Эффект приворотного кекса

— Ага! — Кормак вытащил горячий противень из печи и возликовал. — Вот Кормак, вот гений! Два пышных шоколадных кекса с приворотным зельем определённо были готовы и источали на всю кухню просто божественный аромат. Бережно заворачивая каждый в упаковочную бумагу, Маклагген едва ли не пританцовывал. Он бросил последний взгляд на пузырёк из-под зелья и громко фыркнул, увидев предупреждение.

«Пожалуйста, будьте осторожны! Любовное зелье должна выпить не только «цель», но и «объект» её будущего вожделения. Иначе… иначе последствия могут быть непредсказуемы».

«Я всегда осторожен! — подумал Кормак. — И вообще, я парень хоть куда! Зря эта Грейнджер бросила меня после вечера у Слизнорта… Ну ничего, я ей ещё покажу!» План был до безумия прост и до простоты успешен. Нужно было всего лишь подсунуть Гермионе за обедом кекс, дождаться, когда она его откусит, и лишь тогда откусить свой. И, — вуаля! — новая влюбленная парочка, о которой болтает весь Хог, поражает хроники слизеринских сплетниц. — Корма-а-а-ак! — откуда-то сверху закричала мать. — Я погладила твои трусы и сложила их конвертиком! Иди клади их в чемодан, быстро! — Уже иду, мам, — он закатил глаза и скривил лицо. — А мою квиддичную форму ты погладила? — Конечно, — сварливо отозвалась она. — И как ты только заляпался так, свинюшечка моя? — Ну ма-а-а-ам! Кормак украдкой полюбовался кексами в своих руках и, лишь оставив на одном из них короткий поцелуй, побежал собирать чемодан в школу. Увы, Рождественские каникулы, как и сладости, имели одно неприятнейшее свойство — заканчиваться. Но сейчас выпускник был только рад этому. Впереди его ждало великое будущее. И, ещё не подозревающая об этом, влюблённая Гермиона Грейнджер.

