остров. Забини довольно кивнул, решив, что такое поведение только подтверждает его слова. Одного он не мог понять — зачем Грейнджер решилась на это? Неужели это какой-то коварный далекоидущий план Поттера? Женить Малфоя на Грейнджер, дождаться их детей, чтобы потом дать противоядие и объявить, что всё это время это было лишь фикцией? «Слишком жестоко и глупо для коварного плана, — подумал Блейз. — Есть много способов сделать еще хуже. Например, влюбить Малфоя в Поттера. Вот это была бы драма!» От воображения безутешных родителей Драко, которым непослушный отпрыск привёл «невесту» Поттера, у Блейза начался нервный смех. Грейнджер, смерив его удивленным взглядом, достала из кармана пузырек с зельем. Подошедшая к одноклассникам Пэнси прищурилась и задумчиво охнула: — Блейз, это сыворотка правды, не приворотное, — тихо шепнула она. Воображаемый Поттер в подвенечном платье укоризненно посмотрел на Забини и с хлопком исчез из его сознания. Блейзу даже стало жаль, он уже видел в голове весь потенциал такой пары и мысленно произносил тост на несостоявшейся свадьбе. Мотнув головой, он выхватил у Гермионы зелье и убедился в правдивости надписи. — Что за бред, — вслух подумал он. Грейнджер вздохнула. — Кормак что-то подмешал в кекс, которым пытался угостить меня, — начала рассказывать она. — Драко съел кекс. И начал вести себя очень странно. Я думала это любовное зелье, но Малфой выпил противоядие и ничего не изменилось. — Если бы это было любовным зельем, Драко влюбился бы в Кормака, — хихикнула Пэнси. Забини стало немного обидно, что его воображаемая пара «Поттер-Малфой» имела все меньше шансов на успех. — Я знаю, — высокомерно заявила Грейнджер, пряча обратно краденное. — Это что-то другое. Я и Гарри собираемся выловить Кормака и напоить его сывороткой правды, чтобы узнать, что же он хотел сделать со мной. Рядом с Блейзом вздрогнула Пэнси. Да и сам Забини почувствовал мурашки на спине от одной только этой фразы, брошенной так спокойно. Неужели гриффиндорец мог бы сделать что-то такое, о чем даже чистокровные слизеринцы боялись бы подумать? — Мы в деле, — успела сказать Паркинсон раньше, чем Блейз подумал. — Драко наш друг, мы не останемся в стороне. Вы точно уверены, что это не амортенция? — Он пил противоядие от любовных зелий при мне! — с надрывом сказала Грейнджер, будто действительно переживала о Малфое. Блейз даже поверил бы ей, если бы был Станиславским. — И, кажется, от этого стало только… Она прервала себя на полуслове и замерла, прислушавшись. И почти сразу шмыгнула обратно в каморку, затянув с собой и Поттера. Не успел Забини удивиться, как его постигла та же участь. Пэнси, попавшая в кладовку последней, успела захлопнуть дверь до того, как в коридоре послышались отчетливые шаги. — Тут тесно! — пожаловался Забини. — Эй, кто трогает меня за зад?! — Это лестница, — сдавленно прошипел Поттер. — Тебе ещё повезло. Она упирается мне в… бедро. — Не пинайтесь! — взмолилась Пэнси. — А то я вас обоих ка-а-ак потрогаю! — Давай! — хихикнул Блейз. — Можешь меня прямо там, где сейчас Поттера трогает лестница. — Т-ш-ш-ш! — шикнула Грейнджер. Все четверо замолчали и прислушались к происходящему на коридоре. Чем ближе был неизвестный, тем отчетливее угадывался по бурчанию и громкому шарканью. Филча не узнать мог только слепой и глухой ученик. И сейчас тот явно кого-то громко отчитывал, совершенно не стесняясь нарушать тишину в комендантский час. — …к директору, и ты расскажешь ему, что ты делал ночью у Гриффиндорской гостиной, ты, вредный мальчишка! Одного раза у Слизнорта тебе было недостаточно? Вечно шныряешь повсюду, что-то вынюхиваешь!.. — Отпустите! Я напишу отцу о том, как вы меня схватили за шиворот и потащили! Знаете, сколько стоит этот пиджак?! А вот