Золото Пальмиры

      — كيف حالك؟       Ну да, Олег так и понял. За несколько лет на Ближнем Востоке он неплохо подучил местную речь, но сейчас едва мог что-то расслышать. В ушах звенело после мощного удара по голове, глаза слипались от крови и пота. Волков несколько раз моргнул и постарался хоть что-то рассмотреть перед собой.       — هل أن مستمتع بوقتك هنا؟       На песчаный пол упала длинная тень. Воинственный бородатый араб загородил единственное — судя по царящему вокруг мраку — окно в комнате. Пахло верблюдами, песком и порохом — как и везде. В лице мужчины он узнал суннитского ополченца — Назира аль-Юсефа, командира «Братьев веры». Олег дернулся, но его руки крепко держали веревки, а говорить мешала тряпка во рту. Назир махнул рукой, и кто-то позади Олега грубым движением спустил кляп.       — كيف اسم رئيسك في العمل؟       А, пытается узнать, кто его нанял. Олег так ему и сказал. Он ухмыльнулся и смачно сплюнул кровь на пол, попав на пыльные сапоги араба. Лицо ополченца раскраснелось от ярости, а губы зашевелились, явно выражая не пожелания здоровья. Чей-то кулак прилетел Олегу в живот. Если бы он не был связан, то согнулся бы пополам. Удар был таким сильным, что сбилось дыхание. У горла тут же оказался нож, щекоча кадык. Олег инстинктивно поднял голову выше, избегая прикосновения острой стали. Краем глаза заметил наемника сбоку, удерживающего нож, но его лицо скрывала балаклава, а тело было полностью облачено в черное. Без переводчика понятно, что Назир жаждет крови. Еще бы — какой-то наглый русский что-то вынюхивал на его территории, а затем убил пять человек перед тем, как его схватили. Олег убил бы больше, но этого не было в плане. Длинный армейский нож скользнул по шее ниже. Кадык под ним дернулся. Убийца слишком нежничал для террориста — те бы его закололи в живот и грудь, не жалея, как животное. В их глазах он и был животным. Но этот тянул время, словно получая удовольствие от того, как беспомощно вытягивался Олег и старался отодвинуться от ножа. Впрочем, Назир тоже умолк, внимательно наблюдая и отвратительно облизывая губы, окруженные густой бородой. Все-таки война на всех них оставляла отпечаток, и постепенно они научились получать от нее удовольствие. Но один из них больше всех, и Олег догадывался, кто играл с его горлом. Он не видел, но почувствовал, как рука врага скользнула по его бедру.       Убийца резко убрал нож от шеи и замахнулся. Олег ожидал удара, но нож вдруг оказался в шее аль-Юсефа. Назир распахнул рот в ужасе, схватился за нож руками, но кровь моментально рванула фонтаном и залила пол. Он сделал еще несколько шагов, словно в трансе, и упал. Песок под ним окрасился в темно-красный. Другие террористы засуетились, но последовала очередь выстрелов, заглушившая их тарабарщину.       — Давай, Поварешкин! — раздалась непривычная в этих краях русская речь.       Олег напряг руки и понял, что знает узлы, которыми его связали. Освободившись от них и перехватив в воздухе брошенный ему пистолет, он снял еще несколько противников. Не прошло и пяти минут, как они остались вдвоем в комнате, полной трупов. Пахнуть стало еще хуже. Олег отпрянул в сторону и наставил на незнакомца оружие. Тот повторил его стойку и сделал то же самое. Они смотрели друг на друга, не моргая, и напряженно сбивчиво дышали. Наконец Вадик убрал пистолет и снял балаклаву, растрепав ежик светлых волос.       — Ты отлично справился с ролью приманки, Поварешкин!       — Я все еще уверен, что ты специально подсунул мне короткую зубочистку, — вздохнул Волков, стаскивая броник с трупа с расквашенной головой и надевая на себя.       — Конечно, — Вадик даже не пытался отрицать. Он посветил фонариком по углам и подошел к большому железному ящику. — Вот оно!       На ящике, полном оружия, значился логотип «HOLT International».       Наниматель не хотел, чтобы что-то выдало его связь с террористами, когда стало известно, что скоро в этот регион вторгнутся американские военные. Возникло бы много вопросов, контракты с США могли бы стать проблемой, а это означало бы куда большие потери. Но счета интернациональной оружейной корпорации не интересовали наемников — им дали команду и аванс. Вместе они вынесли груз и под покровом ночи бросили его в грузовик, пока «Братья веры» не подняли тревогу.       — Может, закинуть тебя на базу? На тебе лица нет, — Вадим забрался на водительское сиденье и повернулся к Волкову, развалившемуся на пассажирском. — Выглядишь, прямо говоря, х…       — Нормально, поехали, — отмахнулся Олег и постарался не думать, как все болит и хочется спать. Террористы славно его отделали, а Вадик добавил, но нужно было заканчивать. Хотелось убедиться, что напарник не завалит миссию в самом конце. Тот кивнул, но так и не отвернулся. Наоборот — потянулся ближе и мазнул кровь с щеки, а затем взял палец в рот, обсасывая. Смотреть в его внимательные немигающие глаза было ужасно. Волков отвернулся к окну и сжал автомат на коленях, осмотрел базу, но их никто не преследовал.       Наконец двигатель зашумел, и они двинулись подальше от лагеря. Через несколько минут прогремел взрыв, и Олег заметил в зеркале заднего вида столб дыма и искры. За одним взрывом последовал другой. Лагеря ополчения больше не существовало. Олег старался следить за дорогой, глядя в грязное лобовое стекло с трещинами по краю, но все сливалось в единый поток. Казалось, он держал глаза открытыми, но в один момент была ночь и пустыня, затем резко посветлело и уже степь, а после — что-то смутно напоминающее деревню. Когда Олег опять открыл глаза, грузовик стоял на небольшом аэродроме. Олег видел в окно Вадика, который общался с какой-то женщиной и махал руками, что-то ей доказывая. Потом Олега кто-то дергал и прижимал к губам фляжку воды. Сил сопротивляться не было, даже если вода отравлена. Расплывающимся зрением он заметил знакомые татуировки на руках — значит, не отравлена. Вадик бы не стал. Во рту чувствовалась такая же пустыня, как и вокруг. Олег жадно пил, а затем потерял сознание.       В следующий раз он открыл глаза уже на кровати в незнакомой квартире.       Рядом кто-то ходил — в ушах больше не звенело и острый слух различил тяжелые шаги и шуршание пакета. Олег рывком поднялся, перехватил противника и грубо повалил на кровать, придавив сверху своим весом. Пользуясь его растерянностью, Волков вырвал у него из руки перепачканный в масле столовый нож и приставил к горлу. Вадим с интересом смотрел на него снизу.       — Ну давай, режь, — он сильнее запрокинул голову, подставляя шею с бьющейся жилкой. Олег почувствовал, как горячие сильные ладони легли на его бедра. Он вздохнул.       — В другой раз, — Олег слез с Вадима и протянул руку, помогая ему подняться. У Вадима были готовы бутерброды, которыми они и подкрепились.       — Здорово, что ты очнулся, — жуя, добродушно проговорил Вадик. — Как раз вовремя. Хольт рвет и мечет, нам не заплатят, мы все потеряли…       — Передай ему, что может пойти нахрен, — устало отозвался Олег. Сил не было терпеть причуды нанимателей.       — Шучу, — улыбнулся Вадик. — Но мне нравится твой настрой. Видимо, идешь на поправку. Все в порядке, оплату уже перевели, можешь расслабиться.       Новость об оплате всегда звучала приятно. Олег надеялся, что это не окажется еще одной шуткой. Он окинул взглядом квартиру. Светило яркое солнце и стояла обычная для этого региона жара. Все сияло каким-то пережженным желтым светом, как старые пленочные снимки, а мебель напоминала о России нулевых. Впрочем, так было во всех домах местных.       — Здесь безопасно?       — А разве ты видишь здесь кого-то опасного? Ну, кроме меня…       Олег не улыбнулся. В квартире стояла тишина, никто не штурмовал дверь, а Вадик был расслаблен и одет в домашние майку и свободные шорты. Непривычно было видеть его не в экипировке и без автомата. Ничего не напоминало о недавней вылазке или о том, что совсем рядом идет война. Деньги теперь были, а плана дальнейших действий нет. Вадик не выгонял Олега со своей конспиративной квартирки, а Олег не порывался уйти — все равно идти было некуда.       В последний раз они работали вместе почти три месяца назад. За это время многое могло измениться: кто-то из них мог погибнуть (или оба) или война могла кончиться, но ничего из этого не произошло. Жизнь продолжалась. Развитые страны решали свои проблемы руками нищего населения Ближнего Востока, а два наемника из России пили на кухне джаллаб — темный напиток, похожий на чай: освежающий, сладкий, настоянный на финиках. Было что вспомнить, особенно из того времени, когда Вадик был капитаном Олега в армии.       