***

Гермиона с восторгом окинула взглядом Большой зал и поспешила к Гриффиндорскому столу. Села рядом с Джинни, лениво потягивающей тыквенный сок. Достала толстый томик по рунам и, прижав к груди, с удовольствием зажмурилась, почти как Живоглот, проглотивший вкусное угощение. — Как здорово, снова вернуться на учёбу! — патетично воскликнула она. — Джинни, ну скажи? Уизли посмотрела на неё таким взглядом, что Гермиона тут же стушевалась и менее пафосно продолжила: — Э-э-э, как твои каникулы? — Всё время тренировала брата, — вздохнула носительница имени из легенд о короле Артуре. — К нам залетали Фред и Джордж, и в последний уикэнд мы втроём забросали бедного Рона мячами. Но, знаешь, получается у него несравненно лучше… — Не сомневаюсь, — прервала ее Гермиона. Вежливо улыбнулась: — Надеюсь, в этом году мы снова победим слизеринцев. — О, да, — медленно кивнула Джинни. Важно поправила воображаемые очки. — Этих чванливых болванов необходимо хорошенько проучить. Так сказал Перси, — пояснила она, видя круглые от удивления глаза подруги. — Пожелал нам с Роном удачи и снова упорхнул в свое любимое министерство. — А-а-а, — Гермиона совсем потеряла интерес к разговору и уткнулась в книгу. — Удачи вам. Джинни улыбнулась, собираясь что-то пошутить, но увидела Гарри и отвлеклась на разговор с ним. Грейнджер с облегчением погрузилась в чтение, совершенно не замечая, что ест и пьет. Кубок сам собой наполнялся соком, печенье крошилось в руках, как песок, но о страницах книги можно было не волноваться — она позаботилась об этом заранее и аккуратно наложила на фолиант «мусороотталкивающее» заклинание. Зал наполнялся галдящими студентами. Совсем скоро — уже завтра — предстояло идти на занятия, а пока, в последний день каникул, все предпочитали кривиться даже от одного слова «книга». Все, кроме, конечно же, гениальной волшебницы с Гриффиндора. Так её величали только друзья, и то, только тогда, когда хотели что-то списать, но Гермиона была скромной и не гналась за титулами. — Кхм, Грейнджер, здравствуй! Гермиона подняла взгляд от таких интересных рун и обратила свой взор на совершенно недостойного внимания Кормака Маклаггена. Тот стушевался от грозного взгляда и спрятал руки за спину. — Чего тебе? — прищурилась Грейнджер. И потом холодно произнесла: — Я очень занята, Кормак. О приставучести, неделикатности и отвратительном зазнайстве Маклаггена Гермиона могла уже написать с десяток эссе, если бы её об этом попросили. К счастью, второго Златопуста Локонса этот мир бы уже не вынес, поэтому Грейнджер предпочитала скрывать натуру нового горе-ухажера-покорителя-сердец-одиннадцатилеток от остального мира. На всякий случай. Маклагген томно вздохнул и попытался сесть между ней и Джинни. Та не сдвинулась ни на йоту, крепко сидя на своем месте. «Неужели так на квиддиче накачала булки? — с негодованием от поражения подумал Кормак. — Как железная, не сдвинуть!» — Ты что, на клей приклеена? — тихо зашипел семикурссник. — Ага, — зло зыркнула Уизли. — На сопли. Лучший клей — сопли троллей! Чего тебе надо? — Поговорить с Гермионой, — не сдавался тот. — Я прекрасно тебя слышу и с расстояния шага! — резонно заметила Грейнджер. — Говори или иди на своё место! Маклагген вздохнул, принимая поражение, и протянул ей свёрток, украшенный сердечками. Гермиона отпрянула от него, словно в руке он держал флоббер-червя. — Что это?! — Это мой подарок… извинение! — быстро сообразил парень, увидев нахмуренные брови. — За то, как я вёл себя на том приёме у Слизнорта… Извини, пожалуйста. Гермиона поморщилась. — Кормак, послушай, забудь об этой приёме, хорошо? Как будто не было ничего, — девушка смутилась и уставилась в свою книгу. — Я… я не могу больше с тобой встречаться… — Хорошо, — покаянно склонил голову тот. — Но прими кекс, прошу! В знак дружбы, не любви. Моя мама очень старалась, готовила. Будет невежливо отказать. — Ладно, — вздохнула Гермиона. — Только кекс. И всё! Больше никаких подарков, понял? Кормак кивнул, изо всех сил пряча улыбку. «Ну же, — мысленно подбадривал он Гермиону. — Укуси, съешь его прямо сейчас! Я хочу видеть, как твоих нежных губ касается шоколадная крошка, как ты облизываешься и улыбаешься, ведь я знаю, что тебе понравится! А потом мы сольемся в экстазе любви прямо в каморке Филча!» Хорошо, что Гермиона не была прирожденным легилиментом. Иначе подавилась бы воздухом от одной только услышанной мысли, и, закашлявшись, умерла бы от стыда. Кормак не отходил и Гермиона поняла, что он ждёт, когда она попробует подарок. Она тяжело вздохнула, развернула шуршащую упаковку и осторожно вдохнула аромат свежей выпечки. Кекс как кекс. Ничего особенного. Но почему-то она ощущала необъяснимую тревогу и не спешила пробовать угощение. — Что это здесь? — раздался язвительный голос. — Грязнокровка получила подарочек? Гермиона резко обернулась и уставилась на Малфоя. Тот стоял, скрестив руки на груди, и насмешливо переводил взгляд то на Грейнджер, то на Маклаггена. Рядом хихикали его неизменные прихвостни, Крэбб и Гойл. — Уйди, Малфой, — зашипел Кормак. — Ты мне всё портишь! — Вот как? — бровь белобрысого отпрыска знатного рода иронично взметнулась вверх. — Тогда я тем более должен поприсутствовать! Что, Кормак, на кольцо денег нет, и теперь делаешь предложение своей подружке едой? Гермиона закатила глаза и, завернув кекс обратно в пергамент, собралась положить его к себе в сумку. Драко заинтересовался и перехватил свёрток быстрее, чем он оказался внутри. — Что это? — он с интересом развернул упаковку, словно не видел этого в руках у девушки. — Кекс! Ну ничего себе, Грейнджер! Кажется, это единственный кекс на букву «С», который будет у тебя от парня. — Заткнись, Малфой! — покраснела она. — Это было очень некрасиво с твоей стороны! — Согласен, — кивнул Драко. — Парни, не смейтесь. Плохая шутка была, сейчас придумаю получше. Терпение Гермионы булькнуло, как варево в котле, и полилось за край. — Ты омерзителен! — вскочила Грейнджер. — Несомненно, — Малфой поднес выпечку ко рту. — Жалок! — Возможно, — он откусил кусочек. — И груб! — О, да, продолжай! — притворно застонал он, прожевывая выпечку. Крэбб и Гойл подхалимски захихикали. — Я уже вижу, как моя репутация вдребезги разбивается о твои обвинения, мисс Правильность. Ещё немного, и я устыжусь своего поступка и уйду послушником в монастырь, — он ухмыльнулся, промакивая губы салфеточкой. Рядом застонал Кормак. Он осел на пол, комично хватаясь за волосы. Драко удивленно скосил на него глаза и фыркнул, доедая кекс. Выглядел он так, словно ему только что сообщили, что Гриффиндор проиграл Пуффендую по его вине. Ах, да, постойте… именно это и случилось пару недель назад. «Что ж, до него, как и до любого тупого качка, доходит с опозданием, как с дохлой совой», — высокомерно подумал Малфой. — Идиот, — бросил он напоследок. — Идемте, парни. Нечего стоять рядом с этими гриффиндорцами дольше пяти минут. Ещё подхватим от них бедность.

