spectrophobia.

              — да пошла ты, — маша зло шипит и с силой толкает каширину к шершавой поверхности. таня еле сдерживает улыбку и первые порывы смеха, её эти машины колючки только забавят. смешная. обычно провокатор лебедева, и именно у неё болят лопатки от постоянных стычек с холодными стенами: танк имеет привычку, злясь, зажимать подругу по углам особняка. заламывать руки, вдавливать плечи, рёбра и бёдра в двери, столы и подоконники, дробить кости взглядом. ауч. маша имеет привычку злить. выводить на эмоции, дразнить и подбрасывать причин для ревности. делает это не при всех и не так часто, но очень умело — попадает точно в яблочко, благо, ссадины на кашириной затягиваются, как на дворняге. — да мне похуй, — словами таня противоречит действиям. раз за разом слушает, какая «у тихой милая улыбка» или как «крис круто целуется», сжимает кулаки и вторит: «не ебёт». разбивает костяшки в сантиметре от машиной челюсти, но ни за что не признаёт обратного. ебёт. ещё как. лебедева снова толкает. бьёт по груди и плечам в попытке впечатать каширину в камень — сильно, больно. недостаточно. у последней получается лучше; обе это знают. понимают, что в любую секунду таня может перетянуть инициативу и заставить эту бойкую и мощную девочку скулить щенком и выть волчонком. (только она и может). — ты определись, — грубо выплёвывает маша, — тебе плевать, нет? если так похуй, чё ты от меня шугаешь всех? я хочу расслабиться, отдохнуть, а ты вечно... — со мной отдыхай, — прерывает каширина. выдыхает измученно, зло и почти в губы. и в этом «со мной» любви, боли, слабости и силы — смысла — больше, чем во всех милых улыбках и крутых поцелуях.