Давай, Донкихот Росинант...

***

- Роси, подумай ещё раз, ты же всю жизнь этому посвятил, нельзя же взять и вот так всё бросить! Росинант лениво зевает в трубку, поудобней устраивая на животе пепельницу и постукивая по ней стлевшей до середины сигаретой. "Всю жизнь на это потратил" - переводит он для себя. - Дозорный не может входить в пиратскую команду. - В десятый раз повторяет он. После того, как утром он сообщил Сакадзуки, что увольняется и уходит в пираты, ему непрерывно трезвонило всё руководство Дозора. Сэнгоку вот уже четвёртый раз, например. - В какую ещё пиратскую команду?! - В пиратскую команду Семьи Донкихот. - Меланхолично повторяет Росинант, затягиваясь и выдыхая дым к потолку. - Не глупи, мальчик, многие находят пару, но это не значит, что надо отказаться от всего, к чему ты стремился всю жизнь. Или ты возвращаешься, или я приеду за тобой сам! - Грозит Сэнгоку из Ден-Ден Муши. - Пусть твой приёмный папочка Сэнгоку приезжает, будет такое славное семейное воссоединение. - Всё же не выдерживает Дофламинго, лежащий у него под боком. Роси очень старается не заржать в трубку, представляя эту картину, но только молча хлопает брата по заднице раскрытой ладонью, едва не сбив при этом пепельницу. В постели они вдвоём - Ло просыпался в страшную рань, и уже успел умчаться в лабораторию. - Это у тебя там Дофламинго? - С новой силой заводится Сэнгоку. - Ух, я ему! Чтоб ему пусто было! - Ну зачем же так грубо, папочка Сэнгоку, мы же почти родня. - Продолжает истекать ядом Дофламинго, намеренно раздражая бывшего главнокомандующего. Росинант рассказал Сэнгоку, что теперь у него есть возможность быть со своей парой и он не хочет её терять, но не сказал, что пара у них с братом одна на двоих. И не собирался, вообще-то. - Это ты его во всё это втянул, Дофламинго? Верни Росинанта назад, иначе... - Продолжает ругаться Сэнгоку. - Очень миленько. Так всегда: родители любят младшего брата больше. - Ухмылялся Дофламинго у него под боком. - Ладно, Роси, заканчивай болтать и встаём, завтрак совсем скоро, а мы оба в твоей косметике по самые уши. - В смысле - встаём? - Орёт Сэнгоку в трубке. - Вы что там, в одной постели?! Косметика? Роси, что там у тебя творится?! Росинант печально вздыхает и сбрасывает звонок. - Вот обязательно быть таким мудаком? - Ворчит он, туша остатки сигареты и убирая пепельницу на тумбочку. - Привыкай, братец. - С широкой улыбкой отвечает ему Дофламинго. Он машет рукой, принимаясь выпутываться из одеяла, но Дофламинго наваливается на него сверху, прижимает к постели и мягко целует в шею. Росинант выгибается навстречу тут же, охотно подставляясь и с удовольствием проводя ладонями по широкой смуглой спине. Кажется, на завтрак они сегодня не успеют. Жизнь в безумной Семье Донкихот кипит, как адский котёл. С одной стороны, он с трудом успевает следить за всеми покупками, продажами, договорами, перегонами кораблей и системой того, в какой день недели они с кем-то сотрудничают, а в какой - бьют кому-то морду, особенно с учётом того, что иногда это одни и те же люди. С другой - у него есть ощущение, что он вообще никуда не уходил. Разница, конечно, всё же была. Тринадцать лет назад его раздражал буквально каждый вдох Дофламинго, нервировали все его схемы и со страшной силой хотелось придушить брата голыми руками за его циничную жестокость. После всех этих лет, проведённых в Дозоре, и наблюдения за делами изнутри, он изрядно подрастерял веру в абсолютную святость правосудия и правильность всех до единого их решений, поднабрался собственного цинизма и в чём-то