Человечность - не порок

Рвануть-то я рванула к зарослям, вот только до них было далеко, а ноги похитителей были длиннее моих. Когда я оглянулась, то увидела, что меня догоняют. В голове билась мысль: «Не успеваю, не успеваю…» Ну, до зарослей я добежала. Это были кусты малины. Но вот юркнуть в них поглубже я не успела — первый догнавший меня похититель схватил меня за руку и рванул на себя. В отчаянной попытке вырваться, я цапнула другой рукой ветку куста, царапая руку колючками. Похититель попытался перехватить и отцепить мою руку от куста, но, поскольку свободна у него была всего одна рука (второй он держал меня поперёк туловища), я немедленно вырвала схваченную ранее руку и вцепилась в несчастный куст ещё и ей. — Парни, вы посмотрите, как сопротивляется! — Что, не смог с малявкой совладать? — паскудно загыгыкал его подоспевший подельник. — Да иди ты! Сам попробуй этот мелкий репей отцепить! — А и отцеплю! Сколько там той девчонки, чтоб так барахтаться! Меня продрал мороз. С похитителями такого не было, хоть враждебность намерений я и ощущала. Значит… Я подняла глаза от куста и встретилась взглядом с двумя жёлтыми фонарями, наблюдавшими за происходящим. Как шайка похитителей (около десятка мужиков разной степени неопрятности) эти глаза напротив проморгали, даже судить не берусь. Впрочем, если это не человек, то у меня есть шанс на помощь! Я припомнила слова а-нян, сказанные мне перед уходом на охоту (ту самую, после которой мы с а-ба… «поссорились»): «Дочь, если тебе понадобится помощь, пока нас нет рядом, ты можешь обратиться к духам. Даже злым. Просто попроси их вежливо, и передай в качестве благодарности чуть-чуть своей Ци, как на тренировке по раскачке меридианов ты передавала её мне, помнишь?» «Но а-нян, я тебе доверяю, а дух, тем более злой…» «Ничего, если тебе действительно понадобится помощь, поверь, это не будет иметь совершенно никакого значения для тебя». Я сосредоточилась на глазах, глядящих из чащи, и прошептала одними губами: «Помогите», посылая половину своего резерва в сторону хозяина этих гляделок. Мне показалось, или в светящихся жёлтым шарах явственно проявился культурный шок? Бандиты тем временем продолжали глумиться: — Ну что, не отцепляется добыча? — Лучше бы помогли, чем ржать! — Твоя добыча, ты и отцепляй! — Ага, хитрые? Награду-то небось все одинаково пропивать будем! А всю тяжёлую работу я один делать должен?! — А что, переломишься, благородный господин, не державший в руках ничего тяжелее меча? — Пошёл ты! — схвативший меня бандос сказал слово, которое детям знать не положено, и зарычал уже на меня: — Что ты брыкаешься?! Как будто мы тебя в жертву демонам приносить собираемся! Ты наоборот, радоваться должна — мечту твою главную за тебя осуществим! Я так удивилась, что спросила: — В каком это смысле главную мечту? — Но руки разжимать не спешила. — Как «какую»? Разве все девы не мечтают поудачнее выйти замуж? На тебя положил глаз богатый и влиятельный господин, ты радоваться должна! Родители-то тебя, небось, и так бы замуж без согласия выдали бы неизвестно за кого, а вот господин наш, хоть и суров, а зазря обижать тебя не будет! — Прошу прощения, — я подавила в себе порыв закатить истерику, — а кто этот самый господин? — Так Фу Вэйфэн! Градоначальник соседнего городка! Я прищурилась. Это не тот ли самый, который подрядил моих родителей убить демона, терроризировавшего его город? Рассуждая об этом сейчас, история там была какая-то мутная. Дескать, какой-то дух, много лет живший мирно рядом с поселением, внезапно как взбесился — начал разрушать дома, нападать на жителей и расстраивать свадьбы, если между «брачующимися» была слишком уж большая разница в возрасте, на взгляд духа. Сам господин Фу Вэйфэн сразу ушёл по всем вопросам в глухую несознанку — он, дескать, не знает, почему дух