Как-то жить

Очередной день уходящего лета постепенно подходил к концу. В кабинете хокаге не было непривычной духоты и суеты, как бывает в начале и середине дня, — Какаши отпустил всех работников резиденции домой. Какой смысл держать молодежь на работе — всё равно дурью маятся и ждут окончания рабочих часов, чтобы насладиться последними теплыми днями. Самому Какаши некуда было торопиться, он медленно и вдумчиво раскладывал на столе бумаги, наконец у него было время разобрать весь бардак в кабинете, который скопился за время его нахождения на посту. В дверь постучали. — Да, войдите. — Хокаге-сама… — Да сколько можно! Я же просил не называть меня Хокаге-сама, черт возьми, я не старик! — возмущению Какаши не было предела, этот официоз среди подчиненых правда действовал ему на нервы, ведь он абсолютно не чувствовал, что к нему должны относиться каким-то особенным образом. — Простите, я не знаю о порядках обращения к хокаге… Только в этот момент Какаши понял, что в кабинет зашла ни Рэй, одна из сотрудниц, ни Шикамару, которые единственные должны были остаться в резиденции. Какаши с удивлением поднял глаза на стоявшего перед ним посетителя. Молодая девушка. Не совсем юная, лет двадцати пяти, может постарше. Почему он не почувствовал запах? Так вроде и не пахнет. Поэтому и не обратил внимание, что зашел кто-то незнакомый. Как человек может не пахнуть? На лбу повязка шиноби листа. Но девушка абсолютно незнакомая, что странно. Длинные каштановые волосы, обычная миловидная внешность, одета просто, но красиво — шорты, туника. Но что-то с ней не то, почему она не пахнет? Какаши вдруг понял, что уже какое-то время просто рассматривает посетительницу, зато заметил, что на коже ног нет ни одного шрама, что для шиноби также странно. — Прошу прощения, я подумал, что ко мне зашел один из сотрудников резиденции, а у нас тут, кхм, свои порядки. — Девушка мило улыбнулась и кивнула. — может быть представитесь и расскажете что привело вас к Хокаге? — Какаши тщательно старался скрыть, что гостья заставила его насторожиться. — Меня зовут Йон Шария. Я джоунин деревни листа. Последние восемнадцать лет работала в корне под личным командованием Данзо. — Какаши насторожился еще больше — они вычислили всех людей Данзо и на данный момент проводили целый ряд работ для интеграции бедняг в ряды Корня или обычных шиноби. Причем всех, кого смогли вычислить и опознать по личным делам. Никакой Йон среди них не было. Хатаке встает из-за стола, идет к папкам с личными делами подчиненных Данзо, не упуская девушку из виду, ищет глазами фамилию Йон. Не находит. — Данзо мертв уже три года. Я лично прочитал все дела шиноби корня. Вас среди них не было. — голос Какаши звучит уверенно, но вот внутри него что-то противится тому, чтобы однозначно утверждать, что перед ним самозванка, выдающая себя за кого-то другого. — Я понимаю, как это может выглядеть. Скорее всего Данзо не имел на меня личного дела. Я попала к нему, когда мне было 8. — Какаши возвращается к столу, но не садится, а обходит с другой стороны, ближе к неожиданной посетительнице, облакачивактся бедрами, складывает руки на груди и смотрит пристально, холодно, внимательно, замечает каждый вдох и каждую ноту рассказа, — Можно считать, он меня вырастил, ему не нужно было личное дело, чтобы знать историю моей жизни или мои сильные стороны. — Допустим. Это не объясняет, где вы были последние три года — почему не явились, чтобы присягнуть новому каге и не участвовали в четвертой войне шиноби. — Более трех лет назад я получила особую миссию от Данзо. Скорее всего какие-то распоряжения продолжали приходить после его смерти. Потом началась война, до этого я получала распоряжение продолжать миссию, несмотря на внешние обстоятельства. Когда перестала получать указания после войны, я приняла самостоятельное решение прекратить миссию и вернуться в деревню. За время «выхода» я узнала, что Данзо мертв, а это значило только одно — моя миссия закончена в любом случае. — Что за миссия? — Какаши пользуется краткой паузой в рассказе, чтобы не перебивать. Девушка выглядит абсолютно спокойной, однако именно на этом вопросе Какаши замечает невесомое напряжение в плечах, как будто если предыдущая часть речи была заготовлена, то к этому вопросу девушка была готова, но не заготовила ответ. Какаши ждёт её ответ, не торопит. — Я выполняла особый тип поручений для Данзо — пытается подобрать слова, но видя изучающий холодный взгляд Какаши, которого не устроят полуответы, говорит быстро — шпионаж среди элит. Какаши не удивлен, прячет ухмылку за маской, оставляя глаза привычно холодными и сосредоточенными. Шпионка, первоклассная, оттренированная Данзо, лучше даже не спрашивать в каких миссиях она участвовала и насколько успешно. Возможно несколько последних «неожиданных» ситуаций среди дайме и высокопоставленных лиц имеют одного общего исполнителя, вернее исполнительницу. — Шпионаж среди элит. Я так понимаю не только элит нашей страны. — Всё