Калтавая любовь

Минхо не повезло родиться таким. Нет, он не был уродом или инвалидом, он просто не умел выговаривать «р». Не научила мама в детстве, а сам он работать над собой и совершенствоваться не хотел. Поэтому в свои девятнадцать лет часто слышал за спиной тоже картавых людей. Люди просто почему-то иногда привязывались к нему, прятались за спиной и начинали на ухо выговаривать букву «р». Это было странно, Ли пытался не обращать внимания. Все вокруг него в университете оказались такими же картавыми. Некоторые даже и шепелявым. Причём его такие люди окружили только когда он пошёл в университет на педагога. Парень сидел на паре по информатике, и даже преподаватель картавил! — Сегодня мы будем лаботать с компьютелами. — говорит не совсем строгий дядя в очках и синей рубашке. — Но вы говолили на плошлой пале, что мы будем смотлеть видео. — ответил какой-то ученик сидящий сзади Минхо. Сам Ли сидел с его лучшим другом — Хан Джисоном. К огромному не удивлению он тоже был картавым. Так проходили абсолютно все пары. Каждый преподаватель, а таких было даже не десять, а больше, картавил. Каждый одногруппник картавил. Минхо, когда только поступил сюда и начал общаться людьми, сначала был в шоке, а потом даже обрадовался, что другие тоже картавят, ведь в школе подвергался жестокому буллингу — его обзывали, передразнивали и заколебали со своим «паровозик тыр тыр тыр». А Хан в школе, наоборот, был особенным. Ему нравилось, что он такой единственный и неповторимый. Придя в колледж, в отличие от Минхо, ему не понравилось, что все такие же, как он, и Джисон отчаянно пытался научиться выговаривать букву “р”, потому что он не такой как все, он не стадо баланов. Парень даже не хотел вначале дружить с Ли, потому что тот картавил абсолютно как все и не выделялся из массы, но когда понял, что абсолютно все тут картавят, выбора не осталось. А когда он начал дружить с Минхо, то этот паровоз картавый собрал вокруг себя банду друзей, и Джисону пришлось с ними тоже подружиться. Так они и сформировались — кровные картавики, в составе: Минхо, Джисон, Сынмин, Чонин, Феликс, Хёнджин, Чанбин и Бан Кристофер Чан. Иногда Минхо замечал странности в поведении своих лучших друзей. Вот как сейчас. Они собрались на хате у Бан Чана. — Колоче, лебята, пледлагаю… — начал говорить Ли. — КоЛоЧе ЛэБяТа ПлЭдЛаГаю, — перебил его Бан Чан, словно передразнивая, хотя он же реально картавил, а другие начали скрывать рвущиеся наружу улыбки. И так случалось часто. Это и было странность, собственно: слышать как картавый передразнивать картавого. — Ну, эм, я хотел пледло… кхм, посоветовать фильм плико… холош… нолма… бля, — Ли так и не смог подобрать синоним без «р» и забил хрен. Был бы тут Джисон, он бы чувствовал себя попроще, потому что среди этих картавиков была какая-то странная аура. — Да, давайте посмотлим. — ответил Сынмин. — Мы с Яном, пойдём плинесём еды. И парни ушли на кухню разогревать попкорн в микроволновке. — Боже, тебя не задрал уже этот картавый чудик? — шепчет Чонин. — Да, он так много о себе возомнил, что типо все такие, как он. — какой-то бред несёт Сынмин. — Давай ему в попкорн перец насыпим? — Давай лучше плюнем. — Давай и перец, и плюнем, — соглашается Чонин. А Минхо в это время шел в туалет, который находился рядом с кухней, и всё слышал. Он был в таком шоке, что просто не описать словами, тут надо видеть его табло. Оно было таким вытянутым, а потом он чуть не зарыдал — его предали его лучшие друзья! Они притворялись картавыми и