взбесился, и при чём тут горожане, он тоже не знает, и вообще, у него горе, гарем свежей девушкой пополнить в очередной раз не дали, а мы тут с неудобными и оскорбительными вопросами. В общем, родичи ничего от него не добились, и пошли на ночную охоту так. Демона они заперли в его же пещере, и велели не трогать, пока не остынет и не начнёт «мирно решать вопросы». Стоп… эти города в 5 днях пути друг от друга. Да, мы шли не очень быстро и постоянно останавливались, чтобы сделать мне компресс на опухшую щёку, но даже так, чтобы нагнать и устроить ловушку в гостинице, эти гаврики должны были выдвинуться чуть ли не сразу после нас. То есть, пока мои родичи рисковали жизнями на ночной охоте из-за недостатка информации, этот похотливый изврат примеривался ко мне?! Вот же скотина!!! — Но а-нян говорила Сяо-эр, что мне ещё рано замуж! — Я всё ещё надеялась, что это просто моя паранойя разыгралась опять. — Ничего не рано! Чем раньше, тем лучше! Чем юнее выходящая замуж дева, тем проще ей привыкнуть к семейной жизни! Мужики, а вы свахами, случайно, не подрабатывали? Судя по уговорам, да. — Но Сяо-эр слишком молода, чтобы должным образом исполнять обязанности жены… — Господину Фу в самый раз! — «утешил» меня похититель. Я не ослышалась? Этот хрен — педофил?! — Ему вообще нравятся девицы помладше, — продолжал упиваться безнаказанностью державший меня бандит, — господин Фу обратил на тебя внимание, ещё когда впервые увидел! А ты, неблагодарная малявка, посмела от него бегать?! Действительно, было такое. Господин Вэйфэн мне сразу не понравился, из-за странноватой реакции на меня и, как мне тогда показалось, черезмерной навязчивости. И я действительно не хотела иметь с ним ничего общего, поэтому часто удирала, стоило ему появиться на горизонте. Но, видят Высшие силы, мне и в голову не могло прийти, что он не просто навязчив, а ещё и с такой целью. Я думала, он просто слишком сильно любит детей! В платоническом смысле, естественно. — Так что отцепляйся и пошли, пока зовут по-хорошему! По-вашему, подсовывать отраву и толпой загонять напуганного ребёнка взамуж за престарелого педобира — это по-хорошему?! И тут я заметила, что часть бандюков куда-то исчезла. И явно незаметно для остальных — они продолжали паскудствовать, в красках просвещая меня, откуда берутся дети, и что со мной собирается сделать их господин. Мне уже хотелось самой затеять драку, но я терпела — чтоб эти фрукты не заметили раньше времени, что их становится всё меньше и меньше. А они вообще какие-то беспечные — их уже четверо осталось, считая державшего меня, и только тут они заметили, что что-то идёт не так. Мнимый успех пустые головы вскружил, что ли? — Где остальные? — Что значит «где»? Косой отлить пошёл, Чихун и Шустрик с похмелья маются, Шестипалый в лес что-то проверить отошёл, Свиной пятак и Криворучка, небось, уже назад поползли — те ещё лентяи… — И где они? — А чего ты меня-то спрашиваешь? Они там, небось, обратно в таверну пошли! Господин же так лютовал, когда нас посылал в погоню, что мы уж думали, тут какая-то хули-цзин в человечьем обличье, а оказалась мелочь обычная, соплюха безродная! Разочаровались малость ребята-то! А почему они решили, что, если уж они не в силах справиться с «обычной мелочью», им удалось бы повязать хули-цзин? Слабоумие плюс отвага, не иначе. — Эй, а где ещё двое?! — А что ты стоишь, тащи её быстрее, и бояться не придётся! Похититель дёрнул меня сильнее, и таки оторвал от куста. Точнее, я сама его отпустила, почувствовав, что сейчас сломаю несколько веток — были у меня смутные подозрения, что для меня сломанный куст в этой ситуации ничем хорошим не закончится. Внезапно за спиной второго оставшегося похитителя выросла здоровенная тень с огромными наростами на голове. Тот заметил это, и развернулся к ней лицом. Спойлер: не