Aı

      Женщина обеспокоенно ходила на кухне, украдкой поглядывая на семейные часы.       — Дорогая, прошу успокойся, — сказал супруг, умело скрывая собственные переживания. — С момента открытых рейдов Пожирателей стрелка часов не сдвигается со «смертельной опасности», но все здоровы.       Она метнула гневный взгляд, заставив замолчать.       — Мое сердце чует неладное! Мерлин, прошу…       Мужчина сцепил руки за спиной и сжал челюсть, утрачивая спокойствие с каждой пройденной минутой.       — Отец… — в их защищённом доме появился Патронус старшего сына.       Она замерла, смотря куда угодно, но не на Патронус и часы.       Материнское сердце готово было вырваться из грудной клетки.       Супруг смотрел и внимательно слушал Патронуса, не имея возможности заметить, как со сказанными словами, в его рыжих редких волосах прибавляется седина.       — Рон, Гарри и Гермиона попали в руки егерей. Те отвели их к Малфоям. Там Гарри и Гермиона смогли спастись, и вызволили из плена Гаррика Олливандера, Дина Томаса и гоблина. Спаслись они с помощью домовика, который умер от заговоренной стали Беллатрикс Лестрейндж. Домовик…       — Нет, — с ужасом вскрикнула женщина, мотая головой.       — Он не успел вернуться за… Роном, погибнув сразу же. Рон остался там.       В такт словам старшего сына обезумевшая от страха мать нашла силы посмотреть на зачарованные часы.       — Всё будет хорошо, — попытался сказать мужчина и улыбнуться, но…       Стрелка с именем «Рональд» мгновенно отломилась и упала к ногам трясшейся матери.       Мир двоих родителей рухнул в одночасье.       Полный искреннего отчаяния, боли, страха — крик сотряс Нору.       Осознание и понимание новой потери неимоверно сильно ударило по женщине, в девичестве носившей фамилию Пруэтт, и в молодости потерявшей сразу двух братьев от рук Пожирателей.       …немногим позже, полуседой маг отправил ответный Патронус, но уже всем членам семьи.       — Рон был захвачен егерями и убит в Малфой-мэноре… — произнес Патронус мёртвым голосом Артура Уизли, чья жизнерадостность навсегда покинула улыбчивую натуру.

***

      Men jaralanǵan janymnyń taǵy bir bóligin joǵalttym.       Я абстрагировалась.       До смешного просто.       Meniń janym aýyrady — моя душа болит.       Не рвёт и мечет.       Просто душа молится об успокоении.       Dálirek aıtqanda, men duǵa etemin.       — Поешьте. Вы носите наследника моего господина, — недовольно проскрипел чей-то голос.       Не нашла сил повернуть голову.       — Я… — голос подвел.       Негромкий стук, бормотание.       Тела коснулись мозолистые крупные ладони и заставили из лежачей позы перейти в сидячую.       Вяло приподняла веки.       А-а, домовой эльф или эльфийка.       — Ещё уделять время на кормежку рабыни, когда везде не убрано… — бормотание усилилось.       Губы разомкнули толстые пальцы, заливая жидкий суп.       Вновь отрешилась.       Небрежно затолкали кусочки хлеба.       Последовала вода.       Глотательный рефлекс срабатывал автоматически.       Поперхнулась.       По спине постучали и дали больше воды.       Затем вернули в лежачее положение.       

      ***

      Гарри истощил себя чувством всеобъемлющей вины.       Это он забрал палочку Хвоста у Рона, оставив того с Добби и запертой Лавгуд.       Быстро освободившийся Добби пригодился ему, он даже не подумал, что Рон самостоятельно мог отослать домовика.       Оставив самого себя и Луну совсем без ничего.       Гарри не смог спасти ни беззащитных Рона и Лавгуд, ни самоотверженного Добби.       — Я ничтожен, — хрипло рассмеялся Поттер глядя на свое отражение в зеркале.       В глазах, столь похожих на материнские, читалась лютая ненависть к самому себе.       К личности мальчика-который-выжил, к национальному герою и спасителю, к Гарри Джеймсу Поттеру.       — Все умирают из-за меня.       Он будто смотрел в зеркало Еиналеж, обратного действия, ведь за ним появились лица…       Родителей, юных Лили и Джеймса, погибших из-за него, — Гарри.       «Лили беги наверх, спаси Гарри! Я задержу!»       «Только не Гарри, только не он!»       Профессора Квиррелла, случайного убитого им на первом курсе, — вопль умирающего не забылся.              Седрика Диггори, убитого из-за цели Волдеморта поймать его — «убей лишнего, Хвост», и глухой стук упавшего мёртвого тела.       Крёстного Сириуса, прибежавшего в Министерство спасти наивного крестника — «я убила Сириуса Блэка», визг Беллатрикс Лестрейндж вспыхивал в памяти после каждого кошмара.       И теперь лучшего друга Рона — Патронус мистера Уизли сообщил ужасающую весть, зачарованные часы их семьи показали смерть младшего сына.       Он помнил последние слова друга.       «Не работает, Гарри, иди наверх к Гермионе. Я освобожу Луну и отправлю вместе с Добби. Догоню вас. Палочку Хвоста возьми себе».       Поттер бесшумно оплакивал Рона, опустившись на корточки.       — Ты не догнал нас, Рональд Уизли.       Парень ударил себя по лицу, сбив очки с переносицы.       — Ты никого не догнал, РОН!

      ***

      Душа моя умирает.       Но чужое тело живёт.       Сложила ладони вместе и подложила под голову.       Душа есть — я тому прямое доказательство.       Душу можно разорвать на части — тому доказательство Темный лорд.       Но душа может умереть или стать бесцветной, я чувствую.       Вздох.       Затхлый запах забил нос.       «Подышу-ка я воздухом края родного.        Обновлю и очищу я душу свою» — вспомнились слова поэта Мұқағали Мақатаева, с чьим творчеством ознакомилась на уроке казахской литературы в школьное время.       Полузадушенный всхлип — я способна на физическое проявление эмоций?..       Я хочу в родные края.       Эмоции скромно дали о себе знать.       На всхлипе организм сдался.       Ресурсов нет.       Всевышний, я хочу в казахские степи.       Родным воздухом подышать.       По родной земле походить.       На родной земле умереть.       Men Muqaǵalı Maqataevtyń jandy tazartý týraly aıtqan sózderine senbeımin.       Не было боли и метаний, как и обиды.       Меня запачкали — и я никогда не обрету покоя.       Ни в одном из миров.       Я стала ручной шлюхой, грушей для битья и инкубатором.       Утихающее сознание уловило знакомый голос.       — Meniń tátti qyzym, ózińe sen.       Поверить в себя?       Зачем.