хотели плюнуть ему в попкорн. Может они даже раньше плевали ему туда, он не раз ел попкорны, приготовленные друзьями. Парень чуть в истерику не впал! Значит они все тут уроды не картавые, и даже Хан Джисон. А он его своим самым-лучшим-во-всём-мире-другом считал. А потом он сел на четвереньки и пополз из дома к себе домой. Ползать вообще было его хобби. Может, и из-за этого тоже его гнобили в школе. А никто ведь даже и не заметил, как 172-сантиметровое тело ползёт вон из квартиры. Они были заняты поиском интересного фильма для картавых людей и тем, что плюют Ли в попкорн. Дома Минхо плакал и не хотел больше ходить в университет. Он терпила, поэтому не сможет даже сказать ничего друзьям и отстоять свою позицию, а вдруг они его запиздят, и это увидит весь универ, и это будет такой позор среди картавых. Или уже не картавых, Минхо в ахуе и не понимает, за что люди так жестоки. Ему потом звонили «друзья» и спрашивали своим картавым голосом, куда он делся, а Ли сказал тоже своим картавым голосом, что ему плохо стало и он ушёл. У Минхо был целый выходной, чтобы научиться говорить букву «р». — гх… ллл.. гхл.ллл.глх.хх.лл.гх, — крехтел Минхо весь вечер и весь выходной, но так и не научился. Он подумал, что стоит записаться к логопеду и потратить последнюю стипендию на одну несчастную букву. Парню зазвонил телефон, на котором большими буквами было написано имя его лучшего «друга». Вначале Минхо решил не брать трубу, потому что от кого от кого, но от Джисона… он такого не ожидал. Да и от всего универа если быть честным, но ОТ ДЖИСОНА…. Но Минхо же терпила, поэтому после третьего настойчивого звонка он взял телефон. — Ало… — грустно горит парень. — Пливет, ты чё тлубки не белёшь? — картавил парень из телефона. А Минхо так противно стало, ему нагло врут, нагло дразнят. — А ты угадай… я всё знаю… — Что ты знаешь? Минхо воспринял это как наезд и чуть снова не заплакал. Джисон какой-то грубый стал, он точно вместе с кровными картавиками за одно. Ведь не могут все люди в мире картавить, за что они так с бедным Минхо? Джисон услышал долгую тишину в трубе, поэтому заволновался и продолжил: — Может встлетимся? — Да хватит! Не делай вид что ты такой же, как и я! — А какой ты?.. — Длугой. — Слушай, если это то, о чём я думаю… то я точно такой же как и ты. — Да ты плитволяешься, понял?! Джисон ахерел. — Как же? — Не знаю, но это очень легко, не один ты плитволяешься быть таким же, как я! — кричал Ли. — Да кто ещё? Я кломе нас никого даже не знаю, типо я как бы и не знал что ты такой… — Ты чё еблан? Оглянись на своё и моё оклужение, зачем вы так поступаете со мной? — Кто тебя обидел? Мы же склываем это, откуда они знают. А если они такие же, то как ты узнал об этом, почему мне лассказали? Я думал мы длузья. Тут уже Минхо ахерел. В смысле они скрывают? Да что-то не видно, что б они скрывали это, чё он несёт там вообще, совсем зазвизделся мальчик. — Всё, я устал слушать твоё вланьё и этот блед. — Да давай встлетимся, ё-маё, я ничего не понимаю… — попытался ещё раз спросить Джисон своего лучшего друга, у которого явно что-то плохое произошло. — Ладно, плиходи ко мне домой… — обиженно отвечает Хо и бросает трубу. И не важно, что сейчас одиннадцать часов ночи воскресенья, а им завтра в универ идти. Минхо даже не представляет, как он теперь будет находиться в учебном заведении, ведь вокруг него одни лицемеры, вокруг обман и предательство. Через минут двадцать Хан уже был у него дома, Ли с неохотой открыл ему дверь и пустил в квартиру. — Ну