Всадники Апокалипсиса

      Солнце, не спеша поднимаясь из-за горизонта, распространяло свои лучи на промёрзшую с ночи землю. Роса скапливалась на длинных красивых листочках, и капли медленным водопадом устремлялись вниз. Сталкиваясь с поверхностью, они разлетались на тысячи мелких осколков, впитывающихся в траву.       Небольшой дом потихоньку просыпался. Мрачные от ночи углы заполнялись светом, разгоняя сумрак. Вода текла по подтянутому телу парня, обводя каждый изгиб, каждый мускул. Теплые струи ненадолго задерживались в тёмных волосах и градом падали вниз. Опустив голову вниз, Чон всё думал. Так и не уснув с ночи, парень разглядывал тёмное небо и воспроизводил возможные исходы его вылазки. С каждой мыслью сомнения заполняли разум всё больше и больше. Перспектива быть загнанным в ловушку не прельщала, а возможность разобраться с «управляющим троном» будоражила кровь. Проведя ладонью по мокрым прядям, слегка спадающим на глаза, парень медленно поднял голову. Его взгляд был полон уверенности, решимости. Никогда ещё парня не могло остановить быстро колотящее сердце. Даже если он совершит ошибку, — значит так надо, значит так должно быть. Но коль король открыто заявил о своих намерениях, он должен продолжать нападение.       Кухня была полная: все трое, сидя за столом, размеренно пили горячий кофе. Лучи солнца, пробиваясь сквозь нежно-бежевые шторы, освещали правую сторону парня: выдержанное лицо, слегка приоткрытые губы, по которым стекала черная капля, красивые драконьи глаза. Повернув голову в направлении окна, парень смотрел на небо, кое-где перекрытое белой ватой, на зелёные листья высоких стройных деревьев. На маленькие тростинки, слегка покачивающиеся от дуновения ветра. Карие глаза проворно ловили каждую деталь, наполняющую жизнью спокойное утро. Многие люди не понимают ощущения от красоты природы, считая это обыденной жизнью, привычно вплывающей в каждый день. Солнце, зелёная листва, роса — это не просто природа с её компонентами, это всё жизнь, жизнь, которая приоткрывает часть занавеса и позволяет заглядывать в настоящий, не пропитанный кровью, враньём и ненавистью мир. — Красиво, — голос вырывает парня из своих рассуждений. Поворачивая голову, обратно на парней, слегка улыбаясь произносит: — Да, красиво, — опуская голову, смотрит на кружку, которую обвивают длинные красивые пальцы. Покрутив её в руках, поднимает взгляд и с любопытством смотрит на Чона. — Ты правда поедешь? — поднеся кружку ко рту, немного приоткрывает губы и делает маленький глоток, не переставая смотреть на парня. — Да, нужно понять, зачем они выезжают, — смотря на юношу, сидевшего по левую руку, произносит Чон. — Может, мы поедем с тобой? Вдруг там может быть опасно? — голос пропустил несколько ноток волнения. Конечно, все боялись за жизнь Чона, каждый был готов поехать с ним, каждый был готов пожертвовать собой ради него. — Не надо, Тэ. Останьтесь здесь, — посмотрел сначала на Тэхёна, затем, повернув голову вправо, посмотрел на Джуна. — Я ценю вашу отдачу, но останьтесь здесь. Если что-то пойдёт не так, хотя бы вы должны выжить, — покрутив головой и заглянув в глаза каждому парню, сидящему за столом, продолжил: — Вероятность того, что сегодня что-то может пойти не так, составляет пятьдесят процентов. Я попытаюсь сделать все, чтобы эти пятьдесят процентов снизились до двадцати, — сделав небольшой глоток коричневой жидкости и поставив кружку на поверхность, опустил взгляд на стол, где стояла посуда.       Медленно прокручивая кольцо на пальце, он думал о сказанном. Чон сделает всё возможное, чтобы его вылазка не закончилась кровавой бойней. Необходимо сделать всё аккуратно и чисто, чтобы при поисках след не вывел на него. Хотя, в сложившейся ситуации это вряд ли поможет. В войне всегда участвуют два противника, конечно, если у одной стороны нет коалиции. При подкосе одной из сторон, всегда знают куда направлять штыки и стрелы. Но Чонгук хотел сделать всё красиво, по стандартам. Хоть он и не читал Сунь-Цзы, войну он вести умел. Повернув руку и взглянув на часы, которые медленно, но верно приближались к заветному числу, он, отодвинув стул, встал. — Если что, с вами на связи парни, звоните им в любое время, — внимательно обведя взглядом Джуна и Тэхёна, парень продолжил: — Если я не приеду через два дня, уезжайте. — Подняв указательный палец и грозя Джуну, который только было открыл рот: — Ты слышал, что я сказал. Пока я тут главный, выполняй всё, что я говорю. – поднеся руку к лицу, парень ещё раз посмотрел на часы.       