даже начал понимать желание брата заниматься только тем, что принесёт выгоду лично ему и его Семье. Нет, разумеется, он не считал, что Дофламинго или какие-то другие пираты занимаются хорошими добрыми делами, но и бросаться на брата с кулаками за каждое слово больше не тянет. Если у него получится, он постарается сократить количество невинных жертв среди мирного населения на миссиях Семьи, а всё остальное теперь не его проблемы. Сэнгоку умоляет не придумывать глупости и вернуться назад, Сакадзуки грозит всеми карами без разбора, а он не чувствует ни капли угрызений совести. Для своего звания он довольно посредственный боец, но превосходный шпион. Не просто превосходный - лучший, что у них есть. Их панику Росинант прекрасно понимает - скорее всего, без него рассыплется половина шпионской сети Дозора, потому что вся она держалась на нём. О, и ему так плевать, так плевать на это всё, что не передать словами. Теперь, в его новой-старой жизни, важно было разобраться, почему Требол внепланово вызвал их на собрание. Хоть Ло и грозился, что примет в собственный отряд только рядовым, заставит мыть полы и чистить картошку, три дня спустя Росинант сидит на собрании старших офицеров на троне Червей, потому что Ло и Дофламинго задолбались объяснять ему, о чём они говорят и что происходит, и решили проблему с королевским размахом. Росинанту со страшной силой хочется пошутить, что это самый стремительный карьерный рост в его жизни, и что в Дозоре тоже надо было попробовать через постель, но тогда его, чего доброго, и правда выгонят чистить картошку. Старшие лидеры семьи и так откровенно не одобряют его возвращение, но давать ценные советы своим вспыльчивым королям не спешат. Об этом он тоже много думает: система родственных душ словно уравновешивает его флегматичным характером союз жестокого циничного Дофламинго и упрямого до крайности Ло, только с виду казавшегося холодным и рассудительным. - Доффи, Доффи, у нас там застряла партия рабов. - Гнусавит Требол. - Что мы будем делать? Росинант морщится. Работорговлю он всё ещё сильно не одобряет, даже несмотря на то, что последний улов состоит из пиратов и преступников практически полностью. - Для кого? - Лениво уточняет Дофламинго. - На подпольный аукцион в Норт Блю, Доффи. - Пусть Роси их пошевелит. Всё равно ничем не занимается, кроме набегов на магазины косметики. - Небрежно машет рукой Дофламинго. Росинант косится на Дофламинго, сидящего на столе прямо перед ним и болтающего ногой, словно они тут погоду обсуждают, но не возражает. - Я сам разберусь. - Неожиданно предлагает Ло. - Да? Будешь теперь вечно оберегать его, словно прекрасную принцессу? - Саркастично отвечает ему Дофламинго. Ло хмурится. Вот сейчас они поссорятся из-за него, и Росинант точно останется крайним. - Я поеду куда надо, Доффи. - Мягко предупреждает он назревающий спор. - Хороший мальчик. - Издевательски улыбается Дофламинго, склоняясь ближе к нему. - Роси, это у тебя что, блёстки на глазах? - Ага. - Легко соглашается он. - Красиво, правда? - Где? Покажите, тоже хочу посмотреть. - Немедленно теряет интерес к собранию Ло, перебираясь к ним поближе. - Ну вы ещё поебитесь тут. - Ворчит со своего места Диаманте. - Отличная идея! Гораздо лучше, чем слушать ваше нытьё о вещах, которые за двадцать с лишним лет вы должны были научиться решать без моего участия. - Немедленно огрызается Дофламинго. - Тебе очень идёт, Роси. - Серьёзно говорит Ло, наклоняясь к нему поближе. Он широко улыбается и сияет, кажется, без всяких блёсток. Где-то рядом тяжело вздыхает Диаманте.