верно. — Рапортов о миссиях конечно же нет. — Нет. — Понятно. Какаши думает. Даже если она рассказывает правду — никаких гарантий, что она не перевербована другой страной для шпионажа среди его людей. Надо бы арестовать и допросить. С другой стороны, если забыть о моральных принципах, подобная шиноби — клад для любого каге. А в последнее время Какаши всё чаще думал о том, что и в самых отвратительных поступках Данзо проскальзывала логика. Такова уж доля наделенного властью. — Почему Данзо выбрал вас? — Не спросите о деталях миссии? — Вы её не выполнили, тем более я попрошу вас написать рапорт о ней и обо всех миссиях, в которых вы участвовали. Так что отвечайте на вопрос. — У меня подходящие клановые техники. Какаши начинает злиться. Эта девчонка отвечает на вопрос ровно одним предложением, заставляя его задавать дополнительные вопросы. Как будто он не её каге, а журналист, выпытывающий подробности личной жизни у звезды. Поэтому Какаши молчит и смотрит прямо в глаза девушки. Она не ломается — ждёт дополнительного вопроса. Однако в какой-то момент будто понимает, что это она находится не в самом завидном положении, поэтому продолжает: — Мои клановые техники позволяют менять внешность не путем создания гендзюцу, как Хенге. А меняют физическое строение тела. Я могу изменить в своем теле всё, начиная от цвета глаз, заканчивая ростом и фигурой. Какаши слышит о таком впервые. Вернее он слышал о подобных техниках, но они были очень редкими и тайными, попросту потому что для их изучения необходимо было обладать геномом клана. Даже глаза учих Данзо смог внедрить себе только каким-то диким образом — эти техники только наследовались. — Покажи. — просто приказ. Шария легко вздыхает. Понимает, что пока не докажет свою историю, к ней не будут относиться не то чтобы хорошо, но хотя бы не настороженно. Делает шаг к Какаши и смотрит ему прямо в глаза — Какаши отвечает таким же пристальным и долгим взглядом. У нее красивый оттенок глаз цвета карамели, нежно карий. Что-то внутри него неловко сжимается. Как будто он каким-то образом видит её насквозь и уже верит ей, верит в технику, верит в историю с Данзо. Она продолжает смотреть ему в глаза, складывает печати, шепчет название техники. Какаши ощущает лишь мощный поток чакры, который незамедлительно обволакивает её. Невероятный объем, посмотреть бы шаринганом. Какаши думает, но не отрывает взгляд от ее глаз и замечает, как они постепенно начинают приобретать зеленый оттенок. Сначала мелкими вкраплениями, совсем по чуть-чуть. Какаши начинает переживать, что зря попросил её продемонстрировать работу техники, ведь он не знает какие последствия будут при её использовании и сколько времени занимает процесс изменения. Но Шария резко вздрагивает. Закрывает глаза, складывает еще две печати, выпускает мощный поток чакры и резко открывает глаза. Благо маска Какаши позволяет ему скрыть хоть часть эмоций. Он удивлен. Перед ним стоит зеленоглазая брюнетка. Новый цвет глаз сильно меняет взгляд девушки, делает её образ ярче, интересней. На хокаге неожиданно накатывает странное, очень непривычное, страшное ощущение, от осознания которого Какаши чуть не складывается пополам от неожиданности. Она красива. Внешне же Какаши даже не показывает, что удивлен. — Кай! — складывает печати, пытается снять гендзюцу. Не работает. Проверяет её еще двумя техниками. Ничего. Какаши знает еще один способ проверить наличие обманных техник на человеке — Цунаде научила, но для него нужен физический контакт, — дай руку. Шария слегка опешивает, но протягивает ладонь хокаге. Какаши берет её руку и пускает по ней ток чакры, параллельно складывая печати левой рукой. Замечает что ладонь слегка холодная, немного дрожит, интересно, ослабла из-за осуществленной техники или боится. Результат техники — никакой. Это она. Это её глаза. — Как ты выглядишь без техники? — Понятия не имею. — отвечает не подбирая слов — я начала менять свою внешность с детства, когда меня учила этому мать. Какаши смотрит на неё тяжелым взглядом, ему не хочется в очередной раз задавать логичные вопросы или просить продолжать. Шария догадывается, что новый хокаге не будет терпеть её привычное поведение свысока, не в том она больше положении, поэтому делает вдох и на выдохе выкладывает всю историю разом: — Мы были из побочной ветки клана, мама влюбилась и сбежала с отцом-бедняком. Типичная история. Отец умер от рук бандитов, когда мне был год, так что мы остались вдвоем. Но тоже ненадолго — мама заболела, когда мне было семь. На следующий день после её похорон на моем пороге появился Данзо, сказал, что раз у меня больше никого нет, то он подарит мне семью и цель в жизни. — Какаши понимает, что после использования техники девушка потеряла контроль и холодность ума, поэтому лишний раз не перебивает вопросами, чтобы она успела рассказать всё сама. — Перед смертью мама очень просила меня никогда и никому не показывать свои техники, потому что ими легко будет воспользоваться, а