Скорбь

— Сокджин приедет завтра в гости. Оборачиваясь к не родной матери, Юнги хочется жалко сломаться. Хочется сказать: "Забери свои слова назад" Но вместо этого выходит жалкое: — Надолго? Женщина тепло улыбается. Она хорошая. С возрастом появилась лишь доброта и седина в волосах. Юнги понимает, почему отец выбрал именно её. Хотя точно не заслуживал её существования. — На неделю. Разве ты не счастлив увидеть брата? Юнги сжимает кулаки до хруста в костях. — Конечно. — Встретишь его из аэропорта? Юнги смотрит в потолок, словно надеется увидеть там ответ. Увидеть то, что называют богом, то, что даст ему настоящий ответ. Вместо этого голова пуста. — Конечно, - снова повторяет он. Заученная фраза выскальзывает из уст автоматически. Юнги настолько привык соглашаться на работе, что не может остановиться перед семьей. — Я знала, что ты не откажешь. Вы всегда были близки. — Напишите мне во сколько он прибывает. Я поеду к отцу. — Хорошо! - женщина воодушевленно прижимается к подлокотнику дивана, - купи ему цветы от меня! Юнги берет ключи со стола и на секунду запинается. —..конечно. В больнице тепло. Приветливый персонал учтиво провожает Юнги до палаты. Здесь хорошо, сделано всё для людей. Для людей с хорошим состоянием. Юнги помнит больницу совершенно другой. Холодной, опустошающей. Интересно, отцу бывает также одиноко, как его сыну однажды? Юнги открывает двери и первым делом ставит букет в вазу. Тот шуршит из-за целлофана и в комнате слышно лишь жалкое пищание аппарата. Юнги также открывает окно, запуская весенний воздух в палату, как хороший сын, которым он всегда являлся. Ему не хочется смотреть на отца, потому что единственное, что он видит это тело, которое никогда не меняет положение. Он садится на неудобный стульчик и упирается локтями в колени. — Я пришёл, отец. Мама передала цветы. Молчание не удручает Юнги. Он смотрит на лицо мужчины: черты его лица смягчились после долгого сна. Или это было влияние хорошей жены? Может быть, его мама никогда не была хорошей женой для него? Юнги поправляет одеяло на груди мужчины и слегка улыбается. — Я знаю, что ты не хотел бы меня видеть. Но вот я здесь, как всегда. Твой любимый сын придет к тебе завтра. Я заберу его из аэропорта. Уверен, ты будешь рад его видеть. Знакомая грусть проскальзывает в сердце, когда Юнги говорит о Сокджине. Он всегда был лучше. Сын, которого действительно любишь. Сын, о котором с гордостью рассказывают родители. Юнги слегка похлопывает по груди мужчины рукой. — Забавно, не находишь? Он, наверное, стал ещё красивее. Я отписался от него, потому что не могу видеть его лицо, но я знаю, что он стал красивее. Мне даже сложно называть его по имени, а ведь он мой брат, забавно, да? Казалось бы, что я должен радоваться. Когда в последний раз он приезжал? В прошлом году? Я сказал маме, что уехал в командировку. Юнги хмыкает про себя, а после откидывается на спинку стула, смотря в потолок. Там всё ещё нет ответов, нет бога. — На самом деле я снял отель и просидел там целую неделю, представляешь? Не знаю, зачем рассказываю это тебе. Юнги грустно смеется. — Легче от этого не становится. Знаешь, ты никогда меня не любил, я всегда это знал. Я не злюсь и не обижаюсь. Я никогда не назову тебя папой, как он. И ты бы не хотел слышать это из моих уст. Было бы забавно, если бы ты сейчас проснулся и сказал: "нет, это не так, я всегда тебя любил", как в дорамах. Я не думал, что ты сможешь стать настолько хорошим…родителем? Отчимом? Мужем? Правда, это было так нечестно. По сравнению с твоим отношением с мамой, с моей мамой, помнишь её, да? По сравнению с твоим отношением с ней я верил, что в тебе не было ничего хорошего. Ты свел её в могилу, но Сыин? Ты подарил ей чудесную, вторую жизнь. Может быть, тебя съедала карма? Или ты решил начать жизнь с чистого листа? Юнги смотрит на свои пальцы, пока отрывает заусенец. Слегка отстукивает нервный ритм ногой. — Я помню, как ты отвёл меня в коридор и ударил. Помнишь? Ты сказал "веди себя хорошо с Сокджином и Сыин". Помнишь? Мне кажется, нет. Разве я был плохим ребёнком? Я даже ничего не сказал, когда ты притащил меня в этот дом и сказал, что теперь это твоя жена. Я ничего не сказал, но ты всё равно меня ударил. Мне всегда казалось, что я недостаточно стараюсь. Я сделал что-то не так? Или проблема была в том, что я родился от другой женщины? Когда ты бил меня, я всегда думал: "лишь бы он не ударил Сокджина". Ты никогда его не бил, но я всегда боялся, что ты это сделаешь. Забавно, да? Обычно дети думают: "почему я, а не он?", "почему бьют меня, а не его?". Я ведь твой родной сын. Но я всегда думал о том, чтобы ты не навредил ему. Я никогда не смотрел на него свысока, никогда не завидовал. Он вырос таким хорошим человеком, что иногда мне хочется выть. Как он может быть таким добрым? Красивым? В мире так много плохого. Слишком много. Отец, знаешь… Юнги не может продолжить дальше. Он смотрит на тело, лежащее перед ним и внезапно ощущает, что не может дышать. Слёзы подступают к горлу. Это глупо. — Я никогда не хотел разрушить эту семью. Юнги никогда не хотел сказать отцу: "Я гей". Никогда не хотел разрушать репутацию семьи. Никогда не хотел портить отношения, никогда не хотел навсегда распрощаться с прежней жизнью. Юнги поднимается с места, с чётким осознанием, что никогда не собирался признаваться перед этим человеком. Никогда. Юнги покидает палату, прощаясь с отцом тяжелыми: "Я пойду". Он тихо закрывает двери, кланяется медсестрам и медленно идёт к своей машине. Фоном он слышит перешептывание медсестер: "какой хороший сын". Юнги закрывает двери машины, пристегивается ремнем безопасности, но не заводит двигатель. Он сидит там, зарываясь руками в волосы. Юнги смотрит в зеркало заднего вида на себя и вытирает сопли. Это неправильно. Ему не должно быть грустно. Юнги не должно быть грустно. Но теплая погода навевает ему такие же, теплые, воспоминания. Время, когда Сокджин был на расстоянии вытянутой руки. Худой, всегда на голову выше, хотя и младше на два года. Время, когда сидели на одной кровати, играли в игры. Когда идти по дороге в школу и со школы было весело. Юнги грустно, он хочет вернуть это время. Когда всё было так хорошо. Юнги действительно скорбит. Словно он потерял важную часть себя, когда отказался от любви к Сокджину. К своему сводному брату. Это неправильно и это ужасно больно. Даже спустя столько времени, лишь одного его существование продолжает резать сердце, словно в первый раз. И Юнги знает, что этому не будет конца.