пливет… — неуверенно здоровается Джисон. — А ну сказал нолмально! — Что? — Джисон впадает в ступор. — Скажи: палаллелоглам — это четылёхугольник, у котолого все столоны попално палаллельны и лавны. — ЧТО? — Джисон таких слов никогда в жизни даже не слышал. — На тогда плочитай. — говорит Хо и протягивает телефон с поговоркой, где чувак ещё пишет «дразните картавых правильно». — Палаллелоглам — это четылёхугольник, у котолого все столоны попално палаллельны и лавны. — читает Хан и видит на себе взгляд недовольного друга. Они даже в комнату не прошли, стоят в коридоре и читают что-то странное с телефона Минхо. — Хватит плитволяться, что ты калтавый. Хан выпучил глаза, такие предъявы он ещё ни от кого не слышал. Минхо вообще сказал за эти пару минут столько всего нового, чего Джисон никогда не слышал, что Хан в ахуе. — Ты что совсем? — Я знаю что вы плюёте мне в попколн, твали! — ЧТО?! — словарный запас Джисона почему-то дальше уживлённого «что?» не хотел пополняться, поэтому Джисон стоял и чтокал. — Хан, я согласился, чтобы ты плишел, не для того, чтобы ты плодолжал мне влать. Я считал вас за длузей, а тебя особенно! И мне очень обидно, что всё так случилось и то, что вы оказались такими подлыми и жалкими лицемелами, — Минхо выключил рядом с Джисоном режим терпилы и высказался. Потому что ему надоело молчать, хотя бы одному человеку он должен рассказать, что его тревожит и какую страшную тайну он раскрыл. — ЧТО?! Ты что плидулок, что ли? — Да мне это всё надоело! — Минхо, я калтавый, ты что не слышишь? — Я тоже калтавый, а не глухой, дебил. Но я калтавый по-настоящему, а ты пиздабол. — Да я что долбаёб по-твоему? Если бы я умел нолмально говолить нахуй мне плитволяться. — Да вы все семелом оказывается долбоёбы, — пыхтит Минхо. Они всё ещё стоят в коридоре. — Да почему ты меня не посвятишь в этом, а только пледъявы кидаешь?! Я щас обижусь на тебя и уйду отсюда! Минхо испугался, что Джисон реально уйдёт и расскажет всё кровным картавым, которые как оказалось не кровные и не картавые, а потом они побьют все вместе Ли, потому что он снова станет терпилой среди них. — Я видел как мне плюнули в попколн… — чуть-чуть подвирает Минхо, потому что на самом деле он этого не видел, а слышал, но заинтриговать Джисона очень надо. — ЧТО?! Кто это сделал? Я ему молду набью! — Пошли уже в комнату, я устал стоять, — у Минхо уже даже ноги отмёрзли, потому что пол в коридоре холодный, а он без носков и без тапков стоит. Джисон кивает и они идут в комнату, где продолжают выяснять проблемы. — Так кто? Минхо думает с полсекунды, говорить или нет, но решает, что он скажет и сдаст вообще всех. Ну а ещё он чуть-чуть поверил Джисону, ведь, наверное, будь он не картавым, то уже бы за раскрытие их секрета вдарил бы Минхо по кукурузнику. — Сынмин и Чонин. — ЧТО?! — Челез плечто! — Минхо, я в шоке… — Джисон реально выглядил как шокированный человек, и Ли начинал ему всё больше верить. Потому что Хан не ходил на актёрское мастерство. — Зачем ты их защищал по телефону? — А? Что? — Джисон вспоминает, о чём они трындели и что, оказывается, вообще думали о разном, и пытается потянуть время, чтобы придумать как оправдаться… — Ну я плосто не знал… не так понял тебя… — Да ты вообще конечно блед нёс полнейший. — Извини… — поник Хан, понимая ещё то, что его мечты (не)много рухнули. Оказывается, Минхо не такой как он… Хотя казалось бы, он и Ли — картавые, значит и «другими» тоже должны быть вместе. — Так, нам надо поговолить и понять длуг длуга, чтобы