Притяжение

***

Когда просыпаешься утром, ощущения расслабления и сонности постепенно уступают место бодрости и готовности начать новый день. Глаза медленно открываются, и ты ощущаешь, как свет проникает в комнату через занавески и приоткрытые окна. С тихой благодарностью тянешься, чувствуя приятную теплоту под одеялом. В мозгу начинают просыпаться мысли и планы на день. С трудом вылезаешь из теплых одеял и ступаешь ногами на прохладный пол. Это резкое соприкосновение с реальностью тут же приводит в тонус и наполняет энергией. Постепенно восстанавливаешь свою силу, осознанность и начинаешь воспринимать окружающую среду в полной мере. Звуки утренней жизни проникают в уши: пение птиц за окном, шум приготовления завтрака в кухне. Пока еще находясь в постели, нежно потягиваешься и протягиваешь руки, чувствуя, как твои мышцы тянутся и пробуждаются после ночного сна. Вдыхаешь свежий утренний воздух, ощущая его чистоту и приятную свежесть. Запахи природы и аромат кофе медленно начинают заполнять комнату, делая утро еще более живым и привлекательным. Так начиналось мое обычное утро в школе. До сегодняшнего дня. Проснувшись, потянувшись, открыв глаза, я увидела самодовольного демона, который смотрел на меня как на лабораторную крысу. Я подскочила с кровати и лихорадочно, хватаясь за одеяло, воскликнула: -Какого черта ты тут делаешь Люцифер? И где Мими? -Знал бы я, что ты будешь так орать утром без причины, я бы съебался. — демон был до ужаса спокоен. -У нас что-то было? -О да, как же ты могла забыть такое Уокер? Мы изучали все непризнанные территории, твоего непризнанного тела. — после сказанного, Люцифер состроил грустную гримасу и продолжил. — А как же слова о любви?! Ты клялась! -Мне не до шуток Люцифер! -Уж поверь, ночью, мне было тоже не до шуток. В голове начали слышаться отголоски ночи и диалог в сортире. Голова раскалывалась. -Ответь пожалуйста серьезно! У нас было что-то или нет? -Успокойся, я не сплю с непризнанными. Только с очень красивыми. -Пусть это будет моей самой большой потерей в жизни. — показушно закатила глаза, мол «да-ты-вообще-меня-не-достоин», да и «не-для-тебя-мама-ягодку-растила-наследный-наследник!» Встав Люцифер прижал к себе Вики за талию. -Соври и скажи, что не хочешь меня, давай. — чарующая улыбка. Ее сияние влечет ускорение пульса в сердце и где-то пониже. Наши взгляды устремлены друг на друга, глаза ищут подтверждения. Искры страсти танцуют в глазах. Постепенно мы сблизились все ближе и ближе друг к другу. Напряжение и ожидание усиливается с каждым глотком воздуха, пока наши губы наконец не соприкоснулись. Поцелуй начинается медленно и нежно, словно переплетая две души в одну. Губы сливаются в гармоничное движение, передавая неподдельное искреннее желание. Люцифер обнял меня за шею и чувственно провел рукой по спине, усиливая интимность и страсть момента. Я позволила себе потеряться в моменте и полностью отдаться страсти. После поцелуя мы застыли, глубоко смотря друг другу в глаза. Взгляд полон страсти и вожделения. Наши сердца пульсируют, синхронизируясь друг с другом, а дыхание немного учащается. Губы искалечены от страстного поцелуя, и его следы все еще чувствуются на коже. Кожа тел горячая и пронизана вожделением. Мы чувствуем желание и тягу друг к другу, тело реагирует на каждое прикосновение с мгновенной ненасытностью. Отдышавшись, Люцифер поспешил в Ад, его ждал отец. -Еще увидимся Уокер. — с ухмылкой демон покинул мои покои. -Наследник чуть не врезался в Мими, когда та открывала дверь. -Здравствуй малышка Мими. -И вам не хворать. Мы остались вдвоем. -Ты всё не так поняла, у нас… — не успев вымолвить и слова, демоница произнесла: -Что конкретно я не так поняла? Ваши ошарашенные взгляды? Вашу ебанутую отдышку? Или может быть изодранные в кровь губы? -Клянусь, у нас не было ничего с ним, просто неловкий поцелуй. Я дала слабину. -И он ведь…знает, да? -Да. -Я жду все в мельчайших подробностях Я принялась рассказывать все Черносливке, сама не осознавая того, что произошло.

***

Люцифер. Я не знаю, что с этой конченой не так, но она определенно выводит меня на неконтролируемые эмоции. Почему сейчас я возвращаюсь домой так, как будто я тринадцатилетний девственник, у которого пубертатная истерия. Ебаная непризнанная, как сучий банный лист, прилипнет так, что ни один этилацетат не растворит этот клей. Она бесит меня. Мне ничего не стоит ее убить, так почему же блять я этого не сделал до сих пор? Все эти ее «больно-надо», огромный рот и глаза невидящие ничего, кроме проблем и секса — станут для меня последней, летальной дозой героина. Смотреть на нее — одно и то же, что смотреть на гильотину на которой тебя скоропостижно казнят, отрежут бошку, но перед этим хорошенько помучают. Покрутят, повертят, потычут. И как прикажете выходить из этого непризнанного дерьма? Но как говорил кто-то умный и кто-то очень давно — «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».