Розы сорта "Сангрояль"

      Я замерла словно окаменев, понимая, что не смогу пошевелиться, даже если захочу. Сердце упало в пятки, душу наполняли тысячи разных чувств, сплетаясь и перемешиваясь. Вот он, стоит на расстоянии вытянутой руки. Вновь.       — Милсдарь, Эретайн, — голос едва дрожал, с тихим шелестом покидая губы.       — Боишься?       Детлафф сдвинул темные брови к переносице, сосредоточенно изучая мое лицо. Его крупная, облаченная в черный, дорожный плащ фигура, была натянута словно тугая струна, от чего выглядела выше и шире обычного. Пронзительный, острый взгляд в миг подернулся алым сиянием, возвещая о появлении жажды… А может злости?       — Нет. Совсем нет… — медленно, словно очнувшись от оцепенения, я преодолела последние две ступеньки, в демонстрации расположения и снова замерла, не в силах справиться с эмоциями и разобраться в чувствах.       — Смелая, — тихий голос едва различимо шелестел в воздухе, но его тон давил на волю, словно скала нависая надо мной.       Вампир легко преодолел расстояние, разделявшее нас и застыл вплотную, опустив голову к моей макушке и с шумом втягивая носом воздух. Хотелось сделать шаг назад, но я старалась держать себя в руках, в страхе вновь оттолкнуть его, показаться трусихой в глазах Первородного. Крупная ладонь взметнулась к моему лицу и тут же судорожный вздох сорвался с губ, обжигая их словно кипяток, а голова чуть подалась в сторону в неуверенной попытке уклониться от прикосновения. Длинные пальцы замерли у щеки, так и не дотронувшись, а мое сердце рванулось к горлу рискуя разбиться о ключицы.       — Не хочу, чтобы ты боялась меня, — прошелестел тихий, вкрадчивый шепот, едва всколыхнув мелкие прядки у самого уха.       Шею и плечи покрыла взволнованная дрожь, губы пересохли и я невольно провела по ним кончиком языка, от чего ощущение его близости стало только острее. Найти в себе силы, поднять взгляд, никак не выходило, но это совсем не мешало в малейших деталях чувствовать, как темнеет чуть алый огонь колдовских глаз вампира. Очертив длинными пальцами в воздухе полукруг, Детлафф опустил руку и отступил, разрывая дистанцию. С моих губ сорвался тихий, едва различимый вздох облегчения и, тут же, страх потерять вновь его расположение больно сжал сердце, побуждая поднять в испуге глаза. Темный, внимательный взор наполнился странным, чуть ироничным удовлетворением, тонких, суровых губ коснулась самодовольная усмешка, а натянутая поза расслабилась.       — Собирайся быстрее, Лея. Мы едем к Мурлегемам, — произнес Эретайн обычным тоном, не приемлющим возражений, вновь обретая наставительный облик поведения старшего, чьи распоряжения не должны обсуждаться.       — Это обязательно? —слова прозвучали резко, словно в попытке сопротивления его решениям.       В груди мгновенно вскипело негодование от приказного характера произнесенной фразы, вперемешку с отвращением при мысли о наследнике знатной фамилии, так настойчиво навязывавшем свое, в высшей степени неприятное внимание.       — Да, — безапелляционно подтвердил вампир, закладывая руки за спину в таком знакомом жесте, что дыхание вновь сбилось, отзываясь взволнованным трепетом в животе.       — Но мне совсем нечего надеть.       Я несомненно пыталась уклониться от визита при помощи отговорок, не желая в открытую проявлять спесь.       Понимая это, Эретайн приложил пальцы к переносице, глубоко, раздражённо вздыхая, затем произнес медленно и мягко, словно уговаривая ребенка.       — Разве ты не получала платье?       В сознании тут же всплыл образ омерзительного Филиппа, от чего по спине потекла неприятная, холодная дрожь.       — Мне казалось, что это Ван Мурлегем…       — Нет, — прервал пространные рассуждения Детлафф. — Поторопись с переодеваниями. Мы опаздываем.       Понимая совершенную бесполезность дальнейших пререканий и отчасти испытывая облегчение от возможности ненадолго покинуть его общество с целью немного отойти от неожиданного поворота событий и разобраться в своих чувствах, я кивнула и поднялась в комнату, где застала взволнованную компаньонку.       — О Святой Огонь! Барышня! — казалось, что девушка удивлена, увидев меня живой.       — Нет времени на объяснения, дорогая. Помоги мне надеть то платье, которое принесли утром.       — Но ведь…       — Его прислал мастер Эретайн.       — Тот самый? — служанка рассеянно указала вниз, на пол, намекая на оставшегося в гостинной вампира, а потом просияла осознавая наконец суть сложившейся ситуации. — Так это и есть господин, который…       — Да. Поторопись. — Понимая, что Детлафф слышит каждое слово, я постаралась пресечь дальнейшие разъяснения. — Приготовь милорду его комнату, и до утра можешь быть свободна.       Отослать Марту на ночь казалось единственно верным выходом, поскольку, как пойдет разговор по душам, неизбежный для нашего, в высшей степени странного воссоединения, предсказать было очень трудно, к тому же совсем не хотелось рисковать жизнью компаньонки, если вдруг что-то не заладится. Я не была уверена, что и наедине сумею справиться с его раздражением при необходимости, а ещё ведь собственные чувства оставались смутно тревожными, даже скорее негативными.       — Конечно, госпожа, — усмехнулась девица, несомненно истолковав мое распоряжение по-своему, и принялась помогать облачиться в чудесный наряд.       Тугая, тяжёлая коса укладке никак не поддавалась, что растягивало время одевания и усиливало волнение, но вот наконец я спустилась, задыхаясь от неясного трепета и шнуровки корсажа.       Детлафф снял дорожный плащ, под которым оказался дорогой, прямого, лаконичного покроя камзол бордового цвета с черными пазументами, в тон моему платью. Пронзительный взор вампира стал вновь темным почти ощутимо соскальзывая по многочисленным складкам и кружевам. Затем Эретайн медленно приблизился, обошел меня кругом и остановился за спиной вплотную, я почти ощущала биение его сердца.       — Ты прекрасна, Лея. — Низкий, тихий шепот запутался в волосах, соскользнул по шее, растекся жаром предвкушения по плечам.       Казалось, что стоит вздрогнуть, и мираж развеется, оставляя меня вновь в одиночестве. Мне никак не удавалось справиться с волнением, от чего грудь часто вздымались, выпуская короткие, прерывистые вздохи. Замерев за миллиметр до прикосновения, его пальцы вновь повисли в воздухе.       — Детлафф, я…       — Тише, — прошептал он у самого уха, прерывая не слишком связную попытку объяснить свое состояние. — Твое сердце из груди рвется, но запах страха становится все незаметнее.       Длинные пальцы подцепили короткий локон, аккуратно заправляя в прическу.       — Я понимаю, ни к чему объяснения, — по щекам покатились непрошенные слезы облегчения. — Тише, бабочка, не плачь.       Алая, ажурная полумаска покрыла лицо. Эретайн аккуратно завязал две атласные ленты, чуть стянув ими ярко-рыжие волосы. На мой немой вопрос он лишь чуть заметно усмехнулся.       — Уверен, Офелия не изменит своим традициям и устроит маскарад.       Скрыв собственное лицо под гладкой черной полумаской, вампир предложил мне руку, указывая на дверь. Касаться его, даже через плотную, чуть блестящую ткань камзола, было неимоверно волнительно. Словно в первый раз я стояла перед Боклерским монстром, не решаясь поднять глаз. Его глубокое дыхание стало шумным, как только холодные пальцы опустились на гладкую вышивку узкого рукава чуть ниже локтя, в чопорном жесте девичьей благосклонности к кавалеру.       Дорога до поместья Мурлегемов прошла в молчании. Детлафф внимательно, беззастенчиво разглядывал меня, расположившись напротив, а я уверенно, даже немного с вызовом смотрела прямо на него, отчаянно пытаясь сохранить дыхание ровным, а губы сомкнутыми. Мне больше не было страшно, совсем, скорее неприятное чувство стыда, за проявленную слабость, грело щеки густым румянцем. Вампир, наблюдая показательно-высокомерное поведение спутницы, лишь снисходительно улыбался, приложив тонкие пальцы к губам. Казалось, что мы мерялись силой характера, в невысказанной попытке подавить волю друг друга. Сердце откликалось на каждый его вздох, каждый взгляд, что светился все более откровенными мыслями, растекаясь по коже мурашками, замирая тугим спазмом в животе, стоило взорам пересечься.       