дальше общаться. Лассказывай о чём ты думал, что тебя беспокоит, на что жалуешься? — Минхо скрестил ноги и ему не хватало только блокнота в руках и деловых очков, чтобы Джисон в полной мере почувствовал себя как у психолога. — Минхо, я плосто думал что ты гей… — ЧТО?! Минхо ахуел, ведь он реально гей! — Плости… Я не должен был тебе говолить, но когда ты сказал, что ты длугой, у меня только это в голову плишло. И тут все пазлы сложились у Минхо в голове. Получается, раз Джисон говорил, что он тоже другой, и думал, что Ли гей, то Хан тоже гей… — Так ты тоже гей, — констатирует факт Ли. — ЧТО?! А ты всё-таки гей?! — ахеревает Хан. — ОЙ ЧТО?! А ты? — Я гей… — А я? — А ты тоже? — Да… Минхо за этот вечер узнал аж две вещи: Джисон рил картавый, и Джисон гей. А ещё Хан тоже узнал, что Ли гей. Шик, шак, шок. — А я так и знал. — говорит Хан. — Вот мы вдвоём такие не такие во всех смыслах. Это так клуто. — Ну не знаю, меня буллили в школе за калтавость, не очень клуто… — Меня тоже, но зато мы вдоём. Видишь, это судьба, мы оба лодились калтавыми, обоих буллили, и мы оба геи. Бло, они буквально нас копилуют! Хоть Джисона и буллили в школе, но он за это ощущал себя таким пиздатым, что вот, они ничего не понимают, чубрики малолетние, просто пытаются свою зависть на не таком как все — на нём — выместить. — А ведь возможно это и плавда судьба… — Ли посмотрел Хану в глаза. — Да это сто плоцентов, они завидуют, а мы ахеленные, — Хан посмотрел Ли в глаза. Табун мурашек пробежался по сколиозу обоих парней. Они сидели не очень близко, аж на разных частях кровати, но в этот момент им показалось, что они капец как рядом. Минхо даже будто почувствовал дыхание на шее. Но это был всего лишь сквозняк, который дул из открытого окна. — А кхм, кхм. — типо закашлял Хан, когда увидел, что Ли расстегнул пуговицу на пижамной кофте. Время уже перевалило за полночь, на улице стало прохладно, а этот картавик зачем-то решил раздеться. — Как то жалко.. — объяснился Минхо, заметив, как на его руки на пуговицах глазеют. Они сидели ещё и в темноте, но глаза привыкли к ней и парни видели друг друга. «Что за интим устлоил этот мэн!?» — проносилось в мыслях у Хана на картавом, ведь он не такой как все, и он подвинулся ближе, тоже решая устраивать свой интим. Они долго интим не стали устраивать и в итоге, когда подвинулись почти вплотную и почти не начали заползать на коленки друг друга, засосались. — Ты бы знал, как я тебя хотел всё это влемя. — шепчет Хан, пока по его шее проходятся губами, оставляя поцелуи. Минхо задумывается, что он иногда тоже хотел Джисона, прям когда одиноко было, он думал о нём и представлял… всякое… Хотел создать его в боте с.аи, чтобы трахаться с ним. — Я тебя тоже, Джисон-и — стонет Минхо. — Выеби меня, плошу, я буду послушным мальчиком! — Да, детка, как пожелаешь, — стонет Хо и шлёпает Хана по заднице. — О боже, мне так это нлавится. — скулит Джисон. Минхо тоже очень нравится, но не нравится одежда, которую они не снимали. Ладно у Ли пижама, она тонкая, хотя это всё равно не голожопым ходить, а вот Джисон пришёл в футболке и джисонсовых шортах. Джинсы — ткань плотная, Минхо хотел его люто шлёпать, но это же лучше делать когда ты голый. — Снимай одежду, — командует Минхо. — ЧТО?! Я стесняюсь… — Джисон краснеет, хотя в темноте это не особо видно. — А как я тебя тлахать буду?! — Я читал фф с меткой «секс в одежде»… — Бля, а я такие не читал. Я читал с меткой «секс без одежды». Они ненадолго притихли, а потом Минхо жойско