Развернувшись, Чонгук направился к лестнице. Разум был заполнен только ликующим адреналином. Парень был готов уничтожить Левиафан прямо сейчас, он сделает это не задумываясь. Поднявшись на второй этаж, Чон проходит по коридору и, остановившись напротив двери, входит в комнату. Пройдя вглубь, парень не задумываясь направляется к шкафу с многочисленными полками. Открыв первую, вынимает Beretta 92, рефлекторно проверив магазин, убирает за пояс. Несмотря на то, что Maserati Levante, стоящий внизу, был буквально напичкан оружием, Чонгук решил, что лишний металл не помешает.       Окинув взглядом комнату, которая стала для него роднее, чем роскошная спальня в особняке, мысленно попрощался. Не потому что так надо, а потому что чувствовал, что кто-то сегодня умрёт. И не факт, что это не будет он. Развернувшись, парень быстрыми шагами спустился по ступенькам и, оказавшись в гостиной, окинул взглядом двух стоящих напротив парней. Подойдя к Намджуну, без слов принял протянутую руку друга и, похлопав того по лопаткам, отстранился. Переведя взгляд на рядом стоящего Тэ, посмотрел на руку. Вложив свою ладонь в ладонь друга, заглянул в карие глаза, в которых читался страх за друга, и помотал головой. Подойдя ближе, шепотом произнёс: — Не надо, не хорони меня раньше времени, — проведя рукой по спине, отстранился. Чонгук понимал беспокойство друга, сам сильно переживал за каждого, когда те уходили на разборки.       Посмотрев каждому в глаза, уверенными шагами прошёл к двери. Ветер приятно обласкал лицо, когда он дёрнул за ручку. Чёрный зверь, стоящий во дворе, мирно ждал хозяина. После нажатия на кнопку фары приветливо загорелись. Спустившись по ступенькам, парень подходит к машине и, дернув за ручку, садится за руль. Двигатель приятно зашумел. Конечно, не было такой услады для ушей, которую дарил ему Koenigsegg, но тоже был не плох. Нажав на педаль, Мезерати, медленно выехав из двора, скрылся за поворотом.

***

      Тёмное, ужасно пахнущее кровью помещение заполняли звуки ударов и просящее остановиться кряхтение. Помимо лампочки, распространяющей свет, в помещении работали световые панели, освещая страшную, пропитанную стонами и кровью комнату. Из подвешенного за руки мужчины медленно вытекала густая, темная кровь, оставляя свои следы на подбородке, шее, животе. Тонкие струйки не спеша спускались по оголённому телу и, остановившись на линии бёдер, впитывались в ткань плотных армейских штанов. Чёткие, резкие, профессиональные удары оставляли на теле пленника новые раны. Мощная спина и руки работали как машина. По накаченному торсу стекали капли пота, смешиваясь со случайно попавшими на тело каплями крови пленника. Каждый новый удар приносил невероятные мучения мужчине, висевшему под потолком. Каждый новый удар отбирал силы, и голос, молящий остановиться, становился тише.       Собранное, сдержанное лицо палача было непоколебимо. Твёрдый взгляд был направлен на «грушу», которая как кукла висела на цепях. Азраил отличался своей жаждой крови, которую он мог проливать беспричинно, как, например, сейчас. В склепе было огромное количество натуральных груш, на которых все остальные отрабатывали удары, но палачу было по душе совершенствовать приёмы на живых грушах. Так больше пользы, чем бить наполненный резиновой крошкой мешок. Можно посмотреть, от каких ударов противник сразу потеряет сознание, какие буду его мучить, а какие могут убить. Это как в медицине: хочешь узнать, как устроены органы — препарируй кролика, только в место кролика у Азраила были настоящие люди, на которых он изучал