Душкотоберские зарисовки

Олежу не впустили. Просто не открыли дверь, просто не выглянули в окно, просто не услышали. Он шмыгнул носом, снова началась так называемая «аллергия на холод». Пальцы коченели, Олежа грел их дыханием, тёр, но ничего не помогало, казалось, что в крови начинают плавать маленькие льдинки. Постояв ещё немного, жалобно смотря в сторону двери и отчаянно стуча, он всё же смирился. Снежинки кружились, искрясь на свету фонаря, столбик термометра в браузере на умирающем телефоне показывал минус двадцать пять градусов. Пока телефон не отключился, Олежа набрал Антона, не ночевать же на улице. Было немного странно набирать человеку, с которым расстался минут тридцать назад, клятвенно заверив, что ещё успевает до комендантского часа. Антон, как не слишком сведущий в работе общежитий, доверился его словам. - Да? – Антон ответил на звонок. - П-привет, – зубы у Олежи уже начинали стучать, да и его бил небольшой озноб, – Эмм, м-можно пе-переночевать у теб-бя с-сегод-дня? - Олежа? Конечно, да! – Антон, наконец, понял кто звонит. – Тебя не пустили? - Она н-наверное уж-же спит. Н-не услышала. - Я сейчас приеду, – в динамике послышалось копошение. - С-спасибо, у м-меня т-телефон с-садит… – телефон, завибрировав, умер. – К-классно. Убрав телефон в карман, Олежа принялся ждать. Побродил несколько раз от подъезда до лавочки, чтобы хоть как-то согреться, не особо помогло. Окна общежития светились новогодней гирляндой, одно окно – его – не горело. Олежа снова шмыгнул носом, обидно всё-таки, если бы не внеплановый митинг (Антон, кто вообще устраивает митинги в минус двадцать пять?!), он бы сидел у себя в комнате, смотрел бы видео с котиками, потому что наконец начались новогодние каникулы и можно было не зубрить днями и ночами материал. Олежа засмотрелся на дерево, ветки которого будто когтистыми лапами тянулись к его окну. Услышав подъезжающую машину, он вздрогнул уже не от холода, а от неожиданности. Машина была, конечно, Антона, он моргнул фарами. - С-спасибо, ч-что п-приехал, – Олежа залез в тёплый салон, хотел пристегнуть ремень, но окоченевшие пальцы его не слушались. - Давай помогу, – Антон, улыбнувшись, застегнул ремень с характерным щелчком, – Ну как так, Олеж. Мне то мог не врать, что успеешь. - Д-да я как-то, – Антон включил печку сильнее, запустил подогрев сидений, Олеже сразу стало лучше, – Думал, что успею. - Ладно, поехали, горе луковое, – Антон двинулся с места. – Больше так не делай. - Хорошо. До квартиры Антона они добрались достаточно быстро, но Олежа уже успел согреться и почти задремал. Антон открыл дверь, по-джентельменски пропуская Олежу вперёд, Олежа, улыбнувшись, закатил глаза. Олежа ожидал увидеть хоть какую-то мишуру на стенах, ёлочку, ну хотя бы небольшую, да хотя бы ёлочный шарик. Но у Антона было всё как обычно, никакого следа ещё только вчера прошедшего праздника. - Ты совсем не украшал квартиру? – Олежа всё же пытался найти хотя бы мандаринку, ну или её очистки в мусорке на кухне, но даже этого не было. - Это же пустая трата времени, – Антон устроился на диване, включая плазму, – Когда-то украшал, у меня даже украшения остались, но сейчас перестал. Да и для кого, всё равно один отмечаю. Олежа тоже отмечал этот новый год один, думал, что Антон отрывается на какой-нибудь вечеринке, куда его точно приглашали и не один раз, или же отмечает с родителями. Но чтобы один? Странно. - Говорят, что как встретишь год так его и проведёшь, – неожиданно даже для себя выпалил Олежа. - Получается, что проведу его один, – Антон усмехнулся, – Хотя, год же только начался, а начался он с успешного митинга. Да и сейчас я не один, ты же здесь. Олежа немного покраснел, надеялся, что этого не видно. Антон видел, улыбнулся, ему показалось милым Олежино смущение. - Какой фильм хочешь смотреть? – Антон листал Нетфликс. – Что-то классическое? - Ещё не хватало пересматривать Иронию судьбы или Кавказскую пленницу, – Олежа прыснул в кулак. – Может Один дома или Гринч? - Предлагаю Гарри Поттера. - Ты смотрел Гарри Поттера? - А кто не смотрел Гарри Поттера? - Хорошо, включай. Олежа сел на край дивана, Антон, поднявшись, чтобы сходить за пледом, толкнул его на спинку, мол, чего стесняешься. Одним фильмом всё не закончилось. Они пересмотрели все восемь, переговариваясь об игре актёров, забавных фактах из интернета, Олежа говорил, что «В книгах всё равно было лучше», Антон сравнивал его с Гермионой. За беседой они неосознанно пододвинулись друг к другу, их это не смущало, они были увлечены сюжетом. В середине первых Даров смерти, Олежа начал зевать. Почти в самом конце Олежа уснул и уронил голову на плечо Антона. Антон хотел было разбудить его, но не стал. Засмотрелся на вьющиеся чёрные кудряшки, на подрагивающие во сне длинные ресницы, на еле заметные веснушки на бледной коже. Мысль о том, что Олежа очень красивый пронеслась стрелой и угодила прямо в сердце. У Антона ещё есть вторая часть Даров смерти и целая ночь, чтобы подумать над всем, пока Олежа посапывает, заботливо накрытый пледом.