Просто Трэшер/Салвис

Он был в полном отчаянии и очень напуган. Паренёк вжался в угол комнаты, молясь, чтобы его никто не нашёл. Хотя, возможно, одного человека он бы хотел сейчас видеть. Но не своего отца. Мальчик четырнадцати лет, со светлыми волосами и темно-зелеными глазами. Почему он напуган? Отец нашел его личный дневник. Он прочитал его. Прочитал! А там было написано обо всём. О его непонятных чувствах к... мальчику. К голубоволосому милому пареньку с протезом и хорошенькими хвостиками. С одним голубым глазом. Конечно же, «божий фанатик» не приветствовал любовь сына. Как вспомнить слова, как только он прочитал про Сала: «Что я тебе говорил?! Фу! Да тебя не то что не полюбит Бог — тебя он возненавидит! Любовь к своему полу! Позорище!» А после этого паренёк ничего не помнил, помнил только как убегал и убежал сюда. Тело болело от синяков, а один из порезов на руке начал кровоточить, видимо он немного… Промахнулся? Сильно порезал? Мальчишка причинял себе боль за его слабость. За свой страх. За свою любовь. За влечение к мужскому полу. Потрёпанный жизнью — Трэвис Фелпс. «Таких как вы, пидоров, Бог никогда не полюбит!» — говорил он в школе Салли и Ларри. А сам таковым являлся. Может, это и есть ревность? Он не раз об этом задумывался, но пугался собственных мыслей. В настоящий момент его захлестнула паника. Он не знал, куда деваться. Тут он заметил окно. Отец много раз закрывал окно ключом из-за недоверия к сыну. Но сегодня. забыл. Это было ошибкой Кеннета и удачей для Трэва — наконец удача улыбнулась ему. Он быстро залез на подоконник, не смотря на сильную боль, особенно в области колен, надел первую попавшуюся куртку и перелез через окно. Из глаз потекли сдерживаемые слёзы — их скрывал дождь, что моросил уже несколько дней и не собирался, видимо, прекращаться. Куртка промокла за несчастные несколько минут, а Трэвис, не чувствуя ног, на которые утром натянул лишь шорты и носки, поплелся куда глаза глядят. И видимо, голос разума в это время управлял ногами. Он пошёл не куда-то в неизвестном направлении, а к апартаментам Эддисона. А потом блондин свалился без сил на одну из скамеек поблизости. Закрыл глаза. Стук капель по скамейке и по куртке немного успокаивал. Было ужасно холодно, но тот уже не чувствовал ничего. Все тело онемело от холода, но сердце продолжало биться. И, как невзначай, Сал решил прогуляться по безлюдным улицам возле апартманетов. Ларри предпочел остаться дома, так ещё недавно этот металлист заболел простудой. Поэтому решил выйти без него. И тут же увидел комок из полностью мокрых вещей и белокурых волос, которые были немного в грязи. Парень не сразу признал того, кто задирал его в школе, а после осознания все равно решил его разбудить и завести домой, раз уж на то пошло. — Вставай! Вставай. Я тебя отведу в мою квартиру, пересидишь там. — Фишер начал помогать встать Фелпсу и повел его в апартменты. А тот, в свою очередь, перебирая почти полностью онемевшими ногами, не сопротивлялся и с безжизненными глазами, опираясь на голубоволосого, пошёл к нему. Трэвис почти ничего не слышал. Он просто решил, что какая разница, где и перед кем умереть. А когда они поднимались на этаж с квартирой Фишера, тот совсем обмяк в руках протезника. — боже… — последнее, что он услышал, прежде чем закрыть глаза, и отрезал связь с внешним миром. Пришлось хрупкому мальчишке тащить его в квартиру в полном смысле этого слова, то и дело содрогаясь из-за холодной мокрой одежды хренового самоубийцы. Пришедши в дом, Салли обнаружил отсутствие отца. Он быстро