лучше найти родных и жить с ними — так более безопасно. Судя по всему Данзо следил за нами и знал о наших клановых техниках, но понимал, что мама сможет за себя постоять и спрятать нас. Мне было восемь, я поверила ему, трудно было не поверить. Поначалу он ничего не просил делать, тренировал меня. Помог развить пару боевых техник, призыв. С 10 лет он начал отправлять меня на миссии, сначала я просто притворялась чьим-то ребенком и проводила время с людьми, чьи секреты нужно было выведать. Потом больше — он просил меня притворяться уже взрослыми людьми. В 13 лет он впервые отправил меня на миссию со звездочкой — Шария грустно ухмыльнулась — к счастью меня пронесло в тот раз. Но с тех пор суть моих миссий не менялась. У меня была цель — выяснить конкретную информацию или работать над тем, чтобы эту информацию искажать. Я втиралась в доверие, становилась подругой, любовницей, невестой, один раз почти дошло до замужества. Выполняла, что должна и инсценировала смерть, отъезд или что-то подобное, выходила из миссии. Вот и всё. Какаши всё это время просто внимательно слушал. Он знал, что у Данзо были свои методы, но чтобы настолько. Хитро, умно, еще и девушку какую подобрал. — То есть у тебя нет своей внешности? — Эта максимально близка к той, что была у мамы. — Понятно, действительно нет смысла заводить на тебя дело, если ты можешь поменять свою внешность по щелчку пальца. Есть какие-то возможности тебя опознать? Кровь? Ген? — Да, за технику отвечает набор хромосом, по нему и можно опознать, больше никак, просто по крови не получится — слегка улыбается, осознавая свои сильные стороны. Какаши хмурится. С одной стороны: девчонка — клад, ценнейший. Такая техника, способности, язык за зубами держать умеет также хорошо как и шпионить. С другой: Какаши поклялся больше не управлять деревней грязными методами. Да и жалко её просто по-человечески, через какой ад она прошла, просто потому что понравилась Данзо. — К сожалению пост Хокаге не позволяет мне просто поверить тебе и твоим словам. Я вызову анбу, ты проведешь какое-то время под присмотром. Заодно проверим твою историю. Какаши говорит достаточно жестко, надеется, что девушка начнёт умолять его поверить ей и, тем самым, наведет на себя больше подозрений. Но Шария молчит, просто кивает на сказанное. — Не будешь возмущаться, что я тебе не верю? — Это логично. Если бы вы поступили чуть менее осторожно, я бы уже убила вас, взяла вашу внешность и спокойно бы встречала старость. — А как же техники, ты же не можешь их копировать, просто получая внешность. — Это так, но какое-то время я смогла бы продержаться и без них. Какаши бросает в холод от её спокойствия и той интонации, с которой она говорит о «всего лишь убийстве хокаге». С другой стороны, Какаши будоражит её честность и открытость, скорее всего она привыкла вести себя так с Данзо — ничего не утаивать и говорить прямо. — Зачем ты здесь? Ты могла бы сбежать, притвориться гражданской, тебя бы никто не стал искать после смерти Данзо. — Я больше ничего не умею, кроме как быть шиноби и служить деревне. Хочу продолжать это дело. — Даже если я прикажу тебе делать то же, что и Данзо? — Да. Это же будет приказ хокаге Какаши кивает. Складывает печать вызова анбу, которые через секунду появляются в кабинете. Какаши кивает старшему отряда из четырех человек, который носит маску мыши, и отдает краткое распоряжение поместить девушку «под присмотр». Старший знает, что это значит: поместить в просторную, хорошо обустроенную камеру, чтобы задержанный чувствовал себя достаточно комфортно, при этом обеспечить лучший надзор из возможных. Анбу по команде, в полной тишине, окружили Шарию. Какаши продолжал оставаться под впечатлением от этой девушки — её окружали четверо элитных шиноби, которые готовы были перерезать ей горло, если она хоть шаг сделает не в ту сторону. А она просто стояла и ждала пока её сопроводят в приготовленную для неё камеру. Как только все приготовления были закончены и анбу были готовы отправляться, Какаши неожиданно вспомнил свой главный вопрос. Он остановил анбу взмахом руки и спросил: — Подождите. Шария, последний вопрос на сегодня: почему ты не пахнешь? Шария слегка округлила глаза от неожиданности. Этот вопрос застал её врасплох, Какаши видит как она начинает думать и как будто вспоминать, что это могло бы значить. — Я плохо помню, но мне кажется когда-то еще в детстве мы с Данзо с помощью моей техники смогли удалить мои потовые железы. А потом изменить строение и других частей тела, которые выделяют запах. Я и забыла о том, что не пахну и что в случае с шиноби, это может наоборот сыграть мне плохую службу. — Понятно. Пока будешь «под присмотром» постарайся вернуть всё в нормальный вид. — Это просьба? — Нет, это приказ твоего хокаге. Если ты хочешь остаться шиноби деревни листа. Шария только кивает на слова Какаши. Она растворяется вместе с анбу, оставляя за собой только странное чувство беспокойства где-то глубоко в душе Какаши.