помогло. Похититель схватился за меч. Тень подняла и вытянула длинные передние конечности, похожие на руки. Бандит, державший меня, заорал и бросился наутёк, перебросив меня через плечо. Я оказалась повёрнута лицом к расправе. Второй бандит замахнулся мечом. Тень схватила его за голову одной рукой, а другой — за плечо. Меч начал двигаться к цели. Тень резко рванула голову и туловище бандита в разные стороны. Раздался тошнотворный хруст. Я оцепенела. Тень оторвала голову от тела до конца, и, отбросив когтистой лапой меч, выбросила голову в ближайшие кусты (не малину). И повернулась к нам. Я понимала, что, в сущности, об этом и просила, но не могла отделаться от панических мыслей, что будет со мной, когда бандиты закончатся. А похититель действительно шустрый. Так бежал, что агрессивное нечто скрылось из виду. Или… Тень выскочила прямо перед нами. Бандит заорал от ужаса повторно (и я тоже), резко затормозив и метнувшись обратно. Но тень была быстрее. Я зажмурилась от испуга, и почувствовала, что меня оторвали от похитителя с огромной силой.

***

Когда я открыла глаза, то поняла, что смотрю на… пушистую мордочку лемура. Очень большую. Размером с человеческое лицо. Оглядевшись, я осознала, что болтаюсь в нехилых таких когтях, потому что держат меня за воротник на весу, как детёныша. А напугавшие меня сильнее всего наросты оказались огромными ушами. Дух леса — а это явно был он — повертел меня из стороны в сторону, после чего дружелюбно и участливо спросил: — Нигде не болит, человеческий детёныш? Я собрала всю свою храбрость в кулак, чтобы спросить: — А вы меня не убьёте? — А ты этого хочешь? Я отрицательно замотала головой. — Значит, договорились, — улыбнулось это создание. Надо отдать ему должное — дух не скалился во все зубы во время улыбки, чтобы не пугать меня ещё больше. Хотя и было видно, что ему непривычно и неудобно улыбаться, не разжимая губ. — Вы можете вести себя, как вам привычнее, — смущённо пробормотала я. Не каждый день увидишь, чтобы кровожадный дух-убийца был деликатнее в общении с тобой, чем собственные родители. — И спасибо, что спасли. — Поклон. — Я н-не хотела доставлять неудобства… — Ничего страшного, — ухмыльнулся дух, — Нет большего позора, чем взрослые, издевающиеся над детьми. Мне показалось, или здесь промелькнуло что-то личное? — Я у вас в долгу, — крепись, Сяомин, это нужно сделать, — и мне бы хотелось отплатить вам… — Что может маленький ребёнок? — Дух с горечью улыбнулся, — Ты достаточно отплатила за мою помощь энергией. Тем более, что у меня личные счёты с этими людьми, — презрительно пнул он одно из тел. — А ты была осторожна с важным для меня малинником. И вот дёрнула же меня нечистая сила спросить: — А что вам сделали эти люди? В ответ мне поведали печальную и просто отвратную историю. Дело в том, что я ошиблась немного. Дух передо мной был женского пола (блин, а вот откуда у духов вообще пол? Хотя, это ж Китай). Собственно, до недавних пор она была не просто женщиной, а счастливой женой и матерью. Хоть из-за специфики своей работы эти два духа и не могли надолго оставлять свои леса, они сумели зачать ребёнка. Милую маленькую девочку, которая полюбила носить человеческое обличье и в таком виде гулять по людским городкам. Духи взрослеют и стареют медленнее, чем люди. Поэтому они ещё помнили времена, когда маленьким девочкам не было страшно гулять по соседнему городу (по крайней мере, по такой причине). Но всё изменилось, когда очередь наследования власти в городке дошла до Фу Вэйфэна. Этот мужчина отличался крайней невоздержанностью с детских лет, и, когда пали его последние ограничения (умерли его отец, мать и старший брат), в городе начался полный мрак. Правда, поначалу эти процессы были не заметны. Всё началось с того, что господин Фу даровал своему начальнику стражи за особые заслуги