снял мокрую куртку с Трэва. На удивление, под ней была кофта, которая сохранила футболку, она боле менее была сухая. Сняв носки, а после и шорты, он почувствовал себя немного по гейски, но быстро надел на него какие-то свои штаны и укутал его одеялом. Конечно, ещё заметив шрамы и синяки. Потом включил обогреватель и поставил рядом с ним. Потом позвонил Ларри. — Слушай, тут такое дело, чувак... — Ни привет, ни здравствуйте, никакого уважения к старшим! — хмыкнул больной друг Сала. — Тут знаешь, очень срочно, у меня нет дома лекарств. — Когда ты успел заболеть? — Не я. Слушай, приходи ко мне, и сам увидишь, для кого я ищу лекарства. Нашел его на улице на лавке. Промок весь, а когда я его завел в лифт, чуть не помер. Сижу, обогреваю его, он вроде как уснул. — Такое чувство, что ты говоришь про домашнее животное, чел. У меня для животных лекарств нет, кромсалли. — Агрх. Просто возьми что-то от температуры и поднимись, Ларри! — хорошо, хорошо, жди! — по тону Сала можно было понять, что он сильно переживает и говорит это серьезно, поэтому поспешил. — Ты серьёзно?! — первое, что сказал металлист. — Сначала его в дом заводишь, греешь, а потом что? Он тебе не друг, Сал!!! Но голубоволосый совсем не слушал протесты друга и пытался аккуратно разбудить мирно спящего задиру. — Трэвис! Трэв! От оклика Трэвис дернулся и медленно открыл глаза. Потом с удивлением и сонно посмотрел на них, а потом спросил: — Я уже умер? Мучения закончились? Ларри и Салли опешили. — Ничего себе, не думал что дождь тебе так промыл мозги, Трэвис. — усмехнулся наконец парень с длинными коричневыми волосами. — Ларри, прекрати, ему и так без тебя плохо! — возмутился протезник. — «Ларри, прекрати»! — передразнил тот, а потом добавил: — Ладно-ладно, сдаюсь, чувак. Трэв сначала не понимающе смотрел на них, а потом напугался до смерти. — И что я тут делаю?! — хрипло, на удивление себе, сказал парень. — ох, чел, у тебя явно со здоровьем неважно, как ты это предугадал, Сал? — было нетрудно догадаться, он ведь промок до нитки. — Всмысле бл*ть?! Что я тут забыл? — он даже немного растерялся. Двое из компашки, которую он «ненавидел», сейчас сидят перед ним, греют его, притащили лекарства. Один из них вообще тот, к кому он испытывает какие-то чувства! — Пожалуйста, успокойся, Трэв. я вам сейчас расскажу. После небольшого рассказа о обнаружении блондина на скамейке и его перетаскивании в дом, друзья переглянулись и вдруг уставились на виновника «торжества». — Чё вы на меня так смотрите? — фыркнул тот. — Как ты вообще сюда припёрся? И почему? — спросил голубоволосый, «хвостатый» парень. — Эм.. пришёл...сюда.. просто шёл куда глаза глядят. А куда мне ещё идти от сумасшедшего фанатика, который искал меня по всему дому и хотел убить? — вдруг вспыхнул и проговорился паренёк, а потом понял, что сболтнул лишнего. Видимо, из-за полусонного состояния. — Какого фанатика? — сразу же спросил Ларри. — Ты знать явно не обязан! — в гневе выкрикнул тот. — Я думаю, он говорит про своего отца, — шепнул Сал металлисту. — он же работает священником. — Слу-ушай, Трэвис. останешься у меня, на то время пока идёт дождь? А потом пойдешь домой. — Я не пойду домой. — Если он просто начал навязывать веру, не значит, что... — Он узнал то, что не должен был. Попадусь ему на глаза — считайте, меня нет больше на свете. Рискованно было довериться тем, кто тебя ненавидел. Но это был единственный выход. Тем более, безликий мальчонка был слишком мягок, чтобы причинить ему боль в ответ, но Трэвис не думал об этом, он просто решил