***

Весь вечер Драко мутило. Он уже тысячу раз пожалел, что съел тот злополучный кекс. А вдруг Маклагген хотел отравить Грейнджер? Кто знает их, этих гриффиндорцев. Они бывают похуже слизеринцев, не гнушающихся использовать разные способы достижения целей. Драко вернулся из уборной и в изнеможении упал на кровать. Так не пойдет! Если он при смерти, ему срочно нужно в больничную палату! Пусть это случится на белой больничной койке, а не на фаянсовом друге. Потомок Малфоев не умрёт в туалете! Мысли путались, прыгали перед глазами радужными кругами, а руки и ноги не слушались. Драко уверял себя, что ещё немножко, ещё чуть-чуть, и он обязательно встанет и пойдёт к целительнице. Но секунды растягивались, превращаясь в минуты, а он все никак не вставал, продолжая думать и думать о шоколадном кексе. «Мама, ну зачем ты родила меня сладкоежкой?!» — застонал он. Раньше Драко радовался, что ему, как старосте досталась отдельная комната, но теперь он молил о любом соседе, или хотя бы позднем визитере, кто мог бы отнести его на своем горбу в больничное крыло. Пусть даже Крэбб с его вечно воняющими носками, или Гойл, с тупым ржачем по ночам над похотливыми картинками. Но никто не смел тревожить старосту Слизерина. Драко перевернулся на другой бок, медленно втянул носом воздух, и внезапно вспомнил Гермиону. Её отвратительные… восхитительные каштановые кудри, её мерзкий… нежнейший голосок, её заумность… острый ум. А как она улыбается, когда правильно отвечает на занятиях! Как мило краснеет, когда Макгонагалл хвалит её на трансфигурации… Внезапно сознание прояснилось. Драко словно нашёл ответ на вопрос, мучивший его сотню лет. Он вскочил, и, как был, в одних штанах, побежал в гостиную Слизерина, поделиться своим открытием со всем миром. Естественно, остальные тоже знают, какая Гермиона Грейнджер замечательная волшебница и будут только рады поддержать его выбор. Ведь Малфоям достаётся всё самое лучшее, а что может быть лучше отличницы школы? В гостиной сидел только Блейз Забини. Он удивлённо замер, увидев растрёпанного и полуголого Драко. Тот приблизился к диванчику, на котором сидел одноклассник, перевалился через спинку и восхищённо прошептал: — Я всё время думаю о ней, Блейз! — О ком? — Забини испуганно съежился и попытался отсесть подальше. Малфой, как зачарованный, пополз по спинке дивана ближе. — Гермио-о-она, — страдальчески выдохнул тот. — Согласен, она очень бесит. — Блейз сглотнул вставший в горле ком. Малфой нахмурился. — Она не может меня бесить! — возмутился Драко. — Похоже, я влюбился! Блейз долго и внимательно смотрел на него. А потом разразился хохотом. — А-а-а, Малфой, подловил меня! Я уже почти купился. Хорошо ты этого Уизли изображаешь, я бы тебе поверил! Совершенно растерявшись от реакции друга, Драко упал с дивана и замотал головой, как отряхивающаяся от воды собака. Наваждение прошло. Вот только образ гриффиндорской заучки никак не хотел исчезать из головы и прочно засел перед глазами, беся своими кудрями. — Кажется, мне нужно поспать… — простонал он. — Ага, а еще опохмелиться завтра утром, — пробормотал Забини. — Не налегай на огневиски, дружище! Драко согласно кивнул, хоть не выпил за день и капли спиртного. Он вернулся к себе в спальню, почти сразу упал в объятья Морфея. Ему снилась Гермиона Грейнджер. Она была принцессой в высоком замке, а он был драконом, охраняющим её от ушлых рыцарей. Один из таких претендентов на её сердце был очень похож на Маклаггена, и Драко спалил его одной мощной струей пламени. Подскочив в шесть утра и наскоро собравшись, Драко бросился к гостиной Гриффиндора, чтобы побыстрее увидеть возлюбленную. Но на полпути передумал, утихомирил пожар в груди и, круто развернувшись, отправился в Хогсмид. Малфои никогда не действуют необдуманно. Прежде всего у них всегда есть четкий план.

И свой план Драко назвал: «Операция G: Покорение прекрасной и загадочной Гермионы Грейнджер».