спасай меня.

Антон Шастун 23:07

У меня болит живот.

Арсений Попов 23:09 Ты ел? : 1

Антон Шастун 23:10

Да.

Арсений Попов 23:10 Что ел.?

Антон Шастун 23:12

Ну. воду там, леденцы.

А ещё! Хлеб в столовой.

Арсений Попов 23:13 Эх, Шаст, шаст. Мама дома?

Антон Шастун 23:15

Не, на смене.

:/

Арс?

Арсений Попов 23:41 Я напишу позже.       Закутавшись в любимый серый плед, одной рукой обхватив подушку, а другой продолжая сжимать телефон, предварительно поставив его на зарядку, Антон ожидал ответа. Парень начал размышлять о постоянном, просто нескончаемом пиздеце, творящимся с начала учебного года. Почему в августе все было в порядке, а сейчас он в шаге от слез не из-за чего?! Шастун безумно устал, он устал от учебы, от отсутствия мамы, от придирки учителей. В каком-то моменте сентября, выбирая предметы на сдачу, совершенно не зная, кем он хочет быть, парень совсем отчаялся. Почему ему так тяжело? Почему прошлая осень была легче? — столько вопросов, и не одного ответа. Антон не смог вытерпеть своих мыслей, он включил музыку и отключил от реальности свой мозг. Стало легче.        Пятница 6:47       Парнишка так и заснул с телефоном в руке вчера, в тёмных заношенных штанах и старой синей футболке, с уже стершимся принтом. Бесящая мелодия будильника сообщила, что пора вставать. В то время, как с окна падал серый свет, и должно быть, в многоэтажке напротив уже во всю идет жизнь. Еле оторвав голову от подушки, Шастун взглянул на дисплей телефона. 7:03       — Твою мать, — простонал Антон, резко встав с кровати. Он опаздывает. Шатен быстро открыл расписание автобусов. Тот самый автобус, на котором он должен был ехать, уже прибывает. Шастун быстро снял с себя домашние вещи, натянул черные джинсы и бирюзовый свитер. Забежав на кухню, залпом выпил стакан воды, схватил тёмно-зелёный рюкзак и надев черные кроссовки, и не менее черную кожанку, он покинул квартиру.       Прохладный ветер, серое небо и яркие деревья вокруг, добавляли в кровь адреналина. Темные лужи от дождя и опадающие листья были повсюду. Бег до остановки, толпа в автобусе и холодный ветер — доставляли дискомфорт. Еле протиснувшись через народ и чудом выйдя на нужной остановке, Шаст взглянул на время.       7:53       Успел. Тяжело вздохнув, парень двинулся к школе. Среди общей толпы обычных школьников и ещё не проснувшихся людей, он заметил знакомую куртку. Чуть догнав парня, он схватил его за плечо.        — Антон, сколько раз я просил не пугать меня, так а? — с не скрываемым смехом, выражался брюнет.       — Нуу, раза два, может пять. Максимум семь. — по-доброму, отвечал Шастун.       Зайдя в школу, шатен стянул с себя куртку и быстро повесив, он последовал в класс. Сев за их любимую парту, он вытащил пару учебников и тетрадь. Шастун обратил внимание на только что вошедшего Арсения. Он был одет в идеально белую рубашку и синие зауженные брюки. Черные (любимые) кроссовки Антона и красная нить на левой руке — делали его незабываемым. Стильно одеваться, не соблюдая дресс-код конечно круто, но ты попробуй одеться также соблюдая правила. Арсению явно было известно это таинство.       — Ты опять при параде? — спросил шатен.       — А ты опять без формы? — встречный вопрос. Арсений сел к Антону.       — Почему вчера не написал? — любопытный взгляд Шастуна начал оценивать ответ.       — Прости, папа забрал телефон. — быстро выразил мысль Попов, избегая её развития.       Антон искренне не понимал, строгости его родителей. Он знает Арса с 6 лет, дружит с ним с 7 класса и за это время, он считает его идеальной версией ребёнка-подростка. Не курит, не пьет, не прогуливает, делает домашку, соблюдает правила, вежлив и добр ко всем. А его родители, как будто не замечают этого. Антон знает немного, но то что знает, не дает ему покоя. Арса бьют за каждый косяк.       Получил четверку или вышел без шапки на улицу? Не съел суп? Или вдруг отцу показалось, что он ведет себя как-то не так? Все, пиши пропало.       Звонок прервал размышления.       — Ничего страшного, — быстро ответил Антон.       Первый урок проходил в темпе, учитель постоянно что-то писал, не давая расслабится, и периодически вызывал к доске. Короткая перемена и их любимая литература вторым уроком, давала возможность тихо обсудить распутную жизнь писателей и посмеяться с рисунков в учебнике.       — Слушай, а твоё сердце занято? — неожиданно выдал Антон, давно терзающую его мысль.       — Занято, — тихо ответил Арсений.       Спустя половину урока их тишину прервал Попов.       — Ты как? — вспомнив вчерашнюю переписку, спросил Арс. Да и в общем, сейчас же осень, не лучшее время для эмоционального состояния Шаста.       — Все нормально, — ответил Антон, слегка улыбнувшись и аккуратно перебирая кольца.       Он прекрасно понял, что имел в виду Арс, но он никогда не скажет как ему плохо. И пожалуй, наверное, парни этим и были схожи, что на все свои проблемы у них имелся общий ответ: «да похуй, вывезу».       