второй голос… Это был голос Драко Малфоя. Гермиона, едва услышав его, охнула от неожиданности и, испугавшись, зажала рот себе рукой. К счастью, на коридоре её никто не услышал. — Что ты делал у гостиной Гриффиндора, который раз спрашиваю? — негодующе вопил Филч. — Небось собирался испортить школьное имущество? — Я ждал Грейнджер, кошку вам в… каморку! Мне приснилось, что ей грозит опасность и я хотел убедиться, что всё в порядке! — рявкнул Малфой и, судя по треску ткани, вырвался из хватки Филча. — Отстаньте, я иду к себе! Но имейте ввиду, если с ней что-то и впрямь случилось, вы будете первым в списке подозреваемых! — Не хочешь идти со мной? Отлично! К утру подойдешь к своему декану. Уверен, он будет рад услышать твою ложь, — пробурчал Филч и поковылял обратно. А Драко, судя по сопению, остался стоять у двери каморки. Все замерли. Если сейчас Малфою в голову придет открыть дверь… ему будет очень сложно объяснить, что Грейнджер делает в обществе двух парней и одной девушки поздно ночью. Но к счастью, Драко лишь тяжело вздохнул пару раз, охнул и прислонился лбом к дубовой двери. Если бы только он знал, что парой секунд назад к двери с той стороны протиснулась Гермиона и так же прислонилась лбом к двери… Они оба были так близко и так далеко! Оба думали друг о друге, пусть и в разных смыслах. И если мысли Драко всё больше туманило зелье, мешая ему даже придерживаться своих старых планов, заставляя его думать о Гермионе, то та искренне проникалась сочувствием и от всей души хотела помочь ему. «Надо же, думал о ней… — пронеслось в голове у Блейза. — Кто знает, может, этой паре стоит дать шанс?» Воображаемый Гарри, обёрнутый в фату, грустно стянул подвязку с ноги и ушёл от алтаря, бросив букет лилий себе под ноги. Наконец Драко ушёл, коридор опустел, и запертые поневоле смогли выйти из каморки с зельями. Перед тем, как разойтись в разные стороны, Блейз мягко взял Гермиону за руку и коротко сказал: — Нельзя это так оставлять. Чем быстрее мы вылечим Драко — тем лучше для вас обоих. Так что чтобы вы с Поттером ни придумали, знай — мы в деле. Гермиона лишь удивлённо кивнула.

***

За остаток ночи Гермиона и Гарри смогли разработать план. В общем-то довольно простой. Гарри объявляет внеплановую тренировку. Джинни предупреждает всю команду кроме Маклаггена, что тренировка отменяется. Рон следит за полем, чтобы не зашёл кто-то лишний. Гарри, Гермиона и Блейз ждут в раздевалке, где нападут на ничего не ожидающего Кормака и опаивают того сывороткой правды. Ну а Пэнси отвлекает Драко, чтобы тот не увязался за Гермионой и снова не помешал ей, как в прошлый раз. План начал действовать уже с утра. Гермиона прятала за кружкой с чаем улыбку, видя, как неподдельно возмущается Джинни очередной тренировке, и как Рон жалуется на недосып и просит отменить. Но Поттер непреклонно настаивал на том, чтобы ровно в шесть вечера вся команда была на поле. — Как твое самочувствие? — украдкой спросила Гермиона у Рона, пока они ждали следующее занятие во дворике трансфигурации. — Отпустило? — Вроде да, — задумчиво протянул Уизли, прислушавшись к себе. — Во всяком случае, я могу сдерживать эти мысли и они больше похожи на мой внутренний голос. Гермиона… Она улыбнулась и подняла брови, кивнула, призывая его продолжать. — Маклагген — полный придурок, — искренне сказал Рон. — И, что бы он там не сделал, в следующий раз не стесняйся обращаться к нам. Просто ты иногда производишь впечатление человека… — он слегка смутился и, будто оправдываясь, пожал плечами. — Который предпочитает все делать самостоятельно. Гермиона натянуто улыбнулась и кивнула. «Делать все сама… — она нахмурилась. — Не думаю, что вообще стоило втягивать в этот план так много людей. Рон мог и не знать… Пусть бы занимался