***

Решают без него. Просто ставят перед фактом, что он идет с Ло налаживать взаимоотношения с королевой окам. Дофламинго так ему и говорит: “Ты у нас, Роси, единственный в Семье мужик с макияжем, будешь там, как родной”. На приказ он не обижается - здесь пока очень много всего решалось без него, и это не было проблемой, он бы и сам не стал сходу доверять человеку, один раз уже не оправдавшему доверия. А вот наезды на его мужественность от человека в розовой шубе из перьев он слышать точно не желал. Росинант, конечно, долго и матерно возмущается, пытается даже спорить с Дофламинго, хоть и заведомо знает, что эта идея обречена на провал. Они ругаются долго и с удовольствием, пока Ло невозмутимо выбирает перед зеркалом один из нескольких классических костюмов. - Может, лучше накрасим тебя? Тебе вот гардероб не нужно менять, тоже впишешься, как родной. - Ворчит Росинант. - Роси, ты что, стесняешься своих милых пристрастий? - Ухмыляется в ответ Дофламинго. - Знаете, - Задумчиво прерывает их спор Ло, прикладывая к себе ярко-розовый костюм, неизвестно как оказавшийся в его шкафу. - Ива-я восхитительная женщина. А иногда даже мужчина. Высоковата немного, но ничего, с вами же я как-то управляюсь. Они оба совершенно одинаково затихают. Ло, конечно, издевается, но они его явно заколебали своими склоками, раз тот начал размышлять вслух о королеве окам. - Почему ты сам не пойдёшь, Доффи? - Совершенно мирно спрашивает Росинант, вытягиваясь на постели рядом с братом. Тот тут же двигается ближе, явно не собираясь дальше раздражать Ло, в качестве жеста примирения плюхая на кровать пепельницу и пачку сигарет. - Когда-то Ло с одним чокнутым приятелем вытащили из Импел Дауна целую толпу её извращенцев, с тех пор Иванкова ему симпатизирует. - Охотно поясняет Дофламинго, прикуривая. Ло согласно хмыкает, отправляя розовый костюм обратно в шкаф и бросая на кровать чёрный, который вертел в руках первым. - Как думаете, будет очень плохо, если я в качестве жеста уважения к их стилю подведу глаза? - Продолжает Ло. Росинант от удивления давится дымом и отчаянно кашляет. - Иванкова не поведётся на дешёвые трюки. - Спокойно отвечает Дофламинго. - Скорее всего. - Соглашается Ло. - Но я, пожалуй, всё равно попрошу Детку, она рисует удивительно ровные стрелки. - Аккуратно с ней. Она очень умна и опасна, но импульсивна и выбирает деловых партнеров по принципу “нравится-не нравится”. - Предупреждает Дофламинго, наблюдая за тем, как Ло стопкой скидывает на постель свежую чёрную рубашку, бельё, ярко-розовый галстук… - Детка? - Насмешливо переспрашивает Ло. - Не паясничай. - Ворчит Дофламинго, протягивая руку, хватая Ло за запястье и дёргая, заставляя рухнуть на них сверху. - Помнёшь костюм - будешь собственноручно гладить. - Обещает Ло, послушно вытягиваясь поперёк них обоих, возится, устраиваясь поудобней. - Итак, сегодня я расскажу вам о влиянии курения на сердце и сосуды. Ответом ему служит дружный жалобный стон. Многие решения пока принимались без него, но лишним Росинант себя не чувствует. Камабакка отвратительна. Как только они сходят с корабля, в нос бьёт сладкий приторный запах, и всё вокруг розовое, в блёстках, очень шумно, грохочет музыка, окама суетятся, летят лепестки цветов… Росинанту нравится. У Ло дёргается идеально подведённый чёрным глаз. На нём самом чудовищно розовый классический костюм и чёрная шуба, на Ло - чёрный костюм, идеально сидящий по фигуре, и ярко-розовый галстук. Дофламинго с ними нет, но его незримое присутствие не почувствует только идиот. Зачем брат послал его с Ло на самом деле? Дурацкие шутки про макияж Росинант всерьёз не воспринимает, должно быть что-то ещё. Он впервые видит, как Ло ведёт дела: пьёт, но не пьян, улыбается, но не весел, целует Иванковой руку, но не касается губами кожи. Росинант видит брата в каждом движении, но больше его это не раздражает. Зато очевидно раздражает Иванкову - она отлично относится к Ло, но терпеть не может тех, кто ведёт дела, как Дофламинго. Ло танцует так же, как делает всё остальное - механически, очень точно и выверенно, ласково и пусто улыбается своему партнеру. Фарс по поводу их приезда его откровенно раздражает. Росинант неспешно тянет вино из своего бокала и думает, что он не знал такого Ло - в бою тот был жесток и откровенно наслаждался, дома был расслаблен и насмешлив, а здесь - точен, словно в операционной. Ло устало падает к нему под бок - бедром к бедру, откидывает голову назад, устраивая затылок на его вытянутой на спинке дивана руке, и закрывает глаза. Значит, они не скрываются. Хорошо. Росинант склоняется и мягко целует Ло в висок. Ответом служит едва заметная улыбка. Ло распинался перед Иванковой минут сорок, мягко и вкрадчиво, словно опасной сумасшедшей, рассказывая ей о преимуществах договорённостей с Семьёй Донкихот. Своевременные поставки, надёжные военные союзники, лучший товар. Иванковой плевать на поставки и оружие, про их Семью она и так знает: если им будет выгодно, они будут с ней, если нет - бросят её саму и её передвижной бордель, ни мгновения не задумываясь. С королевой фриков нужно было что-то ещё, что-то совсем другое. Ло понимает это тоже, но общество активных окам, бесцеремонно лезущих в его личное пространство, даётся ему тяжело. Она опускается в кресло напротив них. Непомерно высокая, обманчиво расслабленная, закидывает ногу на ногу - под блестящим фиолетовым платьем с умопомрачительным вырезом очевидно нет белья. Росинант смотрит на неё и думает, что всех меряет похожестью на Дофламинго. Иванкова определённо чем-то похожа: слишком вызывающая, демонстративно, до пошлости яркая, но опасная настолько, что никто не посмеет даже подумать о её образе что-то нелестное. Ло поднимает голову с его руки. - Доффичка в курсе, что ты путаешься с его братом, малыш Ло? - Усмехается королева окам, поднося к ярким губам сигарету в длинном тонком мундштуке. Иванкова курит ужасно крепкий табак, от которого даже у Росинанта, курившего добрые двадцать лет, свербит в носу, и пьёт чистый виски. - В курсе, Ива-я. - Устало улыбается Ло. “Конечно, в курсе, Доффичка со своим братом и сам путается” - с иронией думает Росинант. - А если я возьму Ден-Ден Муши позвоню ему вот прямо сейчас, малыш Ло? - С интересом склоняет голову к плечу Иванкова. Перспектива послушать голос Дофламинго среди этой жеманщины его вдохновляет. Боком, к которому прижимается Ло, Росинант чувствует, как тот тоже крайне одобрительно возится рядом с ним. - Разумеется, Ива-я. - Уверенно отвечает Ло. - Но зачем тебе сплетни? - Я просто любопытная женщина. - Мягко улыбается ему королева, а затем неожиданно склоняется вперед и говорит холодно и жёстко, прищурив густо накрашенные глаза. - Ты меня за идиотку держишь? Какие сплетни, Ло? Весь Новый мир гудел, словно пчелиный улей, когда в газете на первой полосе была та фотография, где вы с Дофламинго целовались на руинах полыхающего города. Вы тогда очень красиво заявили о себе, и, согласно моим источникам, до сих пор вместе. Я никогда не стану работать с человеком, который врёт самым близким, для таких чужие и вовсе ни белли не стоят. Росинант со страшной силой хочет увидеть эту фотографию. - Нас трое, Ива-я. - Спокойно отвечает Ло. Роси удивлённо распахивает глаза: с ума сошёл, рассказывать всем подряд? А потом неожиданно понимает: вот оно. К истинным парам окамы относятся с каким-то особым трепетом, и Ло без колебания использовал это. Иванкова поводит обнажённым плечом, расслабляется, выдыхает дым в сторону и Росинант как-то сразу понимает, что договор они получат. - Ива-сан, как вы делаете такой потрясающий макияж? Окама сразу оживляется, переходя от образа жёсткого дельца к игре в легкомысленную дурочку, улыбается ему и с энтузиазмом принимается рассказывать. Судя по всему, Иванкова его то ли всерьёз совсем не воспринимает, то ли считает, что он не имеет права голоса в вопросах Семьи, поэтому болтает с ним легко и дружелюбно. Ло изо всех сил старается не уснуть у него под боком под разговоры о косметике, изредка прихлёбывая свой ром из бокала. - Не хочешь остаться с нами, Росинька? Ты