Душкотоберские зарисовки

В гримерке было тихо. Олежа старательно наносил на себя маску своего персонажа. Телефон, лежащий на столе, завибрировал, Олежа отвлёкся от зеркала. Экран зажёгся, уведомление гласило, что Антон не успевает приехать до начала представления, чтобы увидеться с ним, но точно приедет. Олежа коротко вздохнул, выдохнул. Выходить на сцену всегда волнительно. Олежа тоже нервничал, но всё же для него выходить на сцену было не так волнительно, как просто жить обычной жизнью. Олежа вышел из гримёрки. Актёры уже были в костюмах, но не были в роли, потому сидели на лавочке в коридоре, о чём-то шумно переговариваясь, точно не повторяли слова. Заметили его, жестом позвали к себе. Олежа улыбнулся им, но не подошёл, не смотря на отличные отношения со всеми. Просто не было настроения, просто настроение было философствовать. Он сказал им, что ещё раз проверит все ли декорации на месте, хотя этим должен заниматься не он. Актёры добро посмеялись, кивая головой, мол, да-да, мы тебя знаем, наш старый добрый всё вечно проверяющий Олежка. Поднявшись на сцену, Олежа, и правда, проверил всё ещё раз. Просто один раз реквизитор забыл положить предмет, с которым Олеже нужно было взаимодействовать, он, конечно, выкрутился, но осадок всё равно остался. Он провёл рукой по стоящему на сцене столу, посмотрел на пустые ряды кресел в зрительном зале. Снова погрузился в размышления. «На сцене живёшь другой жизнью - чужой. Для сцены всегда подготовлены слова, просто учишь их наизусть. Для сцены заранее отточено каждое движение, отработана мимика на каждую ситуацию, что произойдёт по прописанному изначально сценарию» На сцену забежал всполошенный режиссер, говоря о том, что уже нужно начинать готовиться, пройтись немного по репликам. Олежа кивнул, отправился звать актёров. *** За закрытым занавесом был слышен гул множества голосов. За закрытым занавесом было слышно, как зрителей попросили выключить их мобильные телефоны. За закрытым занавесом уже выключили свет. По эту сторону занавеса тоже уже было темно. Актёры притихли, настраиваясь. И вот открылись тяжёлые портьеры, свет софитов ударил в глаза. Олежа мгновенно вошёл в роль, принял позу его персонажа, ухмыльнулся как он. Начал играть. А мысли начали роиться в его голове. «За другого человека жить легче, у него прописан характер, слова, действия и привычки. У него есть какое-то особенное только его поведение, характерное. А всегда ли ты уверен, какой именно у тебя характер? Какие привычки?» Начиная произносить монолог, Олежа посмотрел в зал, заметил Антона. Он сжимал букет и смотрел на него так восхищённо, что Олежа чуть не забыл слова, чуть не улыбнулся ему. «Нет, сейчас я не я», – пронеслось в голове. И он продолжил играть. Олежа подошёл к тому заранее поставленному на сцену столу, положил на него заранее заготовленную стопку бумаг заранее отработанным действием. «Да, сцена это одно, а в жизни всё по-другому. У жизни нет чёткого сценария, и появление каждого участника постановки здесь не предсказано. У жизни нет заученных слов, у жизни нет отработанных движений. В жизни живёшь здесь и сейчас, думать, говорить и действовать нужно здесь и сейчас. У жизни нет многочисленных репетиций. У жизни нет слов "Так, давайте ещё раз сначала!"» Снова отмахнулся, говоря себе, что подумает об этом позже, когда не нужно будет быть другим человеком. Может все эти мысли сейчас из-за того, что он очень хорошо вжился в роль? Его персонаж любит пофилософствовать. Выходя на поклон, выйдя из роли, до него кое-что дошло. «В жизни за всё отвечаешь ты. Только от тебя зависят все слова, все действия. Хотя, и это не так, часто ты просто не можешь контролировать все аспекты. Не можешь выбрать определённых персонажей, которых ты хочешь видеть. Но только ты решаешь, остаться ли им в твоей жизни, в твоём сценарии. Только ты можешь написать сценарий своей жизни. Ты главный герой и автор своей жизни» И когда Антон вручает Олеже цветы после выступления, быстро целуя в щеку. Олежа думает, что его сценарий верный. Что он смог подобрать все слова, сделать нужные действия и конечно ввести в сюжет правильных персонажей.