учебой. Если он не подтянет зелья, его точно ждёт Тролль». Отвлечь Драко было сложнее, чем обмануть Кормака. На всех совместных занятиях он не отрываясь глядел на Гермиону, пытался с ней заговорить, но почему-то не мог и слова сказать и уходил, «незаметно» подсовывал ей подарки и сладости. Гермиона искренне благодарила, смущаясь глядеть ему в лицо (иначе взгляд предательски находил его губы, а в голове вспыхивали воспоминания поцелуя и самоотверженности Драко при принятии зелья). «Нужно что-то с этим делать, — думала она, когда ловила себя на очередном взгляде в сторону Малфоя. — Нельзя в него… нет, я не влюбляюсь! Это просто жалость». Наконец, занятия были позади и день неумолимо превращался в вечер. Ровно в шесть Гермиона сидела в раздевалке Гриффиндора, рядом с Гарри и Блейзом. Слизеринец почему-то странно косился на Гарри, но Грейнджер не придала этому особого значения. «Может, не доверяет нам. Странно, ведь сам вызвался же помочь!» — Поттер, а ты по?.. — попытался узнать что-то Забини, но голоса за дверью прервали его. — О, Кормак, это ты, — послышался голос Рона. — Давай, переодевайся быстрее. — А где все? — недоверчиво спросил Маклагген. — Ты что, один тут? Гермиона даже дыхание задержала. Все зависело от того, поверит ли Кормак или решит подождать, пока хоть кто-то еще появится на поле. На этот случай у них была Джинни, но… — Все уже там, — Рон держался молодцом и его голос даже не дрогнул ото лжи. — Быстрее, ну же! — Да иду я, иду, — ничего не подозревающая птичка запорхнула в клетку. И тут же была схвачена коварными котами. Гермиона подскочила, выставив перед собой палочку. — Остолбеней! Держи его! — закричал Гарри Блейзу. — Ты что, дурак, Поттер? В узком пространстве бросаются заклинаниями только идиоты, — охнул Забини, едва не попав под красный луч. — Что здесь происходит?! — завопил Кормак и попытался выбежать из раздевалки, но с той стороны дверь крепко держал Рон. — Отпустите, что я вам сделал?! — А вот сейчас и выясним, — зарычал Гарри, бросаясь ему на спину. Гарри и Блейз совместными усилиями скрутили и привязали Маклаггена к стулу. Тот рвался и трясся, как пойманная на крючок рыба. Убедившись, что тот крепко зафиксирован, Гарри вытер пот со лба и позвал притаившуюся подругу. — Гермиона, давай! Грейнджер, до этого ждущая в тени, шагнула вперёд и откупорила сыворотку правды. Кормак, увидев зелье, побледнел и поджал ноги. — Привет, Маклагген, — хмуро сказала Гермиона. — Пришло время поговорить по душам. Кормак сжал пальцы в кулаки и с тревогой покосился на зелье. — Что это? Я отказываюсь это пить! Нарушаете мои права! — Ой, и вправду, что это я! — притворно смутилась Гермиона. И тут же посерьёзнела: — А то что ты мне в кекс что-то подлил, это не было нарушением моих прав? — Я тебе уже сказал, это был обычный кекс! — Маклагген замотал головой и крепко сжал зубы. — Решил помириться с тобой, кто ж знал, что ты такая стерва! Обвинение ударило под дых, Гермиона закусила губу, чтобы сдержать слезы обиды. «А что если он и вправду ни при чем? — промелькнула мысль. — Нет, пусть потом жалуется кому угодно, я не могу его сейчас отпустить!» — Гарри, открой ему рот, — холодно скомандовала она. — Пришло время узнать всю правду. Поттер кивнул и, едва сдерживая колкости, смог заставить Маклаггена открыть рот. Ненадолго, но этого хватило, чтобы Гермиона успела влить всю сыворотку без остатка. Кормак попытался выплюнуть, но Блейз крепко зажал тому горло и заставил сглотнуть. Троица отступила, ожидая, пока зелье подействует. Сразу ничего не происходило. Кормак зло смотрел на них и дергался, пытаясь сорвать веревки и выпутаться. Но постепенно его взгляд стал мягче, словно у перебравшего огневиски Слизнорта, тело расслабилось, а губы расплылись в