кинул Джисона под себя и решил сам его раздеть. Но Хан вцепился в него руками, ногами зацепился за его поясницу и прицепился к нему как огромный банный лист. — Ты обещал быть холошим мальчиком… — расстроенно говорит Ли. — Ну у меня пелвый лаз, пойми меня! — просит Джисон. — А что ты тогда хочешь? — Чтоб ты меня тлахнул.. И Минхо приходит гениальная идея порвать шорты Джисона на жопе. Но они были джинсовые и просто так их не порвать, поэтому он встал и пошел за ножницами. Хан испугался когда увидел друга с оружием в руках. Ножницы ещё и кухонные были, огромные, это капец. — ЧТО?! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ!? — кричит Джисон. — Я освобождаю себе путь. — отвечает Ли и режет ткань. — Минхо, эти шолты я купил на лынке! Мне их на удачу заколдовала бабка за плилавком, — плачет Хан. — Я — твоя удача, — стонет Ли. — Ладно… Минхо прорезает дыру и в шортах и в трусах. Это конечно не было мечтой Джисона, но он так хотел Минхо, но так стеснялся, поэтому пожертвовал куском одежды. Хан стонет. Ему приятно от того, как Ли держит его за бедро пока режет одежду. — Будь гломче, детка! — стонет Ли. — ЛИ-ЛИ-ЛИ, — орёт Джисон не очень сексуально, больше похоже будто ему Минхо всё-таки решил жопу порезать в подарок, но Ли считает это супер сексуальным. — Да, бейбик!! — стонет Минхо. Парни люто стонут и орут на всю квартиру в полпервого ночи, что соседи начинают бить по батареям. — Они плосто не шалят, мы не такие как все, — стонет Джисон на ухо Минхо. — ДАААА!!! — орет Ли, как будто бы его уже щас ебут в жопу, а не они просто лежат. Да и вообще-то это он щас в жопу будет ебать. — Так, ну ладно, ты готов. — утвердил Минхо и поднялся на колени, после чего взял Джисона за задницу и поставил на колени перед собой, как собаку. Он был у себя дома, конечно, но никогда не пхал в себя ничего, поэтому смазок у него не было. Он засунул Джисону в рот свои пальцы и заставил мочить их слюной, после чего вставил их ему в жопу. Хан застонал. — Всё, я не могу больше тебя ластягивать, я тебе вставлю щас. — Ты уже вставил, ты чё? — Джисон толкается на пальцы. — Я пло хуй. — А, ну го. — Всё, готовься, я вхожу. Цельсь, пли, — говорит Ли и реально входит. Джисон стонет уже в какой раз и почти сразу сам насаживается на палку Минхо. — Быстлее, давай давай!!!! АХХХХХХХХ — стонет Хан. Минхо после этих слов решает закосплеить кролика и люто долбиться в Джисона. — Тебе холошо? — спрашивает Ли в процессе. Хан ног не чувствовал, ему было ОЧЕНЬ ХОРОШО. — ДА БЛЯТЬ! ДА!!!!! МНЕ ТАК АХУЕННО, Я НЕ МОГУ ПЛОСТО! ЕЩЁ БЫСТЛЕЕ ДАВААААААААЙ!!! Соседи уже по пятому кругу начали бить батареи, ещё чуть-чуть и во дворе появится полицейский бобик, а тогда им не просто какой-нибудь штраф выпишут, а на 12 лет упрекут. Но им было так пофиг, они мощно кайфовали со всего, что происходит. — ХАН, ты самый сексуальный мужик в миле!!!! — стонет Минхо долбясь в Хана. — ТЫ ТОЖЕ, БЛООО!!! Ни Минхо, но Джисон даже не заметили, что у Хана шорты от такой долбёжки треснули и вообще улетели на пол, с трусами та же фигня. Странно было лишь то, что обоим было так хорошо, но никто ещё так и не кончил. И как по заказу Джисон начал орать ему: — МИНХО! Я кончил, всё, вылезай, — фактанул Джисон. — Стой! Я ещё не кончил. ЩАЩАЩА. — Да ну нет, — Хан подался вперёт и заставил Ли выйти из него. — Ну и что это значит… — Ли нихера не понял. Джисон не стал говорить, он повернулся к Минхо и взял в рот. И плевать он хотел, что этот хуй только что у него в жопе побывал. Если он