гораздо приятней двух твоих мужланов, умеешь заинтересовать леди. - Предлагает Иванкова. Ло тихо хмыкает у него под боком. Накрашенные глаза ему очевидно не помогли. - Я бы с радостью, Ива-сан, но они без меня совсем одичают. - Абсолютно искренне улыбается ей Росинант. - Что у вас там творится, малыш Ло? - Тихо говорит Иванкова у него за спиной, когда полчаса спустя они следуют к выходу. - Росинант же предал Дофламинго, все, кто должен, знают эту историю. - Какая разница, Ива-я? Главное, ты не предавай. - В холодном голосе Ло он отчётливо слышит: “Не твоё дело”. Он отчаянно не успевает за этим демонстративно-дружелюбным миром. И с чего он взял, что понравился Иванковой? - Сколько тебе здесь лет? - Удивлённо спрашивает Росинант, разглядывая выцыганенную у Иванковой ту-самую-фотографию. - Двадцать. - Не открывая глаз врёт Ло. Стоило им ступить на корабль, Ло немедленно содрал с себя воняющий сладостью пиджак, выкинул в море розовый галстук, и теперь бокал за бокалом методично вливал в себя ром. - Ну, конечно. - Недоверчиво хмыкает Росинант. Историю про разрушенный до основания богатый торговый город Селливан он слышал краем уха в своей изоляции, но вот саму фотографию видит впервые: Ло стоит к снимающему боком, приподнявшись на цыпочки, не закрывает глаза во время поцелуя, а огромная ладонь Дофламинго лежит у него на талии, для чего брату пришлось склониться едва не пополам, а под ногами у них чистое пламя - горит даже земля. Ло на фотографии выглядит хорошо если лет на восемнадцать. Росинант прикидывает, в каком году это было - ему выдали только само фото, без газетной обложки. - Ладно, чуть меньше. - Расплывчато отвечает Ло. Росинант со вздохом убирает фото в карман, скидывает на кресло шубу и падает на постель рядом с Ло. Читать нотации он не собирается. - Вы с Доффи что-то готовите. - Говорит Росинант, вытаскивая из пачки сигарету. Кровать в капитанской каюте позволяет устроиться с комфортом. Как славно, что второй человек, обычно обитающий здесь, примерно одного с ним роста. - Готовим. - Легко соглашается Ло. - Не думай, что мы оставим тебя за бортом, если всё пойдет по плану, то тоже скоро узнаешь. - Что будет с игрушками в стране, которую вы планируете бросить? - Задает Роси тот вопрос, который волнует его уже несколько дней. Ло подпирает голову рукой, во второй задумчиво покачивает бокал. - Вернём всех обратно, они всё равно нам больше не нужны. Если Доффи выберет то, что хочет, и о чём сам ещё не знает, то нам будет без разницы, если слухи разойдутся. - Тебе не кажется, что это ужасно: люди, лишённые воспоминаний, игрушки, не имеющие возможности быть со своими близкими? - Глупости. - Отмахивается бокалом Ло. - Игрушками становятся только те, кто не подчиняется. Мы никогда не трогаем обычных мирных граждан. - Но это же… - Начинает он снова, нервно затягиваясь. - Ни в какой стране не рады тем, кто пытается свергнуть власть. - Жестко прерывает его Ло. - В других местах таких сажают по тюрьмам, Дофламинго придумал превращать бунтовщиков в игрушки. Никакой разницы. Вообще-то разница была. По крайней мере, у людей оставались воспоминания о своих близких, даже если они угодили в тюрьму. - Как ты его выносишь вообще? - Вздыхает Росинант, выдыхая дым в сторону и двигаясь ближе к Ло. - Я такой же, как он. Просто Доффи родился в месте, где человеческая жизнь ничего не стоила, а я родился там, где человеческие жизни спасают. Я никогда не буду защищать людей, если это всерьёз противоречит интересам Семьи, а он не убивает, если это не обязательно. Но сам он не чувствует этой границы и ориентируется на меня. Тебе тоже придётся научиться направлять его. - Серьёзно говорит Ло, поднимая на него взгляд. - Я тоже родился в этом месте. - Хмурится Росинант, старательно укладывая в голове слова Ло. - Тебя после этого растил Сэнгоку и целовал в нос весь Дозор, а Доффи воспитывали четверо злобных щенков с помойки, немногим старше его самого. Позже ты пошёл по лёгкому пути, попытался предать, убить и сбежать, впрочем, не то чтобы тебе