Их правило на двоих, гласило: запомни, всем похуй на то, что тебе больно. Тебе не помогут и не спасут, помогай и спасай себя сам.        Следующие три урока прошли на удивление быстро. Арсений периодически отвечал и выходил к доске. Антон же просто молча сидел, обдумывая что-то. Иногда парни шутили между собой. Оставалось две алгебры, как вдруг Антону передают лист, на котором видна огромная жирная тройка, выведенная красными чернилами. Выдали ту самую работу трехнедельной давности, с написанием которой что-то пошло не так. Арс видит резко поменявшееся настроение Шастуна. Антон хватает листок и мнет его, а затем сильно сворачивая, кладет в карман джинс. За всем этим прекрасно наблюдает учитель математики — Марина Алексеевна.       Слышен звонок, Шастун падает на место. А Арсений тихо садиться, начав чуть гладить запястье Антона.       — Эй, Шаст, все нормально, — мягко, на ухо, твердит Попов.       — Антон! — громко, заостряя внимания всего класса, говорит Марина Алексеевна. — Ты, мой заяц, скатываешься по наклонной!       Не дав учительнице выразить свои претензии, Шастун быстро вставил, перебив:       — Ну скачусь, и что?       — Нет, мальчик мой, ты не можешь скатиться.       — Ну скачусь, и что?! — продолжал парень.       — Антон, эта работа за восьмой класс! Ты решал это все в прошлом году! — продолжила Марина Алексеевна.       — Это было минимум три месяца назад. — уже еле сдерживая слезы, тихо сказал Шастун.       Арсений прекрасно видел состояние парня, он продолжал гладить того по руке, а заметив слезу, переплел их пальцы и аккуратно сжал руку.       — Эй, Антош. Тошка, — пытаясь успокоить, шептал ему брюнет.       Дальше были громкие фразы учителя, но шатен их не слышал, отвечая лишь:       — И что?..       Он пытался сдержать себя, чтобы не разрыдаться прямо тут. Спустя считанные минуты, Антон резко встал и выбежал из класса, перед этим тихо, еле выговаривая слова, сказал на ухо Арсению. — Я сейчас выйду, а ты скажи что мне плохо.       На внезапный уход Антона, Марина Алексеевна, на секунды оторвалась от объяснения новой темы и направила вопросительно-взволнованный взгляд на убегающего Антона, а затем и на Арсения.       — Ему стало плохо, — грубо сказал брюнет.       Перебирая ручку в руке, Арс так хотел сорваться и побежать за ним, но знает прогул точно поставят, а насилие, из-за этого инцидента, со стороны отца, он не хотел.       Прошло 10 минут, Антона нет. Марина Алексеевна продолжает объяснять тему, периодически поглядывая на дверь. Арсений же, заламывает пальцы и думает только об Антоне, сверля взглядом, то учителя, то дверь. Пол-урока его нет. Среди прочего шума класса и объяснений женщины, голова Попова плывет. Он думает лишь о Шастуне. Звенит звонок, брюнет складывает все вещи к себе, хватает рюкзак Антона и идет к женщине сидящей за учительским столом.       — Пожалуйста, не ставьте прогул, — со всей жалостью тянет Попов и тут же убегает из класса.       — Арсений! Ты куда? У нас ещё один урок, — возмутилась женщина.       Брюнет побежал к Шастуну. Арсений знает где он. В их любимом и единственном месте. Свернув за угол, спустившись с третьего этажа и завернув за старую лестницу, он обнаружил кудрявого мальчишку с красным лицом, слезами на щеках, обнимающего свои колени.       — Тоша. — ласково произнес Попов, падая перед ним на колени.       Аккуратно, начав обнимать шатена и стараясь его успокоить, произнес:       — Эй, все хорошо. Антош, пойдем домой?       Поймав положительный кивок, Арсений встал, протянув ему руку. Они медленно, дошли до раздевалки, брюнет забрал их вещи, в то время как Шаст, мертвым телом сидел на диване. Антон был выжат морально. Быстро надев кучу одежды на себя, он принялся одевать шатена. Нацепив на Шаста кожанку, он встал на одно колено, и сменил его кроссовки на кеды, бережно завязывая каждый шнурок. Полностью одевшись, они вышли на улицу. Серую улицу с яркими листьями, холодным воздухом и теплым солнцем. Пройдя от школы небольшое расстояние, Антон наконец заговорил:       — По-моему, у меня был нервный срыв. — брюнет не ответил только потому, что знал, что это ещё не конец.       Усевшись в полупустом автобусе, Арсений взял его за руку, переплетая пальцы. Антон был разбит и возможно убит, он тяжело вздохнул и опустил голову на плечо Попова. В пути, никто не проронил ни слова, а люди сидящие рядом были слишком заняты своими проблемами, чтобы заметить чужие. Дойдя до подъезда и поднявшись на 3 этаж, Арсений почему-то боялся, что сейчас придется уйти. Он безумно не хотел говорить пока и забывать все то, что было. Он хотел лишь помочь парню и возможно, впервые побывать у него в гостях. Подойдя к нужной двери, Шастун вытаскивал левой рукой ключи из правого кармана, так как правая была занята ладонью Попова. Он выронил сигареты. Попов тут же поменял свое настроение. Антон провернул, два раза связкой ключей и быстро подняв коробку, зашел в квартиру, затаскивая за собой брюнета.