свою надоевшую жену, на которой его женили родители. После чего заявил, что у женщин есть срок годности, и выкупил у одной из самых бедных семей города самую младшую дочь. Он заверил родственников девочки, что это лишь помолвка, и их дочери не нужно отдавать ему супружеский долг, пока она не повзрослеет. А поживёт невеста у него, чтобы получить образование, приличествующее супруге целого градоначальника. Родители девочки выдохнули, благословили и успокоили дочь, и отправили её в дом жениха с чистым сердцем. Но всё пошло совсем не так, как они ожидали. Дух не знала точно, что в поместье господина Фу делали с ребёнком. Но, когда девочка поехала к родителям навестить их, в дороге она умерла от выкидыша. В 10 лет. Господин Фу на возмущение родителей погибшей ответил, что их дочь где-то сама «нагуляла» дитя, и они вообще должны быть благодарны, что он позволил похоронить негодяйку в семье Фу. После этого, подобная история повторилась ещё с несколькими семьями — и с каждым разом невесты становились всё моложе. Вот тогда-то все смекнули наконец, что за внезапные загулы случались у маленьких девочек и с кем, но все промолчали. Уж неизвестно, по собственной инициативе или из-за угроз господина Вэйфэна, но он, почуяв собственную безнаказанность, продолжал набирать обороты. Когда ему вежливо, но твёрдо отказали в свадьбах все, к кому он с этим обращался, сиятельный градоначальник, ни много ни мало, сколотил собственную банду из таких же отшибленных на голову, что и он сам. У членов этой банды была всего одна задача — похищать тех маленьких девочек, на которых укажет начальство, причём маскировать это под похищение с целью выкупа и работать максимально незаметно. Если убитые горем родители всё же собирали и доставляли выкуп, часть банды их отвлекала от денег, а другая забирала, после чего эти твари любили с особым цинизмом заявлять в лица умоляющих о милости родителей: «Нет денег — нет ребёнка». При этом, зная, что их «крышует» целый градоначальник, бандюки вели свои дела дерзко, совершенно бесстыдно и, если можно так выразиться, залихватски. Каждое своё «дело» они продумывали наперёд с таким тщанием и азартом, словно в игру играли. Были бы в этом мире боевики, я бы сказала, что они их пересмотрели. Каждую жертву внимательно изучали чуть ли не под лупой, все привычки, мелочи, отношения с окружающими обобщались и анализировались. Детей могли похитить за пару секунд, пока родители отворачивались. Никто не знал точно ни одного человека, входившего в банду — при всей отбитости, среди этого сброда царила железная дисциплина. Никто из них под страхом смерти не признавался никому, кроме истязаемых жертв, кто был идейным вдохновителем и покровителем банды. Самое паскудное во всей этой истории было то, что, когда местные собрали и подали коллективную жалобу в вышестоящие органы (начальнику провинции), со словами, что градоначальник не справляется с расследованием пропаж детей и зачисткой этой самой банды, их похищавшей, высокое начальство приехало, обменялось с этим говнюком парой любезностей и милых шутеек, а после доверило этому самому градоначальнику руководить облавой на бандитов. Снова. И, когда их всех переловили (ну, не будет же он себя любимого подставлять перед начальством), высокое начальство заявило охреневшим от таких «демократии» и «политического плюрализма» местным что-то вроде «ну вот, нормальный же мужик, а вы занудствовали» и гордо укатило по своим делам, не дожидаясь показательной казни. Этим главарь банды и воспользовался. Он ловко сблефовал — поглумился над ищущими справедливости жителями и отмазал от виселицы своих подчинённых, одновременно убедив всех жителей, что справедливость они смогут найти только на том свете. Как? А просто. Он, не стесняясь ничего и никого, велел заменить своих бандюков на казни тряпичными