свою собственную медицину. Очередной удар приходится мужчине в торс. — Прошу... — поднимая голову, пленник смотрит исподлобья, по сухим разомкнутым губам вязкой струёй вытекает кровь. — Остановись, — мужчина смотрим в глаза палачу, но лёгкий туман заполняет глаза. Образ парня расплывается, не давая возможности сконцентрироваться на нём. Подойдя ближе и схватив того за копну волос, выше задирает голову. Ноги пленника подгибаются от усталости и боли, заполняющих тело. — Всё зависит не от меня, — спокойным, размеренным голосом произносит парень. Он с заинтересованностью рассматривает кровавое месиво, продолжая держать жертву за волосы. — Если кое-кто не придёт сюда в течении пятнадцати минут, то да, ты умрёшь, — небрежно отпустив голову мужчины, парень вновь встаёт в стойку. Чётким движением Азраил рассекает правую бровь, из которой водопадом вытекает кровь.       Занеся руку для нового удара, слышит, как стальная дверь открывается. Помещение приветливо встречает знакомый силуэт, элегантно движущийся в направлении двух мужчин. Остановившись за измученным телом жертвы, лисьи глазки равнодушно скользят по подвешенному. Переведя взгляд на Азраила, качнув головой, произносит: — Ты его совсем измучил, — сложив руки на груди, девушка смотрит на палача, который нерасторопно разматывал защиту. — Ему повезло, что ты пришла вовремя, — бросив к ногам мужчины ленты, проходит мимо и, остановившись напротив, склоняется к затылку. — Можешь сказать моей сестре спасибо, она отсрочила твою смерть, — похлопав того по плечу, направляется к Шадоу. Положив руку на стройную талию, развернул девушку по направлению к выходу. — Атропин просил передать, чтобы мы съездили на южную базу, проверили нашего старого товарища, — не спеша двигаясь к выходу, парень учтиво держал руку на талии. — Но поскольку у меня дела, — слегка повернув голову назад, на пленника, — ты сможешь сама съездить? — остановившись у двери и смотря на девушку, произносит Азраил. — Да, без проблем, — кивнув головой в знак согласия, произносит Шадоу. — Отлично, тогда чуть позже я позвоню Атропину и предупрежу его, — поднеся руку к голове, парень поправляет мокрые от пота волосы. — Они ещё не прилетели? — смотря на парня и слегка склонив голову влево, спрашивает девушка. — Пока нет, — повернув голову вправо, видит, как пленник, кряхтя, пытается встать на ноги. — Ладно, не буду отвлекать тебя от такого важного дела, — проследив за взглядом брата, девушка так же наблюдает за душераздирающей картиной. Слабое тело, в крови и слюнях, подвешенное за цепи к потолку, пытается опереться на обессиленные ноги. — Ну что, капрал, набрались сил? — палач сдвинулся с места и словно хищник приближался к раненной жертве. Ещё чуть-чуть и слабая, истекающая кровью шея будет перекушена львом, вышедшим на охоту. — Готовы ко второму заходу? — дверь в склеп закрывается, оставляя хищника и жертву одних.       Выйдя из помещения, девушка размеренным шагом направляется к гаражу, в котором стоит её любимица. Пройдя мимо высоких деревьев, замечает, как их листочки сильно колышутся. Подняв голову, видит пасмурное, усеянное серыми, а где-то чёрными тучами небо. Погода неумолимо портилась. Девушка медленно подходит к гаражу. Двери открываются, впуская в моментально освещённое помещение. Пройдя внутрь, Шадоу направляется к небольшому стеллажу, в котором надёжно лежат ключи от машин. Сняв одни из четырёх, моментально нажимает. Звук движка рыком отскакивает от стен, доставляя истинное блаженство. Подойдя к тёмно-голубой регере, поднимает дверь. Удобно устроившись, девушка нажимает на педаль, и машина плавно выезжает из гаража, а дальше из ворот дома.       Ровная дорога вела машину к пункту назначения. Едва встречающиеся машины доставляли ещё большее удовольствие. Свернув на одном из многочисленных поворот, Шадоу попадает на другую трассу, которая сменяет прямую дорогу на извилистую. Многочисленные деревья своими длинными, переплетающимися ветвями заслоняли серое небо, которое грозилось полить дождём в любую минуту. Вывернув на развилку, которая оставляла позади многочисленные деревья, машина выезжает на гравий, ведущий к большому павильону. Подъезжая, девушка тормозит. Оглядев через стекло пространство, хмурит брови. Открыв дверь, медленно выходит. Военные машины стоят чуть поодаль, ворота открыты, доброжелательно приглашая внутрь, только одно смущало — не было людей.       