Волков уже сходил в душ, свистнул футболку напарника вместо своей, потной и пропитавшейся кровью, приготовил нормальный ужин вместо бутербродов. Трудно было поверить, что даже здесь, в стране, где война идет уже десять лет, можно жить «обычной» жизнью, но мирному населению ничего другого не оставалось: в мелких грязных лавках шла торговля, худющие босоногие мальчишки играли в футбол, с улицы доносился призыв к молитве. К чему только люди не могут приспособиться.       Оказалось, что у Вадика всего одна кровать, но это никого не смущало. Сложно смутиться, когда раньше доводилось вместе спать в грязи под открытым небом. Ночью жара чуть спала, и стало легче дышать. За окном ярко светили звезды — совсем не так, как дома. Не удивительно, что символ ислама — полумесяц и звезда. Если бы не война, этот край был бы очень красив. Кто-то считает, что война — двигатель прогресса. Государство вкладывает огромные деньги в развитие военных технологий, которые потом кочуют в мирные отрасли, как, например, Интернет и GPS. Но для обычных людей это большое потрясение. Они не могут планировать, не могут развиваться, потому что никто не знает, что будет завтра. Все средства бросаются на усиление военной мощи, а прочие отрасли, такие как медицина и образование, отстают.       Сон никак не шел. Олег перевернулся на бок, к стене, чтобы свет от луны не мешал засыпать. Мысли роились в голове, мешая расслабиться. Спиной Олег чувствовал, что Вадик тоже ворочался, а потом его рука вдруг легла на Олегов бок. Ничего больше — только легкое прикосновение пальцами к низу живота. Может, Вад лег так инстинктивно, во сне, или ему снился кто-то другой, кого бы хотелось обнять. Нет, слишком тихо, чтобы Олег поверил, что тот спит: люди во сне похрапывают или хотя бы сопят. Но Олег не имел ничего против: может, это и была та причина, почему он на самом деле остался в квартире Вада. Олег устал от грубого жесткого песка, устал от постоянной опасности, устал от чужой иностранной речи. Хотелось забыться хоть на время, вспомнить, какого это — чувствовать человеческое тепло и никуда не бежать, расслабляясь на мягкой простыне. Вадима никогда не приходилось долго уговаривать. Олег взял его руку и опустил ниже, прижав ладонь к своему паху. Хватка тут же усилилась, и Волков шумно выдохнул, прижимаясь спиной ближе к напарнику.       По плечам побежали мурашки. С Олегом давно никто не делал ничего подобного — не целовал влажно и нагло шею, не запускал ладонь под белье. Собственно, все прошлые три месяца. Хранил ли Вад такую же верность — его не интересовало. Олег никого не снимал не из моральных соображений, а потому что больше был занят тем, что пытался выжить среди взрывов. А сейчас, в относительной безопасности и спокойствии, накатило одиночество: оно потребовало своего, вынудило толкаться членом в кулак бывшего сослуживца, так хорошо и плотно обхватившего ствол и выжимающего из него капли смазки. Язык Вадима скользил сзади по шее и поднялся до уха, щекоча. Олег почувствовал, как зубы затем впились в мочку, стиснули ее, и тихо выдохнул, довольно прикрыв глаза. Зашуршало одеяло, Олег перевернулся и поймал в темноте горящий взгляд Дракона. Теперь они голодно смотрели друг на друга, лежа на узкой неудобной кровати, и чувствовали чужое возбуждение, которое никак нельзя было скрыть в таких условиях. Они и не пытались: каждая их встреча заканчивалась примерно одинаково. Так было удобно, так было достаточно хорошо, чтобы иногда повторять, когда казалось, что от одиночества в чужой стране можно сойти с ума.       — Я… — Вадик попытался что-то сказать, но Олегу было абсолютно все равно. Он притянул напарника ближе, заткнул его рот своим, протерся пахом о пах. Казалось, даже душ не мог полностью смыть с них запах пустыни и пороха, а поцелуи отдавали вкусом крови. Олег схватил оба члена в кулак, но Вад тронул его за плечо, чуть отстраняя.       — Подожди, я такое покажу! — он поднялся с кровати и включил лампу. Порылся в тумбочке и вернулся с длинной тонкой спицей, антисептиком и смазкой.       — Ты решил возобновить пытки? — выглядела эта хрень очень сомнительно. Олег не мог представить, куда ее нужно засунуть, чтобы кайфануть, но по хитрому взгляду Вадика быстро догадался. — Нет!       — Да ты послушай! Я научился этому у наших пустынных собратьев, — Вадик тщательно обработал предметы. Он не походил на человека, который умеет быть осторожен, но, если бы это было действительно так, вряд ли бы он продержался так долго в горячих точках. Олегу эта идея все еще не нравилась, но Вадим толкнул его в плечо, вынуждая лечь спиной на подушку и навис сверху.       — Сейчас научу тебя дрочить по-арабски, — он облизнулся, и пламя в его глазах разгорелось сильнее. — Они это делают совсем не так, как мы…       Олег старался убедить себя, что ему все еще безразлично, как проводил досуг Вадик и кто его такому научил. Скругленный, но острый кончик спицы уперся в край чувствительной головки. Вадим ухмыльнулся и надавил на член пальцем, сильнее раскрывая его. Олег вцепился в его плечи, уже думая попросить остановиться и предвкушая ужасные ощущения, как на осмотре у врача, но прут скользнул глубже по обильной смазке, вызывая внизу непривычные, но приятные ощущения. Странно щекотало и растягивало член изнутри. Железный прут двигался медленно — Вадим вводил его осторожно, усевшись на ноги Олегу, чтобы тот не вырывался и не дергался. Его глаза горели, и происходящее ему явно нравилось. Экспериментатор херов. Было немного больно, но боль терпимая. Особого удовольствия Олег тоже не ощутил, но тут Вад опустил руку на член и крепко сжал. В ответ Волков сильнее впился пальцами в его плечи, покрытые цветными татуировками, но Дракон и не моргнул. Его ладонь медленно начала двигаться, размазывая смазку по члену. Олег не мог поверить, что спица вошла в член полностью, а из конца торчал только шарик-ограничитель. Вадик обычно вел себя куда более импульсивно — дрался, кусался, заламывал руки, но сейчас вел себя внимательно и спокойно, наверное, понимая ответственность. Его рука осторожно скользила по члену, сжимая его ровно с такой силой, чтобы у Олега перехватило дыхание от кайфа. Он касался пальцами головки, медленно ее растирая рядом с краем спицы. Да, это правда было совсем по-другому. Не как привык дрочить Олег. Глаза закатывались от удовольствия, а пальцы на ногах поджимались. Но Вадику быстро надоело, что только Олег получает удовольствие, и он сам завалился на кровать, а Волкова затащил на себя сверху. Дракон придерживал его за крепкие бока и внимательно рассматривал рельефное обнаженное тело, особенно задержав взгляд на блестящем от смазки, стоявшем колом члене с торчащим на конце шариком.       — Знаешь, Волч, ты вырос очень красивым мужчиной.       Олег нахмурился.       — Не зови меня так.       Так сокращать его фамилию любил другой человек. И сейчас Олег не хотел о нем думать — только не в момент, когда собирался потрахаться с бывшим сослуживцем. Сережа был слишком чист, слишком хорош, чтобы порочить воспоминания о нем. Одной рукой Дракон сильнее сжал бок Олега, а другой перехватил член. Надавил на него, но уже не так приятно. Скорее угрожающе. Не понравилось, что с ним спорят? Но ругаться из-за такой мелочи не хотелось, тем более со странной штукой в члене, и Олег наклонился ниже, примирительно прошептав:       — Благодарю за комплимент, капитан…       Не такое престижное воинское звание, если вдуматься, но когда они только познакомились, Вадим носил нашивки с четырьмя звездами и командовал отрядом юных новобранцев. Тогда служба ему правда нравилась, как и обучение молодых бойцов. Олег многому у него научился. Знания в школе ему давались не очень хорошо, но вот в армии он все схватывал налету. Наверное, потому что там давали настоящую полезную информацию, которая могла спасти жизнь. Или помогала ее отнять. Тогда же они в первый раз потрахались — на матах в спортзале. Это был единственный раз, когда Вадик разрешил прервать тренировку, но Олег все равно вспотел так, что после еле двигался. Ну а что? Они были молоды, кровь кипела, произошло совпадение вкусов. Олег так и не догадался, что для Вадика это не было совпадением. Он намеренно ставил себя в спарринги с Волковым. Сначала думал, что делает это, потому что хочет помочь ему скорее научиться, а потом поймал себя на том, что ему просто нравится касаться Олега. А еще больше нравится делать это в пылу драки, стараясь сделать больнее, обездвижить, зажать в захвате. Сжать руки на крепких мышцах, почувствовать жар молодого тела. Волков стал для него именно тем близким человеком, о котором думает солдат одинокими длинными ночами вдали от дома. Но с разницей, что этот волчонок был рядом и охотно давался в руки.       