заявить это на свой страх и риск. Если они его поднимут на смех? Это он понял слишком поздно, и немного напугался, но тут же понял, что Салу этого явно не надо. Сочувствующий взгляд Салли немного… Успокаивал? Какое же странное чувство — любить. Так добиваешься, чтобы человек тебя заметил, что можешь ненароком причинить ему боль. После Трэвис закашлялся. Прогулка под дождём на нем явно плохо сказывалась. Потом Ларри ушёл, сказав, что мама приготовила поесть (Трэву больше верилось, что он просто свалил от него). Они остались наедине. Воцарилась полная тишина, и только сейчас блондин заметил комок шерсти рядом.  – Это кто? - спросил тот. – Гизмо, наш кот. – Большой и пушистый... – Хах, он ещё тот умник. - хмыкнул Сал. Фелпс всмотрелся в протез. Один глаз - ненастоящий, это он понял, когда решил его попробовать нарисовать. Хотя отец говорил, что рисовать у него получается хуже, чем на коньках кататься. На Салли черная кофта, как обычно, и синие штаны. На руках имеются царапины - видимо от кота. – Трэв, давай измерим температуру? – Чего? – Говорю, измерим температуру. На градусник. – Аэ... да, хорошо. Кот решил подавать признаки жизни. Потянулся и лег рядом с Трэвисом. Парень хотел уже как-то завести котёнка, но отец запретил ему появляться с этим котом дома. – Давай градусник.  – Мг.  – 38. Тебе вообще нормально? – Возможно плохо.  – Как это "возможно"? Либо плохо, либо нет. – я не знаю. - после раздался кашель. – Странно. - пробормотал паренёк и вытащил какие-то таблетки от температуры, вытащил и принёс стакан воды. – Вот, выпей.  – И чё это? – Просто выпей, станет лучше. – Ладно. Сдерживая кашель, мальчишка глотает таблетку и запивает водой. А потом задаёт неожиданный вопрос, который мучает его: – Почему ты мне помогаешь? – Что? – Ну типа. Твой дружок бы меня гнить на улице оставил. А ты умудрился меня притащить, так ещё и лечишь. – Не знаю, а ты так хотел умереть под ливнем из-за сильного холода? – Такое возможно? – Скорее всего.  – Не знаю. Раздаются шаги. Отец Сала вышел из комнаты. – Сын, привет! Как день про... Погоди, а это кто?  – Ой, пап, привет. Это мой друг, его зовут Трэвис, он нечаянно заснул на скамейке возле апартаментов и сильно замёрз. Ты же не против, если он останется у нас на немного? – Здравствуйте.. - раздалось хриплое приветствие. – Охх, развлекайтесь. Надеюсь, твой друг не заболел под дождем (по хриплому голосу отец различать больных не умеет), - говорит Генри и уходит в комнату, сделав себе чай. – Хорошей работы, пап! Послышался хлопок дверью - видимо отец Сала немного не рассчитал силы. – Извини, что не сказал про отца. – Ты сказал что я буду здесь ненадолго. А потом мне куда? – Не переживай ты. Можем и попросить, чтобы ты пожил с нами, отец будет не против. После небольшой паузы блондин сказал: – Хочу поесть. У тебя есть какая-то еда? – Конечно есть. А ты что хочешь? – Хлеб? – Хлеб? - удивлённо переспросил голубоволосый. – А что у тебя ещё есть? – Яйца, молоко, чай, масло, эээ... На днях сходим в магаз, купим ещё чего-нибудь. – Давай чай с хлебом... эм... И с маслом. Если можно, конечно.  – Ты так говоришь, как будто я могу не разрешить. - произнёс Салли, а Трэвис ответил вопросительным взглядом.  – Пошли уже. Ты согрелся? - спросил мальчишка с хвостиками. – Да, пошли. - Трэвис пошёл за ним на кухню.  – Сейчас поставлю чайник, подожди. Пока насыпь себе заварки сколько нужно, - тот оставил растерянного Трэва и начал наливать воду в чайник. Парень насыпал полдонышка, дома он редко пил чай. Даже кофе он пил больше, чем чая.