Глупость

Я в очередной раз проходил через хорошо знакомые дворы старых, хрущевных общаг, когда увидел его. Этот район я знал на изусть, знал, какой контингент здесь обитает и от того, может, еще больше зацепило меня это странное, отталкивающего вида существо. Мопс сидел на грязном сугробе, собравшимся в углу неровной дорожки тратуара, в самом конце улицы. Сидел, закрыв глаза, опустив плоскую, сморщенную морду и выпрямив задние лапы, сидел прямо на заднице, совершенно не шевелясь. Я непроизвольно замедлил шаг, когда зацепил его краем глаза, но не остановился. У двери подъезда неподалёку курили и болтали две женщины и я решил, что возможно кто-то из них и есть хозяйка этого старого гремлина. Возможно? А может и нет. Странно как-то он сидел, странно как-то для хозяйки, выгуливающей своего питомца было бы стоять так, совершенно на него не глядя, не обращая внимания. Зная здешних жильцов, не исключено, что беднягу просто выкинули. Или, быть может, он сам убежал и его не стали искать. А возможно его и искали, кто знает? Я отогнал от себя эти мысли. Зачем? У меня есть еще над чем подумать, есть темы полезнее, есть дела. И я забыл о нем на какое-то время. Вернувшись домой тем же вечером и вновь обнаружив, что соседям до меня дела нет, я с облегчением кинул куртку на дверцу шкафа и упал на кровать. Наушники, одеяло, закрыть глаза и ни о чем не думать. В комнате темно и холодно. Я снова один. Кажется, всем совершенно насрать на мое существование. Ненужное, странное, больное и неприглядное создание. Прямо, как он. В голове вдруг снова всплыла картина мопса в сугробе. Что, если его все-таки выбросили? И он сидит там сейчас, на морозе. Почему он сидел так странно, у него что-то с ногами? Мне вспомнились те видео в ютубе, с животными-инвалидами, у которых не работали задние лапы. Что, если он и правда не может нормально ходить? А ведь в том районе много больших бродячих собак. Такому нелепому малышу вряд-ли удастся убежать от них, тем более, если он наполовину обездвижен. А как добывать еду? Эта порода ведь совершенно недееспособна в уличных условиях… Стоп, почему я вообще думаю об этом? Глупость, наверняка его уже забрали хозяева. Да. Конечно. Ведь забрали, правда? Я перевернулся на другой бок, усердно отгоняя навязчивое воспоминание. Но что, если он правда в беде? Что-что, мне то вообще какое дело должно быть? … «Блять» — я вскочил с постели и снова накинул куртку. Ботинки, звон ключей, щелчок замка. Даня, тупой ты обсессивно-компульсивный долбоеб, ну за каким лядом тебе это сдалось? Зачем ты прешься туда, по этому морозу и гололеду на ночь глядя? Наверняка все в порядке с этой псиной, просто накручиваешь себя от нечего делать. Но вдруг нет? Вдруг…вдруг мы могли бы помочь друг-другу? Он сидел так странно, а там так холодно… Я представлял, как найдя его, аккуратно присел бы рядом, дал бы понюхать свою руку, погладил по мокрой, жесткой шерсти между ушами. Может, если бы он дался мне в руки, я бы даже забрал его. Принес домой, слезно рассказывая соседке, как бедолага сидел в коричневом снегу никому не нужный, холодный и голодный. Я дал бы ему обнюхать квартиру, приспособиться. Потом бережно намыл бы теплой водой, вытер и унес к себе в комнату. Наверняка у нас бы нашлось и чем его покормить. Можно было бы просто взять на передержку, на какое-то время, пока не объявяться хозяева или не найдуться новые добровольцы. А может он захотел бы остаться со мной… Спал бы на моей, неприлично большой для одинокого подростка кровати и ночью я бы ругался на него за то, что он пукает или пускает слюни. Впрочем, я делаю то же самое во сне, здесь мы точно нашли бы общий язык. Поскальзываясь и ругаясь про себя, я сам не заметил, как в бешеном темпе дошел до нужного двора. Здесь уже было темно, но все же под светом фонаря я хорошо различил то место, где сидел мопс. Да только там его уже небыло. Я огляделся. Прошелся немного дальше по тратуару, вперед и назад, заглянул за угол дома. Никого. Немного еще постояв, переминаясь с ноги на ногу и воровато озираясь, словно пришел искать закладку, я круто развернулся и зашагал обратно к дому. «Боже, как это глупо» — ругал я мысленно себя, гневно сжимая кулаки в карманах. Но, на самом деле, я ничуть не злился. Я был просто разочарован и огорчен. И правда глупость. Луна уже ярко светила над городом, когда я снова дошел до дома, терзаясь навязчивыми мыслями. Ушел он куда-то сам или же его все-таки забрали хозяева, я не знаю до сих пор. И до сих пор тоскую об этом. О старом, мокром и вероятно вонючем мопсе, которого случайно увидел на улице. Сидящим в сугробе прямо на своей жопе, как корова, упавшая на льду. Закрывшем глаза, как еще две морщинки на плоской, нелепой морде. Вот глупость. Глупость.