Найти свое лицо

Эрестор проснулся в холодном поту, охваченный остатками кошмара, не осознавая, где находится или даже комнату, в которой находится. Кажется, он все еще ощущал запах дыма. Глубоко вздохнув, он почувствовал, как бешеное сердцебиение начинает замедляться, и сон постепенно отпускает его. "Я в Имладрисе. Я жив. Келебримбор мертв. Власть Саурона ослабла, а Единое Кольцо потеряно". Он повторил эти слова еще несколько раз, пока его сердце не перестало бешено колотиться в груди. Вздохнув и проведя рукой по волосам, он понял, что не стоит пытаться заснуть снова после кошмара. Это не первый раз когда ему снятся кошмары, и он разработал систему, чтобы справляться с последствиями. На столе лежала кипа бумаг, часть из них рассыпалась по полу пока он спал. Пожалуй, он займется работой, это позволит ему отвлечься. Но для начала не мешало бы подышать свежим воздухом, это пойдет ему на пользу. Несмотря на столь поздний час, стояла удивительно теплая погода. Эрестор вышел в коридор и направился к одному из просторных балконов, из которого открывался прекрасный вид на лес. На балконе уже кто-то находился. Глорфиндель сидел на полу террасы, прислонившись спиной к перилам, рядом с ним на подносе стоял чайник и две чашки. Глорфиндель приветливо усмехнулся, когда к нему подошел Эрестор. — Эрегион? — поинтересовался он. — Да, — Эрестор кивнул и сел рядом с златовласым эльфом. — Гондолин? — Да, — Глорфиндель налил им обоим чаю. Они провели много бессонных ночей вдвоем на балконе, ожидая, пока бремя воспоминаний рассеется. В этот раз молчание длилось недолго. Рядом с ними зазвучала тихая и сладкая музыка. — Добрый вечер, Маглор, — поздоровался Эрестор. Глорфиндель закатил глаза. — Правда? Эта песня? Эрестор отхлебнул чаю. — Она тебе знакома? — Это была популярная колыбельная, чтобы успокаивать младенцев в Валиноре, — Глорфиндель откинулся назад, обратившись к теням. — Это просто смешно. Я старше тебя, Макалаурэ. — Правда? — Всего на несколько дней. Но это по-прежнему имеет значение. На мгновение музыка прервалась, внезапно стало холоднее, и Эрестор вздрогнул. Затем музыка зазвучала как ни в чем не бывало, и снова стало тепло. Глорфиндель, истребитель балрогов, тот, кто умер и вернулся, только рассмеялся. — Безусловно, так и есть. Эру, ты все еще такой же ребенок в этом вопросе, как и тогда, в Тирионе. — Иногда я забываю, сколько тебе лет, — заметил Эрестор. Глорфиндель был не только лордом Гондолина; он родился в Валиноре, пересек Хелкараксе в составе воинства Финголфина, сражался в Дагор Аглареб и в злополучной Нирнаэт Арноэдиад. — Ты не единственный. Я слышал, как Линдир спросил леди Келебриан, не родился ли я в Линдоне, как он, — Глорфиндель усмехнулся и указал на свои глаза, светившиеся светом древ. — Как будто это шутка. — У него дар забывать историю. Порой я завидую этому, — Эрестор зевнул, затем нахмурился. Он не мог так устать. — Ты подмешал в чай снотворное? — Нет. Это песня. Мы не просто так пели ее младенцам в Валиноре. Кто-то считает, что мы должны отдыхать, а не проводить вечер, наслаждаясь чаем и предаваясь воспоминаниям, — музыка стала немного громче, и Глорфиндель встал. — Ладно-ладно, я иду спать. Ты похож на наседку даже больше, чем Майтимо, — он положил руку на плечо Эрестора. — Увидимся утром. — Приятных снов. Эрестор еще несколько минут сидел на балконе, допивая чай. Затем он встал, занес чашки и чайник в дом и поставил их на письменный стол, осторожно огибая разбросанные бумаги. "Я действительно должен навести здесь порядок". Музыка последовала за ним, сладкая и нежная, заставляя его снова зевнуть. — Отлично! — Эрестор предпочел бы провести этот вечер более продуктивно, однако колыбельная звучала слишком настойчиво, а веки Эрестора были слишком тяжёлыми, чтобы он мог нормально сосредоточиться, — но если мне приснится еще один кошмар, я буду винить тебя. На следующее утро, когда он проснулся после спокойного, безмятежного сна, он обнаружил, что бумаги лежали аккуратно сложенные на столе, а их края были влажными от морской воды.