Скоро экипаж въехал в широкие, резные ворота. Большой дом и обширный сад поместья Мурлегем были довольно хорошо освещены. Повсюду слышался смех и музыка. То тут, то там мелькали дорого одетые дамы и их не менее изысканные кавалеры.       — Для чего мы здесь?       Я оперлась на затянутую в черную кожу перчатки ладонь спутника, чтобы спуститься с подножки. Холодные, чуть дрожащие пальцы, то ослабляли хватку, то вновь усиливали, не желая отпускать его, на это крупная ладонь медленно сжалась, замыкая мою в цепкий капкан, словно демонстрируя тем самым, что не дождавшись окончания колебаний, Детлафф снова решил все сам, не спрашивая, требуя.       — Мне нужно поговорить с Филиппом. И думаю, с Винсентом тоже, — вампир смотрел прямо перед собой, чуть сдвинув брови к переносице, от чего создавалось впечатление обыденности его недавнего поведения.       Решив, что пора продемонстрировать привязанность, я так же невзначай придвинулась к нему чуть ближе, и сразу тепло крепкого тела, шум дыхания, терпкий, чуть резкий запах странного парфюма… Все это мигом взволновало кровь, согрело щеки, сбило дыхание, вызывая странную смесь эмоций, среди которых присутствовал страх неопределенной направленности. Ну не Детлаффа Ван Дер Эретайна — мужчину, которого я так мечтала увидеть все эти пол года, мне стоило бояться. Не стоило… Но как-то не получалось.       — Кто такой Винсент? — голос едва заметно прерывался тихими вздохами, покидающими грудь с некоторым напряжением.       — Его отец, — невозмутимо пояснил Эретайн, продолжая вести меня за руку, словно маленького ребенка через толпу веселящихся гостей.       — И что же такого неотложного ты хочешь у них выяснить?       — Откуда юный Мурлегем узнал о розах сорта «Сангрояль».       Мое недоумение слегка отрезвило голову, а на него совершенно никак не подействовало. С самым суровым и сосредоточенным видом спутник потянул меня в сад, за большим, хорошо освещённым домом, на поиски хозяев масштабного увеселительного мероприятия.       Пестрые пары со скрытыми лицами кружились в танце прямо под открытым небом. На невысоких, овальных постаментах жонглировали горящими шарами акробаты в масках арлекинов, среди гостей медленно плыли официанты одетые в бело-алые ливреи и так же обезличенные масками. Всепоглощающая атмосфера веселья казалась абсолютной, но словно была отравлена изнутри. Беззаботная радость одних, скрывала острые, внимательные взгляды других. Лёгкие, непринуждённые пируэты сменялись резкими, быстрыми движениями.       Когда глаз привык к пёстрой толпе, а слух — к общему гомону, я стала замечать в бессвязном водовороте лиц, красок, звуков суровых, собранных господ, со злыми алыми глазами. Одни внимательно наблюдали из тени, другие, как бы невзначай, подхватив легкомысленную барышню либо ветреного юношу, увлекали их вглубь сада, непринужденно беседуя.       — Это охота… — сомнений в сути происходящего больше не было, неприятный холодок брезгливого раздражения зашелестел по позвоночнику принуждая замереть на месте и начать сильнее прислушиваться.       — Костюмированная. Мурлегемы — весьма кровожадный и древний род вампиров. Хозяйка дома, мать Филиппа — Офелия, обожает устраивать балы, ее муж, лорд Винсент Ван Мурлегем, предпочитает вечерние салоны для избранных, а юный, но уже весьма амбициозный Филипп в восторге от травли. Только подтекст у всех этих забав один.       Речь Детлаффа лилась ровной, безэмоциональной рекой, но суть слов заставляла поежиться, сильнее вцепившись в его крупную, сильную руку, понимая, что лишь присутствие могучего покровителя отделяет меня от понятия — дичь, для этих совершенно беспринципных монстров. Вот значит какая участь была уготована мадемуазель Терзиефф-Годфрой на этом празднике жизни.       — Все эти люди… Они обречены?       — Вовсе нет. Чтобы не привлекать внимания, как ты заметила, вампиры уводят лишь тех, кто не противится их воле.       — Но ведь жертвы не осведомлены!       — О чем? — голос Детлаффа приобрел стальной звон. — Может о том, что собираются изменить своим мужьям или женам? Или о том, что подпольные бои рабов запрещены, как и охота на крестьян? Нет, Мейлея, поверь каждый, кто здесь присутствует, пришел по своей собственной прихоти. Люди ни чем не лучше вампиров, просто мы сильнее. Всем воздастся по заслугам.       — Ты жесток, — голос поднялся до взволнованного звона, выдавая кипящее негодование, взбешенный взгляд с вызовом упёрся в невозмутимое лицо покровителя. — Мы — люди, не скот на бойне и не дичь в лесу.       Вампир внимательно посмотрел прямо в мои глаза, а потом неожиданно нежно улыбнулся, чуть касаясь свободной рукой ярко-рыжих волос.       — Ты слишком добра, Мейлея. Бросаешься защищать даже тех, кто этого не заслуживает.       Его нежный, ласкающий жест мигом унял ураган негодования в груди. Я продолжала смотреть в темнеющий огонь, пронзительного взора, но теперь уже без возмущения, ощущая, как тают ледяные преграды между нашими душами.       В пестрой, яркой толпе появилась прекрасная женщина в золотом платье и такой же полумаске с пушистым пером, привлекая всеобщее внимание к себе.       — Госпожа Офелия Ван Мурлегем, — прошептал прямо у самого уха Детлафф, наклонив голову к моей шее, от чего легкая дрожь побудила закусить губу, поднимая мелкие волоски на затылке, отзываясь темным блеском самонадеянного удовольствия в нескромно-жестком взгляде вампира.       — Что ты хочешь спросить у них?       Он смерил меня долгим, изучающим взглядом, на самом дне которого светилась непонятная боль утраты, тоска по давно разрушенному прошлому.       — Ярко-алые розы, что присылает тебе Филипп Ван Мурлегем, относятся к сорту «Сангрояль». Они памятны для меня, но история, связанная с ними почти вдвое превосходит по возрасту юношу, так старательно копирующего все ее обстоятельства. Я намерен выяснить, из чьих уст он услышал о случившемся и чего желает добиться в конечном итоге.       — Так мишенью была вовсе не я, а ты?       — Допускаю его заинтересованность в тебе, но послание в виде букета «Сангрояль» имело целью меня. Это бесспорно.       Мы неумолимо приближались к хозяйке вечера, наконец она заметила моего покровителя и лучезарно улыбнулась ему.       — Господин Эретайн! Как приятно, что нашли время посетить наше скромное мероприятие!       — Миледи. — Детлафф склонил голову, в знак почтения. — Ваш супруг сегодня с вами?       — Винсент? Он где-то здесь. — Рассеянно произнесла вампирша и остановила пристальный взгляд на мне.       — Вы со спутницей?       — Мейлея Терзиефф-Годфрой, — представил меня покровитель, чуть отступая в сторону.       Яркие, как весеннее небо, голубые глаза Офелии Ван Мурлегем похолодели настольно, что стали напоминать две ледяные глыбы.       — Ах вот как, Филипп упоминал об этой особе. Вскользь. — Казалось она вновь обрела самоконтроль. — Что ж пригласите юную даму танцевать, Детлафф, сегодня мы развлекаемся, а вы так собраны, угрюмы… Впрочем, как обычно.       Женщина упорхнула лёгкой походкой в сторону, влекомая новыми разговорами, а мне нестерпимо захотелось исполнить наставление хозяйки вечера, не задумываясь больше о интригах, охоте на людей и природе моего вновь обретенного кавалера. Но обращаться к нему с подобными просьбами считалось бы, несомненно, дурным тоном. Эретайн раздражённо выдохнул, поворачивая голову в мою сторону, словно услышал мысли, а потом протянул руку, затянутую в черную перчатку, ладонью вверх.       — Вы позволите?       Сердце яростно вырываясь из груди подскочило к самому горлу. Возможность оказаться вновь в крепких, надежных руках сосредоточенного спутника манила и отталкивала одновременно. За время его отсутствия, мне удалось добиться немалых успехов в искусстве танца, потому переживать за лёгкость поступи, в довесок к волнению от столь желанной близости, все же не приходилось.       — Несомненно. — Я обхватила его большой палец устраивая свою маленькую, узкую руку, на широкой открытой ладони вампира.       