October

      Антону бы переживать и бежать, сверкая пятками, в противоположную сторону, но он послушно «хвостиком» идёт за ухмыляющимся Арсением. Позади него следует Эд, тоже в подозрительно приподнятом настроении.       Клуб не пугает парня, они тут не первый раз. Да, что уж там говорить, они тут даже не в десятый. Попроси Шастуна сейчас закрыть глаза и найти Любую комнату в этом двухэтажном здании, и он найдёт, ни разу не свернув ошибочно. Однако атмосфера, складывающаяся вокруг него и мужчин, начинает угнетать и пугать неизвестностью мгновенно после предложения уединиться. — Арс, — догоняет, прижимаясь корпусом к остановившемуся у знакомой двери. Холодными пальцами цепляется за рукав чужой рубашки, шумно сглатывая и забавляя этим всё ещё позади стоящего Скруджи. — Что, сладкий? — Знакомый хищный оскал не сходит с губ возлюбленного, до животного страха доводя и так не на шутку перепуганного Антона. Шастун облизывает пересохшие губы, крупно вздрагивает от схватившей его за шиворот руки Выграновского и позорно скулит, стараясь дотянуться до Попова. — Отпусти, Эд. — Как скажешь. — Мужчина отпускает парня и разводит руки в жесте «я тут и не причем».       Антон как щенок жмётся ближе, утыкается носом в шею, чуть наклоняясь из-за их разницы в росте и почти что воет. Арсений такой реакции не понимает, но аккуратно прижимает к себе любимого, заводя его в комнату. Пока Скруджи закрывает за ними дверь на ключ, пара успевает упасть на кровать.       Крепкие родные объятия успокаивают, даруют тепло и умиротворение. Антон начинает расслабляться, глубоко и размеренно дыша. Эд стоит позади, всё ещё не решаясь подойти. — Антон, — зовёт Попов, приподнимая голову парня за подбородок левой рукой, а правой убирая взмокшую курчавую чёлку. — Какой ты невероятный… — Шепчет на выдохе, в следующее мгновение целуя в губы. — Сладкий. — Ухмылка трогает губы, когда Шастун на глазах покрывается обворожительным румянцем. — Ты не против, если сегодня мы попробуем сделать хорошо тебе вдвоём? — И кивает в сторону двери, где Выграновский стоит, не шевелясь, чтобы ничего не испортить, чтобы не спугнуть мальчишку. Антон нечётко кивает, облизывая пересохшие пухлые губы. — Нет, малыш, — ругает, хмуро заглядывая в шальные, горящие глаза. — Так дело не пойдёт. Да или нет? — Да… — выдыхает Антон, переводя взгляд на Эда, который словно большой, красивый кот начинает неожиданно подходить, а после и касаться.       Мужчины раздевают парня в четыре руки. Оба не торопятся, не напирают, постоянно поглядывают на чужое выражение лица. А Шастун не переживает, он доверяет Попову, готов душу и жизнь за него отдать, если понадобится, а в сексе так тем более на всё согласен, лишь бы любимый кайфовал. — Ещё… — севшим голосом просит, когда после прелюдии Арсений входит в него, попадая по простате с первых толчков.       В коленно-локтевой ему не удобно, но по-другому они пока не могут встать вместе. Эд пристраивается спереди, чуть напирая руками, чтобы Антон раскрыл пошире рот. Шастун слушается, принимая всё, что дают.       В глазах у парнишки звёзды стоят; локти и колени горят от резких движений, кажется, завтра он пойдёт в длинных штанах, забив на невыносимую жару и взгляды прохожих, это будет оправдать проще, чем содранные в кровь ноги; ягодицы пылают от ударов, которые Арсений нещадно наносит, задевая чувствительную поясницу; а по подбородку неприятно скатываются слюни, когда Выграновский перестаёт замечать всё вокруг и тоже набирает темп. — Блять. — Негромко ругается Эд, кончая в рот. — Извини, малыш, — беззлобная улыбка появляется на его лице, когда он опускается на колени перед Шастуном. — Сейчас исправлю. — Подмигивает и целует. Неожиданно, слегка грубовато, но неповторимо и тягуче. Антон в этом поцелуе плавится, упуская момент, когда Попов тоже кончает, прижимаясь ближе и шумно дыша возле уха. — Мой прекрасный мальчик. — Говорит, широко проходя языком по шее, следом обдувая прохладой. Мурашки ждать не приходится. Коленки тоже подгибаются, роняя обоих на голый матрас, простыню они сбили к самому краю ещё в начале процесса. — Какие же вы охуенные… — Хрипит парень, отстраняясь от Эда. Мужчины смотрят, ухмыляясь и определённо наслаждаясь чужой приятной слабостью.

Они обещали доставить непревзойдённое удовольствие, и они его доставили.