With(out) bloodshed

      Комнаты на крыше всегда дешевле тех, что на первом. Любой бродяга подтвердит эту нехитрую истину. Если ты выше всех, это ещё ни слова не говорит о твоём состоянии.       С высоты полёта раненой птицы можно разглядеть мостовую, мощённую площадь, рынок, башню с часами. Каждый час по бокам от циферблата происходит один и тот же сценарий: группа друзей вываливается из ворот и заходит в другие. Рыжий мальчик, слепой с клюкой, беззубый торговец и старик, замыкающий процессию. В полдень их догоняет золотистый свет, в полночь их ласкает серебряный луч луны.       Вдалеке виднеются волны. Серовато-зелёные, как и кожи местных рыбаков, они играются с причалом, то наваливаясь гурьбой, то убегая обратно к океану. Мелкие барашки венчают гривы белёсыми гребнями. Мусор скапливается у камня набережной, но вечерний прилив уберёт всё лишнее. Так всегда происходит. День ото дня. Месяц от месяца.       — Снова скучаешь?       Он неслышно зашёл в мою комнату. Рыжие веснушки рассыпались по лицу, кудри волос в беспорядке, а лукавая улыбка протянулась от уха до уха.       Я молча киваю.       — Есть что-то новое? Корабли? Торговцы? Часы прозвучали на пять секунд раньше положенного?       Машу головой, пока он мечтательно загибает пальцы. Большой, указательный, средний.       — А ты-то как поживаешь?       Садится напротив, хватая руками за щёки. Грубые, мозолистые, они впиваются в кожу змеями, оставляют под собой чуть заметный след чешуек.       Щурюсь, как от солнца, когда он улыбается. Жмусь к ладоням, поглаживаю выпирающие костяшки. С тобой в разы лучше.       — Помочь? — он кивает на гребень, что остался на подоконнике, вскакивает и быстро возвращается на место. Касания рабочих рук нежные и бережные. — Совсем перестала за собой следить, только Мэйр в море ушёл. — Плавно ведёт по всей длине. — Сидишь дни напролёт, смотришь, молчишь.       Поджимаю губы, но слёзы остаются на глазах хрустальными линзами.       — И не понимаю, что он в тебе нашёл. Нет, ты хороша, бесспорно, но на него сама принцесса заглядывалась. Признаться честно, я не одобряю решение брата, но раз уж так…       Гребешок застревает в волосах. Всегда разговорчивый, он замолкает. Пальцы невольно сжимают платье, оставляя на ткани полоски ногтей.       — Я читал, что ведьмы черпают энергию из волос, — не соглашаюсь, прося продолжить, — что становятся могущественнее от длины и что, если срезать их под корень, все заклинания спадут.       Его рука с силой тянет за затылок. Откидываю голову назад, безвольно открывая рот от резкости. Нож сверкает на солнце.       Взмах, и на плечи падают локоны. Он крепко держит, пока пытаюсь вырваться, пока отбиваюсь, верчусь в попытке сбросить с себя воина. Тщетно. Он вдвое старше, втрое умнее, мощнее.       Волосы всюду разбросаны, а его шаги разносятся за дверью. До прибытия Мэйра осталась декада.