Он притянул меня вплотную, крепко обнимая за талию, что являлось нарушением этикета, но иллюстрировало личную заинтересованность, и уверенно повел, непринужденно лавируя между парами. Мои холодные пальцы рассеянно скользили по черным узорам камзола на широком, рельефном плече покровителя, будто в поисках чего-то неимоверно важного. Тяжёлая рука Эретайна, словно пудовая гиря надёжно удерживала хрупкую спутницу прижатой к напряженному торсу настолько плотно, что места для вздоха почти не оставалось. От ощущения его близости сердце замирало, будто прислушиваясь к чуть трепетной судороге вожделения, сворачивающейся в самом низу живота.       Легкая, кошачья грация, вдруг внезапно проявившаяся в грубом, прямолинейном кавалере, вызывала искреннее удивление, однако на изумленный взгляд он лишь снисходительно улыбнулся.       — Это не так уж и сложно, если приноровиться.       — Ты восхитительно держишься, — стеснение отступало, разжимая тиски отстраненности. Скоро я уже облегчённо улыбалась, свободно утопая в темном, сосредоточенном взоре.       — О, миледи слишком добра, учитывая, что сейчас я впервые танцую за более чем двести лет.       Детлафф усмехался. Так открыто, непринужденно и искренне, что я невольно почувствовала себя воистину счастливой. Жизнь налаживалась, он ведь рядом. Большего и желать было совершенно невозможно.       — Так долго отказывал себе в развлечениях?       — Скорее избегал их.       Мы кружились все быстрее, на одном из пируэтов вампир поднял меня в воздух, повернулся вокруг себя, а когда опускал на землю, случайно или намеренно обжёг глубоким дыханием кожу у самой ключицы, соскользнул, лишь едва не касаясь, вверх по шее и замер на виске возле уха, шумно втягивая носом воздух. От этого лёгкого мимолётного движения каждая мышца в теле напряглась и заныла в ожидании продолжения; едва уловимая, сладкая дрожь потекла по животу вниз, заставляя вновь замереть, прислушиваясь к мучительному спазму удовольствия. Я тихо выдохнула, в попытке смирить закипающее воображение, уже размашисто рисовавшее сцены жарких поцелуев, и сразу слуха коснулся короткий, удовлетворённый смешок.       Он улыбнулся и отступил, нехотя выпуская меня из объятий, словно убедился в каких-то своих, внутренних выводах.       — Пора поискать Винсента. Оставлю тебя на пару минут.       Я судорожно вцепилась в его руку, не желая отпускать ни на шаг.       — Пожалуйста!       Детлафф притянул меня к себе и коснулся губами лба, утешая, унимая страх. Сразу, как-то неуловимо пришло ощущение совершенного, абсолютного спокойствия, словно не было вокруг целой стаи кровожадных хищников.       — Все, присутствующие вампиры уже четко уяснили, что ты — моя. Никто из них не посмеет приблизиться, волноваться не о чем. К тому же определить твое местоположение легче, чем статуи княгини Боклера.       Аккуратно, словно страшась разбить стеклянную вазу, он ослабил объятья, и мгновением позже растворился в резвящейся толпе. Я предпочла отступить в тень деревьев, наслаждаясь игрой красок и звуками музыки, стараясь не привлекать внимания. Благоразумие подсказывало переждать разлуку с покровителем, будучи как можно менее заметной для окружающих.       Неожиданно небо над садом расцвело яркими, переливающимися цветами фейерверков. Меж облаков неслись драконы, на которых нападали бесстрашные рыцари с гербами славных родов. Зрелище завораживало притихшую толпу, сотни глаз уставились на него, наблюдая за сплетением света и тени, а когда все закончилось громкие аплодисменты гостей вознаградили стоящего в самом центре лужайки чародея. Его руки ещё горели отсветами молний, а на губах играла самодовольная улыбка.       — Вам нравится? — вкрадчивый шепот над самым ухом заставил испуганно вздрогнуть.       Резче положенного по приличиям, я обернулась. Вплотную, чуть касаясь кружева платья у самого плеча, стоял Филипп Ван Мурлегем. Его короткая, чёрная полумаска покоилась в длинных пальцах, а яркий взгляд горел примесью разочарования.        — Чудесный бал. Благодарю за приглашение. — Благоразумие побудило шагнуть в сторону, разрывая дистанцию.       — Вы со спутником, — тихий голос звучал расстроено, даже чуть обижено. — Жаль, я так надеялся показать вам наш сад.       