удалось из этого хоть что-то. А я в пятнадцать объяснял огромному тридцатилетнему мужику, в чём прикол извинений. - Ухмыляется Ло, глядя ему прямо в глаза. - Представь себе: у него до меня никогда не было человека, на обиду которого ему было бы не плевать. Спасибо ещё, что Доффи никогда не держал меня за ребёнка и готов был слушать. Я знаю, ты считаешь, что я похож на него, но и он тоже похож на меня. Вот оно! С самого прибытия на Дресс Роуз Росинанту казалось, что Ло рад встрече, но, одновременно с этим, держится отстранённо и холодно, потому что злится или обижен на него за что-то. Ло считает, что тогда, тринадцать лет назад, он должен был не сливать информацию Дозору о брате, а заниматься… Его воспитанием? Ему бы тогда подобное и в голову не пришло! И не то чтобы Дофламинго его когда-то слушал, но раз пятнадцатилетний мальчишка смог заставить прислушаться к себе, значит, и он смог бы, если бы захотел. - Ты прав. - Говорит он вслух. - Я тогда выбрал дурацкий лёгкий путь, но теперь меня всё равно вынесло на сложный и… - Эй, Роси, да ты горишь, чёрт возьми! - Перебивает его Ло, быстро убирая в сторону свой бокал и принимаясь судорожно хлопать по его бедру схваченной подушкой. Росинант, конечно же, только сейчас замечает, что забыл о сигарете, и теперь штаны его ужасного розового костюма полыхают в том месте, над которым он держал руку. Он вскрикивает и принимается тушить свои штаны вместе с Ло, ругаясь, на чём свет стоит. Когда они возвращаются, Дофламинго по очереди крепко обнимает их обоих.

***

В постели Росинант просыпается совершенно один, но от чёткого ощущения, что где-то происходит что-то важное, а он в этом не участвует. Связь крепла с каждым днём, и с братом, и с Ло, он учится потихоньку различать оттенки их эмоций, угадывать нужное направление всё точнее… Он одевается и плетётся в лабораторию, следуя за настойчивым зовом собственной метки. В лаборатории он был только один раз, вместе с Ло, а больше ни разу не пытался попасть туда, ведь он и в самом деле был ужасно неуклюжим, и портить работу Ло совершенно не хотелось. Дверь не заперта. В замке от него не заперты никакие двери, хотя он знал, что на некоторых стоят прозрачные барьеры - однажды он прошёл через такой, а Детка, идущая за ним, вошла в невидимую преграду лбом. Ло тогда пояснил, что защита поставлена им, но теперь воспринимает его самого, Росинанта и Дофламинго, как одно целое, поэтому он может проходить, где хочет. Именно поэтому двери кабинета Дофламинго всегда открыты нараспашку, когда Ло в замке - через невидимую границу, проведённую Опе-Опе, всё равно могли пройти только трое. Двое, пока он не притащился сюда. Свет в узких коридорах всё такой же тусклый и синий, как он запомнил в прошлый раз. Он зачем-то накидывает на себя Тишину сразу, как только переступает порог владений Ло. Голоса доносятся из-за той самой двери кабинета, где он был в прошлый раз. Если бы не его способности, через дверь Росинант не услышал бы ни слова. - ...его напрягают шрамы. - Говорит Дофламинго. - Я могу убрать их, если он захочет. - Отвечает ему Ло. - Но такими темпами у него быстро появятся новые, за ним снова посылают людей. Шестеро только за сегодня, Доффи, один из CP-0. Росинант замирает на несколько мгновений, а затем аккуратно прислоняется спиной к стене и прислушивается к разговору. Очевидно, говорят о нём. - Он действительно уволился из Дозора. Я перетряхнул все свои связи, чтобы получить доступ к его делу. У него высочайший уровень допуска. - Продолжает Дофламинго. - Они не оставят его в покое, Ло. - Тогда решаем прямо сейчас, Доффи. - В голосе Ло ему слышится какое-то нетерпение. - Он не особо полезен. - Лениво отзывается Дофламинго. Росинант замирает, кажется, даже не дыша. Страшно хочется закурить, но он может управлять только звуком, и запах табака выдаст его с головой. - Хватит, Доффи, оставь все эти ужимки для Требола. - Раздражённо огрызается Ло. - Извини. - Отвечает Дофламинго, немного помолчав. - Проехали. - Немедленно реагирует Ло, тут же продолжает