куклами в человеческий рост. И вот поутру, местные жители, явившиеся посмотреть на казнь, знатно офигели — на виселицу демонстративно вешали тряпичных кукол, а на все возражения отвечали, что людям кажется, и это живые бандиты, а не куклы. Народ не понял, что это было, но на всякий случай решил у градоначальника спросить (никто ж ничего не знал на тот момент). А потом уже сиятельный господин Фу лично, перед половиной города заявил, что ему угрожал начальник провинции, требуя отмазать от виселицы полезных подчинённых. И именно по его приказу предыдущие облавы заканчивались ничем. И только благодаря самоотверженности господина Фу, подателей жалобы не наказали, а могли бы. Был бы тут всемогущий интернет, или хотя бы «бесполезная» горячая линия для связи с властями, ложь господина Вэйфэна затрещала бы по шву и развалилась в первый же час своего существования. Но этого тут не было, и ему опять всё сошло с рук. С тех пор господин Фу творил уже, не скрываясь, всё, что хотел. Люди боялись и слово ему поперёк сказать. Численность жителей не снижалась, поскольку город стоял на очень выгодном для торговли и сельского хозяйства месте — даже если кто и уезжал всей семьёй, на освободившееся место тут же метила толпа желающих из городков победнее. Большинство боялись распространяться о выходках господина Фу, потому что особо говорливых на выезде из города встречали члены банды с оружием. Поэтому переселенцы не подозревали, куда едут. А когда узнавали, немногие тут же разворачивались и уезжали обратно. Большинство надеялось на интернациональное явление, известное в России как «Авось». Авось пронесёт, и дочь отберут не у меня, а у соседа, который смеет жить лучше, чем я. Сама банда процветала в недосягаемом ей доселе масштабе. Её численность увеличилась до почти двухсот человек — немаленькая цифра даже для бандформирований этого времени. Настолько, что вступление в банду стало считаться почётным среди местных. Кроме того, так уж сложилось, что подавляющее большинство местных начальников других городов приходились господину Фу довольно близкой роднёй, посему и закрывали глаза на его действия. А кто роднёй не был, тем эта самая родня очень старалась заткнуть рты. Деньгами, услугами, угрозами, шантажом — неважно. Главное, чтобы сор из избы не выносили. Духи, хоть особо и не лезли в дела людей, бандитов этих не жаловали. Потому, хоть и страшно было утратить разум и начать просто крошить всех подряд в салат от искажения Ци, всё же подгаживали им исподтишка. То выкуп, оставленный без присмотра, спрячут до возвращения хозяев, то жертву похищения выведут прямо к родителям тайными лесными тропами. Естественно, это сильно не нравилось господину Фу. Но с духами влиянием не пободаешься, как с людьми, поэтому он терпел, как мог. Но не долго. Однажды ему кто-то донёс, что дитя так мешающих ему духов любит гулять в городе под личиной человека. Он выяснил способ, которым можно было уничтожать иллюзии духов, и отправил своих бандитов на поиски. Какое-то время ребёнку удавалось избегать обнаружения… Но её поймали. Духов-родителей долго шантажировали жизнью дочери, но в итоге её всё равно запытали и убили. Ведь, несмотря на сбивающее не местных с толку название «дух», эти создания всё же были материальны. И убить их тоже можно. Отец девочки, сойдя с ума от горя и ненависти, пошёл убивать и крушить город, ведь дочь похитили, пока она жила с ним. У них было что-то вроде раздельной опеки. Часть года дочь жила с матерью, часть — с отцом. И вот… А малинник, кстати, был особенным потому, что под ним покоились останки ребёнка. Поэтому мать так трепетно его оберегала от всех. И, возможно, удалось бы горюющему отцу отчистить эту местность от такого «болотца», но… Мои родители его запечатали. И как мне смотреть в глаза этой несчастной после подобного?..