Укради меня навечно

       Сквозь уже потемневшую за лето крону деревьев виднелись яркие клочки голубого неба. Неподалёку валялись наушники, в которых негромко играла какая-то песня, слова которой было сложно разобрать из-за расстояния. Да и вслушивался Кастиэль вовсе не в слова песни, а в шуршание колёс скейта по бетону, доносившееся откуда-то из-за его головы.        Этот шум изредка ненадолго прерывался, но следом за тишиной обычно слышались удары скейта о бетон. Трюки. Иногда удачные, иногда — нет.        Облизнув чуть пересохшие губы, он погладил кончиками пальцев гладкое, холодное горлышко стеклянной и уже опустевшей бутылки. Отложив её подальше, он с тихим вздохом растянулся на мягком пледе в полный рост, случайно задев ногой гитару, отчего та недовольно звякнула, заставив Кастиэля виновато прикусить губу.        Он и не заметил, что шум прекратился, пока рядом с ним на плед не сел Дин, бросив свой скейт к гитаре и их рюкзакам. Кастиэль открыл глаза и посмотрел на парня, наблюдая за тем, как тот тоже ложится. И когда он успел вообще закрыть глаза? Он, что, уснул?        Кастиэль сощурился на яркое вечернее солнце и вытянул руку вверх, к небу, прикрывая ею жёлтый огненный диск и любуясь скользящими между пальцев лучами. Наигравшись с солнцем, он уронил руку обратно на плед, вытянув её вдоль тела, и счастливо хихикнул, вновь прикрыв глаза. Кажется, если он и спал, то совсем недолго. В теле всё еще ощущались опьянившая его лёгкость и вялая сонная медлительность…        — Бо-оже, тебе должно быть законом запрещено так мило пьяно хихикать, — Дин повернул голову лицом к нему, так что Кастиэль мог ощущать его лёгкое дыхание на своей щеке и немного на шее, отчего по телу прошлись волны приятных мурашек. Они лежали бок о бок на мягком пледе в вечернем скейт-парке, соприкасаясь друг с другом плечами, руками, бедрами. У Кастиэля, помимо алкоголя, по венам едва ли ток не пробежал от осознания такой близости и того тепла, что исходило от тела Дина. Их руки соприкасались тыльными сторонами, и Кастиэль едва сдерживался, кусая губы, чтобы не взять Дина за руку. Чёртов змей-искуситель!        — Ты сам решил, что учить меня пить перед колледжем твоя прямая забота и обязанность, — Кастиэль расплылся в довольной улыбке, тоже теперь поворачиваясь лицом к Дину. Между их лицами каких-то сантиметров пятнадцать наверное, и это попросту невыносимо!..        — А кто сказал, что я жалуюсь? — Дин хитро, почти обольстительно ухмыльнулся, тем самым вызвав у Каса еще один приступ пьяного хихиканья. Успокоившись, Кастиэль вновь начал откровенно пялиться на своего друга, разглядывая вблизи его лицо: мальчишеские веснушки, яркие зелёные глаза, пушистые ресницы, губы. Манящие пухлые губы, которые будто бы и были созданы для того, чтобы целовать их. Чуть ранее Кастиэль чуть не умер, когда увидел, как Дин обхватил ими горлышко бутылки, делая большие жадные глотки пьянящей жидкости. И, Боже, он просто готов поклясться, что Дин точно так же разглядывал его самого, постоянно облизываясь и кидая долгие задумчивые взгляды на его губы, — Даже не знаю: дать тебе еще или отвести домой? — Кастиэль в ответ на это расстроенно простонал и уткнулся лицом в плечо Дина, заставив того довольно посмеиваться.        Когда Кастиэль вновь поднял на него свой взгляд, то не смог не заметить, как Дин дразняще облизнул свои губы кончиком языка. Ну зачем? Зачем-зачем-зачем? Боже, как же он хотел бы попробовать эти губы на вкус. Если он прямо сейчас поцелует Дина, то удастся ли ему списать это на алкоголь? Или стоило всё-таки перед этим выпить еще, чтобы наверняка?..        — Дашь еще одну? — Кастиэль мягко прикусил губу, с надеждой глянув на Дина из-под ресниц, но тот лишь тихо позабавлено фыркнул, покачав головой.        — Третью?.. Нет, ты не встанешь потом. Не всё сразу, — он мягко улыбнулся ему, и Кастиэль тихо вздохнул и согласно кивнул, продолжив разглядывать Дина из-под полуопущенных ресниц.        Как ты вообще можешь быть настолько добрым и красивым?        Кастиэль понял, что произнёс это вслух, только благодаря чуть приподнятым в удивлении бровям и мягкой, тёплой улыбке Дина. Кажется, его сердце только что пропустило пару ударов. Но что более важно — Дин, кажется, не сердился на него за эти слова? Даже наоборот? Кастиэль глубоко вздохнул, собираясь с духом, и быстро облизнул губы. От волнения сердце будто бы застучало у него прямо в горле, заставив нервно сглотнуть.        — Знаешь… До сих пор не могу поверить, что ты так давно нравишься мне. Очень-очень сильно. Не как друг… — Кастиэль нервно безрадостно хихикнул, гулко сглотнув, и уставился взглядом в грудь Дина, не в силах поднять на него глаза.        Дин же, кажется, вообще задержал дыхание и замер, удивлённо молча глядя на Кастиэля. Боже, Боже, Боже. Зачем он вообще сказал это? Он… Он ведь всё испортил! Облажался, ляпнул эту дурость по пьяни, как самый последний идиот! Ведь так?        — Я… Прости. Боже… Не стоило мне говорить этого, — он судорожно вздохнул, приподымаясь на локтях и отодвигаясь от Дина. Но тот всё еще молчал, по-прежнему удивленно вглядываясь в его лицо, — Знаешь… Лучше просто забудь. Забудь, я не… — Кастиэль вновь шумно вздохнул, нервно пытаясь сглотнуть вставший в горле ком.        Недолго думая, он вскочил со своего места, чуть пошатываясь, но игнорируя это лёгкое головокружение. Будет лучше, если он просто уйдёт. Уйдёт и оставит Дина в покое. Он сам виноват, очень виноват. Он не должен был ничего говорить, не должен был вообще чувствовать что-либо такое к Дину. Они же, чёрт возьми, друзья!        Однако, не успел он сделать и трёх шагов, как почувствовал хватку Дина на своём запястье. Он удивленно обернулся, со страхом взглянув на Дина.        — Постой. Не смей вот так сбегать от меня после сказанного, — Дин нервно провёл рукой по своим волосам, взъерошив их, но так и не отпустил Кастиэля, удерживая его за запястье второй рукой. Он сделал глубокий вдох, после чего медленно выдохнул, как обычно делал это, когда пытался взять себя в руки, — Я просто… Как давно, Кас? — он нервно облизнул свои губы и мягко погладил запястье Кастиэля большим пальцем, чтобы успокоить его.        — Я не знаю. Очень давно, Дин, — он гулко сглотнул, — Но окончательно осознал и принял это месяца полтора-два назад. После дня рождения Чарли в июне… Я тогда как всегда залип на тебе, а она подошла и спросила: «Когда ты уже признаешься ему?». Я так испугался тогда… И её, и осознания, своих… чувств, — он вновь безрадостно усмехнулся, тихо вздохнув, — Прости, Дин, это… Ты ничего не должен, правда. Я не буду никак докучать тебе со всем этим, клянусь! Я… — внезапно Дин в один быстрый шаг сократил расстояние между ними, накрыв его губы своими, а одна из его рук оказалась на затылке Кастиэля, не давая тому отстраниться.        Его губы на вкус были как мятно-ягодная жвачка и то пиво с солодовой горчинкой, что он недавно пил. Они были мягкие. Мягче, чем он мог себе представить, нежнее.        Кастиэль шумно вздохнул через нос, приоткрывая губы и мягко отвечая на поцелуй. Он неуверенно переместил свободную руку на плечо Дина, чтобы тоже иметь хоть какую-то опору.        Через время они всё же мягко отстранились друг от друга, и Кастиэль судорожно вздохнул от того, какими насыщенно-изумрудными стали глаза Дина в закатных лучах. Означало ли это, что его собственные глаза сейчас тоже будто бы светились изнутри, но уже небесно-голубым цветом? Судя по восхищённому взгляду Дина — да.        Он застенчиво улыбнулся, неуверенно переместив ладонь на щёку Дина, и ощутил покалывание его небольшой щетины под кончиками пальцев.        Дин же поймал его ладонь своей рукой и оставил на ней несколько лёгких поцелуев, в то же время второй рукой переплетая их пальцы между собой.        Кастиэль вновь не смог сдержать удивлённого и вместе с тем счастливого вздоха, а Дин довольно улыбнулся ему в ответ.        Он хотел спросить. Он очень хотел спросить, что это всё-таки значило и значило ли вообще что-то. Но боялся. Боялся, что снова может всё испортить, и потому просто молча и выжидающе смотрел на Дина.        — Кажется, мы просто два слепых влюбленных идиота, да? — Дин неверяще усмехнулся, скользнув нежным взглядом по его лицу.        — Ну, больше не слепых, разве нет? — Кастиэль издал счастливый смешок и вновь потянулся к Дину за поцелуем, теперь уже неуверенно прижимаясь к нему всем телом, чувствуя жар его кожи даже через слой одежды. Они одновременно удовлетворенно вздохнули, что заставило их широко улыбнуться прямо в поцелуй.        — Надо почаще тебя спаивать, чёрт возьми, — совсем тихо шепнул Дин, практически не отстранившись от него.        Дин был прав, когда сказал, что Кастиэль запомнит этот летний августовский вечер на всю жизнь. Уж они позаботились об этом.