Вадик внимательно наблюдал, как Олег спустился ниже и медленно, помогая себе рукой, опустился на его член. В следующий раз нужно будет заставить его раздеться, но оставить ремни и портупею. О да, портупея отлично смотрелась бы на крепком загорелом теле Олега, опоясывала его грудь, а другие ремни черными полосками восхитительно смотрелись бы на сильных бедрах. Думать об этом было ошибкой: член Вадима и так стоял, а теперь он словно стал еще больше, реагируя на бурные фантазии и отзываясь на приятную тесноту внутри Олега. Тот прогнулся, запрокинул голову и тихо заскулил, сев на член до конца. Тоже почувствовал, какой он огромный и как растягивает изнутри. Вадик шлепнул его по бедру и опустил руку на член. Погладил его нежно, почти любовно, а затем взял двумя пальцами шарик и покрутил внутри. Олег закусил губу и застонал громче.       — Я могу двигаться? — тихо спросил Волков, нетерпеливо елозя. Видимо, его все еще беспокоила спица в члене.       — Конечно, мой хороший, я же тебя на себя не книжки читать посадил.       Если бы Олег был чуть менее возбужден, он бы фыркнул, но стимуляция шла одновременно от члена и задницы, и его уже слегка потряхивало от сладкого напряжения.       — Давай, волчонок…       Олег уперся коленями в кровать и попытался приподняться. Сначала шло тяжело и болезненно, несмотря на обильную смазку и презерватив, но с каждым толчком скорость увеличивалась. Вадим любовался обнаженным Олегом, возвышающимся сверху: проступивший пот блестел на коже, мышцы напряглись, глаза прикрыты. Обычно сдвинутые густые черные брови блаженно приподняты домиком.       Вадим приподнялся, опершись спиной на подушку, и притянул к себе Олега. Прижался к его губам и толкнулся языком в рот. Олег никогда не был громким, но сейчас он отозвался и глухо застонал. Вадим чувствовал, как его руки обхватили плечи, как он задвигался быстрее, сильнее насаживаясь на него. Одной рукой Вадим держал его член, водя ладонью по стволу, который продолжала распирать спица, обостряя ощущения, а другой погладил спину и надавил на поясницу. Олег понял — а может, действовал инстинктивно — и прогнулся в спине, отставив задницу. Под новым углом член стал проникать легче, и Вадим опустил голову ниже, целуя шею Олега. Тот двигался, и губы постоянно попадали по разным местам, а иногда Дракон обнажал зубы, задевая гладкую кожу и добавляя остроты ощущениям. Член Олега дрожал в его руке, но Вадим не хотел вынимать буж раньше времени, хотя собственный контроль с каждым толчком становился все слабее, а разрядка — ближе.       Наконец он потянул шарик вверх, медленно вытаскивая сантиметр за сантиметром, и сжал член в руке. Вместе с бужем из головки прыснула вязкая белесая сперма. Вадим сжал Олега в кольце рук и двинулся бедрами, сам насаживая глубже. Дальнейшее было как в тумане. Вадим просто надеялся, что не сжимал Олега слишком сильно, чтобы сломать ребра. На остальное было пофиг. Они отлично потрахались, а впереди было еще несколько часов, чтобы перевести дух.       Они расслабленно лежали на кровати и курили один косячок на двоих, как в молодости. Трава была отменная, сизый дым красиво тянулся вверх, а мышцы расслаблялись от позвоночника и дальше до кончиков пальцев. Вадим неспешно поглаживал чернильный рисунок волка на спине Олега — тот самый, который через несколько лет порежет ножом.       — Прости за тот удар, — тихо проговорил Вад, не отводя взгляда от Олега. Тот нисколько не изменился в лице и ткнул самокрутку в пепельницу.       — Ты затянул. В какой-то момент мне показалось, что ты правда хочешь меня убить.       — Пока за твою голову не назначена награда, — Вадим хищно оскалился, — я не приду за ней.