нетерпеливо: - Роси с нами на сто процентов, такой же, как ты и я, мы верим ему, защищаем, открываем все карты, делимся планом, который он не одобрит… Или он мёртв. Он слишком много узнал, пока был здесь. Парочка ублюдков прямо сейчас обсуждала его жизнь. Его оценивали, взвешивали, измеряли и собирались принять решение. Не тогда, когда целовали его, и не тогда, когда улыбались, предлагая остаться, когда таскали на задания Семьи. Сейчас. Он считал их очень опасными, но недооценил обоих. Жуткие. Росинант ждёт. - Глупо полагаться на метку. - Глупо. - Вероятней всего, я не смогу его убить, я уже пытался. Вряд ли что-то изменилось. - Голос Дофламинго звучит холодно и сосредоточенно, без привычных ноток напускного веселья. - Я смогу, если хочешь. Он мне не брат и у меня нет метки. - Отвечает Ло. Когда Дофламинго сказал, что Ло убьёт его, если потребуется, он поверил, но не осознал, а вот теперь понимал, что зря. От спокойного голоса Ло продирает морозом вдоль позвоночника. Дофламинго молчит, и Ло продолжает: - Но ты не хочешь, чтобы я его убил, ты чертовски хочешь, чтобы он остался. - Ты тоже. - Эхом отзывается Дофламинго. - Тогда какого чёрта мы всё ещё ведём этот бесполезный разговор? - Ворчит Ло. - Он остаётся. - Хорошо, пусть останется. - Легко соглашается Дофламинго, и в его голосе явственно звучат нотки облегчения. Росинант и сам от облегчения едва не стекает вниз по стене, у которой стоит. Ноги совершенно не держат его и курить хочется до боли в груди. Росинант очень медленно и аккуратно убирается от двери, спеша вернуться в их общую спальню. Впервые за очень долгое время он по-настоящему испуган, а ещё совершенно по-идиотски счастлив. Сегодня ему так повезло, что он может считать это компенсацией за все свои неудачи. А шрамы он действительно попросит убрать, оставит только от пуль Дофламинго, и один - от ножа Ло, который тот воткнул ему в спину ещё в детстве.

***

Много лет назад Росинант мысленно смеялся над планами брата захватить Дресс Роуз, а теперь сидит в королевском дворце этой страны и ему совсем не смешно. Последние две ночи они втроём ругались до хрипоты, выбирая остров подальше в Новом мире. Если в необходимости иметь постоянный участок суши для ведения дел Семьи они ещё более-менее сходились, то методы Дофламинго его откровенно бесили. Росинант убеждал брата, что найдётся как минимум пара королевств, которые совершенно добровольно отдадут управление в руки двух Шичибукаев, и ещё несколько, где и без них идут бесконечные войны за власть, нужно лишь возглавить нужную сторону и завершить начатое. Дофламинго хотел один из нескольких конкретных островов, не собираясь соглашаться на меньшее, и планировал действовать как обычно - силой и подлостью, убирая с пути всех, посмевших помыслить о сопротивлении. Ло, в целом, не поддерживал методы Дофламинго, но и не верил, что всё получится так легко и просто, как говорит Росинант, поэтому ни к какому адекватному решению они так и не пришли, потому было решено поделиться планом со старшими лидерами Семьи и получить взгляд на ситуацию со стороны. Росинант расслабленно растекается по своему трону Червей (суженная книзу спинка ужасно неудобно впивается в поясницу, надо бы подушку притащить) и лениво наблюдает за Дофламинго, раздражённо барабанящим пальцами по столу. Ло опаздывает, что совершенно для него нетипично. Дверь тронного зала распахивается с таким грохотом, что вздрагивают все, включая Дофламинго. Ло шагает по залу, неестественно бледный и ещё более прямой, чем обычно, обводит собравшихся совершенно безумным взглядом. - Все вон отсюда. - Приказывает Ло таким ледяным тоном, что ослушаться ни у кого не возникает и мысли. Один Дофламинго остаётся на месте, вопросительно приподняв светлые брови над оправой очков. Пику, Требола и Диаманте буквально выдувает из зала совещаний, Росинант и сам поднимается следом, хоть и обеспокоенно косится на Ло, быстро шагающего к королевскому трону. - Ты остаёшься. Он замирает на половине шага, медленно разворачивается и аккуратно, бочком