Алый взор заблестел жестокой, кровавой жаждой, галантная, узкая фигура вампирского отпрыска выпрямилась и словно насторожилась, как взведенное оружие, готовое прошить насквозь неразумную жертву.       — В другой раз. — Попытки держаться уверенно выглядели малоубедительными.       — Позвольте хотя бы вальс?       Мысль о том, что открылась возможность разузнать побольше о истории с цветами, быстро сформировалась, придавая действиям направленности.       — Разве вам можно отказать, Филипп? — расплылась в лучезарной улыбке я, приседая в глубоком, почтительном реверансе.       — Ах сам не знаю как, но у вас постоянно это получается, — притворно разочарованно вздохнул он, покрывая лицо маской.       Мы кружились по самому центру лужайки. Остальные пары предпочитали отступить с дороги хозяина вечера, потому быстро образовался некий ореол отчуждения, позволяющий говорить прямо.       — Вы засыпали дом алыми розами, милсдарь, но ведь вам известно о моей любви к синим.       — С некоторых пор. — В тихом голосе вибрировало раздражение.       — Но кровавый поток не прекратился, — моя мягкая настойчивость злила его только больше.       — Странно, что вы упомянули кровь, ведь этот сорт называется «Сангрояль»       — Ваш любимый?       — Меня в принципе не увлекают цветы. — Он все теснее прижимал мою талию к себе, склоняя голову к шее, это пугало и злило одновременно.       — Тогда я совсем вас не понимаю.       — Это не важно, — лишь только слова покинули губы, как стройная фигура вытянулась в струну от внезапного напряжения, похоже незадачливый спутник проговорился и теперь сожалел об этом. — Поскольку вы совсем не склонны к моему обществу.       — Может статься мишенью является совершенно другой… Господин?       Острый взгляд вампира приобрел налет неприязни, узкая ладонь прижала меня к его гибкому телу так плотно, что и двигаться, и дышать становилось трудно.       — Помилуйте, Лея. Ваш запах так восхитителен, что за один глоток каждый из присутствующих отдал бы жизнь, — он показательно весело рассмеялся, чуть касаясь губами волос за моим ухом. — Что кстати не лишено смысла, учитывая — кто ваш покровитель.       — Мне передали, что именно на место моего покровителя вы и желали бы вступить. Не думала, что стоит понимать эти слова настолько буквально.       Лицо Филиппа окончательно утратило отчужденную веселость, на миг мне показалось, что в кровавых глазах застыл страх. Мой намек на его заинтересованность в статусе, либо самой личности Детлаффа Ван Дер Эретайна всколыхнул непринуждённую развязность молодого вампира, иллюстрируя несомненную истинность высказанной догадки.       — Такой старый и сильный… мастер, как ваш покровитель, никогда не поверит в соперничество легкомысленного юноши вроде меня.       — Вы ищете оправдание?       Филипп с силой отшвырнул меня. Удержать равновесие стоило больших усилий, но смысл его поведения был предельно ясен. Юный Мурлегем боялся Эретайна, но желал бы видеть его поверженным, используя в своих играх меня, в роли пешки, орудия достижения более высокой цели. Ловушка изначально была обращена к Детлаффу, но похоже ее смысл начал раскрываться раньше времени.       Молодой вампир справился с эмоциями и чопорно поклонившись, нервной, пружинистой походкой направился прочь.       Я рассеянно огляделась, стараясь привести мысли в порядок и не дать выводам выветрится из взбудораженного сознания. Через поляну, тяжёлыми шагами ко мне направлялся Эретайн.       — Что-то случилось? — прозрачный взор светился агрессией, ровный ряд острых зубов выползал на нижнюю губу, неуловимо напоминая оскал.       — Нет. Просто вывела юного Филиппа из равновесия, спровоцировав сболтнуть лишнее.       — Обсудим по дороге домой, — покровитель напряжённо выдохнул обретая самоконтроль.       Я аккуратно воложила ладонь в его широкую руку и заглянула в суровое лицо, цепляя светлеющий взор. Детлафф коротко кивнул каким-то своим мыслям и потянул меня в сторону господского дома, намереваясь покинуть сомнительное развлечение, не дожидаясь его окончания.