Настороженно двигаясь внутрь, она проходит одну из военных машин и замечает за ней силуэт. Кто-то лежит на щебне. Подойдя ближе, Шадоу переворачивает тело. Лицо было мирное, глаза прикрыты, губы сухие и синеватые, а на защитной форме разливалось большое алое пятно. Переведя взгляд ниже, видит решето. Вся грудина и живот усеяны дырками от пуль. Сомкнув губы, девушка переводит взгляд обратно на открытые ворота. Полностью развернувшись, быстрым шагом направляется в павильон. Переступив порог, видит многочисленные тела, лежащие на полу и истекающие кровью. Проведя взглядом пространство, не замечает ни одного живого или хотя бы подающего признаки жизни человека. Но решив удостовериться, произносит: — Есть кто живой? — проводя взглядом по трупам, как бы следит за реакцией, и не получив ничего, повторяет: — Я без оружия, — проведя взглядом по левому углу. — Есть здесь кто-то живой? — быстро повернув голову вправо, видит, как кряхтя, опираясь об пол, двигается одно из тел.       Моментально сорвавшись с места, девушка подбегает к человеку. Наклонившись, видит, что одна рука полностью в крови, а правая бровь рассечена. Протянув руки, девушка помогает парню встать. — Что здесь произошло? — внимательно смотря на парня, при этом придерживая, спрашивает Шадоу. — На нас напали, — остановившись, парень прикладывает руку к боку, а лицо искажается от боли. — Кто? — Шадоу внимательно смотрит на парня, боясь упустить любую деталь. — Не знаю, они были в масках, — согнувшись сильнее, парень неожиданно делает выпад. Резко среагировав, Шадоу уклоняется. Моментально приняв оборонительную стойку, с непониманием смотрит на парня. — Какого чёрта? — девушка тактическими движениями переставляет ногами, следя за каждым, даже самым маленьким движением противника. — Левиафан уже тот, — произведя прямой удар, парень возвращает руку в обратную позицию. Девушка, уйдя влево, избежала джейба, также продолжая следить за движениями. — Вы потеряли бдительность, не знаете, что творится на ваших базах, — уклонившись в очередной раз, девушка произносит: — Ты не солдат, удары плохие, — произведя чёткий, расчётливый нижний удар, Шадоу попадает чётко в корпус, заставляя противника слегка пошатнуться. — Видно, что удары не отработаны, бьёшь наотмашь, — переставляя ноги, девушка закручивала оппонента, заставляла показать все свои слабые удары. Резким движением ударяя с боку, заставляет парня упасть на ноги. — А теперь ты говоришь, кто ты и кого ты пасёшься, — едва договорив, Шадоу резко падает.       Держа девушку за ноги, парень быстро перебирается на бедра и, вынув из-за пояса боевой нож, резким движением вгоняет его в правое плечо. Крик заполняет павильон. Девушка, шевеля ногами, пытается сбросить тушу парня с себя, тот, вцепившись в джинсовку защитного цвета, крепко держит Шадоу. Положив руку на рукоять ножа, парень надавливает, вызывая новые стоны.       Замахнувшись, девушка изо всех сил бьёт, попадая в лицо, но парень отвечает большим нажимом на рукоять. Стиснув зубы до боли в деснах, Шадоу предпринимает новую попытку освободиться, но видит, как тело камнем падает в бок, а капли крови, отлетевшие на её лицо, медленно стекают. Повернув голову влево, видит, как с пистолетом в руке стоит тот парень с царапиной на крыле. Брови сведены к переносице, взгляд пылает, а грудь вздымается как у адского пса. Шадоу видит, как рука переводит держащий пистолет на неё. Она не сопротивляется, ни кричит, не молит о помощи. Девушка мирно прикрывает глаза и слегка улыбается. Выстрел.       Чон пообещал себе — как только выпадет лучший момент, он уберёт верхушку. Сейчас самый что ни на есть подходящий момент, который он просто не имел права пропустить.