перебирается поближе. Когда дверь зала заседаний закрывается, Ло остервенело сдирает с правой ладони тонкую кожаную перчатку, и руки у него ходят ходуном с такой силой, что ему далеко не сразу это удаётся. Ло молча пихает свою ладонь в лицо Дофламинго, и тому приходится перехватить его за запястье, чтобы понять, что ему показывают. Вдоль указательного пальца, от самого кончика и до перепонки, где указательный переходит в большой, у Ло ярко-розовая надпись витиеватым шрифтом, который в последний раз Росинант видел в далёком детстве, на Мариджоа, в книгах с детскими сказками: Донкихот Дофламинго. На одно короткое безумное мгновение Росинант надеется, что Ло всё же набил татуировку, как рассказывал, но обмануть себя невозможно - он чувствует метку истинной пары, сильную, свежую и совершенно настоящую. Кажется, он ещё никогда в жизни не испытывал такого разочарования и такой всепоглощающей детской обиды. Он наблюдает, как Дофламинго благоговейно выдыхает, стягивает с себя очки, открывая собственную метку, а затем прямо со своего королевского трона молча опускается на пол, становясь на колени и утыкаясь Ло лицом в грудь. Он видит, как огромные руки брата обвиваются вокруг талии Ло, обнимая со всей дури, как сам Ло обхватывает голову Дофламинго, вжимая в себя сильнее, как на мгновение проступает ярче и без того чудовищно-розовая метка. Ему хочется уйти и оставить их наедине, он не имеет права наблюдать за родственными душами в такой момент. Теперь, когда у Ло есть метка с именем его брата, он совершенно точно здесь лишний. С другой стороны, что-то внутри него тихо скребется, умоляя не оставлять человека, имя которого было на его собственной коже. Может быть… Нет, он должен уходить. Он и так получил больше, чем мог надеяться. Честный и порядочный человек внутри него побеждает в очередной чёртов раз, и он осторожно делает шаг назад. - Погоди, Роси, стой! - Бормочет Ло. Перчатку с левой руки он стягивает зубами, потому что правой всё ещё прижимает к себе Дофламинго, явно не в силах его отпустить Сплевывает изрядно пожёванную перчатку на пол и протягивает к Росинанту руку. Ровно на том же месте и тем же шрифтом, словно зеркальное отражение первой надписи: Донкихот Росинант. Только буквы чёрные. Он, кажется, совершенно позорно всхлипывает от облегчения, затопившего его с головой, с грохотом падает на пол, отбив себе колени, и точно так же утыкается Ло в грудь, пряча лицо. Дофламинго отодвигается чуть в сторону, уступая ему больше места. Росинант обвивает Ло вторым кольцом рук и очень старается не разреветься прямо сейчас. Метка на его шее обжигает жаром, когда Ло запускает трясущиеся пальцы ему в волосы. - Я не думал, никогда не слышал, чтобы метки... Обычно в детстве... Мне же двадцать шесть, я был уверен, что уже не будет. - Хрипло и бессвязно шепчет Ло. Метки родственных душ, наследие Потерянного века, были штукой совершенно непредсказуемой - у кого-то появлялись, а у кого-то нет, в разных местах, в разном возрасте, но почти всегда до совершеннолетия, кто-то имел одну за всю жизнь, очень редким счастливчикам доводилось иметь две - иногда сразу, а иногда по очереди. Иногда из полного имени, а иногда - из символов или инициалов, чаще всего до знакомства с парой, но периодически - после. Кто-то искал предсказанную пару всю жизнь и никогда не находил, а кто-то просто сталкивался с соулмейтом, выйдя в магазин. И никто, совершенно никто, не мог нормально объяснить, как это всё работает. Сказать точно можно было только одно: все, кто нашёл свою пару, были абсолютно счастливыми людьми. Может, не такой уж он и невезучий. Росинант шмыгает носом и быстро моргает, пытаясь увидеть хоть что-то сквозь наворачивающиеся слёзы. Он чуть поворачивает голову, глядя на брата. Тонкие губы кривятся и дрожат крылья острого носа: Дофламинго тоже явно испытывает гораздо больше эмоций, чем способен скрыть. Росинант нашаривает руку брата за спиной Ло и крепко сжимает. Зря он думал, что у Ло здесь нет никакой власти. Во власти Ло был Дофламинго. И он сам - тоже.