Об истинной и ложной любви

Однообразные серо-зелёные водяные валы бежали, обгоняя наш дракар. Я, как молодой, ещё неопытный хёвдинг, стоя у кормила, беседовал с Юханом, кормчим, Умудрённый многими зимами {древнескандинавские племена вели летосчисления по зимам. Примеч. Автора} многими вик {вик – морской поход, викинг, человек, ушедший в вик, буквально «человек, живущий на корабле». Примеч. Автора} Юхан Мореход мог поведать мне многое из своей жизни и, главное, о повадках и нраве морского хозяина Эгира, его жены Ран и детей их, ундин, ибо морским духам подвластна жизнь всех ходящих по Лебединой дороге под парусом или на вёслах. Сам аса Ньёрд, повелитель Лебединой дороги простёр над нами свою предвечную длань, и песнь аса Брагги звучит для мореходов севера. И горе тому мореходу, кто пренебрежёт советом умудрённого земным опытом, иначе не избежать ему Хельхейма, тёмного царства мёртвых, где властвует фрёкен Хель {фрёкен – «незамужняя госпожа» на всех пяти скандинавских языках}. Беседовал я с кормчим, который с тревогой наблюдал за волнами: хребтами морских коней самого владыки подводных глубин хримтурса Эгира, единственного из великанов хримтурсов, принятого богами асами в свой круг. Хребты эти делались всё круче и беспорядочнее. - Приближается шторм, мой хёвдинг {хёвдинг, или секонунг, кунг – морской вождь}. Прикажи, Улав, спустить и закрепить паруса и сесть на вёсла. Я невольно улыбнулся, услышав своё имя. Беззаконные франки с берега произносили его как Олаф, но мы-то, жители северных островов говорили на своих языках, на которых имя Олаф звучало как Улав {Улав – норвежская форма шведского имени Олаф. В эпоху викингов в общескандинавском формы имени «Олаф» не существовало} - Эй вы там, все слышали слова Юхана, разобрать вёсла и спустить парус. Хозяин морских глубин и повелитель ветров за что-то гневаются на нас. Да не посрамим же имени нашего корабля позорным бегством от бури. Встретим уготованную нам судьбу с песней! над палубой дреки грянула песня. Девяносто воинов разом запели, славя великих богов.