улыбке. «Пора!» — Кормак, что ты добавлял в кекс, которым пытался меня угостить? — спросила Гермиона. По лицу Маклаггена прошла волна, и он неохотно начал говорить. — Яйца, мука, масло… — его лицо покраснело, вены на висках вздулись. — Мо-ло-ко-о-о-о, — протянул он. «Пытается скрыть, гад!» — подумала Гермиона и сурово сдвинула брови. — Что ты добавлял в кекс не по рецепту? — Мою любоф-ф-ф-фь, — приторно протянул Маклагген. Икнул, надул губы, сдерживая слова. — Тебе было мало зелья? — ласково спросила Грейнджер. И решила пойти ва-банк. — У нас еще есть. Много. И либо ты сдаешься и рассказываешь нам, либо, клянусь панталонами Мерлина, мы выльем в тебя каждый пузырёк и не уйдем отсюда, пока ты не скажешь правду! — Зелье из магазинчика Уизли! — выпалил Кормак, вжавшись в стул. — Новое любовное зелье. Гермиона, я только хотел, чтобы ты вернулась ко мне, я не мог смотреть, как ты одна… — Зелье! — воскликнула она. Все же догадка была верной. Она представила, что было бы, стоило ей откусить хоть кусочек, и вздрогнула от отвращения. Нахмурилась. — Но… Драко пил противоядие против всех любовных зелий. Почему оно не сработало? — Какой-то новый… рецепт… — выдохнул Кормак. Попытался сменить тему. — Гермиона, ты чудесно выглядишь! Это новая причёска, да? — Ага, называется «такая же, как и вчера», — фыркнула она. — Что это было за зелье? Почему не подействовало противоядие? — Экспериментальное… Нужно было принять сразу двум, — Кормак жевал губы, его взгляд бегал, как у загнанной в угол крысы. — Я хотел… думал, что если съел только Малфой, то не сработает… — Вот же экспериментатор хренов, — скривился Блейз. — Из-за тебя Драко плохо! — Разве? — Кормак улыбнулся. — Да любить такую, как Гермиона, это честь! — Но не под действием зелья же! — воскликнула она, услышав свое имя. Сердце жалостливо сжалось. — Не переживай, я уже написал этим мошенникам Уизли. Они обещали всем, у кого не сработает, вернуть полную стоимость. Я их засужу, а ты будешь моей! А за моральную компенсацию поедем на море, отдохнуть, — проворковал Маклагген, приторно-сладко улыбаясь. — И никакой Малфой… — Какой же ты придурок! — взревела Гермиона. Она подскочила к Маклаггену и дала ему пощёчину, оставив красный отпечаток ладони на его лице. — Из-за тебя я уже несколько дней не могу заниматься, Малфой вообще сошёл с ума, и после всего этого ты ещё имеешь наглость говорить такое… такое!.. Гарри схватил занесённую для новой пощёчины руку Гермионы и покачал головой. Грейнджер выдохнула, успокаиваясь, и повернулась к Кормаку. В её глазах всё ещё горел огонь злобы, но вот слова были холодны, как лёд в магловской морозилке. — Что нужно сделать, чтобы снять приворот? — Я что, знаю? — возмутился Маклагген. — Я влюбить хотел, а не наоборот! — Ясно, — выплюнула Гермиона. Потерла все еще зудящую после удара руку. — И что ты планируешь делать? — Жаловаться Макгонагалл, — улыбнулся Кормак. Зелье полностью убрало его инстинкт самосохранения, оставив только инстинкт самоубиения. — Она будет в восторге узнав, что вы трое со мной сделали! Вас исключат. — Он самодовольно посмотрел в глаза Гермионе. — Не переживай, когда попадёшь в Азкабан, я буду навещать тебя каждый вторник и субботу. А когда ты выйдешь из тюрьмы, старушкой лет тридцати, я даже подарю тебе открытку с моим автографом. «От самого лучшего вратаря Англии. С любовью, Кормак». Гермиона шагнула вперёд, снова замахиваясь для удара, но Гарри прытко схватил её и оттянул назад. — Не нужно, — шепнул он. — Сколько ещё продлится действие сыворотки? — Минут десять, — не понимая, к чему он это спрашивает, ответила она. — А что? За стёклами очков глаза Гарри казались кошачьими и будто на секунду засветились в темноте. Он усмехнулся и шепнул: — Выйди. Мы с ним ещё поговорим.