ничего не сделает, то Минхо не отстанет, а отпускать этого бро домой со стоящим членом не хотелось, не по-братски это. — БОЖЕ ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ! АХХХХН…… МХМХ…. МХ….. АХХХХХ….. МХАААААА…. — люто стонет Минхо, толкаясь в рот Джисону. Но тот почему-то немного отстраняется от его хуя и говорит: — Тебе так хорошо, что ты аж «р» выговорил… — Стоп… ты сейчас тоже…. — афигевает Минхо. — ЧТО?! Они замирают в тишине. Но ту такой назвать невозможно, потому что теперь им не только в батареи дробятся, а ещё и во входную дверь. Но им пофиг, они только что букву «р» выговорили вдвоём. Минхо берёт телефон и открывает ту картинку, с которой придолбался к Джисону в коридоре. — Читай, — командует Минхо, пока его член чуть ли не в щёку Джисона тычется. — Параллелограмм — это четырёхугольник, у которого все стороны попарно параллельны и равны... — А не обманывал ли ты меня всё это время… — щурится Ли. — Да блин, ты снова за своё? Нет, а ты? Вдруг это ты на самом деле меня обманывал. — Я тоже не обманывал. Минхо забывает, что у него член стоит сейчас вообще-то, садится и начинает пародировать какого-то льва. — Рррррррррр. РРРРРРРРРРРРР — Омг, бро, что за лев этот тигр, — почти хлопает ему Джисон, у которого наконец-то перед лицом нет чужого хуя. А потом меняется в лице и орёт: — БРО ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — ЧТО НАМ НЕ НАДО ТРАТИТЬ СТИПЕНДИЮ НА ЛОГОПЕДОВ?? — НЕТ, ЧТО МЫ ТЕПЕРЬ ТАКИЕ КАК ВСЕ! — Джисон готов в слезах утонуть прямо сейчас. Он с самого детства был другой, а теперь такой же, как остальные. — Ох… не расстраивайся, всё будет хорошо. Они всё равно притворяются старыми нами. — А когда они услышат, что мы теперь обычные, то тоже станут обычными, — говорит Джисон. — Бля, вот мрази. Они слышат вокруг тишину, потому что соседи успокоились и перестали долбиться к ним в хату. Они думают какое-то время, что им делать, решают что не будут скрывать, пусть все ахереют, и ложаться спать на одноместной маленькой кровати Минхо. *** — Здравствуйте. — гордо произносит Ли, входя в аудиторию. Джисон заходит следом и также здоровается. Парни даже специально опоздали, чтобы когда они зашли, то сразу сказанули что-то на некартавом и вся группа услышала. Собственно все и слышат, люди в шоке открывают рты, даже преподаватель в ахуе. Шестёрка кровных картавиков пристально пялятся на Джисона. И буквально на следующей перемене, когда был обед, одного Джисона тащат в туалет. — Это чё за дела? — спрашивает Бан Чан. — В смысле? — будто бы не понимает Хан, хотя на самом деле он стоит, как петух, выпятив грудь вперёд. — Ты зачем пелестал калтавить?! Хан не успевает что-то ответить, как его перебивает Сынмин: — А ты чё калтавишь? А Сынмина перебивает Чонин: — А ТЫ ЧЁ КАЛТАВИШЬ? И так все начинают спрашивать друг у друга на картавом чё они картавят и выглядит очень шокированным. — Вы чё лофлите? — вклинивается последним Чанбин и тоже затыкает себе рот в ахере. Все стали картавить уже по настоящему, Хан посмеялся им в лицо и очень хотел вдобавок плюнуть. — ЛОХИ ЕБУЧИЕ. РРРРРРР, — ржал Джисон как сумасшедший быдло. И пока все невдуплял, что происходит, потому что массово разучились выговаривать букву «р», Хан ушёл из туалета, как будто два петуха в нём теперь, а не один, настолько он был гордым. — Минхо, мы снова не такие как все! — лыбится Хан и обнимает любимого. — ЧТО?! — РРРРРРРРРРР. — в ответ рычит Джисон. — Мы теперь два тигра, — ухмыляется кокетливо Минхо и машет рукой, как лапкой.