Свет через щели.

Им было очень больно. Больно от того, что их, казалось, почти никто в этом мире не мог понять. Больно от того, что они должны каждый день терпеть насмешки, смешки и противные шуточки за своей спиной. Это было так невыносимо... Почему им просто нельзя быть собой? Разве они делают что-то ужасное? Говорят, что за каждой тягостью наступает облегчение, но где же оно? Казалось, что полностью понять их могла только она, и они боялись её потерять больше всего на свете. Она всегда помогала, выслушивала их жалобы, наливала успокаивающий травяной чай. Она не смотрела осуждающе, что вселяло надежду и приносило большое облегчение от разрушающей боли, которую они носили в себе запертой глубоко внутри. Когда Эна была рядом, у Акиямы сердце билось быстрее. Но это ведь просто сильная дружеская привязанность, не более, так? Это ведь не может быть... *** Мизуки шли домой заплаканные, с растрёпанными волосами и слезшим хвостиком, отёкшим лицом и растёкшейся тушью от слез. К таким вещам, к сожалению, не возможно привыкнуть. По крайней мере такому человеку, как Мизуки. Они не хотели, чтоб их кто-то их видел в таком виде, хотя какая-то их часть горела желанием кому-то пожаловаться на всё. Из-за спины раздался знакомый голос. — Э... Мизуки? — Они замерли. Нет-нет, только не она... Эна догнала Акияму и схватила за плечо, пытаясь посмотреть в глаза. Было явно что-то не так. — Божечки... Выглядишь плохо... — обеспокоенно сказала Шинономе. — Пх, спасибо. — Усмехнулись Мизуки, все ещё отворачиваясь. Ну почему сейчас? — Ох, нет, я не имела ввиду... — Она замялась. На несколько секунд повисла тишина. — Так что случилось? Опять... Эти? — Голос художницы звучал тревожно. Опять повисла тишина. Мизуки подбирали слова. Эна подумала, что могла принести им какой-то дискомфорт. — Ну, если ты не хочешь то не отвечай, но я переживаю. Я хочу помочь. Не все способны ни смотря не на что оставаться сильными, может тебе легче станет — Затараторила Эна, в надежде, что Акияма не посчитает её навязчивой. — ...Да. Опять. — Тихо сказали Мизуки, стараясь не встречаться со взглядом своей подруги. — Поняла... Иди за мной, в порядок тебя приведу. — Но... — Их оборвали на полуслове. — Все в порядке, ты и так устали, тебе не нужно со всем справляться самим. Расскажешь мне, что тревожит, окей? — Но ты ведь шла куда-то... — Это не срочно. Пойдём. *** Мизуки сидели у Эны дома с почти выпитой чашкой чая. Как же было хорошо. — Тебе лучше? — спросила Шинономе, заправляя их прядь за ухо, что вызвало у Акиямы волну мурашек и лёгкий румянец. — Да, намного... — Ну вот и все. И так, на будущее... Не распускай нюни в гордом одиночестве, сразу иди ко мне. Они хихикнули. Все-таки за каждой тягостью действительно наступает облегчение, а через трещины в нас проникает свет.